-Опять прыгать в другие миры? – поинтересовалась Ольга.
-Возможно. Здесь «на войне как на войне» все может быть. Но если вы согласитесь быть солдатами Света, вы должны знать, что спокойной жизни у вас не будет. При этом вы не будете ни волшебниками, ни людьми со сверхспособностями, ваши жизни могут прерваться раньше, чем, если бы вы жили в своей предначертанной судьбе. Словом, никаких преференций, только обязанности.
-Тогда зачем нам это? – слегка раздражаясь, спросил Паша.
-Ваша жизнь и смерть не будут бессмысленны, как у большинства людей. А это немало. Понимаю, вам надо крепко подумать и все обсудить. Если надумаете не связываться, уезжайте. Я с пониманием приму ваш выбор, и останусь вам навсегда благодарным за то, что вы уже сделали. Но если же решение будет другим, дождитесь меня.
Надев клобук, отец Михаил вышел из кельи, подмигнув на прощанье озадаченным супругам.
Оставшись одни, Ольга и Павел долго сидели в оцепенении. Каждый думал о своем.
Ольга понимала, что она свою совершенно обычную жизнь прожила благополучно. Не было в ней ни жестокой боли, ни потерь с которыми она не могла бы смириться. Только в последние годы она остро чувствовала, как умирает ее страна, рушится ее мир, и не могла этого принять. Они много говорили об этом с друзьями, но что делать, как спасать, ситуацию, не представляли. И вот сейчас предлагалась такая возможность, но было страшно. Через всю жизнь она пронесла, рассказы о подвигах своих предков, но ей лично никогда не удавалось хоть в малой степени им соответствовать. И вот теперь, видимо, пришло время. Неужели она не сможет пройти предназначенных ей испытаний, неужели предаст здравый смысл и позволит изгадить землю, которую она так любила? А если ее будут бить, а если при ней будут кого-то пытать? Как она поведет себя? У нее не было ответа. Да, ей хотелось гордо заявить, что сделает все, чтобы ее планета жила, но сможет ли, не опозорит ли своего имени, своего рода? Она вспомнила детство. Их игры были опасны, однажды она с мальчишками залезла на чердак трехэтажного дома. Они играли в пиратов, и маленькой Оле надо было бежать из плена. Она вылезла на крышу и ноги в скользких сандалиях покатились по черепице, уже наполовину скатившись, она ухватилась за какой-то гвоздь, и так висела, молча, не зовя никого на помощь, пока не прибежали «пираты» и не спасли ее. Это дурацкое воспоминание навсегда изменило ее жизнь. «Надо же какой подвиг совершила», - думала она язвительно, но решение было принято. Ольга молчала, не желая давить на мужа. А он размышлял о том, что после боевой юности, ему явно не хватает адреналина, что он никогда не ценил свою жизнь дорого, но что скажет Киссон? Ведь именно она отговорила его, когда он собрался ехать воевать на Донбасс. И это не были чисто женские аргументы, типа «на кого ж ты меня бросаешь». Она холодно и жестко изложила ему аргументы, из которых следовало, что он положит свое здоровье, а может и жизнь, он потеряет своих товарищей, а кто-то из своих же, русских, в это время наживется на поставках оружия, на разграблении промышленности и кроме очередного разочарования это ничего ему не принесет. Время показало, что она была права. И вот теперь эта битва, явно уж, не тривиальный мордобой, но зато без всяких шкурников. Так они сидели долго, потом, посмотрев друг на друга, поняли, что приняли одно, и тоже решение. Вскоре вернулся священник.
-Ну что надумали, дети мои? – спросил он.
-Мы в деле, - коротко сказал Павел.
-Я рад, - ответил отец Михаил. Он вынул из шкатулки два кулона на цепочках, с изображением ангелов, одел их на Ольгу и Павла, перекрестил их и сказал: «Ну а теперь, езжайте с Богом. Ничего не бойтесь, с вами Светлые Силы».
