Русский мир 2. Рождение державы

чтобы уходили абсолютно все, вот и на этот раз часть русов не пожелала менять место жительства. Они остались жить по-прежнему между поморянами и пруссами, но сохраняли связь с сородичами, ушедшими на восток. Именно там скрывался от брата Ярополка князь Владимир, там он и набрал свою дружину (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 74), именно оттуда на помощь Ярославу “приде Якунъ с Варягы” (там же, с. 144).

                                                                            III

    Упоминается в летописях ещё и третья группа руси, принявшая участие в создании древнерусского государства:

    “О князи Рустемъ ОсколдЪ. Роди же нарицаемiи Руси, иже и Кумани, живяху въ ЕксинопонтЪ, и начаша плЪновати страну Римляньскую, и хотяху поити и въ Констянтинградъ”
                    (Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью, ПСРЛ, т. IX, М., 2000, с. 13)

    Русы не только “хотяху поити”, но и действительно пошли в поход на Константинополь. В летописи сведения об этом походе разделены на два сообщения, летописцы не догадались объединить их вместе: “В лЪто 6360 (852), индикта 15 день, наченшю Михаилу царствовати, нача ся прозывати Руская земля. О семь бо увЪдахомъ, яко при семь цари приходиша Русь на Царьгородъ, якоже пишется в лЪтописаньи ГречьстЪмъ” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 17); “Въ лЪто 6374 (866). Иде Асколдъ и Диръ на Греки, и приидоша въ 14 лЪто Михаила цесаря” (там же, с. 20).
    Об этом походе сообщали патриарх Фотий (Е. Ловягин “Две беседы святейшаго патриарха константинопольскаго Фотия по случаю нашествия россов на Константинополь” // “Христiанское чтение” – 1882 – вып. 09-10, с. 419-420), Никита Пафлагон (“Древняя Русь в свете зарубежных источников”, т. II, М., 2010, с. 135), Иоанн Диакон (П.В. Кузенков “Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках” // “Древнейшие государства Восточной Европы”, М., 2000, с. 151), Андрей Дандоло (там же, с. 152), но точную дату похода даёт “Брюссельская хроника”, одна из византийских малых хроник: “18 числа июня месяца, 8 [индикта], в 6368 году” (там же, с. 156). Итак, 18 июня 860 года.
    По сообщению из Никоновской летописи Аскольд княжил в одиночку, к тому же там содержатся сведения, не известные другим летописям. Но вот в этих других летописях постоянно действуют совместно “Асколдъ и Диръ”, да, вдобавок, подчинённые князю Рюрику: “И бяста у него 2 мужа, не племени его, но боярина, и та испросистася ко Царюгороду с родомъ своимъ” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 19-20). Но в те времена, как следует из текстов договоров Олега и Игоря с Византией, русская знать состояла из князей, только одних называли светлыми и великими (там же, с. 32), а другие составляли всякое княжьё (там же, с.46). И лишь, когда Рюриковичи утвердились в качестве единственного правящего рода на Руси, то все прочие князья были вынуждены перейти в разряд бояр. Аскольд и Дир отправились в путь не только с дружиной, но и “с родомъ своимъ”, то есть, они всё-таки были настоящими князьями, но “не племени” Рюрика, потому что возглавляли свой собственный род – отдельную группу руси. И это был не военный поход, а переселение всего рода целиком. Подойдя к Киеву, “Аскольд же и Дир рекоста им: “И мы есмя князи варяжские”, и седоста в городке том княжити…” (Архангелогородский летописец, ПСРЛ, т. XXXVII, Л., 1982, с. 56). Обман исключался, потому что немыслимо княжить, не будучи природным князем. Ослушника покарают боги. За всю историю Древней Руси известен один единственный случай, когда галицкий боярин Володислав вздумал сесть на княжение. Кончил он очень плохо: “не есть лЪпо боярину княжити въ Галичи” (Ипатьевская летопись, РЛ, т. XI, Рязань, 2001, с. 489).
      Призвание варягов в летописи датируется 862 годом, но ещё за два года до этого “Иде Асколдъ и Диръ на Греки”, после чего “нача ся прозывати Руская земля”. В Новгородской I летописи только, когда Олег и Игорь с войском подошли к Киеву, они впервые узнали, что, оказывается, есть на свете такие князья “два брата Асколдъ и Диръ” (Новгородская I летопись старшего и младшего изводов”, ПСРЛ, т. III, М., 2000, с. 107), в Псковской второй летописи Аскольд и Дир появляется в Киеве раньше, чем Рюрик в Новгороде: “Посемъ же прiидоша два Варяга, и нарекоста себе князи, и бЪ имя единому Скалъдъ, а второму Диръ; и бЪста князяще въ КыевЪ, рать имуще съ Древяны <…> И вдашя имъ 3 князи, брата себЪ, съ роды своими ихъ, и приведоша къ Новугороду; и сЪде старЪйшiй въ НовЪгородЪ, а имя ему Рюрикъ, а Синеусъ съде на БЪлЪозерЪ, а Труволъ сЪде въ ИзборъсцЪ <…> А князи въ та лЪта бяху на Руской земли: отъ Варяговъ 5 князей, первому имя Скалдъ, а другому Диръ, а третiему Рюрикъ, а четвертому Синеусъ, а пятому Труволъ…” (Псковская вторая летопись, ПСРЛ, т. V, С.-Петербург, 1851, с. 1-2). Вывод здесь возможен только один: Аскольдова русь не имела отношения к Рюриковой руси.
