Тысяча и одна осень

и случайно встретился взглядом с Сан Цзинсином. Он не почувствовал страха, ощутил лишь растерянность. Даоса вовремя догнал Янь Уши. Заметив, как на Шэнь Цяо пялится Сан Цзинсин, Янь Уши демонстративно обнял его за талию, давая понять, что этот человек принадлежит ему и если Сан Цзинсин попытается сунуться, будет иметь дело с главой Янь лично. Сан Цзинсин цинично усмехнулся и пошёл дальше, конечно же, не оставляя своих похотливых и мерзких мыслей насчёт Шэнь Цяо, он решил не отступать от своего.




 


Глава 26. "Глава Янь, иногда я думаю, что тебя стоит бояться больше, чем Сан Цзинсина"

  Ян Цзянь, ставший владыкой Китая, происходил из аристократической семьи, владения которой располагались между Лояном и Чанъанью. Он сделал карьеру на военном поприще и занимал различные посты в Северном Чжоу. Ян Цзянь был коротконогим, с непропорционально широкой талией, суровый и резкий в обращении, скупой, лишенный обаяния и привлекательности, подверженный припадкам ярости, но он оказался на удивление искусным правителем — несмотря на то, что занял трон в результате жестокой борьбы за власть и многочисленных убийств.
  Ян Цзянь взял себе тронное имя Вэнь-ди. Он был необычайно счастлив в браке, императрица разделяла его буддийскую веру и приверженность моногамии. В их брачный и государственный союз она привнесла рассудительность и здравый смысл.
  Императрица Дугу Цзя Ло была дочерью Западного Вэй генерала Дугу Синя. У Ян Цзаня не было наложниц из-за любви и уважения к своей жене, а также из-за клятвы, которую они дали в молодости, что было большой редкостью для китайских императоров.
  Императрица плакала каждый раз, когда слышала о казни, но когда муж захотел помиловать одного из своих родственников, совершивших преступление, она сказала: "Это чисто государственное дело, зачем примешивать к нему личные мотивы?" И преступник был казнен.

