дело. Само собою разумеется, что редакции не пришлось жалеть о том, что она сошлась с Чернышевским. Уже в декабрьской книжке "Современника" за 1855 год появилась первая статья из того, уже много раз упомянутого, ряда "Очерков Гоголевского периода русской литературы", который представляет собою одно из замечательнейших произведений Чернышевского и до сих пор остается лучшим пособием для всякого, желающего познакомиться с критикой Гоголевского периода.
...
В этих статьях имя Белинского впервые названо в печати после 1848 года, когда на Белинского стали смотреть, как на запрещённого писателя. С появлением "Очерков" можно было с отрадной уверенностью, и ни мало не преувеличивая дела, сказать, что у Белинского есть достойный преемник. С тех пор как Чернышевский выступил в качестве критика и публициста "Современника", за этим журналом снова было обеспечено преобладающее место между русскими периодическими изданиями, принадлежавшее ему при жизни Белинского. "Современнику" с интересом и уважением внимала передовая часть читающей публики, к нему естественно тяготели все свежие, нарождающиеся литературные силы. Так, в половине 1856 года в нем стал писать молодой Добролюбов.
...
Если бы читатель, не довольствуясь приведёнными выписками, захотел составить себе ещё более ясное представление о том, до какой степени и как рано Чернышевский разочаровался в крестьянской "эмансипации", то мы указали бы ему на роман "Пролог пролога", изданный в 1877 году редакцией журнала "Вперёд!" и написанный Чернышевским, как кажется, значительно раньше романа "Что делать?". "Пролог пролога", это — собственно не роман, а записки автора, относящиеся именно к эпохе уничтожения крепостного права. Под вымышленными именами графа Чаплина, Рязанцева, Савелова, Левицкого, Соколовского и т. д. выступают известные литературные и политические деятели той эпохи. Кроме того, под именем Волгина, Чернышевский изобразил самого себя, и это придает большой биографический интерес его роману-запискам.
...
Даже и в более спокойные минуты его не покидало сознание страшной неразвитости и забитости русского крестьянства. В этом отношении он был прямым наследником взглядов Белинского, который под конец своей жизни говорил, что споры со славянофилами помогли ему "сбросить с себя мистическое верование в народ".
...
Статья написана по поводу выхода отдельного издания "Рассказов" Н. В. Успенского. Автор восстаёт в ней именно против "непобедимого влечения к прикрашиванию народных нравов и понятий". Подобным влечением отличались, по его словам, повести из народного быта Тургенева и Григоровича.
...
В рассказах Н. В. Успенского — которые, заметим мы от себя, нередко доходили до шаржа — Чернышевский видит "начало перемены" в отношениях литературы к народу, а в самом авторе этих рассказов он приветствует появление нового слоя образованных русских людей, умеющих обращаться и толковать с крестьянами не в качестве добрых и снисходительных господ, а совершенно запросто, как равные с равными.
...
Если при всей горячей любви к народу наш автор умел трезвыми глазами взглянуть на его недостатки, то можно представить себе, как относился он к дворянству и к довольно сильно кричавшей тогда либеральной партии. Тут он был совершенно беспощаден. Мы уже привели отзыв Волгина о либеральном Рязанцеве с братией. Подобных отзывов множество в "Прологе пролога". Вообще Чернышевский не упускал случая посмеяться в своих статьях над русскими либералами и печатно заявить, что ни он, ни вся крайняя партия не имеют с ними ничего общего. Трусость, недальновидность, узость взглядов, бездеятельность и болтливая хвастливость — вот отличительные качества, какие он видел в тогдашних либералах.
...
Нам никогда не случалось читать такой злой и вместе до такой степени меткой характеристики российского либерализма.
...
В превосходных политических обозрениях, которые он писал для "Современника" до самого конца своей жизни на свободе, наш автор постоянно обнаруживал самое беспощадное презрение ко всем вообще европейским либералам. В особенности доставалось либералам австрийским (т. е. либеральной партии австрийских немцев), прусским и итальянским.
...
В этих обозрениях с особой силой сказывается его выдающийся ум и его трезвый взгляд на вещи.
...
О славянофилах же говорит он с неподдельным уважением. Несмотря на все их, очевидные для него, заблуждения, он считает их искренними друзьями "просвещения" и горячо сочувствует их отношению к русской поземельной общине.
...
Чернышевский рассказывает, что Тургенев мог ещё выносить его до некоторой степени, но зато уже окончательно не терпел Добролюбова. "Вы — простая змея, а Добролюбов — очковая, говорил он Чернышевскому (См. уже цитированное письмо "В изъявление признательности").
ЗАГАДКА ЭДГАРА ПО
"«Красная Смерть» давно уже опустошала страну. Никакая чума никогда не была такой роковой и чудовищной. Её воплощением и печатью была кровь — красный цвет и ужас крови. Болезнь начиналась острыми болями и внезапным головокружением; затем через поры просачивалась торопливыми каплями кровь, и наступала смерть".
Маска красной смерти
Эдгар Аллан По (а это и есть его настоящее имя, а не псевдоним как утверждал автор памфлета "Прогулки с Пушкиным" Абрам Терц (Андрей Синявский)) это один из наиболее значимых для Общественного оперштаба Петербурга по борьбе с коронавирусной чумой авторов.
"Маска красной смерти" По и "Пир во время чумы" Пушкина должны быть в репертуарах всех театров Петербурга.
Так как и принц Просперо, и Председатель Вальсингам силой духа преодолевают страх смерти.
