собственное, самое прекрасное, непостижимое творение. Он запретил любить даже себе самому.
Сейчас титан снова видел перед собой улыбающееся, как ни в чем не бывало, лицо Аргоса. Элиос не знал, жив ли он сам или мёртв.
— Ну же, Элиос, давай руку, идём со мной! — оптимистично позвал титан, протягивая широкую ладонь. Элиос знал, что если протянет руку в ответ, то навсегда утратит тот мир, в котором сейчас живёт, что Аргос заберет его с собой туда, где он сам, и больше не отпустит. А почему бы не бросить все и не уйти с Аргосом? Что его держит здесь? Микэль с презрением отверг его, презирал и ненавидел его и Зэн, да мало ли ещё сколько наберется таких? Элиос готов был схватиться за протянутую руку Аргоса.
Калео вспомнил, что когда подвергся ударам энергий и чуть не умер, Элиос склонился над ним и вдохнул в него жизнь, но парень тогда принял это за поцелуй. А вдруг и он сможет также вернуть титана к жизни? Элиотид влез на ложе, приблизился к Элиосу, раскрыв его губы, приник к ним своим ртом.
— Давай же, хватайся, нам пора! — начал раздражаться Аргос. И тут Элиос глотнул поток свежего воздуха.
— Нет, Аргос, прости, ещё рано... — проговорил титан и открыл глаза. Все расплывалось. Нечётко, он визуально собрал облик того, кто заглядывал ему в лицо с тревогой и ожиданием.
— Калео...
— Элиос... Элиос! — радостно воскликнул Калео, солнечным лучом его озарила счастливая улыбка.
41
Дорис загадочно улыбнулся:
— Эиринн, у меня есть интересное предложение.
— Какое? — посмотрел на него парень.
Элиотид заговорщицки ему подмигнул:
— Ты бы хотел хоть один раз побывать во дворце, посмотреть где мы живем?
— Конечно бы хотел! — воскликнул Эиринн. — Но я знаю, что это невозможно.
— Это возможно. Пока что. Но ты же ничего не знаешь, у нас произошла большая трагедия — погиб один из элиотидов. Тот самый, который донес на Микэля и хотел донести на меня, а Элиос чуть ли не при смерти.
— Да ты что! Как это произошло?
— Я не знаю, но я тоже стал причиной этой трагедии. Зэн шантажировал меня и мне пришлось сделать ему слепок ключа от лаборатории титана, там все и произошло. Их нашли лежащими в лаборатории. Думаю, Зэн хотел добраться до хрустальных шаров Элиоса и их долбануло потоками энергий. Первая смерть элийца...
— Какой ужас... — испуганно проговорил Эиринн.
— Честно говоря, я не стану по ним скучать, — сказал Дорис.
Он, как всегда, выглядел ослепительно. Две длинные белые пряди его волос были закручены сзади и завязаны тонкой золотой тесьмой.
— Так что, ты примешь мое предложение насчет экскурсии во дворце?
— Да ну, ты что, даже, если Элиос при смерти, меня могут увидеть остальные.
— Сейчас все заняты: бегают возле Элиоса, никому нет дела. В крайнем случае, скажу, что ты новый слуга.
— Слуга, вот еще, — ответил Эиринн.
— Какой же ты скучный, я думал, тебе понравится интрига. Когда еще выпадет такая возможность, а ты всего боишься.
— Ладно, — сдался Эиринн.
Когда парень увидел великолепные своды дворца, цветную мозаику из драгоценных камней, величественные портики и колонны, у него захватило дух, он не сдержал возгласы восхищения.
— Сейчас пойдем в мои покои, а когда все улягутся спать, осмотрим дворец как следует, — шепнул Дорис. Эиринн кивнул, последовав за элиотидом. На нем был длинный темно-зеленый плащ с глубоким капюшоном. Дорис схватил его за руку и потянул за собой, они скрылись в одной из дверей. Взору Эиринна предстала большая, просторная комната, расписанная фресками, также с цветной мозаикой. Изо всех щелей сквозило великолепие, изысканность, чувство непревзойденного вкуса. В комнате находилось много уникальных предметов искусства. Эиринн заметил огромное ложе, на которое уже плюхнулся элиотид. Глаза Дориса молча говорили: "Я хочу тебя на этом ложе". Парень покраснел и отвел в сторону взгляд.
