разборчивые москвички от него брезгливо носы воротили уж который год, суки поганые и позорные! - обиженно решил, вероятно, он, - то и чёрт тогда с ними со всеми, дескать, дурами тупоголовыми, проститутками: пусть сами себя и удовлетворяют-трахают в таком случае, с дебилами и алкашами местными заводят семьи и детей. А он, удалец-молодец Жигинас, парень фартовый и видный, жених - каких поискать, профессиональный историк, он умывает руки. Тогда он провинциалку себе в два счёта найдёт ядрёную и толстомясую, её возьмёт в жёны и осчастливит собой, одарит по самое некуда. И уедет с ней в родную Хохляндию на ПМЖ: пусть-де провалится златоглавая и белокаменная Москва, горит синим пламенем вместе со своими ушлыми и расчётливыми стервами…
Последние зимние студенческие каникулы он проводил в Чернигове - гостил там у родного отца, который после развода с первой женой, матушкой Жигинаса, именно в Чернигове и обосновался, вторую семью себе там завёл, наплодил детишек кучу. И отец, выслушав проблемы старшего сына, связанные с пропиской и распределением, предложил тому вместо великодержавной и огромной Москвы перебраться в провинциальный тихий Чернигов - к нему под крыло: он там работал каким-то большим чиновником в гор-управе. Пообещал отдельную квартиру Серёге сразу же выбить в центре города и тёплое место найти в какой-нибудь местной левой конторе “по продаже рогов и копыт”. И в будущем тоже пообещал всячески оберегать учёного сынишку от разных служебных и бытовых проблем, что чистоплюю и рохле-Жигинасу очень даже сильно понравилось, проблемы и тяготы на дух не переносившему с малых лет, мечтавшему жизнь прожить как та же глиста живёт в желудке человека - вольготно, сытно и комфортно очень.
«Только ты, сынок, с женой давай приезжай, если уж надумаешь у нас в Чернигове обосноваться, - напоследок напутствовал батюшка своего мягкотелого отрока. - Найди себе бабу какую-нибудь потише и поскромней из студенток - не хабалку базарную и не дуру! - и вези её сюда к нам: встретим. А то одному тебе мне квартиру выбивать сложновато будет: сам, поди, понимаешь - не маленький…»
6
Заручившись заботой и поддержкой отца, на которую он не рассчитывал, Жигинас, вернувшись в феврале-месяце в Москву, решил резко поменять жизненные приоритеты и программы. И вместо того, чтобы на капризных и ушлых москвичек силы и время продолжать тратить, да и денежки - тоже, - вместо этого он приступил к реализации запасного варианта, который заключался в следующем.
К ним в тур-клуб на Планерной уже несколько лет регулярно ходила Ира Левченко - здоровенная розовощёкая хохлушка 1,80 ростом и весом под 100 килограмм, жительница Подмосковья. Жигинасу она понравилась уже тем, что была покладистая и незлобивая по характеру, весёлая, лёгкая в быту и общении, на ласки и на любовь злая. А ещё тем, что 40-килограммовые байдарки и тяжеленые рюкзаки могла на себе таскать по лесам и горам без устали и остановки часами - и не испытывала от этого особых проблем, не ныла и не капризничала, не просила помощи, как некоторые другие дамы, кто были полегче и послабее её в физическом плане. Идеальный вариант жены являла она, одним словом, для таких самовлюблённых бездельников и сибаритов, как Жигинас, ибо была женщиной-донором по природе, женщиной-матерью, женщиной-другом; Серёга же, наоборот, был законченным хищником-социопатом, как это потом уже с очевидностью выяснилось, хоть по молодости и скрывал своё гнилое паразитическое нутро.
