продолжали целоваться под струйками воды. Мне напомнило это летний дождь, когда мы с Тройдом бегали по лужам, а мать варила на кухне овсяную кашу.
Тройд заменил мне всех: он был для меня
отцом, матерью, братом, другом, любовником, любимым.
Тройд говорил, что было бы здорово принимать ванну из крови. А еще он высказал мысль, что кровь нужно консервировать в банках на черный день.
Он взял лезвие и глубоко порезал мне руку, достав до вены. Я сделал ему аналогичный надрез. Мы улеглись в горячую ванну; вода окрасилась сначала в розовый, а потом в
красный. У каждого из нас стояло по бокалу, над которым мы держали порезанные руки.
Я покосился на почти наполненный кровью бокал, потом на брата. Мы подняли со звоном переполненные нашей кровью бокалы и выпили за нашу любовь. За то, что мы сумели обрести друг друга, несмотря на принципы и предрассудки.
Мы не испугались близкого родства, однополой любви и гематомании — наградой нам было счастье, которое мы заслужили.
Сладкая кровь Тройда пьянила, я захмелел, как от вина. Мои руки ласкали его под водой.
— Что ты со мною сделал, что я хочу тебя каждую минуту? — спросил я.
Тройд довольно улыбнулся.
— А я ничего не делал, может это моя кровь?
Мы стали воображать, какие позы можно применить в ванной. Он сказал, что попробует сесть на меня. Мне было интересно проэкспериментировать эту позу, да еще и в
воде.
Получилось не сразу, но все же. Вот он уже сидел на мне и двигался, будто змея. Я чуть не умер от удовольствия. Мы увлеклись. В глазах темнело, я начал слабеть.
Тройд заметил это. Он вылез из ванны и побежал за жгутом. Наши руки были перебинтованы. Но я так ослаб, что не мог самостоятельно вылезти из ванны. Тройд вынес меня на руках и завернул в полотенце. Я бросил прощальный взгляд на красную воду. Я очень ослаб и меня клонило в сон.
Тройд уложил меня в постель и расцеловал. Я сказал, что мне холодно и попросил его меня согреть. Тройд принес стакан крови и настоял, чтобы я выпил ее. Я выпил и мы нежно
обняли друг друга. Тройд гладил меня по спине и я заснул.
Мне снились люди, одетые в черное, с клыками зверей. Я кричал во сне.
6
Я встал рано, смотря на обворожительное лицо спящего Тройда. Прикоснулся к его губам. Он спал всегда, как мумия фараона в гробнице, скрестив руки на груди. Я надел
красный халат и пошел на кухню. Мне захотелось сделать любимому брату приятное — кровавый грог в постель. Я полез в холодильник, достав бокал крови. Разогрев ее на
медленном огне, я, помешивая, добавил туда меда и лимонного сока.
В дверь позвонили. На пороге стоял парень, одетый в черный костюм. Меня привлекла поразительная старомодность костюма. Так одевались веке в восемнадцатом, возможно, парень только что вышел из театра. На мертвецки бледном лице его изобразилась улыбка. В руках он держал корзинку с
цветами. Парень протянул мне корзинку и испарился. Цветы не источали никакого запаха и казались мертвыми. В корзинке лежали визитная карточка и бутылка старого вина. Я решил
расслабиться и налил вино в бокал. Но тут послышался выстрел и бокал разлетелся вдребезги. Я вздрогнул и обернулся. Сзади стоял Тройд с дымящимся револьвером, который недавно себе побрел в коллекционном магазине.
— Это мертвая кровь, — сказал он, — ты мог умереть.
— А ты не подумал о том, что мог пристрелить меня?!
— Из двух зол выбирают меньшее.
Тройд внимательно рассмотрел бутылку и вышвырнул ее в окно.
— Где ты взял это? — спросил он.
— Принесли...
— Кто?
— Не знаю...
Тройд достал визитную карточку.
— Нас нашли подобные нам.
— Вампиры? — спросил я.
— Называй их как хочешь, — ответил Тройд.
— Выброси визитку!
