тихо произнесла она. – У нас ведь Дильнара, что она подумает?
- Подумает правильно, не волнуйся.
Дильнара сидела в кресле и пила чай с конфетами и, конечно, она всё слышала, а как было не услышать, ведь подруга так громко от счастья сказала эти слова, что Дильнара всё невольно слышала и понимала, но Камилле казалось, что она говорит тихо, почти шёпотом. Они сели к столу, и Дильнара сказала:
- А теперь, если позволите, скажу я, как будущий психолог и подруга. Эдгар, ты всё сделал, как и обещал: потратил много сил, как талантливый организатор всё организовал, подготовил, был рядом с Камиллой до последней минуты и , тем самым, вырос в моих глазах. А я боялась за ваши отношения. Сам знаешь, про поэтов разное говорят, - улыбнулась она. – Но ты сегодня развеял мои сомнения. Ты поступил как джентльмен. Камилла, ты была неподражаема! Никто из подруг нашего детства не смог бы себе и представить, что наша скромная и застенчивая подруга так раскроется, словно бутон, который долго не мог раскрыться и ждал солнца. И солнце, которое ты так долго ждала, сегодня взошло и раскрыло твой талант. Ты вежливо вела себя со всеми посетителями. Очаровала их своим введением в живопись, не оскорбив присутствующих художников, среди которых были и те, кто преподаёт в школах рисование. И сразу расставив всё по местам сказала: это – вступление для непосвящённых, малопонимающих, что такое живопись. Молодец! Отвечала на все вопросы, улыбалась, чувствуя себя хозяйкой. И это мы, сидя и наблюдая за тобой, почувствовали. Ещё раз за тебя, за успех, подруга! Сегодня же расскажу всем нашим подругам и знакомым на «Одноклассниках» о твоей персональной выставке.
Они выпили. И растроганная речью Дильнары Камилла расплакалась, обнимая и целуя подругу.
- Теперь, Камилла, расскажи, что ты чувствовала? На какие вопросы отвечала, о чём тебя спрашивали, и так далее. Ты понимаешь? Мы с Дильнарой желаем послушать о твоих впечатлениях, о твоём ощущении самой себя.
- Вначале я нервничала, но, выйдя из кабинета Анны Васильевны, с меня будто чья-то рука, тут же, сняла все тревоги и неуверенность в себе. Я ведь дома много репетировала и сразу включилась в процесс. Я словно преобразилась, почувствовала зал. Например, когда говорить уже достаточно, сделать паузу, что-то объяснить. Словом, на десятой минуте я поняла, что посетители настроены не на то, чтобы покритиковать, а на то, чтобы посмотреть на живопись, на картины. Я поняла: «игра пошла», как говорят артисты. Я отвечала на все вопросы, которые задавали мне, в основном, о тематике. Большинство интересовалось техникой. Затем ответила на вопросы корреспондента газеты, на вопросы девушки из телевидения. И всё пошло, как обычно это бывает на выставках – само собой. Кстати, хорошие мои, я ведь продала три картины! На выставке оказался коллекционер, который посещает выставки и покупает картины, а может, потом перепродаёт их в Европе. Он из Венгрии, в красной бейсболке сидел рядом со мной и торговался. Возможно, он не коллекционер, да для меня это и не так важно, главное, он оставил задаток за три картины и приедет за ними в среду. Мы сошлись на цене, пятьсот долларов за каждую картину!
- Браво! – восторженно произнёс Эдгар. – Браво, Камилла! А какие это картины?
И Камилла начала читать по памяти стихи Эдгара, чтобы ему было понятнее, о каких картинах идёт речь:
В предрассветный час в тишине,
Меркнет звезда за звездой.
Душа, возвратившись с небес,
Устало присела у спящего тела.
Блуждала душа в ночи,
Искала встречи с Луной,
А повстречалась на Млечном Пути
С другой одинокой душой.
Парили всю ночь вдвоём
В созвездиях Девы и Льва.
Сливались в большое одно,
И в небе рождалась звезда.
