(В подтверждение этого приведем одну аналогию. Как, положим, птички вида колибри появились в результате придания какому-то близкородственному виду метафизической способности неподвижно зависать над чашечкой цветка растения и иметь удлиненный клювик, так и человек разумный появился в результате придания нашему человеко-примато-подобному предку метафизической способности логически мыслить и создавать новые идеи. Как видим, и птичка и человекоподобное существо, обретя эти новые для них способности, стали родоначальниками новых видообразований: первая – всех новых видов птичек семейства колибри, второй – социума в виде людей разумных).
Другими словами, будучи Подручным Средством самой Природы, он создал, а вернее, постоянно воссоздает такую Продукцию как социум сам по себе, сообщество людей разумных. А будучи Подручным Средством внове создаваемого социума, он создает такую Продукцию как новизна, постоянный прилив которой в структуры социума не дает ему, социуму, погибнуть. Можно даже сказать, что человек продуктивно мыслящий – слуга двух господ: самой живой Природы и социума, с которым он находится во взаимодополнительных отношениях. И все это благодаря только тому, что он был наделен способностью создавать новизну в виде идей.
Другой вопрос, которым можно было бы задаться: почему человек вынужден был ступить на путь социализации посредством генерирования новых идей и снабжения ими человекоподобного сообщества? Да потому что иного пути нет: только создавая идеи и внедряя их в саму практику жизни, можно развивать социум, питая его божественной амброзией новизны самой по себе. Кроме новизны нет иной Продукции, снабжение которой развивало бы социум, или хотя бы, на худой конец, поддерживало его в функциональном состоянии. А поддержание социума в подобном состоянии необходимо потому, что происходит устаревание структур социума во времени и снижение эффективности их функционирования. (Иначе говоря, происходит повышение энтропии (неупорядоченности) самого социума). Как писал А. Бадью в «Малом руководстве по инэстетике»:
«Существование – это родовой атрибут того, что способно к ухудшению. То, что ухудшается, существует»5.
И чтобы постоянно нивелировать это ухудшение, необходим постоянный приток новизны в его структуры. И этот приток осуществляет человек продуктивно чувствующий и мыслящий. Именно в этом заключается его бытие, бытие человека. В то время как Бытием социума является генерирование им – втайне от человека – все новых и новых Необходимостей в новизне того или иного вида. А вот Бытию самого социума способствует, – и его инициирует – как мы постараемся показать (на основе анализа текстов Хайдеггера в разделе 8), Нужда сама по себе, Нужда в изменении, а, следовательно, и в притоке новизны.
Но можно было бы задаться еще одним, третьим, вопросом: что подтолкнуло приматоподобное существо к социализации? Тогда правильным было бы сказать, что на путь социализации нас поставила сама живая Природа. И осуществила она этот акт совершенно случайным образом, – как и все то, что она всегда делает – снабдив геном человекоподобного существа мутацией, а лучше сказать, способностью, позволяющей нейронам его мозга самоорганизовываться и тем самым генерировать новые идеи, и подобным образом снабжать социум постоянным притоком новизны. (Об этом в следующем разделе).
Вот здесь, скорее всего, мы наблюдаем действие того «эффекта бабочки», – то ли мутации в геноме нашего далекого предка, то ли природного процесса спонтанной самоорганизации нейронов нашего мозга, – которое (действие) привело не только к созданию речи, но и к такому грандиозному Событию как возникновение человеческой цивилизации. Но, конечно же, если мы даже возьмем передаваемую в поколениях мутацию в геноме человека, то возникла она не на ровном месте. Скорее всего, ей предшествовали определенные наработки (навыки) логического мышления. Иррациональные, (инсайтные) идеи, «знай» они, что логическое мышление человека еще не способно раскрыть их смысл на этапе рефлексии-11, вряд ли бы стали являться в наше сознание. Логика служила тем достаточно твердым фундаментом, только оттолкнувшись от которого можно было взлететь в «занебесную» (Платон) сферу идей.
Так что я не исключаю и такого варианта перехода к социальному развитию в различных человеческих популяциях: накопление навыков логического мышления – тех навыков, которые не только проявлялись в повседневной жизни, но и закреплялись каким-то образом в нейронных структурах нашего мозга – неизбежным образом приводило к возникновению способности нейронов нашего мозга спонтанно самоорганизовываться в ансамбли, проявлением которых на уровне сознания является инсайтный приход смысла идеи.
Иначе говоря, распространение популяции людей продуктивно мыслящих зависело от степени развития логического мышления у людей в пределах этой популяции. Тогда получается, что в филогенезе «количество» логического мышления неминуемо приводило к качественному скачку – появлению способности спонтанного генерирования инсайтных идей. Именно это мы наблюдаем на индивидуальном (онтогенетическом) уровне продуктивного мышления: только интенсивная проработка вопроса на логическом уровне позволяет нам выйти на стихийный акт явления идеи из бессознательного в наше сознание. Как видим, в данном случае онтогенез вполне повторяет филогенез.
