Сневер

особенность, - соврал я.
- Здорово, - вздохнула девчонка, - В твоей сказке Алеше нужно было попасть в ад, чтобы понять, как ему дорога Алена. Как это печально...
- Кто-нибудь записывал сказку? - озабочено спросил Федя.
Все молчали. Я слегка удивился.
- Магнитофоном, что ли?
- У каждого есть личные регистраторы, - пояснил Федя, - Привычка выключать на ночь оказалась неоправданна.
- Я довольно неплохо запомнил, потом надиктую, - оправдался Шурик.
- Я - тоже, - прошептала девчонка, - я бы даже кое-что добавила, очень важное...
- Оказывается Корабль меня подслушивал и, конечно, записал, - выдал Федя.
- Ну, вот, хорошо, - вздохнул Шурик.
Я решил не торопиться с имплантами, даже если предложат.
- Так, мы уже здорово припозднились, - Федя несколькими резкими движениями умостился поудобнее, - Итак, внимание! Кошка, гм, сдохла, хвост облез, кто промолвит, тот, соответственно, и съест!
- Фуууу, - выдохнула с отвращением девчонка.
- Опа на! - обрадовано констатировал Шурик.
- Как вы, однако, неплохо подготовились, - подивился я, - ладно, спокойной ночи, всем приятных слов, цветных, радужных.

На следующий день с раннего утра весь экипаж опять закрутился в своих делах. Мне наспех пояснили, что все приступили к итоговому обобщению информации по Земле для отправки каким-то специальным сигналом. Я не смел никому мешать, и девчонка, находящаяся в том же статусе невостребованности, предложила мне прогуляться.
Тонкий слой выпавшего ночью снега крупными искрами переливался в лучах выбирающегося из-за гребня Солнца. Сине-фиолетовое небо, скалы на гребнях с белоснежными верхушками, ясно выписывающимися каждой черточкой, морозный воздух, весь комплекс горной экзотики заряжал бодростью. Лиса, вся взъерошенная на морозе, побежала исследовать новые места.
Я знал, что на этом леднике в старых трещинах можно увидеть очень красивые ледяные узоры, нужно только забраться повыше.
Мы вышли из границ маскирующего облака и не спеша, пошли вверх по леднику к краю глубокой трещины.
- Биджинннесс, - старательно выговорил я. - Что? - девчонка вдруг поняла, что я назвал ее настоящее имя и удивленно повернулась ко мне, - Кто тебе сказал? - Корабль. Ты же одна не придумала себе земное имя, это довольно неудобно.
- Я еще придумаю... или, - она с надеждой посмотрела на меня, - назови меня как-нибудь!
Она еле доставала мне до плеча. Густые черные волосы были красиво уложены и подчеркивали нежно-розовое лицо, чуть побелевшее на морозе. Она смотрела на меня открыто и с интересом ждала.
- А Биджинннесс что-то означает?
- По смыслу это как бы "бесконечная глубина", есть у нас такое слово, но не знаю, как сказать по-русски.
- Бездна? Красиво. Можно я буду тебя звать Бездной?
- Мне бы хотелось, чтобы ты назвал меня земным именем, которое тебе нравится, можно по имени своей девушки, - она посмотрела со своим особенным, уже знакомым выражением, смысл которого я так и не понял, иронизирует ли она или говорит всерьез, - у тебя ведь есть девушка?
- Мы с ней расстались. Поэтому я и пошел в горы один.
Девчонка кротко вздохнула, отметив по-своему се ля ви.
- Ну, что ж... называй меня Бездной, лучше, чем ничего и придумывать не нужно, - разрешила она нехотя, - Вот, сообщила всем, как ты меня обозвал!
Я вспомнил, что она постоянно на связи.
- Вы уже наверно привыкли, что постоянно на виду друг у друга, да еще и Корабль подсматривает?
- Есть определенная этика, так что никто не подсматривает, если только канал не открыть для этого специально.
- Это хорошо, мне было бы не очень удобно разговорить, зная, что меня видят другие, ведь тогда пришлось бы говорить в расчете на всех.
