Вороновскую школу ходили через реку по зимнику. За одной партой сидели, вот так и привыкли друг к другу. Мы с Машей запросто общались, а вот с другими она держалась особливо. Она не такая, как все девчата… Слишком серьезная, не общительная. А мне с ней хорошо. Нам вместе хорошо, понял? Люба она мне и она меня любит. Мы с ней уже решили, что через год поженимся, правда об этом никто не знает.
– Ну, Илюха, ну, ты даешь! Что молчал-то? А я ведь тоже на нее запал.
– Хотел сказать, да все тянул, а сегодня увидел, как ты на нее пялишься… В общем, Миш, друзья мы с тобой или нет…
Михаил с угрюмым видом вздохнул тяжело и откровенно признался:
– Зацепила она меня чем-то. Не могу, смотрю на нее, а в внутри все переворачивается, ни к одной у меня такого не было.
– И что теперь делать будем, как девицу поделим?
– А ничего! – как отрезав, ответил Михаил, – кабы Маша не любила тебя, может, и не уступил бы я тебе. А так, я не пойду поперек нашей дружбы.
Илья обнял друга за плечи и, отбросив всякие сомнения, с благодарностью сказал:
– Миш, а ведь ты не изменился, пока в городе учился. Надежный ты, не пакостный. Я рад, что ты у меня есть. Дай пять, – и друзья обменялись крепким рукопожатием.
– Ладно, Илюха, будь по твоему, дружите себе в радость. Только как вы собрались жениться, если тебя скоро в армию заберут. До меня слухи дошли, если большевики опять захватят власть, то проведут по весне большую мобилизацию. Нам с тобой раньше повезло, не доросли, а так бы уже где-нибудь червей кормили.
– Миш, а я добровольно хочу в армию пойти. Подожду еще полгодика и запишусь в Красную армию.
От такого решения друга Саркулов заартачился.
– Илюха, Бог с тобой, какая к черту Красная армия, ты посмотри, что они кругом творят. Не, постой-постой, тебя кто-то надоумил, самому тебе даже в башку бы не пришло.
– Миш, я понимаю тебя, у вас хозяйство разорили, забрали, считай все подчистую, потому вы не любите советскую власть.
– А она не красна девица, чтобы ее любить, – обозлившись, ответил Михаил, – мы с батей не воры и никогда чужого не брали, сами зарабатывали и другим давали. А большевики воры, грабители! Гады они! Гады!
– Не все, Миша, не все. Вот я, к примеру, если буду командиром, таким не буду.
– Да, ладно… Заставят и будешь.
– Не заставят, если я этого не захочу.
– И спрашивать не станут, а откажешься, поставят к стенке и не посмотрят, что ты пролетарского происхождения. Черти кровожадные!
– Не злись, сейчас всем трудно, во многих губерниях люди от голода мрут, стране хлеб нужен. Вот закончится война, наладим другую жизнь, и будет у нас все: хлеб, хозяйство и крыша над головой.
– Илюха, ты ж раньше не говорил так, где успел большевистской пропаганды наслушаться?
– Пока ты в городе жил, к нам в Каштаково один мужик со своим сыном приезжал, они в Могильниках живут. Одно время мы с Серегой, стало быть, с его сыном, доходили до реки Курек, а дальше в Калтайское урочище. На волков и лисиц охотились, а шкуры сдавали, вот так я зарабатывал.
– И кто этот мужик, что забил тебе голову красной пропагандой?
– Председатель волисполкома Стрельников, а его родной брат в Томске служит большим начальником. Сказал, чтобы я год потерпел. Обещал помочь.
– Так выгнали же красных из Томска. И ты, значит, решил к ним податься…
– Да, Миш, пойду в армию, хочу стать командиром.
–А меня, как своего друга, не мог предупредить?
– Мог, только вот не хотел, чтобы твой батя об этом узнал. Я-то знаю, как он к красным комиссарам относится. Миша, я по гроб жизни не забуду, как ты меня от медведя спас. От смерти уберег. Я никогда тебя не предам. Ты всегда об этом помни. Миш, я клянусь тебе, ты был моим другом и останешься им навеки. И ты поклянись.
