здоровье, давай хотя бы не так часто делать это, — сказал ему титан.
Калео умоляюще посмотрел на него:
— Пожалуйста...
Титан, который сам уже вошёл во вкус этих жестоких игр, начал возбуждаться. Он провел рукой по лодыжке юного элиотида и почувствовал, как тот дрожит. Как всегда, завязав парню рот шелковой лентой, он перевернул его на живот и, задрав на нем тунику, молниеносно вонзился всей своей мощью. Боль была такой сильной, что едва не посыпались искры из глаз, но Калео знал, какое неописуемое наслаждение, от которого в конвульсиях сотрясается все тело, будет ждать его в конце экзекуции, как награда. Парень слышал тяжёлое дыхание Элиоса сзади, титан все чаще и глубже входил в него, одержимый похотью. Сразу же после того, как излился, Элиос молча лег спать, отвернувшись от Калео, будто того вообще не существовало. На душе юного элиотида стало так горько, что он расплакался.
— В чем дело, почему ты постоянно плачешь? — повернулся к нему Элиос. — Ты хотел, чтобы я делал это с тобой? Ты своего добился. Что ещё?
— Я же не так хотел! — воскликнул элиотид, размазывая слезы по лицу. — Я хотел почувствовать твоё тепло, твои ласки, объятия, поцелуи, а чувствую себя вещью, которой пользуются, а потом бездушно ставят на полку.
Элиос смотрел на него бесстрастными прозрачно-голубыми глазами, не выражающими ничего, а потом поманил пальцем. Заплаканный элиотид, в помятой тунике, с растрёпанными волосами, подполз к нему. Титан раскрыл широкие объятия, давая понять, что Калео может прилечь к нему. Парень неуверенно прилег на мощную грудь Элиоса. Титан развернул его заплаканное лицо к себе, осторожно проникнув в его рот поцелуем. Калео самозабвенно отвечал на поцелуй, как во сне, прикрыв глаза с длинными ресницами, он не мог поверить, что Элиос, наконец, обратил на него внимание. Элиотид чувствовал, как вновь восстал огромный орган титана под шелковым покрывалом. Если Элиос снова войдёт в его рваную рану, Калео потеряет сознание от боли. Поэтому они делали это по одному разу, в промежутках Калео лечился после каждой ночи с титаном.
Элиос сжал хрупкое тело своего маленького элиотида, ловя нежные касания его языка во рту.
"Боги, только бы этот момент не заканчивался, никогда не заканчивался", — про себя подумал Калео. Они так долго предавались поцелуям, что потеряли счёт времени. Не смотря на то, что Калео почти лежал на нем, элиотид знал, что титан больше не станет калечить его сегодня. Наконец, Элиос оторвался от поцелуя.
— Так ты хотел? — спросил он, глядя на парня.
— Да, — прошептал Калео и щеки его зарделись румянцем. Титан потрепал его по щеке:
— Я хочу, чтобы ты улыбался.
— Элиос... — неуверенно начал Калео. — А что ты делаешь завтра вечером, ты сильно занят?
— А почему тебя это интересует? — усмехнулся титан.
— Помнишь, в саду есть беседка? Ты там постоянно любил отдыхать? — взволнованно проговорил юный элиотид. — Я бы хотел поужинать с тобой там завтра в шесть. Я сам приготовлю ужин, сделаю тебе сюрприз.
— Хах, а отлежаться ты завтра не собираешься после нашей очередной ночи?
— Со мной все хорошо, я в порядке! Так что, если бы мы в этой беседке поужинали, а? — Калео умоляюще посмотрел на титана.
— Тебе захотелось романтики? — усмехнулся Элиос, слегка ущипнув его за лодыжку. — Ладно, посмотрим. А сейчас нужно спать.
Калео не мог поверить своему счастью, сегодня он засыпает на груди Элиоса! Сильная рука повелителя даже обнимает его за стройную талию. Парень снова прослезился, на этот раз от счастья.