б). Тайна возникновения способности создавать идеи
А вот на какой почве возникла способность генерировать идеи – это уже другой вопрос:
- то ли это мгновенный дар самой живой Природы, дар, внедренный в нейронные структуры мозга нашего древнего предка;
- то ли это следствие, как мы только что указали, постепенного и достаточно высокого развития нашей способности логического мышления, приведшего (развития), в конце концов, к более производительному, скачкообразному интуитивно-инсайтному способу создания смысла идеи в виде комплекса взаимосвязанных сущих.
Последнее наталкивает нас на следующее размышление. Если онтогенез, действительно, повторяет филогенез, то нетрудно заметить следующее: только основательно поразмыслив (логическим путем на этапе рефлексии-1) над решением поставленной нами самими задачи, в какой-то неожиданный для нас момент само решение вдруг – и в готовом виде – может явиться в наше сознание. А это значит, что экстраполируя эту ситуацию в наше далекое прошлое, совсем не исключено, что в какой-то «момент» логическое мышление наших далеких предков достигло такого высокого уровня развития, что возросла вероятность спонтанного рождения идей (уже во всей популяции) в виде готовых «сгустков» смыслов, тех смыслов, которые уже можно было развернуть – как свиток пергамента – и узнать порядок наших, в первую очередь, дальнейших умственных действий с этим смыслом.
И эти идеи, действительно, стали приходить на ум людей, наиболее продвинутых в своей способности логически мыслить. Иначе, не было бы столь бурного, в первую очередь, технического развития человеческих сообществ и объединения их в социальные образования. А чем больше становилось таких людей, тем интенсивнее осуществлялся приток новизны в структуры последних и тем могущественнее становилось это образование и в техническом, и в экономическом, и в культурном, и в других отношениях.
В данном случае разные популяции – и в разное время – приходили к социализации и к техногенным революциям одинаковым путем – путем развития способности логического мышления, а не путем когда-либо (однажды) благоприобретенной – генетически передаваемой по наследству – способности иррационально мыслить. Если бы осуществлялся второй путь, то все расселившиеся по Земному шару популяции людей приходили к техницизации непременным образом. Однако этого не произошло: даже с наступлением исторических времён – не говоря о более ранних временах – имелись популяции охотников-собирателей с менее совершенными орудиями охоты и труда, и были популяции земледельцев, оснащенных более совершенными орудиями6. А создание орудий охоты и труда, как мы знаем, непременное свидетельство того, что человек уже обладал способностью создавать идеи.
Вот и думай теперь: одномоментно ли человек приобрел генетически передаваемую по наследству способность создавать идеи, или он может воспользоваться этой способностью только тогда, когда приложит достаточно интенсивные интеллектуальные усилия для решения какой-то интересующей его задачи. Во всяком случае, спонтанность возникновения идей неоспорима. (Свидетельством чему является хотя бы мгновенное сопровождение внове явленного смысла в наше сознание целым рядом («эскортом») вышеперечисленных нами интеллектуально-эмоциональных ощущений).
Другое дело, как мы пришли к этой спонтанности: то ли путем наделения ею в глубокой древности, то ли каждый из нас приходит к ней путем приложения достаточно интенсивных (логических) интеллектуальных усилий. Ясно одно – спонтанная самоорганизация нейронов нашего мозга в некий ансамбль есть природное явление, наподобие образования ячеек Бенара, «химических часов» (Пригожин), перехода проводника тока из нормального состояния в сверхпроводящее, или перехода нормального жидкого гелия (через лямбда-точку при Т=2,17 К) в сверхтекучее состояние. Но не ясно другое: в результате чего мы приходим к этой самоорганизации: в результате ли наращивания «управляющего параметра» (Пригожин) в виде интенсификации процесса логического мышления, или в виде данного нам от Природы дара («гена разума») создавать идеи.
И всё же, имея в виду два варианта возникновения способности создавать идеи, вопрос, какой из них предпочтительнее, по-прежнему остается открытым до тех пор, пока не будет экспериментально установлено, в какой степени развитие нашей способности логически мыслить может быть причастно к возникновению нашей же способности генерировать идеи. Иначе говоря, может ли логика быть основанием для спонтанного рождения идей, или способность создания идей генетически заложена в наш мозг испокон веков.
Лично я склоняюсь к первому варианту, потому что в любом случае без развития способности логически мыслить, невозможна ни рефлексия-1 на этапе собирания объектов в предполагаемую идею, ни рефлексия-11 на этапе раскрытия смысла новоявленной идеи. Что же касается спонтанности рождения идей, то она, скорее всего, обусловлена Природой нейронной материи нашего мозга. И эта материя способна – в определенных граничных условиях – мгновенно само организовываться в некий комплекс (ансамбль) нейронов. А вот проявлением этого материального ансамбля – уже на уровне нашего идеального сознания (допонятийная фаза) – является то, что мы называем смыслом идеи. Но об этом более подробно в разделе 7, когда речь будет идти об экспериментах С. Деана по нейровизуализакции скрытой информации, и о том, можем ли мы соотнести акт инсайтного явления идеи в наше сознание с актом обнаружения этой