– Илюха, клянусь. Что бы с нами не случилось, останемся навсегда друзьями.
– Миша, я все равно скоро в армию уйду… Просьба к тебе, присмотри за Марьюшкой. Девица она видная, пристанет еще кто-нибудь.
– Ладно, Илюха, Марью в обиду не дам, ежели объявится охочий до нее, накостыляю по шее.
Покончив с разногласиями, друзья пошли спать в шалаш. Но только не заметили они в нем отсутствие одного человека, девушки, сидевшей в сторонке за кустом, и подслушавшей дружеский диалог. Этой девушкой оказалась Мария Теущакова.
Ранним утром, озябшие от холода, парни и девушки, один за другим выбирались из шалаша. Михаил, поднявшись самым первым, развел костер и вскипятил в котелке воду. Попили чай и решили, кто, чем будет заниматься днем. Мария, слышавшая ночной разговор друзей, теперь знала тайну Михаила. Она старалась не подавать виду и вела себя так, словно ничего не произошло. Конечно, ее затронул поступок Михаила, не смотря на свою влюбленность, он не перечеркнул дружеские отношения с Ильей.
После завтрака девушки решили до обеда пособирать ягоду и грибы, а Илья с Михаилом снова поохотиться за Никольским бором. Степан, как и в прошлый раз, изъявил желание остаться на стоянке и присматривать за шалашом и вещами.
Углубившись в бор, парни и девушки разделились. Михаил предложил Илье пройтись к краю бора к пойменным лугам, расположенным вблизи реки Оспа. Пересекая гриву бора, они оказались в самом центре хвойного урочища, состоящего их сосен, кедр, елей и густых кустарников. Спускаясь в небольшую ложбину, парни почуяли запах дыма.
– Неужто пожар? – с тревогой заметил Михаил.
– Не похоже, тут бы птицы такой гвалт подняли.
– Значит, кто-то костер жжет. Пошли, посмотрим, может, какие охотники забрели сюда.
Тихо пробираясь к низине, парни вдруг заметили сидевшего под деревом человека. К стволу сосны, дулом вверх, была приставлена винтовка. Подкравшись, они разглядели его. Это был мужчина среднего возраста, одетый в драповую куртку и штаны, заправленные в кирзовые сапоги. Несмотря на летнюю жару, на его голову была надета цигейковая шапка в виде кубанки. На лицевой стороне просматривалась красная звездочка. Он сидел и смолил цыгарку, изредка поглядывая по сторонам. По его неопрятному виду парни определили, что этот человек проживал в лесу и уже давно не пользовался благами цивилизации. Лицо, обросшее волосами, казалось грубым и грязным. Мужчина снял с головы шапку и время от времени запускал пятерню в густую шевелюру спутавшихся волос. Он интенсивно расчесывал голову, скорее всего, разгонял надоедливых насекомых, прижившихся в его волосах.
Илья неосмотрительно наступил на сухую ветку. Мужчина, услышав треск, моментально вскочил и направил ствол винтовки в сторону парней. Прятаться было поздно, они обнаружили себя.
– Эй, вьноши, а ну падите сюда, – раздалась команда, – ружья кидайте на землю и два шага назад. Предупреждаю, побегите, дырок в задницах понаделаю, потом не заштопаете.
Парни подчинились приказу и, уложив ружья на траву, отошли. Мужчина подхватил ружья за лямки и, закинув их на плечо, звонко присвистнул. Моментально подбежали вооруженные мужчины и, осматривая парней, приказали сесть на траву. Один из них, водя стволом нагана от одного к другому, спросил:
– Откуда будете?
– Каштаковские мы, поохотиться решили, – ответил Илья.
– Каштаковские, говоришь. А как твоя фамилия?
– Бетенеков я, Илья.
И тут из-за деревьев выскочил молодой человек и радостно воскликнул:
– Илюха! Вот так встреча.
Илья удивился и хотел, было вскочить навстречу своему знакомому Сергею Стрельникову, но мрачный мужчина с наганом грозно предупредил:
– Ни с места!
– Дядя Федя, не держи его, это ж мой дружок Илюха Бетенеков из Каштаково, помнишь, я тебе рассказывал, как мы с ним частенько охотились на Калтае.
