тысяч положенных по штату человек дивизия имела чуть больше тысячи бойцов вместе с командирами. Причем, половина из этих бойцов совершенно не имела оружия».
13. Краснодар в 42-м году
«Иван Александрович Корнилов, как и многие краснодарские пацаны, которые только-только покинули школьные коридоры, призван был повесткой из военкомата в ряды армии народного ополчения 1 августа 1942 года. В тот же день группа командиров-красноармейцев, построивши во дворе военкомата новоиспеченную армию ополченцев в колонну, под аккомпанемент истошных воплей, крика и плача толпы, сопровождавшей колонну призывников, направила новобранцев пешим ходом из центра города в сторону станицы Пашковской. Колонна призывников растянулась квартала на три-четыре. Вчерашние мальчишки еще не до конца понимали серьезности положения: на ходу переговаривались, шутили, крутили головами, пытаясь в толпе провожающих узнать близких. Шагавшие сбоку колонны командиры пытались придать строю видимость воинского порядка. Впрочем, безуспешно, потому как то и дело в строй вбегали чьи-то матери, бабушки или сестры и пытались еще как-то пообщаться с сыном, внуком, братом.
Впрочем, на выходе из города возле трамвайной линии, соединяющей город со станицей Пашковской, колонну остановили, чтобы родственники смогли окончательно распрощаться с мальчиками. Затем призывников снова построили в колонну, которая уже относительно четким строем зашагала вдоль трамвайной линии.
Вечером новобранцы были уже в Пашковской. Разместили всех в одноэтажном здании школы. Предварительно, конечно, командиры распределили всех по отделениям, переписали и назначили по отделениям старших.
Ужинали тем, чем снабдили в дорогу родственники. На следующий день во двор школы въехали две полуторки с ящиками и тюками. Призывников опять построили, опять составили новые списки и сформировали новые отделения, к которым уже прикрепили кадровых офицеров. Пожилой офицер в поношенном, но опрятном кителе, перепоясанном широким командирским ремнем с кобурой, объявил перед строем, что все будут получать оружие и обмундирование, которое будет выдаваться по отделениям.
- Полуторка – это, между прочим, грузовая машина времен Великой Отечественной. Она вмещала в кузов полторы тонны. Очень надежная была машина.
- А-а, да я это знаю.
«Однако всем привезенного оружия и обмундирования не хватило. Кому хорошо повезло, тот получил гимнастерку и брюки, кому меньше – тому досталась лишь часть обмундирования: либо брюки, либо гимнастерка, либо кирзовые сапоги. А кто-то и вовсе получил только пилотку или ремень. С оружием и вовсе тяжело оказалось: одному выдали ружье, а другому – патроны к этому ружью. Кооперируйтесь, дескать, друг с другом. А на будущее посоветовали добывать оружие в бою. Можно прямо голыми руками – это уж у кого как получится.
Вечером призывники наспех приняли присягу. Никакой торжественной церемонии по этому поводу не устраивалось. Некогда было, да и темно уже. Сразу же после принятия присяги призывникам еще раз довели до сведения, что все теперь являются бойцами Красной Армии, а потому обязаны беспрекословно подчиняться командирам и соблюдать воинскую дисциплину. Оружие, у кого оно было, следовало беречь как зеницу ока.
После всего этого бойцы Красной армии строем двинулись в сторону Ставропольского шляха. Шли всю ночь. К утру остановились возле какого-то хутора и сразу же стали окапываться. У многих мальчишек это плохо получалось от непривычки. У многих не хватало лопат. Копали по очереди. Первые два дня питались тем, что было из домашних припасов. Потом отправились за продовольствием в хутор.
Боев и сражений не было, только откуда-то издалека доносились отголоски редких взрывов. Многим мальчишкам уже стало казаться, что война где-то далеко, где воюют их отцы и старшие братья, а они немного потренируются и возвратятся по домам.
Однако дня через два-три командиры в спешном порядке построили всех новобранцев повзводно и приказали топать в сторону реки Кубань. Остановились у самой кромки леса.
Опять поступил приказ окапываться. На сей раз этот приказ был более даже чем своевременным, поскольку обстановка здесь была очень далека от мирной. С противоположной стороны был враг, который хоть и беспорядочно, а все-таки очень интенсивно прочесывал берег огнем. Артиллерийские залпы, крупнокалиберные пулеметы и бомбы, которые время от времени сбрасывали на головы бойцов вражеские самолеты, косили бойцов, как траву. И потому бойцы быстро уразумели, что от глубины окопа зависит жизнь.
Едва только успели окопаться, армию юных защитников передислоцировали назад к городу.
10 августа бойцы подошли к окраине станицы Пашковской и сразу же, соединившись с частями пехотной дивизии, двинули к Пашковскому мосту. Весь берег со стороны станицы Пашковской был перерыт окопами, в которых находились защитники города из числа бойцов регулярной армии и ополченцев. Батальон, который в срочном порядке был доукомплектован прибывшими мальчишками, немедленно был переправлен на другой берег Кубани, чтобы обеспечить оборону моста.
Переправившись на противоположный берег, бойцы повалились в траву. Кто-то принялся доедать остатки съестных припасов, разделяя скудный паек с товарищами, а кто-то почти сразу же погрузился в сон. Однако нормально отдохнуть и перекусить не получилось, так как внезапно, около 8 часов вечера, батальон немецких автоматчиков предпринял попытку прорвать оборону. Бой длился до полуночи. Потери оказались немалыми, поскольку боеприпасов сильно недоставало, большая часть бойцов была из числа краснодарских призывников. Да и что могли сделать мальчишки с винтовками против танков? Воевали с надеждой, что вот-вот придет помощь.