  Шэнь Цяо вспомнился один момент: когда Янь Уши опозорил его при незнакомом человеке, незаметно запечатав его акупунктурные точки и наградив напоказ самым глубоким поцелуем. Тогда Шэнь Цяо был просто в ярости, сгорая от стыда и бессилия. Даос с опаской подумал: не выкинет ли Янь Уши что-нибудь подобное сегодня, когда императорский дворец полон гостей из других сект?
  — А-Цяо, почему у тебя такое выражение, ты так сильно испугался Сан Цзинсина? — спросил Янь Уши, ехидно улыбаясь.
  — Глава Янь, иногда я думаю, что тебя стоит бояться больше, чем Сан Цзинсина.
  Мимо них прошёл буддийский монах, лицо которого показалось весьма знакомым.
  — Да это же старый лысый осел Сюэтин! — воскликнул Янь Уши так, чтобы монах услышал. — Делает вид, что отрешён от мира сего, а сам в душе кипит ненавистью к этому достопочтенному.
Шэнь Цяо узнал также И Биченя и представителей секты Жуян Кухэя, а также секты Бися.
  — Янь-цзунчжу! Шэнь-даочжан! — слышалось со всех сторон. Люди рассыпались в лицемерных улыбках, но никто на самом деле не имел ни малейшего желания связываться с таким человеком, как Янь Уши.
  — Император!.. — прокатился шепот в зале.
  Ян Цзянь — император Вэнь-ди, появился в парадном халате с рукавами, свисающими до самого пола. Все члены императорской фамилии и аристократы носили халат с цельнокройными рукавами длиной по щиколотку. Нижняя одежда включала штаны, которые были скрыты длинными халатами, так как у аристократов это были нормой приличия.
  Одежда Ян Цзяня была традиционно жёлтого цвета, а во времена эпохи Цин жёлтый имел право носить только император.
  Поприветствовав гостей, Вэнь-ди завел непринужденную беседу о выборе места для основания новой столицы. Он рассказал, что обращался к прорицателям и они посоветовали выбрать место к юго-востоку от Чанъани, чтобы построить там город. Император поделился мыслью, что хочет назвать столицу Да-син ("Великое возрождение") и стал спрашивать совета у представителей различных сект. Гости, разумеется, приветствовали начинания императора, одобряя место и название новой столицы, которая принесёт перемены к лучшему и объединение страны.
  Пока все были заняты обсуждением основания новой столицы, Шэнь Цяо заметил, что Янь Уши, отпив из чаши вино, изменился в лице и схватился за горло.
  — Глава Янь?! Тебе плохо? Это был яд?? — прошептал Шэнь Цяо, склонившись к нему.
  Янь Уши тихонько рассмеялся и также, шепотом, ответил:
  — А-Цяо, ты так переживаешь за меня, видел бы ты сейчас своё лицо! Ты будто сам принял яд.
  Шэнь Цяо в гневе отвернулся в сторону, чтобы не привлекать к себе внимание. Как он снова мог купиться на дурацкую уловку Янь Уши, уже в который раз! Даос не понимал, почему этот человек так жестоко, снова и снова, испытывает его терпение, чтобы развлечь себя. Янь Уши легонько ущипнул его за щеку, давая понять, чтобы он не обижался, но Шэнь Цяо отмахнулся от его руки.
  Даос обернулся и заметил, что за ним пристально наблюдает Сан Цзинсин. Шэнь Цяо стало неприятно и он отвернулся. Через некоторое время, он повернулся снова: Сан Цзинсин все также пристально продолжал смотреть на него.
  Между представителями сект зашёл спор о фундаментальных различиях буддизма и даосизма. Что лучше: буддийское достижение блаженства в освобождении от телесного существования или даосские продление земной жизни? Буддисты верили, что совершенствование человека и спасение души достигаются без взаимодействия с другими людьми, а приверженцы даосизма настаивали, что ценность личности определяется её взаимоотношениями с семьёй и обществом.
  К Шэнь Цяо подсел какой-то человек и шепотом спросил:
  — Господин, ты Шэнь-даочжан?
  — Да, это я.
  — Я художник и хотел бы попросить тебя, чтобы ты позировал для моей картины. Твой облик столь благороден и столь прекрасен, что я бы хотел запечатлеть его.
  Шэнь Цяо раскраснелся, смущенный комплиментами художника и обещал подумать. Неожиданно, в его голове послышались странные голоса и чей-то вкрадчивый шепот. У Шэнь Цяо закружилась голова, он едва не упал, но Янь Уши не заметил этого, увлеченный спором между буддистами и даосами.
  Шепот не прекращался, будто кто-то сидел у Шэнь Цяо в голове, казалось, что его голова сейчас разорвется. Ему снова стало плохо и он поспешно вышел на свежий воздух, чтобы не упасть в обморок прямо в зале.
  В императорском саду было тихо, только сухие листья шелестели под ногами. Вдохнув свежий воздух в лёгкие, Шэнь Цяо почувствовал себя лучше. Подняв голову, он встретился с холодными, будто сталь, глазами Сан Цзинсина, который стоял прямо напротив него. Стоял, молча уставившись и раздевая Шэнь Цяо глазами. Даос стоял, будто загипнотизированный им.



Глава 27. "Сейчас я думаю совершенно о другом сражении, дорогой мой А-Цяо"

