спящим, каждую черточку его лица, совершенного, без единой морщины, гладкого и нежного.
— Как же он невероятно прекрасен... — прошептал Анрэй, неся в спальню свою самую драгоценную ношу. Теперь они могли себе позволить спать в собственном доме, а не ютится в убогой лачуге, стены этого дома согреют их, когда наступят холода. Анрэй бережно уложил возлюбленного на постель и накрыл одеялом. Он долго любовался им, пока его самого не одолел сон.
Среди ночи Микэль проснулся от того, что его кто-то дергает за руку.
— Анрэй... — пробормотал сонный элиотид, но парень молча вытащил из дома. — Анрэй, зачем ты меня куда-то тащишь? — начал просыпаться Микэль.
— Хочу полюбоваться с тобой звёздами на берегу моря, — элиец развернул элиотида к себе и жадно набросился на его губы.
— Анрэй, что на тебя нашло? — спросил Микэль.
— Соскучился по тебе, любимый. Хочу тебя, — с этими словами, Анрэй обнял элиотида так сильно, что тот не мог вырваться, хотя был сильнее.
— Анрэй, да что с тобой, не надо так!
Но парень не слушал, срывая с элиотида одежду и почти раздел его. При брошенном с небес лунном свете, на пальце парня блеснуло кольцо Власти. Микэль с раздражением и гневом оттолкнул его.
— Элиос, ты думал, я не узнаю тебя? Прекрати меня преследовать!
Но титан будто не слышал его, как одержимый начал покрывать поцелуями обнажившееся нежное плечо элиотида.
— Хочу тебя... — шептал он, продолжая напирать. Микэль знал, что с титаном ему не справиться и он силой сейчас может добиться того, чего всегда так хотел. Тогда элиотид решил попробовать остановить его разговором.
— Ты же говорил, что любишь меня? Это и есть твоя любовь, обманом вытащить меня и силой овладеть? Сделать то, что сам всегда осуждал? Это все, что тебе нужно, все, на что ты способен, все, чем ограничивается твоя любовь?
Эти слова отрезвили Элиоса как невидимая пощёчина. Он показался отвратителен сам себе, как же низко он пал, что обманом и силой тайно домогается здесь элиотида!
— Микэль, прости... — виновато пробормотал титан. — Со мной недавно случилось несчастье, меня едва не убило энергиями. Когда я пришёл в себя, то понял, как сильно скучаю по тебе. Как сильно хочу увидеть, как нуждаюсь в тебе. Я могу тебе дать гораздо больше, чем ты думаешь...
— Ты никогда не сможешь дать мне любви, потому что я не люблю тебя, — ответил элиотид.
— Микэль! — закричал, проснувшись, Анрэй.
— Уходи, — сказал элиотид Элиосу, — это самое лучшее, что ты можешь для меня сделать, — отвернувшись, он побрел прочь по песку, под всевидящим оком луны, под аккомпанемент волн.
Элиос сжал до боли кулаки, почувствовав невидимый удар ножа. Микэль окончательно растоптал его. Элиос взревел от боли. Поднялся сильный ветер, на море начался шторм.
— Что это за шум, где ты был? — спросил Анрэй.
— Так, прошелся возле моря.
— Разыгралась непогода, давай в теплую ванну.
Микэль улыбнулся. Теперь у него был уютный дом, а рядом тот, кто любит и заботится о нем, тот, кого любит он. Разве мог дать Элиос что-то большее?
Элиос сидел в мерзком до невозможности настроении. В зал забежал Калео. Кудряшки его длинных белых волос подпрыгнули, снова упав на плечи.
— Элиос, тебе что-нибудь нужно?
— Нет, уходи, оставь меня.
Улыбка исчезла с лица юного элиотида.
— Это из-за того, что я вчера спросил про Микэля?
Титана передернуло, когда он упоминул о Микэле: снова соль на рану.
— Нет. Просто ты раздражаешь меня, убирайся.
Элиотид не мог понять, чем вдруг заслужил настолько грубое и неуважительное отношение к себе. Его губы задрожали, а в глазах заблестели слёзы.
— Но ведь ты ещё вчера был со мной...