Супруги попрощались с монахинями, уже отъезжая, Ольга заметила на крыльце сестру Анну. Она хотела выйти и сказать ей хоть несколько слов, но монахиня резко повернулась спиной и удалилась. На мгновенье Ольге показалось, что она видела, как из ее глаз покатились слезы, но возможно, это были отсветы фонаря, висевшего над входом.
Глава 4
Прошло полгода с того времени, когда Павел и Ольга вернулись из Верхотурья. Обратный путь они проделали без приключений. И вообще в их жизни с тех пор не произошло ничего необычного. О встрече с отцом Михаилом напоминали только кулоны в виде ангелов. Они уже стали забывать состояние собранности и тревоги, в котором пребывали первые недели после возвращения. Зима в том году прошла скучно без поездок в театры, на катки, и даже без частых встреч с друзьями в Новогодние каникулы. Вирус разобщал всех лучше бытовых и политических разногласий. Люди, дружившие годами, вдруг стали бояться встреч. И чем дольше это продолжалось, тем труднее было общаться вживую. Паша говорил, что эта выдуманная пандемия, наверное, происки Темных. Ольга соглашалась с ним, но переживала это намного тяжелее, считая, что нужно как-то бороться, но как, она не знала. Между тем пришла весна, супруги переехали на дачу вместе с животными, где пробуждающаяся природа, несколько поднимала их настроение. Вот зацвели первые примулы и мышиные гиацинты, вот зазеленел газон, вот обнаружился, казалось потерянный навсегда из-за прошлогодней засухи «венерин башмачок». Все это давало силы жить и даже немного радоваться. Настали майские праздники. Супруги не готовились к ним, как обычно, закупая мясо для шашлыков и вино для веселья, никто не собирался к ним приезжать. Да и чего было ждать, если в прошлом году, даже святой для всех их близких День Победы не отмечали, на Пасху в церкви не ходили. Тогда это было больно, сейчас боль притупилась. Человек ко всему привыкает. Но неожиданно первого мая на пороге их дома появилась женщина с девочкой лет шести. Наружность женщины сразу располагала к себе. Ее нельзя было назвать красавицей, но живое лицо, стриженые густые волосы и крепко сбитая высокая фигура излучали энергию и внутреннюю силу. Девочка же была чудо, как хороша. Вся в беленьких кудряшках с ямочками на щеках и блестящими голубыми глазками, она как будто бы сошла с рекламы киндер-сюрприза. Паша, открывший дверь, невольно заулыбался гостям. Правда, сначала он думал, что они ошиблись адресом, но женщина назвала его фамилию, оказалось, что она ищет именно его. Стоя на пороге, она начала объяснять с чуть заметным акцентом, что приехала из Белоруссии, что она дочь тети Тани. Паша слушал ее, медленно соображая, кто такая тетя Таня и при, чем здесь он. Ольга вообще была шокирована появлением нежданных родственников. Павел знал, что у его отца, с которым он не общался с тринадцати лет, и который уж давно умер, было двенадцать братьев и сестер. По национальности они были белорусы, часть из них в семидесятые годы каким-то образом оказались на Урале. И вроде бы, на какой - то из семейных праздников приезжала сестра отца. И звали ее Татьяна, и была она чемпионка страны по биатлону, а жила она вроде бы в Москве. Было это или не было, Паша помнил смутно, но впустил гостей в дом. Женщину звали Ларисой, а девочку Олечкой. Оказалось, что приехали они из Бреста, где в последний год было неспокойно. По специальности Лариса была инженер – конструктор, и как она говорила, ее уже взяли на работу на один из оборонных заводов. Ей было нужно перекантоваться несколько дней, пока не утрясется вопрос с трудоустройством и жильем. Ольгу вся эта ситуация чрезвычайно напрягла. Она не понимала, как можно было пускаться в такое предприятие, да еще с ребенком, предварительно не