- Конечно, мне бы тоже, - она улыбнулась.
- И как другие восприняли твое новое имя?
- Они тоже немного удивились.
- Мне будет приятно тебя так называть. Необычное, но земное имя.
- Русское?
- Конечно, ты же отлично значешь русский.
- Я не знала, что так можно называть женщин.
- У нас в городе была спелеологическая группа под названием Бездна и оттуда с нашей альпинистской компанией иногда ходила девушка, очень даже симпатичная, с ней было приятно общяться. Так вот мы ее называли не иначе, как Бездной, и она охотно и с удовольствием на это откликалась!
- Ну, если тебе нравилось, тогда мне тоже нравится это имя, - девчонка улыбнулась.
Мы подошли к самому краю трещины и осторожно заглянули в глубину.
Легкий ветерок щипал лицо, но материя согревалась под лучами Солнца и было тепло. Мы присели над краем. Внизу в полумраке, подсвеченном голубовато-зелеными отблесками льда, распушились длинные веточки кристаллов. Из темноты провала сверкал лес причудливых форм. На стене ощетинились иголками круглые ледяные ежики. Бездна заворожено глядела и ее лицо стало совсем детским.
На всякий случай я держал руку наготове, чтобы схватить ее, если она вдруг соскользнет вниз. Там было метров триста или больше.
- Как красиво! Вообще на Земле очень красиво! - она счастливо посмотрела на меня, - Когда я вышла из модуля, передо мной открылось столько пространства, что я боялась потеряться и не верилось, что можно идти и никогда не встретить границ мира. А потом меня невозможно было заманить обратно. И даже когда я вернусь на свою планету вряд ли у меня будет такое же чувство какое я испытала здесь. Ведь мне не верилось, что бывают миры кроме корабля.
Откуда-то появилась лиса и по-кошачьи принялась тереться о мои ноги. Я почувствовал, что ступни подмерзли.
Мы встали и пошли вдоль трещины. Иногда я бываю дураком потому, что не могу остановиться. И теперь в голову пришел пошловатый анекдот. Захотелось узнать, а не буду ли я убит презрением за него, если выдам прямо сейчас. Подумалось, что любой расклад меня бы устроил, ну и пусть еще одна девчонка посчитает меня тупым животным.
- Кстати, про изоляцию, есть история, но не очень этичная.
- Давай! - она улыбнулась. У нее на кончиках черных век нарос еле заметный иней.
- В женский монастырь врываются трое хулиганов: "Сейчас мы вас всех изнасилуем!". Одна из монашек заслоняет собой остальных: "Насилуйте только меня, а сестер не трогайте!". И тут настоятельница назидательно так: "Сестра Мария, эгоизм - тоже грех!".
Как бы ни был мой голос невинен, но мне вдруг стало очень неуютно. Бездна, конечно, не предполагала, что я рассказываю ей пошлый анекдот и слушала с серьезным видом. Потом она в крайнем изумлении взглянула на меня, что-то в ней дрогнуло, и она, не удержавшись, рассмеялась. Пронесло, подумалось с облегчением.
- Это был земной анекдот?
- Да, и как хорошо, что ты это поняла!
- Я сообразительная! Да, про изоляцию... и мне кажется, что поняла кое-что про тебя больше, чем ты хотел сказать!
Кошки в моей душе опять выпустили когти.
- Извини, Бездна!
- За что? А... нет, я не подумала о тебе плохо! И тебе вовсе не нужно ожидать от меня какого-то укора или недовольства.
А вот это было прямо как бальзам.
Мы еще немного погуляли и вернулись к маскировочному облаку.
- Лицо начинает неметь от холода. Помнишь, Шурик захотел твою сказку воплотить? Хочешь, покажу тебе эмулятор сюжетов?
Я, конечно, захотел, и мы, вернувшись на модуль, вошли в довольно большую комнату, пол у которой по краям полого вздымался невысоким куполом и состоял как мозаика из маленьких матовых пластинок, напоминая огромный глаз стрекозы. Я шел, нисколько не ощущая податливые пластинки под ногами.