— Я спал с тобой только из жалости, потому что ты достал меня и постоянно надоедал. Ты мне не нужен и только раздражаешь. Уходи.
Калео развернулся и побежал прочь, громко стуча сандалиями по золоченому полу, по его лицу текли слёзы. Он прибежал в сад, сел возле пруда и разрыдался. Слёзы капали в воду, из которой на него с удивлением смотрели рыбы.
— Нет, не хочу больше жить и не буду! — воскликнул элиотид и бросился в пруд, желая поскорее уйти на дно.
45
Кэй наводил порядок в саду и решил почистить пруд. Элиец увидел, что на дне пруда лежит чье-то тело и едва не вскрикнул. Он залез в пруд и вытащил утопленника. Им оказался Калео. Юный элиотид был бледен, губы его посинели, мокрые волосы сосульками свешивались вниз, с них капала вода, мокрая туника облепила худое тело.
— Какой ужас! — воскликнул Кэй. — Неужели он мёртв и в Элии появится второй мёртвый элиотид!
Элиец прислушался, в груди парня все ещё слабо билось сердце. Кэй знал, что нужно попробовать сделать Калео искуссвенное дыхание, чтобы вернуть его к жизни. Он разомкнул губы элиотида и попробовал передать ему глоток свежего воздуха. Калео слегка зашевелился.
— Элиос... Элиос... — слабо проговорил он, не приходя в себя.
"Гм"... — подумал Кэй. — "Элиос? С чего бы это?"
Он снова склонился над юным элиотидом, чтобы вдохнуть в него новый поток воздуха. В это время по саду проходил титан, ему захотелось яблок, но Калео рядом не было, как и никого из слуг. Элиос сам вышел в сад и увидел склонившегося над Калео Кэя, который припал к его губам, держа парня на руках. Элиос побагровел от гнева. Он ожидал всего, чего угодно, только не этого.
— Ты что творишь?! — вскричал он. Увидев разгневанного, как никогда, повелителя, элиец испугался, оторвавшись от Калео.
— Элиос, это не то, что ты подумал! Я чистил пруд и нашёл на дне полумертвого парня, я пытался сделать ему искусственное дыхание, чтобы вернуть к жизни...
— Оставь его! — титан взял Калео на руки и унес в гущу деревьев. Присев на траву и, не выпуская элиотида из рук, Элиос решил сам сделать искусственное дыхание, вдохнув ему через рот сильтный поток свежего воздуха. Калео зашевелился у него на руках. Элиос снова наградил его потоком воздуха, парень машинально нащупал его язык во рту и слабо коснулся его. Повелитель ответил на неосознанный поцелуй. Сам не зная почему, ему захотелось продолжить это. Не то, чтобы Элиос хотел чего-то большего, он просто хотел, чтобы это спонтанное, нежное касание языков продолжалось. Титан убрал мокрую вьющуюся прядь прилипшую к лицу Калео, продолжая этот медленный поцелуй. Возможно, всю эту нежность он берег для Микэля, которого ему так не хватало. Калео открыл глаза:
— Элиос...
Губы титана все ещё находились слишком близко к его губам и Элиос решил снова продолжить поцелуй, пока у ослабленного элиотида не перехватило дыхание. Тогда повелитель отпустил его.
— Зачем ты сделал это?! — строго спросил титан. — Умереть хотел, ты совсем дурак?
Он почувствовал, что его охватывает страстное желание и хочется разорвать на Калео мокрую, прилипшую к телу, тунику, чтобы немедленно овладеть им. Но Элиос сдержал свой порыв.
Вспомнив, что Элиос наговорил ему, по лицу элиотида снова потекли слёзы.
— После всего, что ты сказал, мне и жить не хочется. Зачем мне такая жизнь, если я не нужен и только лишь предмет раздражения! — Калео встал и, пошатываясь, пошёл прочь, еле держась на ногах. Элиос не стал его преследовать, боясь, что может не сдержать своего желания. Он ушёл в другую сторону, чтобы где-нибудь в одиночестве предаваться мечтам о прекрасном и таком недоступном Микэле. Дворцовый сад напоминал райский Эдем. С ветвей свисали огромные спелые яблоки. Элиос вспомнил, что изначально вышел за ними и сорвал одно с ветвей.
