просто спланировал вниз.
Он стоял на куске лавы. И усмехался, слушая туристские байки, что последний раз вулкан пробуждался полтора тысячеле-тия назад. Хотя есть и иные сведения о времени его последнего извержения.
Ашока знал, что вулкан никогда не выбрасывал ни грамма лавы. Все эти зрительные эффекты активности вулкана и даже куски лавы, набросанные внутри жерла и вокруг, искусная работа Элоха, главной программы, программиста и компьютера Теллуры. Чтобы отпугнуть людей от своего убежища.
Люди ограниченные, во все века считали Теллуру просто мертвым бесчувственным почти сферическим камнем, вращаю-щимся вокруг Солнца. И даже создавали теории, будто жизнь возникла здесь в силу необъяснимых причин, а может, и просто сама по себе.
Но мало кто задумывается, что планета живой сложный чув-ствительный организм, способный испытывать все человеческие эмоции. И процессы ее жизни управляются сложнейшими ком-пьютерными программами на энергобиологической основе, на так называемых переходах одной разновидности энергии в другую. И их человеку сотворить не под силу.
Только в отличие от самой мощной «железки», созданной человеком, по программам именно этой системы были в давние времена вознесены горы, начали плескаться моря, появилось все живое. В самом жерле вулкана находится Главный пульт управ-ления Теллурой.
Все залежи платины, золота, других металлов, каменного угля, нефти, урана и многое другое, что люди научились добывать, вгрызаясь в землю, и так небрежно расходовать – не что иное, как детали «плат», «микросхем», «модулей», «шлейфы» огромного живого компьютера. Очень чувствительные и точные. И самые надежные, с огромным запасом прочности даже при поломках, вызываемых такими катаклизмами, как катастрофическое землетрясение.
А люди, беспечно изготавливающие из них безделушки и предметы обихода, которыми окружили себя, никогда не задумы-ваются над этим. Так же бездумно они сжигают в топках и мате-рию. Чтобы получить энергию, питающую их убогие заводы и фабрики.
Предприятия изготавливают вещи, которые можно сделать куда проще – усилием концентрированной воли даже одной дю-жины человек, умеющих управлять энергией в ее чистом виде. Люди даже не подозревают о том, что компьютерным программам планеты наносят огромный ущерб, в последнее время такой, что его уже вряд ли удается компенсировать быстро и полностью.
Озоновые дыры. Потепление атмосферы. Вымирание разных видов живых организмов. Нарушение экологического равновесия. Колебания полюсов. Человек медленно, но верно вносит в программы компьютера планеты опасные изменения. С пагубными последствиями. Как для себя, так и для самой планеты. Поскольку, разламывая изначальные схемы, он одновременно наносит вред всей главной программе жизни во всех ее проявлениях. Поворачивая развитие разума в сторону угасания!
Но к чему об этом думать? Если от продажи продуктов ме-ханического производства можно положить в сейфы и банки со-лидные кипы бумажек? Это называется экономикой. Очень странное домоводство, как называли эту науку в древности греки, совершенно не подозревая, что под этим названием возникнет та-кое интересное явление. Ну, разве не странно, если хозяева под-пиливают стропила, удерживающие крышу, полагая, что укреп-ляют свой дом?
Элох – главная операционная система, которой подвластны многие тысячи других программ, созданных для нормального функционирования всей планеты. В своем умении существовать в электронных формах он чем-то сходен с фантомами. Но несо-поставимо мощнее любого из них и даже всех вместе взятых. В сотни, в тысячи раз.
Он по существу распоряжается всем. Кроме призраков. Они ему не подвластны. Он относится к ним, как к докучливым мухам. Насекомые не вызывают удовольствия, но их можно прогнать. Хотя очень жаль, что невозможно, как мух, и прихлопнуть. А еще они единственные существа, способные его видеть и слышать, независимо от его желания.
Он может материализоваться в любом обличии. До состоя-ния, когда его начнут ощущать органы человеческих чувств. Тогда его увидят и другие. Но при непременном условии, что он сам этого захочет.
В остальных случаях он всем, кроме фантомов, невидим. И как бы даже не существует. И в таком состоянии иногда развле-кается, слушая гидов и туристические байки, глядя в объективы камер, которые не способны его запечатлеть.
Здесь, в жерле вулкана, он обитает. Тут располагается и центр управления всей планетой. Но сегодня он был удивлен. И даже шокирован, обнаружив в Яноде, дух Ашоки, как он величал фантома, которого – такая уж выходила у него игра слов, – на дух не выносил!
— Не знаю даже, как радоваться столь неожиданному гостю! — Стараясь придать своим мысленным посылам тонкую, почти неуловимую язвительность, произнес Элох вместо приветствия. А заодно приняв только для глаз Ашоки вид человека без национальности и возраста, облаченного в костюм европейского образца, чтобы позлить его. — Что тебя, беспокойный фантом, привело сюда?
— Приветствую тебя, Genius computatrum! Привело меня то, что побудило стать призраком. Твоя власть, довлеющая над всем живым. Вижу, ты неплохо устроился! Скучать тебе не дают по-сетители. Ты случайно не устраиваешь для них концерты? Ты ведь можешь представиться и как Леннон и как Мирей Матье! Кратер выглядит настоящей эстрадной ракушкой, лианы — занавесом. А мох по стенам – прекрасная декорация, демонстрирующую первозданность природы. Тебя со зрителями могла бы объединять даже пемза под ногами. Скажу честно – все это создает и впечатляет! Мне кажется, в тебе есть истинная тяга к артистизму.
— Ты прибыл похвалить мой вкус?
— Чего ради, гений! У меня хватает других проблем!