— Зачем? Отчего же не сходить в гости в свободный вечер?
— Но они собирались нас убить! — не унимался я.
— Значит, у нас есть стимул туда пойти.
Учуяв запах кровавого грога, Тройд протянул мне одну трубочку, а другую засунул себе в рот. Мы смаковали кровь с привкусом меда и лимона.
...Здание, к которому мы подъехали, именовалось Ледовым дворцом. Здесь когда-то играли в хоккей и тренировались фигуристы. А теперь это здание кто-то выкупил.
При входе нас попросили предъявить визитку. Я с интересом уставился на гостей, а те, перешептываясь и улыбаясь, оглядывали нас с головы до ног.
— Поглядите на этих братьев, настоящие красавцы! — услышал я голос одной мерзкой старушенции. — Я б от таких не отказалась!
— Говорят, они спят вместе, — ответила другая дама и обе захихикали.
Мне стало не по себе. Начало уже не нравилось.
Все были одеты на старинный манер — дамы в пышных платьях, кавалеры — во фраках. Я ловил на себе восхищенные и завистливые взгляды. Мы были самой красивой и бесподобной парой.
— Ах, как я хочу этих братьев! — шушукались дамы.
Я высокомерно поднял подбородок от осознания собственного превосходства.
— Нам нужно найти того, кто нас сегодня пригласил, — шепнул Тройд.
— Где мы можем найти некоего Вульфхарта? — спросил брат у одного джентельмена.
Тот понимающе улыбнулся, показав зубки-клыки, и указал на двери с мозаикой.
Мы попали в кабинет. За столом сидел человек лет тридцати на вид, с красивым, запоминающимся лицом. Волосы его были аккуратно зачесаны назад, глаза лихорадочно блестели, а на белом лице выделялись кроваво-красные губы. Рядом стояла
дама. Я обомлел и потерял способность говорить. Таких красивых женщин я еще не видел. На ней было лиловое платье, шляпка и короткая вуаль. Из-под шляпки падали на плечи длинные ярко-рыжие кудрявые волосы, так гармонирующие с ее огромными и выразительными, зелеными, по-кошачьи, глазами на белом лице. Красивый ярко-красный
чувственный рот еле заметно улыбался. Дама смотрела то на Тройда, то на меня.
— А, любезные братья, милости просим! — человек улыбнулся кровавым ртом, так подчеркивающим белизну заостренных зубов.
— Вы и будете господин Вульфхарт? — спросил Тройд. Он брал инициативу в свои руки, будто бы я был маленьким ребенком, или вообще не умел говорить.
— Да, он самый, — самодовольно ответил вампир. — А это дама моего сердца, душа моя, очаровательная Флер.
Дама улыбнулась и посмотрела Тройду в глаза взглядом дикой кошки. Меня это покоробило, но из приличия я сдержался и не подал виду.
Я так сильно любил Тройда, что ревновал его даже к мухе, не говоря уже о такой совершенной красоте. Поэтому я не любил выбираться в свет, я боялся, что он может полюбить кого-то другого. А для меня это было хуже смерти.
— Спасибо огромное за ваше приглашение, а в особенности за вино, — цинично сказал Тройд.
Казалось, Вульфхарт совершенно не смутился:
— Рад, что вы по-достоинству оценили наш подарок и с честью прошли испытание. Я бы хотел видеть вас в своем окружении, а окружает меня лишь элита. Что ж, идемьте, чтобы я смог представить вас в салоне.
Я видел, как Флер шла по правую руку от Тройда. Я видел ее взгляд и меня это бесило.
Когда показался Вульфхарт, зал притих.
— Дамы и господа! Имею честь представить вам двух очаровательных братьев, пополнивших наше сообщество.
Я слышал, как они все шептались. Кто-то с завистью, кто-то с восхищением.
— Пришел со своим братцем-недовампиром, — услышал я ехидные речи в толпе.
Недовампир — это, конечно, я.
Сразу было видно, что Вульфхарт — лидер у вампиров, а может быть он имел и какой-нибудь высокий чин. Его слушались беспрекословно.