Эиринн много времени уделял древнеэлийскому и постепенно начал осваивать сложную филологическую науку. Дорис не приходил уже несколько дней и элиец не удивился бы, если бы он больше не пришёл вообще, чувствуя себя игрушкой в руках элиотида, забавой среди всей этой дворцовой роскоши. Но элиотид вернулся. Эиринн уткнулся глазами в бумагу, делая вид, что не замечает его.
— Что опять случилось? — спросил Дорис. — Это из-за того, что меня не было несколько дней или что-то не так было для тебя во дворце?
— Неважно, — ответил Эиринн, продолжая заниматься своими делами.
— Неважно? Вот как ты заговорил! Это после всего, что между нами было, ты позволяешь себе так со мной разговаривать? Я стараюсь для тебя, привёл тебя даже к себе, во дворец, а если меня не было несколько дней, значит, на то были свои причины.
Эиринн ничего не ответил и Дорис всерьёз разозлился. Он схватил парня и швырнул его на постель.
— Отпусти!! — закричал Эиринн. — Думаешь, тебе все позволено?
— Так оттолкни меня! — сказал элиотид и, видя, что Эиринн не может справиться с ним, довольно расхохотался. От бессилия Эиринн рассвирепел. Дорис скрутил ему руки и привязал их к кровати позолоченной тесьмой, которую достал из волос.
— Отпусти меня сейчас же! — закричал Эиринн.
Дорис посмотрел на него с иронией:
— В чем длело, мой мальчик, твоя любовь прошла?
— Как ты ведешь себя?!
— Как хочу, так и веду. Даже, если твоя любовь прошла, мне плевать, я хочу тебя, — элиотид сильно рванул зеленоватую рубаху, скрывающую от его глаз тело Эиринна и она порвалась. Парень начал злиться, с его уст срывались оскорбления в адрес элиотида, что ничуть не смутило последнего. На самом деле Дориса очень задело, как Эиринн вел себя с ним после всего, что между ними было (особенно, большое значение элиотид придавал тому, что два раза отдал ему своё прекрасное совершенное тело, а парень после этого ещё смеет ему дерзить). Самовлюбленный элиотид решил отомстить Эиринну и овладел им почти насильно, причинив боль. Парень был в ярости, особенно от того, что чувствовал себя совершенно беспомощным. Дорис игнорировал его протест, продолжая входить все глубже, густая копна белоснежных волос элиотида щекотала грудь и живот Эиринна, который всеми силами пытался скинуть его с себя. Мало того, что Эиринн проигрывал элиотиду в силе, так ещё и руки его были связаны. Дорис молча продолжал исследовать его глубины и злоба Эиринна в конце концов сменилась охватившей его волной возбуждения. Он молился про себя, чтобы Дорис продолжал, однако, стиснув зубы, не издал ни одного звука. Насладившись насильно взятой близостью, элиотид отпустил его и развязал. Он ожидал, что парень накинется на него с кулаками, но Эиринн вел себя довольно спокойно. Натянул на тело новую рубаху, а порванную выбросил в угол. Он молчал. Не выдержав игнора, Дорис силком усадил его к себе на колени.
— Пусти, — сказал Эиринн.
— Надулся. Теперь меня возненавидишь?
— Не исключено.
Дорис развернул его лицо к себе и сорвал с губ поцелуй. Эиринн сдался, бороться против доводящих до сумасшествия чувств, он больше не мог, поэтому прижался к элиотиду и крепко обнял его за шею обеими руками. Дорис обнял его в ответ. На самом деле он очень переживал, что парень охладел к нему, даже сам не подозревая, насколько стал дорог ему Эирин.
46
С кем бы ни общался Микэль, он начал внимательно изучать пальцы собеседника, это едва не превратилось в навязчивую идею — каждый мог быть Элиосом и только кольцо Власти поможет распознать его, ведь от этого кольца титану никуда не деться, в кого бы он не трансформировался, кольцо всегда будет с ним. Микэль не подпускал к себе даже Анрэя, пока не осмотрел его руки.
— Любимый, в чем дело, что за досмотр? — насторожился парень.
— Да так, просто, —
