продолжил. – Ну, вот завтра у нее в 13.00 кружок кройки и шитья. У нас все чем-то заняты, мы никого не оставляем своей заботой.
- Вы же Ненармунь ждете. – Решила напрямую заявить Квятко.
Бобков с Щербаковым удивленно переглянулись и Анзор Витальевич сказал:
- Юлия Борисовна, Ненармунь это просто красивая легенда, не больше. В Союзе изучают предания предков, есть курс краеведения, но он познавательный.
- Наша главная цель – устроить жизнь членов Союза как можно более разнообразно. – Добавил председатель.
- Ну да, за неимением религиозного стимула отвлечь их от мыслей о смерти другими придумками – Вдруг вмешался в разговор Коновалов.
Повисла тягостная тишина, нарушил ее Щербаков:
- А чего вы, Юлия Борисовна, собственно интересуетесь именно Клавдией?
- Убили ее. Тело утром нашли на берегу озера в камышах.
- Четвертая жертва. – Задумчиво изрек Анзор Витальевич, он как будто не удивился этой вести.
- А что-то необычное было? – Поинтересовался Бобков.
Квятко не находила смысла это скрывать, поэтому ответила на этот вопрос:
- Ноги у нее берестой обернуты, и пучок цветов каких-то в руке был зажат.
- Келе. – Почти хором сказали Бобков и Щербаков.
Квятко хотела узнать у них, что это за келе такое, слышала слово это уже второй раз, но не успела – в кабинет заглянул охранник и, обращаясь к Бобкову сказал:
- Там вас жена ищет.
Бобков как-то весь встрепенулся и, попросив прощения у следователя, побежал к жене. Щербаков неодобрительно покачал головой:
- Вызовите его повесткой на допрос. – Посоветовал он.
Квятко ничего не ответила, с Коноваловым они вышли из кабинета и отправились в управление, где их должен был ждать Степан. Оказавшись на улице Коновалов не обращаясь ни к кому пробормотал:
- Все это религиозные и языческие выдумки. Все метание ума человеческого.
Квятко уловила его ворчание и не оставила без внимания:
- Я наслышана о твоих умонастроениях Петя. – Заявила она. – Ты что же ни во что не веришь?
- При чем здесь веришь или нет. У меня просто есть своя теория по поводу всего. Она может не такая уж и оригинальная, но все же такая вот моя.
Налетел сильный, но теплый ветер со стороны озера, копна черных волос Квятко туго затянутых в хвост метнулась вбок.
- Может, просветишь?
Они шли не спеша по главной улице города в сторону Управления белые колоны которого уже виднелись из-за угла улицы, в том месте, где она поворачивала резко на север и вела к областному центру городу Лакинску.
- Ты вот фэнтези любишь? – Начал издалека Коновалов.
- Я похожа на подростка? – Рот Квятко скривился в презрительной улыбке.
- А вот наши далекие предки фэнтези не читали, они им жили. Мифами все это называлось, и они считали это реальностью. Одни все это придумывали, с более буйной фантазией, только, что в книги не записывали, хотя, когда и записывали, а другие верили. Вон, египтяне четыре тысячи лет верили в то, что душа после смерти долго путешествует, а потом снова тело обретает и вечно живет, в наслаждениях и радости. А потом раз, и перестали верить в это, а стали думать, что просто душа ничего не обретает, растворяется в воздухах. И все. Т. е. другие поколения, другие фантазии ума и все это назвали кризисом духовным.
- И что? Где Египет, где мы. – Недоумевала Квятко.
- Истории про Ненармунь по своему происхождению, такие же, как и египетские. У наших предков тоже фантазия была развита, будь здоров как, такое напридумывали.
В этот момент они уже подходили к монументальному зданию Управления, и навстречу им из его недр выходил беззаботный Степан Комов. Он жевал бутерброд, и как всегда из-под полы короткого пиджака у него торчала кобура с пистолетом.
- Приветствую вас Юлия Борисовна и Петр Николаевич! – Церемонно поздоровался он
Они оба поднимались по высоким ступенькам, и Квятко на ходу спросила Комова:
- Какие новости Степан?