Официант носился с подносом:
— Чего желаете? Кровавая Мэри, пунш с кровью, шампанское "Вскрытые вены"?
Я с опаской взял бокал с подноса. Заметив это, Вульфхарт схватил бокал и сделал глоток.
— Не бойтесь, первое испытание вы уже прошли!
Я осмелел и тоже пригубил. А Тройд уже танцевал с Флер. Меня это довело до белого каления. Меня лихорадило, бросало то в жар, то в холод. Сердце разрывалось от ревности
и сомнений.
Вульфхарт похлопал меня по плечу:
— Ревность — плохой советчик, друг мой. Освободись от ненужных эмоций, чтобы не быть рабом собственных страстей.
Я смущенно улыбнулся. Поразительно! Вульфхарт читал меня, как раскрытую книгу.
— Мне хотелось бы видеть вас в качестве своих друзей, — сказал Вульфхарт, — как бы ни было досадно это моему самолюбию, но вы — одни из самых красивых вампиров. В моем окружении всегда лишь самые лучшие, самые талантливые и самые образованные. Надеюсь, вы тоже будете в их числе, примкнув к нам.
Так как эмоции сдерживать не было сил, я извинился и выбежал в туалет, чтобы
охладиться. У меня не выходила из головы эта картина: Тройд и Флер... Мне так тошно, а Вульфхарту хоть бы хны, да что он за человек такой! Ах, он же не человек!
В туалете я услышал женский шепот и смех. Две дамы занимались любовью. Мне было наплевать на них. Они окинули меня оценивающим взглядом и вышли, перешептываясь.
Мне хотелось кричать. Сердце расщепилось, просто разложилось на молекулы. Вскрикнув от безумного отчаяния, глядя на свое идеальное отражение в зеркале, я ударил
по нему кулаком. По руке заструилась кровь. Через некоторое время меня нашел Тройд (я уже не спрашивал, как). Он был очень зол, сказал, что я веду себя как влюбленный
школьник. Наговорил гадостей. Обозвал эгоистом и ревнивцем. Я плакал. Мне было больно и обидно. Я изъявил желание уехать домой.
Ехали молча. Так же молча легли спать. У меня не было сил
выносить его холодное молчание, я вспоминал, что ещё недавно творилось между нами в этой спальне. Я стал ласкаться к Тройду и дрожащим голосом попросил простить меня.
Тройд вначале молчал, но потом ответил, что простит меня, если мы проведем садо-мазохистский обряд. Но не с лезвием уже, а попробуем что-нибудь другое, плеть, например. Я удивился, но сказал, что согласен на все. Тогда Тройд достал
плеть. Она напоминала ту плеть, которая висела в конюшне деда. Тройд сказал, что я должен раздеться. Что я плохой мальчик, что он меня сейчас накажет и сделает мне больно. Я
разделся и лег на живот. Тогда он вошел в меня так резко, что я прикусил губу до крови. Буквально разрывая меня, он еще обжигал мою спину плетью. Я чувствовал, как спина начинает гореть огнем, как по ней начинает струиться кровь. Он продолжал говорить, какой я плохой и что он будет наказывать меня так каждый раз, когда я буду себя плохо вести. Я выл от боли, представляя себя в средневековой камере пыток. Но
сходил с ума от одного только ощущения, что он находится во мне. Вот Тройд отложил плеть и его язык стал бальзамом для моего тела. Закончив процедуру, Тройд плюхнулся на
кровать спиною кверху, вручив мне плеть и сказал, чтобы я трахал его и бил. Я пошутил, что могу бить его сколько угодно, ведь он все равно не чувствует боли. Тройд сказал, что время от времени тоже начинает чувствовать боль, только не подает вида. Я так не хотел причинять ему боль! Но он настаивал и даже приказывал. Я вошел в него, пытаясь быть как можно аккуратнее. Он подзадоривал меня, чтобы я активнее
двигался и хлестал его плетью по спине. Он принуждал меня бить его. Выйдя из себя, я стал хлестать его частыми ударами. Он стонал от удовольствия, а я хлестал его до тех пор, пока
на спину невозможно было смотреть без
