Русский мир 2. Рождение державы

уточняется, что новгородцы не сразу обратились к варягам, а поначалу рассматривали несколько вариантов:

    “Въ лЪто 6367. Въсташа Словене, рекше Новогородци, и Меря, и Кривичи на Варяги, и изгнаша ихъ за море, и не даша имъ дани, начаша сами себЪ владЪти и городы ставити; и не бЪ въ нихъ правды, и возста родъ на родъ, и рати, и плЪненiа, и кровопролитiа безпрестани. И по семъ събравъшеся рЪша къ себЪ: “поищемъ межь себе, да кто бы въ насъ князь былъ и владЪлъ нами: поищемъ и уставимъ таковаго или отъ насъ, или отъ Казаръ, или отъ Дунайчевъ, или от Варягъ”. И бысть о семъ молва велiа: овЪмъ сего, овЪмъ другаго хотящемъ; таже совЪщавшася послаша въ Варяги”
                    (Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью, ПСРЛ, т. IX, М., 2000, с. 8-9)

    Для начала следует решить вопрос – а кто такие варяги? Только не стоит обращать внимание на заявления типа “все и так это знают”. К таким фразам прибегают от нежелания утруждать мозги. Если есть возможность изучить первоисточник, то лучше и обратиться к нему, а не полагаться на частное субъективное мнение. Единого ответа на этот вопрос нет, потому что летопись предлагает несколько значений слова “варяги”.
    1) Вот летописный фрагмент, крайне неудобный для норманистов: “И сЪде Игорь, княжа в КыевЪ; и бЪша у него Варязи мужи СловенЪ, и оттолЪ прочии прозвашася Русью” (Новгородская I летопись старшего и младшего изводов, ПСРЛ, т. III, М., 2000, с. 107). Варяги отождествлены со словенами и с позиций норманизма этот пассаж вообще не имеет объяснения. При том, что смысл летописной фразы предельно ясен: князь Игорь по каким-то, ведомым только ему, причинам предпочитал набирать свою дружину из словен. Ну и что? Почему он должен был завозить в свою страну каких-то норманнов, не выделявшихся среди прочих европейцев ни храбростью, ни воинскими умениями? Свои-то ничуть не хуже, да и более мотивированы. В летописи чётко раскрыто одно из значений слова “варяги” – профессиональное обозначение наёмных ратников. Словене именовались варягами, вступая в княжескую дружину. И это касалось не одних только словен, так же обстояло дело и с киевскими полянами: “Асколдъ же и Диръ остаста въ градЪ семь, и многи Варяги съвокуписта, и начаста владЪти Польскою землею…” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 20). Сказано вполне откровенно: поляне, зачисленные в княжескую дружину, тут же становились варягами. Тождество понятий “варяги” и “дружина” подтверждается сравнением двух летописных фрагментов:

    “В лЪто 6390 (882) <…> Се же Олегъ нача городы ставити, и устави дани СловЪномъ, Кривичемъ и Мери, и устави Варягом дань даяти отъ Новагорода гривенъ 300 на лЪто, мира дЪля, еже до смерти ЯрославлЪ даяше Варягомъ”
                    (там же, с. 23)

    “В лЪто 6522 (1014). Ярославу же сущю НовЪгородЪ, и урокомъ дающю Кыеву двЪ тысячЪ гривенъ отъ года до года, а тысячю НовЪгородЪ гридемъ раздаваху; и тако даяху вси посадници Новъгородьстии, а Ярославъ сего не даяше к Кыеву отцю своему”
                  (там же, 127)