– А-а, – одобрительно протянул Стрельников. Он доводился Сергею родным дядей. Опустив ствол нагана, командир отряда спросил Саркулова, – а ты кто такой?
– А это мой друг Мишка, мы всегда вместе охотимся, – ответил за друга Илья.
– Дядя Федя, пусть наши покараулят его, – обратился Сергей к родственнику и указал на Саркулова, – а мы пока с Илюхой поговорим. Мужчина согласно кивнул и все трое отошли на приличное расстояние.
– Ты где пропал? Я ждал тебя, ждал, – разочарованно произнес Илья.
– А ты разве сам не догадался… Белые все кругом оккупировали. Хорошо, что я в Томске тогда был, так мы с дядькой вместе подались в Омск.
– Илья, в Каштаково белые часто заглядывают? – спросил Федор Стрельников.
– Не, они только в Вороново бывают и то проездом, когда через Кожевниково в Томск едут.
– Илюха, а ты знаешь таких людей, – Сергей назвал три фамилии и в том числе Саркулова Егора.
Услышав фамилию своего друга, у Ильи в груди, словно все оборвалось. После небольшой паузы, подтвердив кивком, что эти люди ему знакомы, спросил:
– А зачем они вам?
– Передать им кое-что нужно, – хитро подмигнув племяннику, с ехидцей произнес Федор Стрельников, – Илюха, проводишь нас до Каштаково?
– Провожу…, – и тут же про себя подумал: «Зачем им дядя Егор понадобился? Вот балда, как я сразу не понял, его же комбедовцы кулаком считают».
– А как фамилия твоего друга? – спросил подошедший к их компании высокий мужчина.
Илья растерялся, не зная, что ответить.
– Илюха, что молчишь? Мы должны доверять друг другу, – торопил его с ответом Сергей.
– Это Мишка Саркулов.
– Вот так удача, – заулыбался Стрельников, – значит это сын врага трудового крестьянства.
– А Егор Саркулов, где сейчас? – спросил все тот же высокий мужчина.
– Кажись в деревне. Когда мы уходили, Мишка еще с отцом попрощался. Вы только Мишку не трогайте, я вас очень прошу, – попросил Илья, – ну, какой он враг. Советская власть у них и так все отняла. Он же не пошел служить белым. Дядя Федя, прошу вас, не трогайте его.
– Ишь ты, еще один племянничек сыскался, – заулыбался Стрельников, – ладно, порешаем, что с ним делать. Ну, а ты, не передумал вступать в Красную армию? Сережка говорил мне, что у тебя мечта была, выучиться на командира.
– Нет, что вы, я хоть сейчас готов, да мне еще полгода осталось до призыва.
– Я помогу тебе, кое-кому их своих знакомых товарищей дам рекомендации, – заверил Стрельников, – вот разобьем белую сволочь, освободим Сибирь, приедешь в Томск, я направлю тебя куда надо. А пока нам твоя помощь требуется.
– А что нужно?
– Как что? Провести нас самым кратчайшим путем в Каштаково, дело у нас там неотложное…
Илья удивленно посмотрел на всех троих и полюбопытствовал:
– Так вы из партизанского отряда?
– Илюха, мы специальный рейд проводим и действуем строго по приказу. Нас никто не должен видеть, а особенно белогвардейцы. Если бы я не считал тебя своим другом, мы бы вас обоих сразу же расстреляли, – без обиняков заявил Сергей.
– Я проведу вас, только Мишку не трогайте.
– Ладно, ладно, твой друг Мишка не входит в наш список. Пусть тебя благодарит, а то мы бы его вместе с отцом…
Для Ильи такое откровение прозвучало в некоторой степени цинично. По наивности он считал, что служба в Красной армии, прежде всего, это справедливое дело и защита людей от врагов. Но какие методы применяются для борьбы, он еще не знал. Конечно, Илья понимал, что с вооруженными врагами, выступающими открыто против Советской власти, надо бороться. А с теми, кто скрывается от большевиков и противится установлению Советской власти… Как с ними поступать, неужели их всех тоже нужно ликвидировать?
Вчетвером они подошли к общей группе, численность которой достигала восемнадцати человек.