— Эиринн, — рассмеялся элиотид, — что с тобой, ты до сих пор меня стесняешься, не смотря на то, что между нами было все? Почему ты снова такой зажатый со мной? — Дорис подошел к парню и снял с него капюшон. Медовые волосы рассыпались по плечам. Он был так восхитителен с румянцем на щеках и блеском в карих глазах. Элиотид осторожно поцеловал его в губы. Эиринн молча приник к нему, обнял, положив голову на плечо, закрыл глаза.
— Знаешь что, — сказал Дорис, — для такого случая у меня есть амброзия, беспроигрышный вариант. И не вздумай отказываться, ты должен хоть немного раскрепоститься. Кстати, как находишь дворцовую обстановку?
— Я сражен великолепием!
— Выпьешь амброзии из лучших погребов, она того стоит.
Элиотид дождался, пока Эиринн выпьет всю чашу и крепко поцеловал его в губы, осторожно слизывая капельки амброзии на губах. От выпитой амброзии на щеках парня заиграл румянец. Элиотид достал свои одежды и украшения.
— Вот, я хочу, чтобы ты это надел, хочу видеть тебя в этом.
— Я в этом? В наряде элиотида?
— Почему нет? Ну же, милый Эиринн, сделай это для меня.
— Ладно, — наконец согласился парень, он уже почти опьянел. — Только ты не смотри.
— Выйди в другую комнату, — усмехнулся элиотид. Он разлегся на ложе, в ожидании, амброзия разливалась по телу приятным теплом. Через некоторое время вышел Эиринн в бело-золотом наряде элиотида, с драгоценной диадемой и браслетами.
— О боги, ты великолепен! — воскликнул элиотид, впившись в него взглядом. Парень смутился.
— Сбылось мое маленькое желание, привести тебя во дворец, и в свои покои, — Дорис лукаво усмехнулся и дернул Эиринна за руку. Тот упал на ложе, будто провалился в него, настолько оно было мягким. Нежнейший пух. Элиотид склонился над ним. — Как жаль, что эти одежды с тебя придется сейчас снять.
— Дорис!
— Что такое? — элиотид завладел его губами, Эиринн ловил касание его языка, чувствуя, что уже сгорает изнутри.
— Здорово у меня, правда же? — шепнул Дорис. — Сколько раз я мечтал о тебе на этом ложе...
— Сделай это уже... — прошептал Эиринн.
42
Эиринн был поражен великолепием дворца, в котором жили элиотиды. Покои Дориса впечатлили его особенно, он тонул, растворялся в этой волшебной атмосфере, на этом мягчайшем ложе, как и Дорис растворялся в нем самом. Чудесные волосы Эиринна рассыпались на атласных подушках, его глаза горели восхищением, обожанием, страстью, элиотид стал для него всем и он был готов отдаться ему снова и снова, делать все, что захочет, полностью ему подчиняться. На щеках Эиринна горел румянец от выпитой амброзии, глаза казались немного пьяными. Дорис долго любовался им в полумраке свечей, сейчас парень казался особенно прекрасен. Неожиданно, Эиринн перевернул его, сам оказавшись наверху, он заглянул в глаза элиотида.
— Дорис, можно я...
— Да, — с улыбкой ответил элиотид, даже не спрашивая что можно. Эиринн лелеял мечту повторить тот единственный раз, когда Дорис отдался ему, после этого он долго приходил в себя и ходил, как помешанный. И вот, роскошный элиотид снова в его руках. После амброизии парень немного осмелел и раскрепостился. Сгорая от нетерпения, наградив шею и грудь Дориса мимолетными поцелуями, Эиринн овладел им, издав тихий стон. Дорис прикрыл глаза. Он сам давно уже мечтал, чтобы эти ощущения повторились, он хотел этого мальчика с чудесными медовыми волосами во всех смыслах, хоть и считал, что сам он — элиотид, который по всем параметрам выше Эиринна. Сейчас эти грани стерлись.