Микэль почувствовал себя немного лучше и сразу же подошёл к зеркалу. Он не был доволен своим отражением: волосы спутались, лицо было бледным, под глазами виднелись круги. Но даже это обстоятельство не могло испортить его неземную красоту. Микэль взял позолоченный гребень и принялся вычёсывать свои белоснежные волосы. Вошёл Анрэй.
— Любовь моя, ты уже встал, как чувствуешь себя, хочешь винограда?
Он отрвал несколько крупных виноградин, положил их к себе в рот и, приблизившись к Микэлю, угостил его. Нежные губы элиотида приоткрылись, принимая сочные виноградины из уст возлюбленного. Анрэй взял из рук Микэля гребень и сам начал расчёсывать его волосы. Прожевав виноградины, элиотид спросил:
— Кто-то собирался мне все объяснить, когда я поправлюсь?
Анрэй посмотрел на него.
38
— Я... Я не знаю, как так получилось, — сказал Анрэй, — перед твоим приходом этот парень внезапно начал признаваться мне, хоть я сказал ему, что сердце мое навсегда занято. А потом он вдруг накинулся на меня и ты вошёл. Я не предавал тебя, клянусь, я бы ни на кого тебя не променял!
— Ещё бы, — усмехнулся Микэль, — чтобы ты променял меня на него! Такого, как я, тебе больше не найти, меня хотят все, — красивой формы губы элиотида расплылась в улыбке от чувства собственного превосходства.
— Твоя спесь не знает границ, — удрученно сказал парень. Микэль поймал его руку с гребнем и сжал ее.
— Ладно, я больше, чем уверен, что тот инцедент подстроил Элиос, — сказал Микэль. — Я скучал.
— А как я скучал, места себе не находил! Я тебя везде искал, думал, что умру от горя. Я сразу же уволил того юношу.
Микэль посмотрел на него, продолжая удовлетворённо улыбаться. Ему нужно было чувствовать, что его любят, его боготворят, преклоняются пред его несравненной красотой.
— Скажи, почему ты пел в том трактире?
— Я в очередной раз искал тебя по всему городу и снова не нашел. Тогда, от отчаяния, я начал петь нашу песню, мечтая о том, чтобы ты услышал ее звуки и вернулся ко мне.
— Надо же, какая магия, у тебя это вышло! — воскликнул элиотид. — Кстати, насчёт магии, у меня получилось дать отпор своим преследователям, выпустив в них поток своей энергии. Я даже не подозревал, что у меня получится, я никогда такое не практиковал раньше.
Анрэй обнял возлюбленного за шею и нежно поцеловал его белокурую голову.
— Любовь моя, я нанял опытных архитекторов, чтобы они занимались проектом нашего дома и сам лишь время от времени буду контролировать их, чтобы больше времени уделять тебе. Тебя нельзя оставлять или отпускать куда-либо одного.
Микэль нахмурился.
— Я не малое дитя и способен сам о себе позаботится, к тому же я сильнее тебя.
— Да, но твоя несравненная красота привлекает людей, это несёт опасность тебе самому. Видишь, эти негодяи даже ударили тебя по голове.
— Да, но я один смог дать им достойный отпор, они бежали без оглядки.
— Я боюсь за тебя, — прошептал ему на ухо Микэль, склонившись близко. Элиотид сжал его руку.
— Не бойся. Пойдем, я достаточно пролежал здесь и хочу подышать свежим морским воздухом.
Микэль не стал рассказывать парню о визите Элиоса, чтобы ещё больше не нервировать его.
Калео готовил ужин в беседке с воодушевлением и воспоминаниями о том, как Элиос его вчера целовал, включая то обстоятельство, что в последнее время он перестал его целовать вообще и только овладевал им.
Не смотря на саднящую боль, в хорошем расположении духа, юный элиотид накрывал на стол. Он прочел в свитках, какие блюда раньше были популярны в Элии до взрыва и сам приготовил их, чтобы порадовать Элиоса, он надеялся, что титан окончательно оттает к нему. Беседка была прекрасна: по ней плелись ветви винограда и сочные гроздья свисали вниз, стоило лишь протянуть руку, чтобы сорвать их. Такие крупные сорта винограда могли быть только в Элии, они были мечтой виноделов многих планет.