Бездна подняла два сидения на несерьезно тонких ножках из пола в центре, мы сели, и я приготовился улететь в экстрим.
- Сейчас увидишь, как живут на родине моей мамы.
Чуть резануло слух. Мне хотелось спросить ее, намеренно ли она дистанцируется от своей планеты, но это получился бы целый разговор, а хотелось посмотреть на чудо.
- Я готов!
Мои пальцы вовремя ухватились за сидение, все вокруг всколыхнулось и как-то незаметно мы оказались в дремучем, живописном лесу. Непропорционально толстые коренастые деревья создавали полумрак низко нависающими кронами. Воздух резко изменился, стало теплее, запахло незнакомо душистой травой и отовсюду полились странные звуки леса.
Я опустил глаза и увидел под собой старый замшелый пень. Я потрогал его трухлявую кору. Бездна встала со ствола поваленного дерева и подошла ко мне, приминая высокую траву. Она изменилась, не помню уже в чем именно, но красиво вписалась в окружающую нереальность.
- Там есть дом. Пошли посмотрим.
Я осторожно встал и пошел как по пружинящему болоту, ощущая ногами упругие стебли. Через несколько шагов должен был случиться удар головой о стену демонстрационной комнаты, но этого не происходило.
Мы шли совершенно беспрепятственно и скоро перед нами открылась огромная поляна с речкой. На густо заросшем кустарником берегу стоял очень необычный домик, оплетенный растениями. Никого не было вокруг. С речки повеяло влажным воздухом и ароматом прелых ягод. Я незаметно отломил веточку от куста и повертел ее в руке, изумляясь реалистичности. Как они это делают!?
- Большинство семей живут в лесу, - пояснила Бездна, - но некоторым больше нравятся горы, другим - море, а есть и такие, которые живут в небе.
- Как это в небе?
- А вот так.
Поляна с домиком и речкой исчезла вместе с веточкой из моей руки, и мы оказались на дне глубокого ущелья. Прямо над нами на огромной высоте на тонких блестящих паутинках было подвешено прозрачное сооружение: целая гирлянда домиков на разных уровнях с площадками и переходами.
Бездна опять изменилась, причем даже стала выше.
- А те, у кого нет семьи, обычно живут прямо там же, где выполняют свои проекты, - продолжала Бездна, не переводя дыхание. Виды все быстрее сменяли один другой. При этом никаких заметных действий она не совершала.
- Как ты этим управляешь? - спросил я, - не вижу ни жестов, ни слов! А... иплант!
- Конечно! - она забавлялась производимым на меня эффектом и радовалась вместе со мной.
Удивительные картины возникали и сменялись новыми, я не догонял, и острота впечатлений быстро выгорала.
- Подожди, Бездна, дай разглядеть! - просил я, но она уже тащила меня в новое место. Наконец мы снова оказались в демонстрационной комнате рядом со стульями.
- Бездна, я все хотел спросить про шнурки, которые вы подключаете к голове чтобы мыслить совместно.
- Они называются мрикс, попробуй произнеси и у тебя в лексиконе будет первое наше слово.
С нескольких попыток Бездна решила, что я достаточно правильно выговариваю. Она откинула локоны с затылка и ткнула пальцем в светлое пятнышко на коже.
- Вот сюда я его подключаю.
- Не вижу никакого коннектора. Очень интересно...
- Хочешь потрогать?
Я осторожно коснулся и ощутил мягкую теплоту, ничего необычного не прощупывалось. Это было приятно и захотелось потогать еще и прядь ее волос, которая касалась моей руки.
- Так как же этот мрикс удерживается?
- Очень просто. Когда тебе вживят импланты, узнаешь. И мы сможем очень доверительно обсуждать самые сложные вещи. Это очень необычное ощущение другого разума, он оказывается таким же как твой понятным и полностью открытым.
- Здорово!.. – вымолвил я, с ножиданной ревностью подумав, что она ведь так уже сливалась с другими. Готов ли я вот так полностью открываться даже с самой насущной целью?..
- Значит, ты все знаешь про других на корабле?
- Нет. Общение возможно только на уровне общих образов. Невозможно понять другого, если