    Очевидно, что в обоих случаях говорится об одной и той же дани, оба раза она связана с именем Ярослава. Правда, размеры дани не совпадают, ну так и времени много прошло, да и где летописец возьмёт подлинные цифры? Во втором варианте текст уточнили, заменив слово “варяги” на “гриди”, то есть – дружинники. Смысл летописной статьи достаточно прозрачен – дань с новгородцев не уходила на сторону, а взималась на содержание княжеской дружины.
    Такой версии придерживались норманисты Н.М. Карамзин и С.М. Соловьёв: “… Варягам, служившим в России: Новгород давал им ежегодно 300 гривен…” (Н.М. Карамзин “История государства Российского”, т. I, М., 1989, с. 100); “…новгородцы были особо обязаны платить ежегодно 300 гривен для содержания наемной дружины…” (С.М. Соловьёв “История России с древнейших времен”, т. I // “Сочинения”, кн. I, М., 1993, с. 103). Более развёрнутое объяснение дал А.Е. Пресняков: “При организации специальных средств самозащиты дань обращается в сбор на содержание князя и дружины. Новгородцы платят варяжской дружине “мира деля”, дань идет князю на содержание дружины, отроков, детских. Таково основное назначение волостных доходов князя: содержание дружины, заготовка оружия и коней для нее и народного ополчения” (А.Е. Пресняков “Княжое право в древней Руси. Лекции по русской истории”, М., 1993, с. 436). Отдельное исследование посвятил этой теме П.С. Стефанович и в заключение сделал такой вывод: “Фискальные отношения новгородцев с киевским князем регулировались особым соглашением. Характеристика дани “мира деля” отсылает к дани, известной по чешским источникам под названием tributum pacis, первоначальный смысл которой состоял в обозначении своего рода договора между свободным населением и правителем, власть которого оно признало” (П.С. Стефанович “Загадочное известие летописи: древнейшая дань из Новгорода в Киев” // “Новгородский исторический сборник”, 12 (22), М.-СПб, 2011, с. 33).
    Когда “Приде Володимиръ съ Варяги Новугороду” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 74), то это означало, что к Новгороду Владимир пришёл с личной дружиной, неважно, где он её набрал, а когда “… събра Ярославъ Варягъ тысячю” (там же, с. 138), то это был подсчёт численности княжеской дружины: тысяча человек. Итак, одно из значений слова “варяги” – наёмный воин.
    2) Совершенно иначе это слово использовано в сказании о призвании варягов: “И идоша за море къ Варягомъ, к Руси, сице бо тии звахуся Варязи Русь, яко се друзии зовутся Свие, друзии же Урмане, Англяне, друзии Гъте, тако же и си” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 18-19). Теперь варяги указаны в списке народов и этот список норманисты считают самым убойным доказательством. Вот, мол, русь помещена рядом со скандинавскими народами, значит это непременно скандинавы. Ничего подобного список не содержит. В Европе немало соседствующих народов, которые не родственны друг другу. К тому же в список включены англы, народ отнюдь не скандинавский. Список даже свидетельствует против норманнской теории, потому что русь в нём отделена от скандинавских народов. Народ русь отдельно, шведы (Свие), норвежцы (Урмане), готландцы (Гъте) отдельно – это “друзии”, а если кто-то примется утверждать, что варяги были якобы шведами или норманнами, так вот и готово опровержение: летописец однозначно заявил, что эти варяги были русью и что это НЕ шведы, НЕ норманны, НЕ англы и НЕ готландцы. А в Скандинавии руси вообще никогда не бывало.
    В список включены народы разного происхождения и единственное, что их объединяет, так это места их обитания на побережье Варяжского (Балтийского) моря. Мнение не новое и достаточно известное: “Варягами называются по жительству в Варягах, у Варяжского моря, и другие народы, как вот, на пример, Шведы, Готы, и т. д.” (Ф.М. Святной “Что значит в Несторовой летописи выражение “поидоша из Немец” или несколько слов о Варяжской Руси”, СПб, 1842, с. 10-11); “Здесь, если не мудрствовать лукаво, под варяжским, судя по границам: до Азии — на востоке, и до Англии — на западе, очевидно разумеется не одно Балтийское, а вообще все море, омывающее с севера берега Европы; тем более что какого-либо другого северного моря Нестор не упоминает” (Г.