    Странно, что на один престол летописцы сажают двух князей. В.Н. Татищев и А Б. Рыбаков решительно отметали эту версию и оставляли на престоле одного Аскольда (В.Н. Татищев “История Российская”, ч. I // “Собрание сочинений”, т. I, М., 1994, с. 117; Б.А. Рыбаков “Киевская Русь и русские княжества XII—XIII веков”, М., 1982, с. 308). Арабский историк и географ ал-Мас’уди (X в.) записал в своём труде: “Первый из славянских царей есть царь Дира, он имеет обширные города и многие обитаемые страны” (А.Я. Гаркави “Сказания мусульманских писателей о славянах и русских, СПб, 1870”, с. 137). Но этот царь жил уже в X веке, и он не связан с русами, о которых автор сообщал отдельно. Да и не известно, насколько верно ал-Мас’уди воспроизвёл реальное положение дел. Зафиксированы имена Дирслав, Дирско, Дирскон (М.Я. Морошкин “Славянский именослов или собрание славянских личных имен в алфавитном порядке”, СПб, 1867, с. 71), а вот имеют ли они хоть какое-нибудь отношение к летописному Диру определить невозможно. Что касается Аскольда, так его ещё называли и Ясколд (Ермолинская летопись, ПСРЛ, т. XXIII, СПб, 1910, с. 3), что только сильнее запутывает толкование имени.
    Аскольд и Дир, если верить летописям, всегда действуют исключительно вдвоём, но зато так синхронно, как будто это один человек, у них всего одна мысль на двоих. Даже братья, хотя бы и близнецы, не способны на подобное – они, ведь не роботы. Опять же, на престоле есть место только для одного правителя, а из братьев всё равно кто-то должен быть старше и главнее. Ну нелепо вручать верховную власть двум одинаковым клонам, никакое государство так не сможет функционировать. Нет ничего похожего в русской истории. И похоронены Аскольд и Дир почему-то в разных местах: “И убиша Асколда и Дира, и несоша на гору, и погребоша ѝ на горЪ, еже ся ныне зоветъ Угорское, кде ныне Олъминъ дворъ; на той могилЪ поставилъ церковь святаго Николу; а Дирова могила за святою Ориною” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 22-23). Не заметно, чтобы Аскольд и Дир были братьями, и где гарантия, что эти могилы не разделены не только пространством, но и временем?
    За имя брата летописцы вполне могли принять прозвище или титул. Такая версия, по крайней мере, куда вероятнее, чем фантастическое слияние разумов. Вот рукописный отрывок, который, может иметь отношение к этой теме: “Въ лЪто 6308 первыи князь бысть в киевЪ кидарь, а другиi князь осколдЪй, а третiй князь манамашь” (Ркп. С. Б. № 964, л. 137 об. // Ф.А. Гиляров “Предания Русской Начальной летописи по 969 год”, М., 1878, с. 129). Имя Кий переделано в Кидарь, причина переделки может заключаться в ошибке, а может и в добавлении к имени титула: Кий-дир. Это всего лишь предположение, но тогда откуда взялся у ал-Мас’уди царь Дира, которого автор изобразил одним их главнейших славянских правителей, современных ему, и которого не знал никто из жителей Европы? Если такой князь действительно существовал, то непременно имел другое имя. Арабские купцы приняли за имя титул, наподобие того, как в русской летописи заявлено про хазарского князя Кагана (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 63). Допущение о существовании к полян титула “дир” тут же приводит к мысли о родственных связях Аскольда с полянской династией Киевичей. И вот какие аргументы могут подкрепить эту мысль.
    Получили известность утверждения польских хронистов, считавших Аскольда и Дира потомками мифического князя Кия. Ян Длугош (XV в.): “Затем, после смерти Кия, Щека и Корева, их сыновья и потомки, наследуя по прямой линии, княжили у русских много лет, пока такого рода наследование не привело к двум родным братьям – Оскальду и Диру” (Н.И. Щавелева “Древняя Русь в “Польской истории” Яна Длугоша (кн. I-VI)”, М., 2004, с. 226); М. Стрыйковский (XVI в.): “… потомство собственных князей русских, киевских и коревичев” (Рогов А.И. “Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения”, М., 1966, с. 50). Можно было бы принять эти утверждения за политический выпад, ведь в Польше стремились доказать тождество днепровских полян и поляков. Тогда, ведь, и русских князей можно было бы объявить поляками, а это оправдывало антирусскую агрессию Польши. Мол, поляки не захватывают чужое, а забирают своё. Потуги приписать полякам основание Руси – это, конечно, вздор, но что касается родства Аскольда и Дира с князем Кием, на эту тему кое-что имеется и в наших летописях.