  Сан Цзинсин продолжал резать Шэнь Цяо взглядом, будто острым мечом. Его глаза блестели при свете луны, как у дикого тигра, а когда подул ветер, его волосы взвились в воздух змеями. Шэнь Цяо стоял, будто парализованный и хотя Сан Цзинсин молчал, он отчётливо слышал его голос в своей голове: "Ты подчиняешься мне, ты будешь делать только то, что я тебе говорю. Я повелеваю твоей волей и твоим разумом. Сейчас ты будешь стоять спокойно и без движения".
  Шэнь Цяо впал в состояние ступора, будто был под гипнозом. Сан Цзинсин, победоносно осклабившись при свете луны, медленно подходил к почти уже лишенной воле жертве. Он протянул руку, чтобы схватить Шэнь Цяо за горло, но тут же глухо вскрикнул, получив по руке внезапный удар. Перед ним стоял Янь Уши, закрывая собой Шэнь Цяо.
  — Надеюсь, глава секты Хэхуань не станет мешать двоим влюбленным, решившим уединиться в глубине сада? — спросил Янь Уши, с ухмылкой и вызовом глядя на отступившего Сан Цзинсина, который меньше всего хотел вступать с ним в бой, а тем более в императорском саду, где мог навлечь на себя немилость Вэнь-ди.
  — Конечно, глава Янь, я не стану мешать, — проговорил Сан Цзинсин и стиснул зубы от боли, потому что Янь Уши нанес ему ощутимо сильный удар по руке. Он развернулся и побрел во дворец, весьма разочарованный и каждую секунду проклинающий Янь Уши, который помешал такому хорошему развлечению.
  — А-Цяо, ты в своём уме, один бродить ночью по императорскому саду, зная, что здесь находится Сан Цзинсин и мало ли ещё сколько врагов?
  — Глава Янь забывает, что я не девица, которая постоянно нуждается в защите и опеке, а воин.
  Янь Уши ехидно улыбнулся:
  — Интересно, где бы сейчас находился этот воин, не почувствуй этот достопочтенный неладное и не выйдя искать его в саду? Глупый А-Цяо, Сан Цзинсин применил к тебе искусство очарования, зачем ты смотрел ему в глаза? Ведь сейчас он мог сделать с тобой все, что захотел.
  Шэнь Цяо не ответил и, нахмурившись, отвернулся.
  — Этот даос все ещё злится из-за шутки этого достопочтенного? — спросил Янь Уши, заглядывая ему в лицо.
  — Глава Янь, конечно же я злюсь, тебе совершенно наплевать на чувства других людей! — не выдержал Шэнь Цяо.
  — Чувства? — ухмыльнулся Янь Уши. — Как интересно... Этот даос никогда не рассказывал мне о своих чувствах. Может быть, он рассказывал о них Се Лину или ещё кому другому, но только не этому достопочтенному, — он схватил пытающегося отвернуться Шэнь Цяо и притянул к себе, обхватив руками за тонкую талию.
  — Зачем ты снова и снова делаешь это? — возмутился даос.
  — Потому что мне так нравится.
  Янь Уши ещё ближе привлек его к себе и Шэнь Цяо почувствовал на своей щеке его горячее, огненное, словно у дракона, кипящее страстью дыхание. Даос пытался отодвинуться, но у него ничего не получилось. Янь Уши, словно хищник, схватил его мертвой хваткой. Он взял лицо Шэнь Цяо в свою ладонь и накрыл его губы своими. Но не так, как обычно делал это, без всепоглощающей страсти, заставляющей губы распухать и болеть, а очень нежно, с чувством. Даос удивился этому. Он вспомнил, что Янь Уши уже один раз целовал его так, когда прикидывался Се Лином. Зачем он сейчас снова делает это, чтобы подразнить его и посмеяться? Как бы там ни было, Шэнь Цяо был очарован таким нежным, как лепестки цветущего персика, поцелуем и полностью отдался ему, краем глаза наблюдая за большой круглой луной, которая, в свою очередь, наблюдала за ними.
  — Янь Уши... — прошептал Шэнь Цяо, оторвавшись от поцелуя.
  — Мм? — посмотрел на него Янь Уши и видя, что даос не отвечает, снова поймал его губы своими. Шэнь Цяо почувствовал, как по всему телу пробежала лёгкая дрожь, дыхание участилось, а внизу живота стало горячо. Он ощутил во всем теле жгучее желание, а на ум пришли такие постыдные мысли, что он покраснел, поскорее отгоняя их прочь.
  Янь Уши с улыбкой посмотрел на него:
  — Шэнь даочжан, ты наконец-то научился целоваться? Делаешь заметные успехи.
  — Глава Янь... — прошептал Шэнь Цяо, потупив взгляд.
  — Ты так дрожишь, наверное, замёрз? — пристально посмотрел на него Янь Уши, продолжая улыбаться. — Нам срочно пора домой, ты так не считаешь?
  Шэнь Цяо подумал, что он, возможно, догадался о его постыдных мыслях и очень устыдился этому. Тем временем, Янь Уши подхватил его на руки и помчался прочь из сада. Мимо них пролетали последние желтые листья, обнажая ветви деревьев. Шэнь Цяо поспешно ухватился за шею Янь Уши, чтобы не упасть, потому что глава Янь