А. Немиров “Русь” и “варяг” (Происхождение слов)”, СПб, 1898, с. 18). И вот доказательство того, что варягами летописцы называли жителей Балтики: “Въ лЪто 6813. <…> она бо бЪ рода князей Сербскихъ, съ Кашубъ, отъ поморiя Варязскаго, отъ Стараго града за Кгданском” (Ипатьевская летопись, ПСРЛ, т. II, СПб, 1845, с. 227). Славянское поморье летописец назвал варяжским – для него это были синонимы. То есть, выражение “идоша за море къ Варягомъ, к Руси” означает, что новгородские послы прибыли к руси, жившей на варяжском побережье, в отличие от других групп руси. И пускай скандинавские народы тоже жили в тех краях, летописец от них решительно отмежевался: это были не они, это была русь. Термин “варяги” обозначал в данном случае только территорию вне зависимости от проживавших на ней этносов.
    Поэтому в поздних летописях он был заменён другим термином – “немцы”: “… и послаша къ НЪмцемъ <…> И прiидоша отъ НЪмець три браты съ роды своими, и пояша съ собою дружину многу…” (Летопись по Воскресенскому списку, ПСРЛ, т. VII, М., 2001, с. 268); “И избрашася отъ Немець три браты с роды своими и пояша съ собою дроужиноу многоу…” (Типографская летопись, РЛ, т. IX, Рязань, 2001, с. 17); “Поидоша изъ НЪмець три браты со всЪмъ родом своим…” (Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью, ПСРЛ, т. IX, М., 2000, с. 9). Изменилась этническая ситуация и летописцам пришлось к ней приспосабливаться, используя имя доминирующего народа: “… вместо имени страны, употреблялось имя населявшего её или преобладавшего в ней народа, как общины, во множественном числе. Примеров тому великое множество в самом Несторовом времяннике, его продолжателях и других памятниках Славяно-Русской письменности <…> Точно в таком смысле употреблены и объясняемые выражения “изъ НЪмецъ” или “отъ НЪмецъ”: они означают не народ, но страну, именно ту, которая находилась в Варягах <…> В этой-то Германии, в Варягах в Немцах, по южному Балтийскому, древле Варяжскому, поморью обитали Варяги Русь; там и надлежит искать основателей знаменитейшей в мире империи” (Ф.М. Святной “Что значит в Несторовой летописи выражение “поидоша из Немец” или несколько слов о Варяжской Руси”, 1842, с. 5-7).
    3) Третье значение слова “варяги” использовано в качестве этнического имени: “Афетово бо и то колЪно: Варязи, Свеи, Урмане, Готе, Русь, Агняне…” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 4, Рязань, 2001). Теперь в летописном тексте варяги не смешиваются ни со скандинавами, ни с англами, ни с русью, это отдельный самостоятельный народ в ряду других народов. Указано в летописи и местоположение варягов: “Варязи <…> сЪдять къ западу до землЪ Агнянски и до Волошьски” (там же, с. 3-4). Западными соседями варягов названы англы, они издавна жили рядом, ещё Тацит помещал их на территории Свебии как соседей: “… и англии, и варины” (Корнелий Тацит “Сочинения”, т. I, “Анналы. Малые произведения”, СПб, 1993, с. 353). С древних времён англы обитали на юге Ютландии, где и сейчас есть область Ангельн (Ф. Крузе “О пределах Нормании и названии норманов и руссов” // ЖМНП, ч. XXI, СПб, 1839, с. 20-21). Эту область называл родиной англов Беда Достопочтенный (672-735 гг.): “Они вышли из <…> страны англов, находящейся между провинциями ютов и саксов и называемой Ангулус” (Беда Достопочтенный “Церковная история народа англов”, кн. I.XV, прим. 135, СПб, 2003, с. 21). Саксон Грамматик уверял, будто Дан и Ангуль – родоначальники датчан и англов – были родными братьями и жили в Ютландии (Саксон Грамматик “Деяния данов”, т. I, М., 2017, с. 33). Прокопий Кесарийский, византийский писатель VI века, описывал народы варнов и ангилов как тесно связанных политически, хотя и рассказывал при этом совершенно неправдоподобную байку. Но имена правителей варнов, “Гермегискл” и “Радигис”, явно славянские (Прокопий из Кесарии “Война с готами”, кн. VIII(IV).20.11-41, М., 1950, с. 439-442). То есть, владения варинов или варнов, они же летописные варяги, с востока