    “ВсЪ кроники Рускiе тылько тыхъ наипервЪи быти княжить в панствахъ своихъ Словенскiхъ повЪдаютъ: Кiя, отъ которого Кiевъ, Щека, отъ которого Щюкавица, и Хорова, отъ которого Хоровица альбо Вышьгородъ, мЪста на имя ихъ заложены. Потомъ, гды тыи три браты: Кiи, Щукъ, Хоровъ померли, сынове и потомкове ихъ по нихъ долгии и немалыи вЪкъ каждыи на своем удЪлЪ спокойнЪ пановали. Потымъ Осколдъ и Диръ, потомки Киевы…”
                    (Ркп. Кроника Проф. Ф.И. Буслаева, л. 23 об. 24, 26 об. // Ф.А. Гиляров “Предания Русской Начальной летописи по 969 год”, М., 1878, с. 66-67)

    “Рюриковы два мужа осколдъ и диръ от колена киева отшедше”
                    (Ркп. П. Б. F, IV, №53, л. 31 об. // там же, с. 127)

    “БЪста у Рюрика, князя Великоновоградского, два нЪкая нарочита мужа Оскольдъ и Диръ отъ колена мужа Кiа, основателя Кiевскаго, и ходиша на Царь градъ ратiю…”
                    (Ркп. Новг. лЪт. Е. В. Барсова // там же, с. 129)

    “Беста же у рюрiка велiкого нова града некая нарочiта мужа; пишетъ бо о нихъ, яко племяннiка бЪяху княземъ кiю и щеку i хореву; iмена же имъ асколдъ и диръ”
                    (Новг. лЪт. При хроногр. XVI ст. Ф.И. Буслаева // там же, с. 130)

    “О ОсколдЪ и ДирЪ, племени Кiевомъ, како начаша княжити въ Кiеве. БЪста у Рурика Князя Великоновоградскаго нЪкая два нарочита мужа, (о них же не бЪ намъ извЪстно, аще идоша отъ колЪна основателя и перваго Князя Кiевскаго Кiя) Осколдъ и Диръ…”
                    (Ркп. П. Б. F, IV, № 216, л. 344 и об. // там же, с. 136)

    “Сказаніе о началЪ Рускихъ князей. Русь убо и Словяне обое единъ есть родъ, понеже Русь нарицается отъ цвЪту ліца и власовъ, ниже бо преизличну бЪлость имЪютъ, якоже Фряги и Италіяне, ниже черность имЪютъ, яко же Греци и Ефіопи, но посредственно отъ сихъ, рекше русо. Словяне же нарицахуся отъ многихъ словъ писменаго разума <…> во времена бо древняя обладающу въ НовЪградЪ Словяны нЪкоему мужу имянемъ Гостомыслу, егда же ему умирающу рече: “да не будетъ владыка отъ своея страны, но