за
оказанную "милость".
Флер сидела в шикарном красном платье, которое так великолепно сочеталось с ее рыжими волосами.
Заправляя постель, я злобно обернулся, и спросил, видя, что она не собирается уходить:
— Что-то еще?
Флер подошла сзади.
— Нарцисс, — как кошка прошептала она, — я бы хотела, чтобы наши отношения наладились... Я ведь не виновата в том, что твой брат так поступил, это его выбор...
— Мне все равно, — отрезал я.
Она вдруг сказала, что подтяжка на чулке порвалась и подняла подол своих юбок, обнажая стройную ножку в красном чулке. Я не мог понять, к чему все это. Ее руки змеиным кольцом обвили мою шею и ее язык очутился у меня во рту.
Я ничего не понимал.
Мне всегда было любопытно, как это — целоваться с женщиной? Не то, чтобы они мне не нравились, просто я никогда не воспринимал никого, кроме драгоценного брата. Я
понял, что нет никакой разницы с кем целоваться — все одинаково. Разница лишь в том, испытываешь ты какие-либо чувства или нет.
Я отстранил Флер и спросил:
— Зачем?
Она сказала, что я ей нравлюсь и она давно меня хочет. Я злорадно подумал, что у меня появилась уникальная возможность отомстить брату. Мои руки тщетно пытались расстегнуть ее корсет и снять подтяжки на чулках.Я
совершенно не разбирался во всех этих женских штучках, во всех шнуровках и застежках. Флер, смеясь, помогла мне. И вот мы уже лежали в постели. Мне было очень необычно
сжимать в руках женское тело, оно так отличалось от тела моего брата или тела Вульфхарта.
Но этот эксперимент был для меня интересен.
Флер, как фурия, залезла на меня сверху. Ее кроваво-красные длинные ногти впились в мою кожу. Да, это было именно то, что можно назвать словосочетанием "жесткий секс".
Флер измотала меня в прямом смысле этого слова. Я не мог подняться с постели. Из ранок на теле струилась кровь.
Она поспешно оделась, сказав, что я был великолепен и мы еще обязательно увидимся. После чего убежала.
Я не мог прийти в себя. Сказать понравилось мне, или нет, тоже не мог. Это было нечто. Я хохотал, представляя вытянутую морду моего брата, если бы он нас увидел. Свадьба
через неделю! Я ликовал. А зачем Флер это понадобилось? А что я скажу Вульфхарту, когда он увидит мое изодранное тело? Я чувствовал себя настоящей шлюхой.
Одевшись, я решил сходить на промысел и вспомнил о своем несчастном вампиреныше, сидящем под замком...
— Отчего ты такой грустный, отец? — спросил он, когда я примерял костюм, в котором собирался пойти на свадьбу брата.
— Если я твой отец, то у тебя есть дядя, потому как у
меня есть брат и мы похожи как две капли воды.
— Нет, ты лучше, я бы никогда не перепутал, — сказал вампиреныш.
Я думал о свадьбе и слезы стали наворачиваться на глаза. Вампиреныш подошел и обнял меня. Он был прелестным мальчиком и я растрогался.
— Уйди, Микаэль, не мешай.
Он горько вздохнул:
— Я всегда тебе мешаю... Возьми меня, как того парня? — Микаэль обхватил меня за талию. Я резко и злобно отстранил его.
— Ты знаешь, что отношения между отцом и сыном — это инцест? — закричал я.
— А отношения между братом и братом не инцест?!
"С чего ты взял?" — хотел сказать я, а вместо этого выкрикнул:
— Откуда ты знаешь?!!
Дойдя до белого каления, я предупредил его, что если он еще раз заикнется насчет этой темы, то будет вынужден покинуть нашу семью.
11
Я не знал, как переживу этот проклятый день, который разверзся между мной и братом пропастью. Еще и Вульфхарт находился в отъезде. Я остался совсем один среди этих
чужих и лицемерных лиц, без всякой поддержки. Я видел шикарный шлейф свадебного платья Флер, видел брата, который прошел мимо меня, будто бы мы не были знакомы. А ведь между нами столько всего было, мое сердце кричало об этом, но Он не слышал!
