конкретное.
Никогда не любил этот праздник. Ни этот, ни какой-либо другой, в том числе, Новый год. Столько геморроя - столько никчемной суеты и лишних нервов. Так, поздравит тетя мама, и ладно. Ну еще отец. А уж подарок я могу сделать сам себе в любой день.
-Вы не оставили меня в трудную минуту, - перешла Татьяна к делу, внимательно наблюдая за моим волнением, - Поэтому с моей стороны было бы невежливым не поблагодарить Вас. Я хочу предложить Вам провести в «Убежище» пару дней. В комфорте и вдали от шумной городской суеты.
-Как это? – не понял я, настолько неожиданным оказывалось ее предложение.
Я видел этого человека второй раз в своей жизни.
-Я предлагаю Вам убежище, Евгений, - повторила Татьяна, - Глубокий отдых. То, чего вам так не хватает. Любопытно?
Она проводила меня в свой приемный кабинет где-то в конце длинного коридора со множеством дверей, я старался не отставать ни на шаг. Все это было достаточно необычно для меня и потому могло обернуться еще более непредсказуемыми последствиями. Слишком много всякого говна вокруг, не то время на дворе, чтобы я рисковал доверять кому попало. Но в одном Татьяна была права: мне нужен был отдых. Глубокий отдых, чтобы забыться хотя бы на сутки, и спать, спать, спать.
-Понимаете, Женя, услуги «Убежища» очень и очень эффективны, поэтому не невероятно дорого стоят, - наконец заговорила она, заняв место за рабочим столом с кучей документации, сложенной в аккуратные стопки, - Но и денег порой бывает недостаточно. Слишком много желающих там, снаружи.
Она кивнула милой головкой с заостренным подбородком и таким же острым носиком в сторону небольшого окна, за которым в темноте зимнего вечера мелькали нечастые фары автомобилей. Странно, я вроде не видел ни одного незанавешенного окна прежде чем переступить порог в «Убежище».
-Попасть кому-то со стороны в этот ограниченный список – часто невыполнимая задача. Хотите кофе? – предложила она вдруг.
Сбоку ее стола была подставка с электрическим беспроводным чайником, кофе в мягкой упаковке и парой вылизанных до первозданной белизны тяжелых фаянсовых кружек со звездочками. Я никогда не был любителем кофе или чая, прибегая обычно к холодной воде из-под крана (даже фильтрованная вода была мне противна), чтобы запить простой легкий перекус. Кроме того, в голову мою так и лезло опасение, что в этот самый кофе заранее могли подсыпать какой-нибудь химии, какого-нибудь клофелина или чего-то в этом роде. А потом мое разобранное на запчасти тело найдут где-нибудь в посадке за городом. Если вообще найдут.
-У Вас очень много ненужных тяжелых мыслей, Женя, - легко прочитала мою нерешительность она, нажав на чайнике кнопку включения, - Они были и при нашей первой встрече. Думаю, это Ваше привычное состояние. Поэтому я пригласила Вас в «Убежище». Поверьте, я действительно желаю Вам только блага.
Она смотрела мне прямо в глаза, пронзительно и открыто. Будто пыталась прочесть меня всего целиком, со всеми моими слабостями и недостатками.
-Вы сказали, что предлагаете мне пару дней в комфорте, - я быстро отвел глаза в пол, стараясь при этом думать о всякой белиберде.
Кто его знает, вдруг здесь даже мысли имеют физическое обличье. Или же Татьяна могла обладать даром телепатии.
-Да, именно так. «Убежище» обеспечит Вас всем, необходимым на это время. Можно так сказать, раскроет перед Вами все самые светлые Ваши стороны.
-И что мне надо будет делать? – поинтересовался я, пытаясь осмыслить ее заверения.
-Ничего не надо будет делать, - вновь улыбнулась Татьяна.
Она наконец насыпала кофе мне в кружку, насыпала и себе. Чайник вскипел достаточно быстро, и вот уже я вдыхал расслабляющий карамельный аромат. Даже на вкус кофе получился не приторно сладким. По всему моему телу в мгновение ока прокатилась приятная теплая волна.
-Так не бывает, - не смог сдержаться я, влекомый этим невероятно легким чувством, - Не может быть.
Я даже закрыл глаза на миг. Нет, всего этого просто не было. Татьяна явно что-то сделала со мной, позвонив мне по телефону, оставленному мной после нашего первого общения и пригласив вечером в «Убежище». Нет. Она что-то сделала со мной еще тогда, неделю назад.
-Пойдемте со мной, Женя, - позвала она и направилась прочь из приемной.
Она оставила свой кофе на столе, я поставил кружку рядом. Ароматный карамельный привкус не спешил выветриться, чему я был неподдельно рад.