И перед первым лучом,
Простившись с последней звездой,
На грани весеннего дня
Душа обвенчалась с душой.
- «Сон», - пояснил Эдгар. – Читай второе, третье. Можешь по восемь строк читать, я догадаюсь.
- Вторая картина на стих, - Камилла улыбнулась, посмотрела в сторону автора и продолжила:
Словно сердце мне хочет выклевать
При живом ещё теле моём,
Чёрный ворон с кровавыми крыльями –
Он кружит много лет надо мной.
Как вцепился когтями мне в голову,
Хочет выклевать мне глаза,
Чтоб не видели очи чёрные
Ту дорогу, что мне суждена…
- «Сон поэта, или Призрак…» - уточнил Эдгар. – Оно большое. Дальше, - попросил Эдгар.
Камилла начала читать третье стихотворение Эдгара, но остановившись сказала, что прочтёт его до последней строки, ибо оно ей нравится чуточку больше других. Так она сказала, чтобы не обидеть Эдгара и продолжила читать по памяти:
На многолюдном проспекте –
Прямо у всех на глазах
Прощались два человека,
Словно в последний раз.
А ангелы с белыми крыльями,
Похожие на лебедей,
Читали тихо молитвенник
За спинами этих людей.
И было всё так поэтично:
И слёзы, и дождь, и стихи…
И все понимали, конечно,
Они – приговорены.
- «Два ангела», - сказал Эдгар. – Три мои любимые картины! Ну надо же! Именно их выбрал этот венгр. И я остался без обожаемых картин.
- Эдгар, дорогой! – обратилась к нему Камилла. – Я для тебя сделаю отличные копии! Не расстраивайся так! Все картины написаны на твои стихи. Тема пошла...
- Камилла, копии! Копии – это не оригиналы. В оригиналы художник вкладывает душу, сердце, весь талант. Он пишет их сердцем, чувствует каждый мазок, подбирает по нескольку раз краски. Он пишет судьбу! Судьбу произведения! Как ты не видишь разницы? Копии – есть копии. Их пишут не душой и не сердцем, а техникой и мастерством. Вот в чём разница, - поставив фужер на стол, произнёс Эдгар.
- Эдгар, ты... Ты расстроен? – прошептала тихим голосом, чувствуя вину, хотя её тут и не было, Камилла.
- Да нет. Напишешь копии и всё - 60х90 сантиметров. Таких ведь размеров картины?
Камилла ничего не ответила. Ушла на несколько минут в себя. Глотнула вина. И о чём-то думала, глядя на букет. Дильнара, видя, что пауза затянулась, решила разрядить ситуацию.
- Эдгар! Это твои стихи? Потрясающие строки! Скажу тебе: я поэзию с детства люблю, это впечатляет! Молодец! Теперь я понимаю Камиллу, почему она выбрала именно твои стихи. Всё - образно и глубоко.
- Дильнара, если тебе интересны мои работы, зайди на мою страничку на сайт «Стихи.ру: Эдгар Загорский 2". Прочитаешь там новые стихи.
- Обязательно зайду. Теперь я понимаю: только такие стихи могут вдохновить художника на картину. И Камилла мастерски с этим справилась. Кстати, Камилла, - обратилась к ушедшей в себя и о чём-то думающей подруге Дильнара, - ты продолжай эту тематику. Я слышала, как художники одобряли этот выбор. Камилла! Ты с нами? – помахав ладонью у лица подруги, спросила Дильнара.
- С вами. Только это не я придумала. Эдгар сказал, что Моне написал первым картину на знаменитое стихотворение, состоящее почти из ста строк, Эдгара По «Ворон». Другие художники тоже писали картины,.. но мало – так сказал мой поэт. Я и попробовала, и это меня вдохновило. Первую картину на стихотворение «Сон» купил папин друг коллекционер и тоже за пятьсот долларов. Это меня вдохновило. Но тогда я ещё не знала, что продолжу эту тему. Что она не даст мне покоя. Просто вдохновилась и попробовала. И получилось.
- Так, значит, это вторая картина на стихотворение "Сон"? - удивился Эдгар.