Эиринн не помнил сам себя: обладать элиотидом — это верх удовольствия, да, каждое из этих созданий было волшебно, совершенно и прекрасно, но этот был тот самый, к которому лежала душа, от которого по венам до дрожи бежало сладкое чувство — любовь. Дорис и сам сходил с ума от нахлынувших чувств и ощущений, ему никогда ещё не было так хорошо, всю пустоту внутри заполнил этот внезапно появившийся в его жизни мальчик.
Эиринн смотрел на идеальную кожу элиотида, белую, как лёд, она даже сейчас, в самый разгар, не поменяла свой цвет. Дорис перевёл дух, когда Эиринн отпустил его.
— Ты такой горячий на самом деле, — проговорил элиотид, — стоит тебе выпить амброзии и ты раскрываешься, и тебя понесло.
Парень ничего не ответил, лишь с глубокой любовью и обожанием посмотрел на Дориса, будто тот был смыслом его жизни.
— Пойдём! — вскочил элиотид, хватая Эиринна за руку.
— Куда?
— Во дворец, уже все спят.
— Я же не одетый, — пробормотал Эиринн. Дорис накинул на него плащ, схватил свой, и увлёк парня за собой следом. Эиринн оборачивался по сторонам, ему все было интересно. В этом громадном дворце, величественном, великолепном, он чувствовал себя насекомым.
Элиотид привёл его в зал с огромными бассейнами, вода в которых была такой же прозрачной и манящей, как глаза элиотидов.
— Где это мы? — спросил парень, озираясь по сторонам.
— Это бани, — ответил Дорис, он снял с Эиринна капюшон и, крепко прижав его к себе, начал, как сумасшедший, целовать.
— Ах! — воскликнул Эиринн. — Я просто не верю такому счастью, ну не можешь ты любить меня.
Дорис посмотрел на него, многозначительно погладив пальцами по щеке:
— Почему? И это после того, что между нами только что было? После того, как я тебе признался?
Эиринн чувствовал, что у него идёт кругом голова от слов и прикосновений элиотида, от того, что он сейчас в этом дворце.
— Идём! — Дорис схватил его за руку, потащив за собой в один из бассейнов. Эиринн плюхнулся в слегка теплую прозрачную воду, мягко окутавшую его разгоряченное тело. Дорис дернул за свисающий вниз шнурок и в воду посыпалось множество цветочных лепестков, источая тонкий аромат. Эиринн смотрел на это маленькое чудо и про себя восхищался. Между бассейнами горели ароматические свечи, освещая помещение бань. Придя в восторг, Эиринн начал плавать в бассейне, но Дорис вскоре схватил его.
— Вот, какую рыбку мне хочется поймать, — шепнул он и прижал парня к стенке бассейна, слегка приподняв его. Эиринн уже обхватил его стройную талию ногами, готовый снова впустить его, открывшись ему всем своим существом. Элиотид не заставил себя долго ждать, проникнув в его самые потаенные глубины. Эиринн откинул голову, обнажая гладкую шею, освещаемую пламенем свечей, по которой струились мокрые пряди его замечательных волос. Дорис не удержался от соблазна и начал жадно покрывать её поцелуями.
— Я люблю тебя, слышишь? — прошептал он. Эиринн только тихо вздохнул, всем телом подавшись ему навстречу.
Несколько часов они предавались чувственным любовным играм в бассейне. Элиотид взглянул на большие старинные часы, висящие на стене.
— Тебе пора, — сказал он, — скоро рассвет, во дворце начнут просыпаться. Идём, одевайся, и я провожу тебя.
Эиринн почувствовал себя как Золушка из сказки, для которой окончился бал. Прекрасная сказка закончилась, оставив за собой только шлейф воспоминаний. Парень печально вздохнул, он чувствовал себя изгоем. Он не может быть с Дорисом, ему нельзя оставаться во дворце. Волшебство прошедшей ночи испарилось, он шёл домой один, его никто не должен видеть. На его шее, плечах и губах все ещё горели ненасытные поцелуи элиотида, все существо Эиринна ещё не пришло в себя после многократного слияния с ним, его кожа все ещё ощущала нежную воду бассейна, как прикосновения того, кого