Из всех, кто со мной остался, был, пожалуй, лишь маленький вампиреныш, стоящий рядом и ловящий каждый мой жест жадным взглядом, будто бы я был Богом. Я не смог
выдержать всей церемонии и незаметно удалился. Упав на кровать, я рыдал, обливаясь горькими слезами. Что столько месяцев таилось внутри, вырвалось наружу. Мне необходимо было выплакаться, иначе я бы попросту лопнул от распиравших меня чувств. Мне казалось,что я один на всем белом свете.
— Не нужно, отец! — послышался голос вампиреныша. Он с участием гладил меня по голове.
Я развернулся и увидел, что он тоже плакал, плакал вместе со мной! Это меня растрогало. Он сказал,что очень меня любит, что кроме меня у него никого нет. Я обнял его и мы плакали вместе. Я подумал, что он такой же, как я. Его губы подползли к
моим, пользуясь ситуацией. Я не стану оправдывать себя. Я не собирался развращать этого мальчика, этого невинного золотоволосого ребенка. На тот момент мне было так смертельно одиноко, что я не ведал, что творил.
Микаэль выжидающе подставил свои губы для поцелуя. Его губы, его язык были такими нежными, его влюбленные в меня глаза так сверкали. Я чувствовал себя благодетелем, дарящим этим поцелуем несказанную милость. Он стал стягивать с меня
костюм, неуверенно целуя мою обнажившуюся грудь и плечи. Наивный ребенок, он еще не знал этого жестокого и каверзного мира! Я не мог его раздевать, у меня просто руки не поднимались, и тогда он сделал это сам. Его стройное тело с гладкой шелковистой кожей возымело на меня гипнотическое действие. Оно было таким нежным, было так приятно гладить эту чудесную кожу! Но зайти дальше мне просто не позволяла совесть (которая у меня, оказывается, осталась ). Я и так уже казнил себя за то, что многое себе позволил.
— Микаэль! — строго сказал я. — Одевайся и иди к себе!
— Но я хочу быть твоим, как тот парень! — возразил мальчик.
— Я не могу!
— Не можешь?! — чуть не плача сказал он. — Почему же? Потому что считаешь меня ребенком? А делать детей несчастными ты можешь, правда же? Когда ты кусал меня, ты
ведь не задумывался, ребенок я или нет!
Мне стало стыдно. В лицо мне заглянули карие глаза. Вампиреныш потерся об мой нос щекой. Он сказал, что уже достаточно взрослый. Что любит меня и хочет мне
принадлежать. Я стал нехотя гладить его по спине (хотя, скрывать не стану, как зверски мне это понравилось!). Такой нежный, невинный и молоденький мальчик. Я сделал его
вампиром. Могу сделать его... Он уже целовал меня, подражая штучкам Вульфхарта. Я улыбнулся.
Вот, Микаэль уже совершенно обнаженный, сидел у меня на коленях, обнимая за шею. Он пьянил меня, как добрая кружка свежей парной крови. Конечно же это меня не оправдывает, но как я мог не хотеть его! Он гладил меняпо щеке и улыбался, а глаза смотрели совсем не по-детски. В них было желание и страсть.
— Микаэль, не нужно, — сказал я, предпринимая последнюю попытку отстранить его от себя. Но вампиреныш заговорщицки показал взглядом на кровать. Он взял меня за руку и я, как под гипнозом, пошел следом. Он уложил меня и грациозно развалился рядом.
— Ну? — выжидающе спросил Микаэль. — Долго еще ждать? Ты сделаешь со мной то, что с тем парнем?
Он сейчас походил на маленького короля, требующего исполнения своих прихотей. Видя, что я все еще не решаюсь ничего предпринять, он накинулся на меня с поражающей страстью. Его губы и тело стали такими горячими, он целовал меня, стонал и просил, чтобы я взял его, что он хочет принадлежать мне и душой и телом.
Я сказал, что не хочу причинять ему боль, а будет больно. Он посмотрел на меня такими глазами,что я замолчал.