Один у неё, у Левченко, был минус только, если это минусом можно назвать: была она на два года старше Серёги, и очень хотела сама закрепиться в Москве, стать коренной москвичкой… Поэтому-то, едва записавшись в тур-клуб и походив туда с месячишко, она почти сразу же заприметила там молодого паренька-москвича, аж на 4 года её моложе, быстренько охмурила его и охомутала; после чего стала с ним вместе жить как муж и жена. Пока что без росписи и свадьбы - гражданским браком.
Паренька этого Серёга хорошо знал, разумеется, не единожды ходил с ним в походы разные, совместно праздники отмечал, дни рождения товарищей-туристов - и, в целом, хорошо о нём отзывался, о его добром и мягком характере. Утверждал даже, что парень этот будто бы совсем не пьёт спиртного на вечеринках - ни к вину, ни к водке, ни к пиву даже и не притрагивается, - что было в целом чудно и как-то неправдоподобно для работяги. И, тем не менее, это был факт, за который Жигинас ручался.
Понятно, что для любой иногородней девушки такой трезвый столичный парень - клад. В том числе - и для Иры Левченко...
7
Но не всё было радужно в этом деле, не всё гладко и обалденно, увы. Было у паренька для предполагаемой невесты его и два существенных недостатка - куда же без них! Идеальных женихов не бывает, как правило, как не бывает на нашей грешной земле и самого СОВЕРШЕНСТВА. Во-первых, у него не было высшего образования: парень работал простым шофёром-испытателем на ЗИЛе, и не имел перспективы в будущем в плане карьерного роста. Какая перспектива у шоферов, кроме как крутить баранку до пенсии?! К тому же, он насквозь провонял бензином и маслами разными, по словам Ирины, и кроме как про машины с ним не о чем было поговорить, отвести душу. Ей, выпускнице Плехановки, с ним было ужасно скучно по этой простой причине - так она говорила с грустью, откровенно признавалась подружкам своим.
Ну и второй куда более существенный недостаток заключался в том, что у парня его гражданской супруге попросту негде было жить. Парень хоть и числился москвичом, но это было одно лишь название, по сути, красочная этикетка для иногородних дам, мечтающих к нему прицепиться и переселиться. В действительности, в его московской тесной хрущёбе на Преображенке проживало в общей сложности семь человек: и родители его там годами теснились Бог знает как, и престарелые бабка с дедом, и сёстры! Все они ждали новой жилплощади от государства, давно стояли на очереди, писали жалобы во все концы, вечно ругались с чиновниками и между собой - но всё без толку. Так что привести молодую жену парню элементарно было некуда. И прописать - тоже... Поэтому-то они с Левченко сразу же и сняли себе квартиру в Сокольниках, и жили в ней 2,5 года уже - всё ждали у моря погоды и проверяли чувства…
8
Ушлый Серёга всё это прекрасно знал, разумеется, из разговоров в тур-клубе, дальновидно мотал на ус и откладывал Иру Левченко на потом до последнего - из списка потенциальных невест её не вычёркивал, из виду не выпускал. И на каждой пьянке-гулянке продолжал с ней заигрывать незаметно, глазки косые пошло строить, делать намёки разные, авансы на будущее раздавать и всё такое, интимное и завлекательное. Она ведь свободная пока была, это официально если, и детишек тоже пока не имела.
А когда уж он окончательно понял в феврале-месяце, что коренным москвичкам он и даром не нужен со всеми своими “достоинствами” и “талантами” (после неприятного разговора это случилось с последней его столичной мадам, на три буквы его пославшей в итоге), - тогда-то он про розовощёкую гренадёршу-Левченко и вспомнил как про спасательный круг. Или как про будущую вторую матушку, лучше сказать, хохлушку по национальности, почти что родню, которая и сопли вытрет, и сиську когда надо даст, и из любой передряги вытащит, отмоет, напоит, накормит.
От отчаяния и безвыходности загнанный в угол, потерявший сон и покой, весной он уже полностью переключился лишь на неё одну, решив именно ЕЁ везти в Хохляндию: лучшего-то варианта у него всё равно не имелось в наличие, хоть плачь. А с такой чудо-бабой не пропадёшь: она всегда защитит, встанет грудью. За такую он как за ожившего мамонта спрячется и про горе и печаль забудет!