- По ходу я нашел того, кто украл трупы девушек из морга.
Юлия остановилась и смотрела на Комова недоуменно, ожидая от него какого-то откровения, равнозначного его заявлению.
- Это точно Космолётов.
- С чего ты взял?
- Он приходил в тот день, когда исчезли трупы, это подтвердил патологоанатом и камеры наблюдения зафиксировали.
- Логично.
В словах Квятко чувствовался очевидный сарказм, но, несмотря на это она резко изменила план своего дня и, посмотрев на Коновалова сказала:
- Тогда пошли в редакцию.
В редакции было как-то пустовато. По коридору никто не шлялся, как будто все вымерло. Хотя обычно туда-сюда зачем-то ходили сотрудники, громко хлопая дверями болтая и хохоча. Секретарша Космолётова сразу пропустила гостей в кабинет к шефу, даже почти не обратив на них внимания. Николай Петрович грустный сидел за свои длинным столом и уныло протирал очки платком. Появлению следователя с компанией он не обрадовался, это было видно по его вялой реакции на приветствие, да и по всей толстой недовольной физиономии. За стол сели только Квятко и Коновалов, а Степан, сложив руки на груди, остался стоять у входа, опершись плечом о шкаф, установленный недалеко от входной двери.
- Чем могу быть полезен? – Пафосно и официально спросил Космолётов.
- Мне ничем, а вот следствию, пожалуй, да. – Ответила Квятко, почему-то нагрубив редактору, но было видно, что он не обиделся, просто немного напрягся.
- Что вы делали позавчера в морге?
- В каком смысле? – Не понял Космолётов, Юлия Борисовна сообразила, что вопрос прозвучал несколько двусмысленно:
- В журнале посещений есть запись о том, что вы приходили в морг, и камеры наблюдения вас зафиксировали. – Уточнила она свой вопрос.
- Я забирал тело своего двоюродного брата, его машина сбила, и я помогал тёте с похоронами, думаю, этот факт на камере также должен был быть зафиксирован.
- Этот событие есть на камерах? – Уже обращаясь к Степану спросила Квятко. Тот был, видимо, в своих каких-то мыслях и вопрос следователя его привел в замешательство, он неловко дернулся, навалился на дверцу шкафа плечом, она открылась и оттуда вывалилась дамская сумочка. Комов тут же поднял ее и хотел засунуть обратно, но Юлия Борисовна его остановила, велев передать сумочку ей. Открыв ее, она обнаружила внутри, помимо обычного косметического набора дамы, пакетика с бумажными платочками паспорт на имя Клавдии Андреевны Дракон-Драконовой. Вопрос в данном случае был естественен:
- И как вы объясните это?
Космолётов поднялся из-за стола, поправил полы пиджака вниз, пригладил волосы назад и друг отбросив свое кресло рванул к выходу. Никто, ничего не успел сообразить, так все неожиданно произошло, и когда спохватился Степан и кинулся следом, Космолётов уже был в конце коридора, а вскоре и на улице.
- Никогда бы не подумал, что это Космолётов сделал. – Нарушил молчание после побега редактора Коновалов.
- Ты думаешь, это он убивает девушек? – В голосе Квятко чувствовалось сомнение.
Петр пожал плечами, сделал вид, что задумался, ему казалось, что в создавшейся ситуации это было очевидно.
- Предполагать это твоя прерогатива. – Наконец выдавил он из себя.
В кабинет шумно вошел запыхавшийся Комов. Он явно был разочарован итогами своего преследования:
- Ушел. – С досадой сообщил он и, переводя дух уточнил. -- Там, у входа его ждала машина. Красное «пежо».
- Опять это «пежо». – В досаде Квятко стукнула по столу кулаком. – Так, Комов, узнаешь всю подноготную про этого Космолётова. И главное, где он может скрыться. А мы с Петром пойдем к Кобяковой.
Комов тут же побежал выполнять поручение следователя, и Юлия Борисовна знала, что он все выполнит, все узнает. Степан был надежен и исполнителен, Квятко в него верила.