— Больно?! Больно! А знаешь, как мне было больно после твоего укуса, когда я болел, а мой организм перестраивался, тело ломалось?! Ведь у меня не было никакого иммунитета, я не отделался парочкой галлюцинаций, как ты!
Я поразился, откуда он все это знает. В его глазах стояли слезы.
— И после этого ты мне говоришь о боли! После того, что я пережил, мне ничего не страшно.
Эти укоры, посыпавшиеся на меня, возымели действие. Я решил, что раз он так настаивает, то пусть будет, как он хочет. В конце концов, этот прелестнейший юный мальчик не мог мне не нравиться. Я осторожно перевернул его на живот и начал целовать в спину, опускаясь все ниже. Эта кожа была точно шелк! Как он желал меня, этот юный и совершенный Бог! Как он успел полюбить меня! Я прямо и не знал, что делать, чтобы не
причинить боли своему и, без того уже несчастному, вампиренышу. Я решил, по мере возможности, свести эту боль к минимуму. Поэтому двигался очень аккуратно и стерильно. Я спросил, не больно ли ему. Микаэль ответил, что ему никогда не было так хорошо и поблагодарил меня. А я не мог полностью отдаться страсти, потому что думал о нем, думал о том, чтобы случайно не сделать что-то не так.
Когда я закончил и перевернул его на спину, на его лице отражалось состояние абсолютного блаженства и счастья. Микаэль обвил мою шею своими руками и я почувствовал на своих губах его горячие губы.
— Прости меня, — сказал я. — Я не должен был этого делать.
— Ты просишь прощения за то, что подарил мне частичку счастья? Ты же никогда не оставишь свое детище? Ты меня сотворил, теперь я принадлежу тебе. И не думай, я далеко
уже не ребенок. Я люблю тебя и знаю о тебе все. После болезни, после того, как я стал вампиром, у меня появился
дар видеть прошлое.
Я гладил его чудесные золотистые волосы.
— Нарцисс, я нравлюсь тебе хоть немного? — спросил он.
Я не знал, что ему ответить.
— Ты самое прелестное юное создание, которое я видел за последнее время. Но я не хочу, чтобы наши отношения вышли за рамки...
— Они уже вышли, — сказал Микаэль, нежно целуя меня в губы. Я вспомнил, что скоро должен приехать Вульфхарт, поэтому сказал вампиренышу, чтобы он одевался и шел к
себе. Он, вызывающе глядя на меня, сказал, что хочет быть моим любимым, а еще хочет, чтобы Вульфхарт не путался у него под ногами. Я поразился амбициям этого мальчика. Я еле
уговорил его уйти к себе в комнату и привел в божеский вид кровать. К моему большущему удивлению, в спальню вместо Вульфхарта вошел мой брат. У него был очень взволнованный и озадаченный вид.
— Как ты смеешь сюда врываться?! — гневно спросил я. — У тебя сейчас должна быть в самом разгаре брачная ночь!
Он схватил мои руки, умоляя его выслушать.
— Я больше не куплюсь на твои подлые уловки, можешь не стараться, — ответил я.
— Послушай, — сказал Тройд. — Только что приехал Вульфхарт и я слышал их разговор с Флер. Они — сообщники, у них свои планы.
— Ага, — иронично кивнул головой я. — Интересно, какие же.
— Разлучить нас. Вульфхарт так сильно тебя любит... Он сказал, что лучше увидит тебя мертвым, чем ты будешь принадлежать кому-то другому...
— Не верю ни единому твоему слову! — сказал я.
— Флер ежедневно подмешивала мне в бокал с кровью какое-то зелье, чтобы возбудить страсть к себе. Она говорила, что это зелье закончилось и нужно заказать новую партию у одной
отравительницы, иначе я остыну к ней...
— Вздор! Ты блефуешь! — сказал я.
— Нет же, глупый! Разве я мог по доброй воле оставить любимого брата! Нас хотели разлучить противоестественным путем. Эти вампиры опасны и нам сегодня же ночью
нужно отсюда бежать, пока они не превратили нас в безвольных зомби. Ты согласен, любимый?
Мое сердце начало отчаянно биться в