Да, она на 2 года старше его была! Да, была выше, мощнее и тяжелее килограмм на 40-к, а может и на все 50-т! К тому же, давно уже с другим мужиком жила, спала с ним в одной постели, трахалась до упаду, замуж за него собиралась, дурочка пустоголовая… И что из того?! и пусть, и ладно, и на здоровье! Баба есть баба: ей любовь ежедневно требуется, секс. На это можно глаза и закрыть, при желании, - на её нецеломудренное прошлое… Зато, какова “лошадь” знатная и безотказная! Такую и в Хохляндии ещё не скоро найдёшь - с её-то породистыми и ломовыми “тёлками”! Такие экземпляры в природе крайне-редко встречаются! мужикам не часто на таких везёт! Вот ему и надо такую себе урвать, пока есть ещё возможность и силы...
9
Окончательно всё это взвесив и определив, мысленно к одному украинскому концу прибившись с отцовским благим советом и помощью, взбодрившийся Жигинас уже на одну только Иру Левченко энергию и внимание полностью перевёл, забыв про других туристок. В конце февраля он задался целью ядрёную и сочную хохлушку из-под друга вытащить и самому на неё по-хозяйски забраться: чтобы уже окончательно за собой её закрепить в качестве будущей супруги. Ему это было сделать легко и просто достаточно: ведь друг-турист посменно на ЗИЛе работал, гонял там машины то днём, то ночью по трассам и полигонам и часто отсутствовал дома из-за постоянных командировочных разъездов и авралов. Так вот, тайно выведав расписание его работы, подлюка и паскудник-Жигинас, заклятый “друг” и “товарищ” того работяги, принялся к Левченко по одиноким вечерам нырять - склонять её к сожительству в отсутствие гражданского мужа.
Склонял не долго, по-видимому: Ира долго не сопротивлялась, девочку из себя не строила, которой давно уже не была. Скорее наоборот: была похотливой и вечно голодной мадам лет с 13-ти, жадной до мужиков, до ласки. И в конце февраля рогомёт-Серёга стал уже на ночь у неё оставаться, когда чужая квартира и кровать были свободными, в деле показывать себя, каков он есть удалец-молодец в любви. Ну и попутно разомлевшей от оргазмов Ире выгоды стал расписывать-объяснять от её перехода от простого столичного работяги к нему, вшивому украинскому интеллигенту-балаболу.
Пару недель, таким образом, баба жила с двумя ухажёрами сразу, и не плохо, судя по всему, жила - “сытно” и сладко до ужаса и головокружения. Она бы с удовольствием продолжила жить так и дальше: была из тех похотливых дам, кому одного мужика в постели было в принципе мало, - но тут уж взбунтовался ревнивец и строптивец-Жигинас, которого поджимали сроки. Он-то и потребовал от неё определиться, в конце-то концов, и к какому-то одному любовнику прислониться в итоге, не иметь сразу двух и по очереди.
Розовощёкая Ира задумалась после его ухода, наморщила лобик, куриные мозги напрягла, губки притворно сжала - и стала прикидывать выгоды и ущерб, что в будущем её ожидали. Первый её сожитель был москвичом - это хорошо, вроде бы, это плюс! - но каким-то уж больно задрипанным и шибсдиковатым он был по виду. К тому же, работал он простым шоферюгой, был без образования и перспективы, и без квартиры, главное, которую надо будет снимать в Москве. А сколько? - кто ж знает, кто скажет! Про то и он сам толком ничего не знал, как и его родители-работяги, которых вечно футболили чиновники, отовсюду выкидывали и отодвигали... Короче, одна сплошная головная боль и неопределённость в будущем выходили, одни житейские минусы, которые не прибавляли к нему любви, наоборот - убивали.
Второй кавалер, Жигинас,