созвонившись и не списавшись. Кроме того, было непонятно, откуда вновь прибывшие узнали месторасположение их загородного дома. На этот вопрос Лариса легко ответила: «Да через интернет». Но подозрительная Ольга не отвязывалась, если в интернете и был адрес дачи, то зарегистрирован он был на ее фамилию, а не на фамилию мужа. Лариса легко перевела разговор на другую тему. Делать было нечего, не выставишь ведь женщину с ребенком из дома, на ночь глядя. Хозяева накрыли на стол, гости достали привезенное с собой домашнее сало и какую-то наливку. Паша выпил и закусил, а Ольга принципиально ничего не ела из чужих рук. Беня тоже вела себя не гостеприимно, она отказалась от угощения и не стала играть с Олечкой, хотя очень любила баловаться с соседскими детьми. Кот вообще ушел во двор, от греха подальше. Ночевать гостей определили в отдельный домик, где располагалась баня, а над ней комната отдыха. На что Лариса робко сказала: «Может быть с ребенком лучше бы остаться в доме?» Но Ольга не терпящим возражения тоном заявила: «С ребенком вам как раз там будет удобнее»,- тем более, что условия в баньке были действительно комфортабельные. Лариса не стала спорить и вскоре все разошлись на ночлег. Паша заснул сразу, а Ольге не спалось. Она крутилась в постели и все думала, долго ли пробудут эти странные гости. Зная бюрократическую систему оборонки, она предполагала, что организационные вопросы продлятся не один день. И только лишь к ней подкралась дремота, как женщина услышала какой-то странный шорох. Сначала она подумала, что через окно вернулся Тимофей, но все-таки решила встать и закрыть балкон. Она неслышно поднялась с кровати и вышла в другую комнату, задержавшись у портьеры. В свете уличного фонаря она увидела, как Олечка шарит по ящикам комода. Сначала Ольга хотела схватить противную девчонку, но подумала, вдруг у ребенка лунатизм, и она делает это неосознанно. Но Олечка делала все как профессиональный домушник. Обыскав комод, и ничего не взяв, она аккуратно задвинула ящики и перешла к сундуку. В доме было много старой мебели, хозяева не то, чтобы увлекались антиквариатом, но подбирали и реставрировали приглянувшиеся шкафы, комоды, сундуки. Что-то оставляли себе, что-то продавали через интернет. Много вещей здесь было из бабушкиной квартиры, и они прожили с Ольгой всю жизнь. Изначально этот дом строился, чтобы спасти их, потому что, когда бабушки не стало, квартиру ее пришлось продать, и мало было в Ольгиной жизни таких драматических событий, как разрушение всего уклада ее детства. Ей трудно было расстаться с какой-нибудь вешалкой, хотя она не только не имела никакой ценности, но была откровенно уродлива, но Ольга знала ее сорок лет, поэтому все, что возможно, было привезено на дачу в маленький покосившийся домик, оставшийся от старых хозяев. Потом было решено построить небольшой, но удобный дом, пригодный для круглогодичного проживания. И они построили, совершенно самостоятельно, от проекта до последнего гвоздя. Конечно, в основном строил Паша, Ольга была, что называется «на подхвате». Зато реставрация мебели и отделка была сделана ею. Супруги гордились плодом своих трудов, и любили свои старые вещи. И вот теперь эти любимые раритеты шмонала какая-то странная девочка. Олечка подошла к сундуку и подняла тяжеленную крышку, обитую медью. Ольга подумала, что ребенок, наверное, и вправду лунатик. Она сама в подростковом возрасте страдала лунатизмом, и ее мама, и бабушка рассказывали, что в двенадцать-тринадцать лет они неосознанно бродили по ночам. Бабушка говорила, что в одну из таких ночей, она сняла со стен несколько картин в деревянных рамах, а на утро их не могли поднять двое взрослых мужиков. Олечка же легко справилась с крышкой, которую