— Ты полагаешь, я способен помочь тебе решить их?
— В какой-то мере, в какой-то мере. Хочу порасспросить тебя кое о чем, Дух Земли…
СОЛИТОН 26 АНТЕЙ, ОТОРВАННЫЙ ОТ ЗЕМЛИ
…И следует ли считать промыслом Творца, что материал для изготовления предметов духовного ширпотреба тоже кончается?
Фареш кивнул. Хотя и без энтузиазма. А если и был смущен, то хорошо скрывал это. Он помолчал недолго, а затем сказал:
— Мы знаем об этом. И готовим меры.
И хотя он не счел нужным говорить, какие именно, у меня имелись сведения о масштабности этих планов. Если резко со-кратить численность населения, огромное количество громоздких производств тоже станет не нужным. На первый взгляд, это неплохое решение. А по существу?
Если б элитой называли умеющую широко мыслить часть человечества! Но когда элитой называют тех, кто имеет самые крупные банковские счета… Такая элита никогда не сумеет пред-видеть трагические последствия этого лихого плана. А другого у неё нет и никогда не было. И не предвидится. Ей давно нечего предложить человечеству, кроме круглосуточного зомбирования. А оно системе уже не помогает?
Возможно, глупости всё-таки есть предел. Но изощренному разуму, стремящемуся сделать человечество еще глупее, никаких пределов нет. Глупость растет, питаясь сама собой. И мир уже давно сошел с ума. Только этого не заметил. Он просто достиг того состояния, к которому сначала его вели, а потом он начал и сам добровольно стремиться.
Человечество причесали под одну гребенку. Все стали оди-наково одиноки. Все стали одного роста по уму, с одинаковым сильно укороченным образованием и зауженным мировоззрением. Всех объединяет единое стремление – к деньгам. И применение узкого набора стандартных средств для их добычи. Какие уж тут глобальные интересы?
Прийти можно только туда, куда ты действительно идешь. А не туда, куда думаешь, что идешь или стараешься убедить в этом других! Куда идет Человечество? Или куда его ведут? В никуда!
Биологический компьютер, каким является человек, просто дополнят механическими, не предусмотренными природой дета-лями. Автоматизируют сознание. В мозги, очень даже просто встроить чипы. Под видом идентификации личности. В качестве повода.
Хотя очень сомнительно, что чипизированное общество окажется способным мыслить даже на механическом уровне. Кто же тогда будет толкать вперед нынешнюю науку?
«Железо» принесет только одно несомненное новшество. Через него в мозг пойдут приказы биологической основе, отка-заться выполнять которые она будет просто не в состоянии. Вплоть до убийства и самоубийства! Впрочем, убивать для этого мира – дело не новое. А жизнь, разве она чего-то стоит, когда оценивается бумажками с водяными знаками?
От человечества, по чьим-то там расчетам, останется всего один миллиард? Золотой миллиард идеальных рабов, готовый лечь костьми ради интересов высокопоставленной и глупой эли-ты?
А через кого эта элита отдаст остаткам Человечества приказ о дальнейшем техногенном рывке? Способным ли окажется такое общество выдвинуть нужный процент одаренных людей, которые смогут двигать так называемый технический прогресс?
А кто поручится, что не наступит полная остановка того, что называется мышлением? И сможет ли оно предложить что-нибудь вообще? Из давних времен идет утверждение, что рабский труд – самый непроизводительный. Может, с умственным рабским трудом дело обстоит диаметрально противоположно?
Кстати, элиту ведь тоже придется оптимизировать? Она та-кой мысли и на дух не переносит. Но ведь желающих очень хо-рошо жить тоже значительно больше, чем требуется. Миллиарда обслуги на всех не хватит!
А тут неожиданно ломается кнопка на пульте управления? Как всегда! Самая нужная кнопка выходит из строя довольно часто. И обычно в самый неподходящий момент. Кто ж сможет хотя бы устранить поломку? И не далеко ли тут до общего конца человечества? Так и не достигшего ни братства, ни свободы, ни, тем более, равенства! Золотых основ так долго декларируемой демократии!
Мои невеселые размышления неожиданно прервались. Я ощутил, как под нами затряслась земля. Затанцевал стол. И на нем зазвенело стекло. Три – четыре магнитуды по шкале Рихтера, прикинул я.
— Землетрясение? — вскинулся Фареш. — Давненько в на-ших краях такого не случалось!
— Антея оторвали от Земли! — Усмехнулся я. Ашока пре-дупредил меня, чтобы я ждал именно такого сигнала, когда Фареш будет отключен от опекающей его программы. Теперь он полностью занял место в одном ряду с теми, кого посылал при-стрелить меня на проспект Нефти. Зачем? Ему должна быть пере-крыта любая лазейка для возврата в мир людей, когда он умрет.
— Причем тут Антей? — С любопытством он уставился на меня.
— Так, старый миф. Для того, чтобы задушить Антея, Ге-раклу пришлось оторвать его от Земли, которая как мать всячески помогала сыну. — В некоторых версиях мифа говорится, что это сопровождалось землетрясением – так мать горевала, что не может дотянуться до своего сына и влить в него энергию.
— Красиво, но миф он и есть миф. А знаешь, — сказал он, взяв свой бокал, — мне так хотелось, чтобы в наших отношениях наступил перелом!
Вот ведь как! Он с самого начала прекрасно понимал, что союзники из нас никакие. Да и в его мыслях я читал совсем иное. Черт с ним! Наша беседа уже порядком утомила меня. И настало время ускорить развязку. Но роль надо играть хорошо. Либо во-обще за нее не браться!
— А что ты уготовил мне, если мы начнем