Они снова шли через городской сквер, вдыхая аромат свежего воздуха, когда увидели на скамейке печального Дракон-Драконов. Квятко решила с ним поговорить, как он держится, может поддержать словом. Профессор поднял голову, узнал Юлию Борисовну (в его затуманенных глазах появилось что-то осмысленное).
- Вот, Юлия Борисовна, не стало моей Клавы. Какой-то злой человек лишил ее жизни в угоду своей веры.
Это заявление удивило Квятко.
- Веры? – Переспросила она
- Ну да. – Дракон-Драконов обратил на нее свои теперь уже совершенно ясные глаза. – Разве не очевидно, маньяк или кто бы он ни был, руководствуется в своих действиях мифом о Ненармуни. И вот теперь сделал мою жену келе.
- Да объясните мне, наконец, что такое келе? – С досадой проговорила Юлия Борисовна.
- Келе – это мировое дерево, береза. В легенде о Ненармуни оно воспринимается как проводник душ наверх, на поверхность океана жизни. Птица берет души со дна или же тех, кто на поверхности погружает на дно мирового хаоса, а они уже потом по келе выбираются наверх возрожденными. Убийца почему-то вообразил именно мою Клаву келе.
- Мы поймаем убийцу, Борис Петрович, обязательно. – Вдруг сказал Коновалов, чем несколько удивил следователя, но она подхватила его мысль:
- И накажем.
Они снова с Петром продолжили свой путь к дому Кобяковой, оставив Дракона-Драконова грустить на скамье об ушедшей так неожиданно жене. «Как бы и ее труп не исчез из морга» -- подумала Квятко и вдогонку себе услышала просьбу профессора:
- Юлия Борисовна, вы распорядитесь, а то мне тело жены не отдают из морга для погребения, говорят вы не дали разрешения.
Квятко остановилась и вполоборота смотрела на Дракона-Драконова, что-то надо было ему сказать в ответ на его уверенность, что выдача трупов в ее компетенции. Но может и правда в ее? Мысль эта несколько умиротворила Юлию и она спокойно заверила профессора:
- После всех процедур экспертизы, тело вам отдадут. Надо только немного подождать.
Дракон-Драконов обреченно кивнул, сам поднялся со скамьи, взял под мышку свой тощий портфель и поплелся в сторону института, куда, наверное, до этого шел, но тяжкие думы, видимо, заставили его присесть.
- Слушай, Петр, а если твоя тётка возглавляет это общество вергизов, то что, дядя в стороне что ли? – Неожиданно спросила Квятко. И вправду вопрос застал Коновалова врасплох. Все последние дни в некотором роде перевернули или поменяли его жизнь, размеренную и довольно скучную. Можно так сказать, методичную, и это нравилось Коновалову. И тут в эту жизнь врываются родственники, Юлия, убийца. На мгновение эти мысли мелькнули в голове Коновалова и он посчитал нужным сформулировать на них ответ, который и изложил следователю:
- Мне кажется, там у них всем верховодит дядя Лёша. И Обществом и Союзом. Спелись они как-то.
Теперь эта информация стала неожиданностью для Квятко, она даже остановилась и, присвистнув, выдохнула: «Вот как». И они пошли дальше. Подошли к дому Бобкова. Красное «пежо» также стоял на месте, как и раньше. На стук в дверь никто не ответил, Коновалов пошел посмотреть в боковое окно и стукнуть в него, чтобы, возможно, услышали, если где-то хозяева в дальней комнате были. Но дверь отворилась и на пороге стояла полноватая, румяная, улыбчивая женщина в голубом сарафане. У нее были русые волосы до плеч, серые глаза и какие-то теплые, мягкие черты лица. Увидев гостей, она еще раз широко улыбнулась, и пригласила их в дом, в зал, обставленный просто, но со вкусом. Повсюду висели вергизские вышивки, а стенка, со стеклянными дверцами была забита книгами. Она пригласила сесть за круглый стол, который стоял посредине зала. Квятко