Вокруг беседки располагался цветник. Разнообразные цветы благоухали волшебными ароматами и разноцветные бабочки садились на них, чтобы испить сладкого нектара.
Калео расставил на столе блюда и свечи, цветы в вазах, принес амброзии. Он поправил белокурый локон, который выбился из прически. Сегодня элиотид надел праздничные одежды и украшения, рассчитывая соблазнить титана, но его все не было. Калео терпеливо ждал за столом, подперев голову руками. "Как жаль, что он опаздывает, все остынет, а я так старался, столько времени потратил, чтобы это все приготовить".
На часах половина седьмого. Затем семь. Калео все ждал. Восемь. Наконец, Элиотид понял, что Элиос не придет. Нахмурило, поднялся ветер, он задул все свечи и перевернул вазу с цветами. Калео почувствовал укол холода, одиночества и ненужности. По его щекам потекли горячие слезы. Парень сам выпил большую чашу амброзии и упал на пол, тут же отключившись.
Элиос, занятый своими делами и переживаниями из-за Микэля, вспомнил о Калео лишь когда понадобилась его помощь, чтобы снять одежды и расстегнуть сандалии. Юного элиотида не было весь вечер нигде во дворце. Тут титан вспомнил, что парень говорил что-то насчёт беседки и ужина.
— Что снова задумал этот сумасбродный мальчишка?
Элиос отправился в беседку, подсвечивая себе факелом. Была уже середина ночи. Он застал Калео валяющимся на полу, спящим беспробудным сном, от него разило амброзией. Титан поморщился. Он взял юного элиотида на руки, накрыв складками широкого плаща (никто не должен этого видеть) и отнес к себе. Раздел и уложил в постель, положив на голову холодный компресс. Через некоторое время парень приоткрыл глаза:
— Элиос, где я?
— Лежи уже, раз напился до смерти, завтра я с тобой серьезно поговорю, как протрезвеешь, — ответил титан. — Середина ночи и по-прежнему нет никакого покоя, — он отвернулся и заснул.
— Кто разрешал тебе брать амброзию, кто разрешал тебе напиваться?! — с самого утра понесся Элиос. Голова Калео трещала.
— Я просто ждал тебя, а ты не пришел... Мне стало так грустно, так одиноко... Я старался, приготовил блюда, которые раньше готовили в Элии ещё до взрыва, а ты не пришел.
— Во-первых, я не обещал, что приду, во-вторых, я забыл, а в-третьих, кто разрешал тебе лазить в моей библиотеке?! Брать амброзию и пить ее, когда нет никакого праздника? Мальчишка, ты слишком много себе позволяешь и в следующий раз я непременно тебя накажу, обещаю!
— Прости меня, мой господин, я так тебя люблю, — проговорил Калео. Его голова продолжала немилосердно трещать после выпитой амброзии, а выражение лица было страдальческим.
— Хорошенько подумай над своим поведением, в следующий раз я тебя не пощажу, — Элиос вышел, хлопнув дверью, от чего голова Калео начала раскалываться ещё больше.
39
Дорис бесшумно вошёл в комнату Эиринна, парень был увлечен письмом, старательно записывая древнеэлийские иероглифы, и не видел его. Элиотид подкрался сзади и обнял парня. Эиринн вздрогнул от неожиданности, но поняв, что это Дорис, радостно улыбнулся, обняв элиотида в ответ. Дорис склонился, чтобы поцеловать его. Парень не противился и с радостью впустил его язык. Элиотид почувствовал, что они стали ближе после того, как соединились во всех смыслах этого слова и признались друг другу. Оторвавшись от долгого поцелуя, Дорис потрепал Эиринна по волосам.
— Знаешь что, — сказал он, — у меня есть новости.
— Какие? — посмотрел на него Эиринн глазами полными обожания.
— Элиос на днях передал мне письмо от Микэля...
— Что?!
Дорис протянул Эиринну конверт и тот с изумлением прочёл письмо.
— Как же так, почему нет ни слова об Анрэе, он вообще жив?!
— Я не знаю, — ответил элиотид, — возможно, Микэль не упомянул о нем,