- Картина, проданная другу папе, написана на другое твоё стихотворение "Сон". Оно начинается со строк: "Угасает огонь внутри сердца твоего..."
- Да, есть и такой "Сон". Оно, правда, называлось раньше "Ты сломала себя..." Потом я его переименовал, по неизвестным причинам... Ты запутала меня, милая.
- Ребята, потом разберётесь. И всё-таки всё прошло здорово! – подымая бокал, произнесла Дильнара. – Рада за тебя, подруга. Продолжай. Что было ещё на выставке такого, чего мы с Эдгаром не знаем.
Камилла не сразу стала рассказывать, всё о чём-то думала, что-то решала, планировала, но сказать им не могла. Дильнара переглянулась с Эдгаром. Эдгар приподнял брови, но они не стали отвлекать Камиллу от её мыслей. Вдруг она преобразилась, словно решила какую-то трудную теорему, и стала рассказывать:
- Женщина с мужчиной, пригласили меня на сентябрь в Майкоп, в Адыгею. Они хотят провести выставку моих работ. Также меня пригласили в конце этого года в Сочи. Оказывается в это время там отдыхают богатые люди и коллекционеры, поэтому они проводят выставки в конце года и приглашают на них 10-15 художников, чтобы те представили по 10-20 картин. Выставка-продажа. Галерея "Восход" даёт хорошую рекламу, и в Интернете тоже. На выставку пригласил меня тот мужчина в белом костюме, который отдыхает в санатории " Изумрудный" и принимает курс лечения. Пригласили в Краснодар, но за зал надо будет платить большие деньги: один день выставки в большом Выставочном зале стоит 15000 тысяч рублей. Я бы хотела там выставить свои работы. На таких выставках собираются и коллекционеры, и художники – народные, заслуженные. Было бы очень хорошо представить в нём мои работы. Надо папе позвонить, - задумчиво произнесла последнюю фразу Камилла. - Они тоже свяжутся со мной.
- Отлично, Камилла! Всё вышло гораздо лучше, чем мы задумали, - обрадовался Эдгар и обнял её, желая поднять ей настроение. Она улыбнулась в ответ и продолжила:
- И ещё. Коллекционер, или перекупщик, из Венгрии, поставил условие, что к картинам будут приложены стихи в стеклянных рамках. Как на выставке. Вот и всё.
После этих слов она села на колени к Эдгару, улыбнулась, поцеловала его и положила голову ему на плечо. Дильнара посмотрела на часы и сказала, что ей пора домой. Эдгар проводил Дильнару до дома. Поблагодарил за участие и хотел уже уходить, но Дильнара остановила его.
- Эдгар! Я знаю этот взгляд и уход Камиллы в себя. Она что-то придумала, но что – не знаю. Не подымай эту тему о картинах. Ты понимаешь? Пусть наслаждается сегодняшним вечером, у вас вся ночь впереди.
- Хорошо. Спасибо за участие, Дильнара. И за совет. Камилла иногда так обижается ни с того, ни с сего. Порою сам не пойму за что, или на что.
- И помни, о чём мы с тобой говорили на выставке.
Эдгар кивнул в ответ головой и вернулся в мастерскую. Камилла сидела в кресле с поджатыми под себя ногами в летнем халате вишнёвого цвета. «Переоделась, - подумал Эдгар. – Устала. Засыпает». Он подошёл к ней, она встала, обняла его, положила голову на его плечо и молча вздыхала.
- Устала? - спросил он.
- Вот теперь чувствую, что да, - ответила Камилла. – Эдгар, - сквозь дрёму обратилась она к любимому, - спасибо. Я иногда бываю эгоистична, прости меня.
- Отдыхай. Не думай об этом. Ты изменилась внутри? Чувствуешь в себе перемены?
- Да, милый, чувствую. Прости за картины. Я не подумала, вернее, забыла.
- Не нужно о картинах. Пусть их увидят в Венгрии или где там ещё?
Они сидели в кресле, обнявшись, как самая счастливая пара на свете.