Но утром 11 августа мост был взорван. Юным защитникам Краснодара уже не было пути назад. Сколько их там полегло, на той стороне под градом пулеметного огня, под гусеницами танков, от взрывов снарядов – никто не знает. Выбрались из этой кровавой бойни единицы. В тот же день группировка фашистских войск перешла в наступление и, переправившись через Кубань, вышла на подступы к городу Краснодару.
После этого боя мой дед остался живым потому, что умел хорошо плавать. Причем, под водой. Ему повезло, поскольку его отделение находилось ближе всего к Кубани. Когда уже стало ясно, что всякое сопротивление бесполезно, он сиганул в камыши и в обмундировании да с «сидором» за плечами проплыл под водой чуть ли не половину реки. Выбрался на противоположный берег километрах в трех от моста вниз по течению.
-А сидор – это что? – спросил Степан.
- Вещмешок кустарной работы. Во время войны почти вся наша пехота с «сидорами» за плечами топала по фронтовым дорогам.
-Ну, а что дальше-то было? – нетерпеливо воскликнул Степа.
-Да что! Понятное дело, что. Всю ночь пробирался через полгорода к своему дому. А город-то уже занимали немцы. Патрули стучали коваными сапогами по кирпичным тротуарам, а встречи с ними ничего хорошего не сулили.
«Можете себе представить, с какими слезами встретила Ивана Александровича его мать. Она ведь полагала, что сын погиб там, на переправе. Несколько дней дед безвылазно сидел дома, потом потихоньку стал отлучаться в поисках каких-либо способов заработка для того, чтобы запастись впрок какими-нибудь съестными припасами. Особенно большого выбора не было. Значительную часть горожан немцы выгоняли на работы по восстановлению разрушенных коммуникаций: взорванного железнодорожного моста, паромных переправ, железнодорожных линий и т.п. Часть краснодарцев пошли на заводы и предприятия, в которых немцы возобновили работу для своих нужд. Однако большая часть жителей приспособилась добывать себе хлеб насущный с помощью базара, где обменивались и перепродавались продукты и барахло. Здесь-то на этих базарах и проводилась большая часть облав, во время которых немцы охотились на людей. Ловили всех, кто попадется под руки, и отправляли кого в Германию на работы, кого в концлагерь, а кого и прямо в газовую камеру».
-Ну да, я читал, - вставил Степан, - что именно в Краснодаре фашисты применили машину-душегубку для массового истребления людей.
-Вот-вот! Именно массового. Почему именно на Кубани немец особенно зверствовал? Потому что нужно было как можно больше истребить кубанцев, особенно горожан.
-Почему?
-Потому что край у нас благодатный, земли плодородные и природные условия чудесные. Гитлеру нужна была территория, а не люди, живущие на ней. К чему лишние дармоеды? Ну, часть населения фашисты, конечно, планировали оставить. В качестве слуг и рабов. Не самим же немцам, в конце концов, работать на полях и фермах. А основную массу кубанцев собирались истребить. Идея не новая. И, между прочим, не канувшая в лету. Нынешние идеологи современной «демократии» за океаном небезуспешно пытаются претворить в жизнь идеи фюрера.
-Как?! – воскликнул Степа.
-Так. Ты что-нибудь о «золотом миллиарде» слышал?
-А что это такое?
-Это концепция глобализаторов Соединенных Штатов. Ну, то есть действительно правящей верхушки олигархов, которые навязывают собственную модель жизни на нашей планете. Так вот, по указке этих фактических правителей всей мировой экономики и политики создана идея «золотого миллиарда» населения Земли, которое следует оставить на планете. Как известно, в настоящее время население Земли составляет порядка 6 миллиардов жителей. Однако всех природных ресурсов для обеспечения продовольствием и всеми остальными материальными ценностями шести миллиардов человек явно не хватает. В дальнейшем население планеты будет стремительно расти, а ресурсы, наоборот, истощаться. Лет через 50, если не будут предприняты какие-то глобальные меры по обеспечению населения продовольствием, на Земле воцарится голод. Вот господа бизнес-магнаты и взяли на вооружение гитлеровскую концепцию физического уничтожения «лишнего» населения, оставив на Земле только избранную элиту и незначительную часть обслуживающего её персонала. Так называемый «золотой миллиард». Разумеется, в число избранных, по мнению идеологов концепции, должна входить «лучшая» часть жителей Штатов, Англии, Канады, Германии и ряда еще нескольких экономически развитых стран. Россия и страны Восточной Европы, естественно, в число «развитых стран» не входят. Методы, способы и средства уничтожения лишнего населения – это предмет особого разговора. Когда-нибудь я, возможно, расскажу об этом. Сейчас просто для этого нет времени. Мы и без того ушли от темы разговора.
-Ну, да, вы рассказывали о том, как зверствовали немцы в Краснодаре, - подтвердил Степа.
[i]-Ой, да ладно, что там рассказывать? – махнул я рукой. – О том, какой мечтали фашисты установить «порядок» на нашей земле, написано и рассказано довольно много. А что пережили наши предки во время войны, да и после нее, даже представить себе трудно. Что касается моего деда, то сразу же, как только в феврале сорок третьего Краснодар был освобожден,