И я готов играть на сцене любого театра, включая уличные, роль и принца Просперо, и роль Вальсингама.
Возможно, кто-то из театральных деятелей Петербурга, например Погребенко из театра "SоТворение чуда", возразят мне, что Эдгар По написал рассказ, а не пьесу. Что же, рекомендую таким персонажам прочитать далле следующий текст, напрочь опровергающий мнение, что "Маска красной смерти" не относится к театру.
Добавлю ещё, что на Земле Мэри Бэрд в Антарктиде, в государстве (палимсесте иезуитского парагвайского государства) трезвенников и иезуитов, премия имени Эдгара Аллана По является наиболее престижной и вручается в денежном эквиваленте мной по итогам литературного года наиболее отличившимся молодым литераторам.
Как связаны По и Антарктида? Напомню про одно из наиболее загадочных произведений По "Повесть о приключениях Артура Гордона Пима". Спрятавшись вместе со своей собакой на отходящем из гавани Нантакета бриге «Грампус», юный искатель приключений вынужден день за днём проводить в кромешной темноте тесного трюма... После жестокой резни на корабле в живых остаются четверо, запасы провизии во время шторма смывает в океан, мимо проплывает корабль с разбросанными по палубе трупами. В конце концов Пим с товарищем оказываются на перевернувшемся судне в окружении голодных акул. В этом, казалось бы, безнадёжном положении их неожиданно подбирает судно из Ливерпуля, следующее на юг. Преодолев ледяные препятствия, они попадают в необычайно тёплые края поблизости от южного полюса, Антарктиды.
Итак.
Наверное, ничья смерть из выдающихся писателей не вызывала столько вопросов, сколько загадочная гибель американского писателя, поэта, литературного критика Эдгара Аллана По. Обстоятельства его смерти были настолько странными и непонятными, словно сам автор написал сюжет своей последней детективной истории. Среди причин внезапной гибели писателя называли алкоголизм, передозировку наркотиками, кровоизлияние в мозг, бешенство, опухоль мозга, холеру, сифилис, менингит, эпилепсию и даже убийство. Что же случилось на самом деле?
28 сентября 1849 г. Эдгар По прибыл в Балтимор, через несколько дней его обнаружили на улице, в полубезумном состоянии, в чужой грязной одежде. Он бредил, выкрикивал имя «Рейнолдс», отказывался от пищи и воды. Его доставили в больницу, где он и скончался 7 октября. Рассудок к нему так и не вернулся, поэтому достоверно не известно, где же он был и что с ним происходило с 28 сентября по 3 октября.
По свидетельству врачей, «реакция мистера По на окружающую среду была неадекватной; его глаза были лишены жизни». Вскрытие не проводили, а причиной смерти записали «воспаление мозга», что обычно обозначало алкогольное или наркотическое отравление либо неустановленную причину.
Сразу после смерти писателя его недруги начали распространять слухи об алкогольной интоксикации. Но врачи опровергают эту версию. Дело в том, что Эдгар По действительно злоупотреблял спиртным и страдал патологическим опьянением – ему было достаточно пару бокалов вина, чтобы потерять над собой контроль.
Некоторые биографы По утверждают, что пить он начал из-за ранней смерти своей первой жены. По очень тяжело переживал её смерть. Но в августе 1849 г. писатель стал посещать антиалкогольное общество «Сыны трезвости» и не пил.
3 октября 1849 г., когда нашли Эдгара По, в городе проходили выборы. А в те времена бродяг подбирали на улицах, били, поили и заставляли голосовать по несколько раз за нужных кандидатов. При этом их переодевали, чтоб выдавать за разных людей. Это могло бы объяснить и чужую одежду, и наличие черепно-мозговой травмы. Но в момент его доставки в больницу врачи не обнаружили следов алкогольного опьянения.
Врачи утверждали, что бред и потеря сознания могли свидетельствовать о кровоизлиянии в мозг, возможно, в результате черепно-мозговой травмы. Другие убеждены в том, что галлюцинации, судороги, лихорадка и отказ от воды – типичные симптомы бешенства, причиной которого мог стать укус бродячей собаки. Но в таком случае врачи больницы, где скончался По, должны были бы распознать эти симптомы. Варианты отравления и передозировки наркотиками были опровергнуты в результате спектрального анализа волос писателя, проведённого в 2002 г.
Ни одна из версий на данный момент не подтверждена. В обстоятельствах смерти Эдгара По видят ещё больше мистики, чем в его рассказах. В 1860 г. медиум Лизи Лотен опубликовала стихи, утверждая, что их ей надиктовал сам По на спиритическом сеансе. А многочисленные свидетели утверждали, что видели, как призрак По являлся на кладбище. Памятник, который собирались установить на его могиле, был уничтожен поездом, когда он сошёл с рельсов и врезался в кладбищенский склад.
Тем не менее, было бы ошибкой отождествлять художественный мир произведений, полных мистики, с жизнью самого великого писателя. Тем более, что загадок в ней хватало и без домыслов.
"Маска красной смерти" (первоначально опубликованная как "Маска красной смерти: фантазия") - рассказ Эдгара Аллана По, впервые опубликованный в 1842 году. История повествует о попытках принца Просперо избежать опасной чумы, известной как Красная смерть, скрываясь в своем аббатстве. Он, наряду со многими другими богатыми дворянами, устраивает бал-маскарад в семи залах аббатства, каждый из которых оформлен в свой цвет. В разгар их веселья входит