Но когда Татьяна открыла дверь я не увидел никакого офисного коридора с дверьми. За дверью раскинулась бескрайняя, гладкая каменная равнина, залитая холодным мертвым светом солнца, наполовину скрытого густыми темно-свинцовыми тучами. Впереди возвышались устрашающие глухие стены такой же безграничной каменной крепости. Нутром я чувствовал невероятную мощную угрозу, излучаемую оттуда, вся сила которой оказывалась направлена прямо на меня. В один миг все внутри меня перевернулось, встало на дыбы. По-моему, к горлу подкатила тошнота, а ноги стали ватными. Излучение магнитом пыталось утащить меня внутрь этой ужасной громадины, вырвать прочь из приемного кабинета. Я даже уперся в дверной косяк обеими руками, чтобы удержаться на месте.
-Не бойтесь, Женя, - мягким спасительным тоном прервала эту борьбу Татьяна у самых моих ушей и закрыла дверь прямо у меня перед носом, - Это всего лишь проекция того хаоса, что контролирует Вас уже очень давно, и от которого Вы так устали. Ничего этого нет и не может быть здесь физически.
Она вновь открыла дверь, и я вновь увидел знакомые стены коридора «Убежища». Быть может, тот кофе действительно был не просто напитком, и его приятный сладкий привкус карамели на самом деле являлся привкусом какого-нибудь наркотика. И сейчас мне следовало перевести дух прежде чем вновь пойти за Татьяной. Еще один глоток успокоительного сладкого кофе наверняка привел бы меня в равновесие. Черт, это уже зависимость. Но Татьяна, впрочем, не ушла далеко. Она открыла одну из дверей, приглашая меня в просторную белую комнату, залитую все тем же голубоватым светом. Большое окно было занавешено раскрытыми жалюзи, что я видел снаружи. Из мебели здесь быль одна кровать, стоявшая прямо в середине комнаты. И еще деревянная лакированная тумбочка под верхнюю одежду и личные вещи.
-Вы вольны превратить свой номер во что угодно, стоит лишь вам того захотеть, - предупредила Татьяна, - «Убежище» воплотит любые Ваши фантазии в реальность, поверьте, здесь возможно все. От Вас лишь требуется не выходить отсюда до конца Ваших выходных. Это очень важное условие, которое существенно влияет на качество услуг в «Убежище». Вы можете принимать гостей, но покидать номер раньше чем закончится время Вашего пребывания здесь нельзя.
Все мои фантазии могут обернуться явью? Впрочем, в свете последних минут удивляться не было никакого смысла. И вот открытая дверь, и Татьяна, которая понимает, что я должен испытывать и думать сейчас, вновь облапошенный, добровольно согласившийся на эти эксперименты. Совсем как с выбором таблетки из «Матрицы». Почему я верил человеку, которого видел в своей жизни второй раз? Я знаю, у меня дурной характер, слишком доверчивый. Хочу верить даже самым отпетым негодяям и подлецам, совсем не умею разбираться в людях, ведусь как ребенок на самую идиотскую ложь. Не от того ли, что всегда хотел воплотить все свои фантазии в явь? Просто потому, что всегда хотел увидеть их во плоти, со всеми достоинствами и недостатками.
Тогда, неделю назад, Татьяна была такой беззащитной, такой ранимой, такой одинокой. Такой открытой. Телефонный звонок, невольным свидетелем которого я стал в тот момент, сокрушил ее настолько, что мне не оставалось ничего другого кроме как вызвать на остановку скорую помощь. Почему же даже сейчас, в своем медицинском халате, находясь на своей территории, уверенная в себе Татьяна (как будто не было с ней ничего дурного недавно), оставалась в моем восприятии все тем же ранимым беззащитным комочком? Почему я верил ей? Почему побоялся уйти и больше не появляться возле этого дома? И почему не может быть так, что реальность в самом деле может изменяться по чьей-то воле? Изменяться физически. Не имея ничего общего с тульпой. И каково это – коснуться своего воображения в материальном мире? Однако мне надо было бы подготовиться к тому, что я мог получить одним лишь своим желанием.
2.
Какое-то время я тупо смотрел на то место где всего мгновенье назад находилась дверь в мой номер. Татьяна всего лишь заперла ее снаружи поворотом ключа, а в следующую секунду дверь медленно но верно растаяла в воздухе, оставляя вместо себя белую стену. На моих глазах. Я видел как обычная входная дверь утратила свою материальность и просто растворилась в пространстве. Я не сразу почувствовал нарастающее откуда-то из глубины легкое покалывание в голове. Что-то рвалось из меня наружу, будто я знал, что так должно было случиться, что такое уже было со мной, и в прошлый раз отсутствие двери не представлялось для меня проблемой. Я просто протянул к бывшему дверному проему левую руку и сжал пальцы в кулак. Затем медленно повернул его влево на все сто восемьдесят градусов и потянул руку назад, сгибая ее в локте. Как если бы сжимал незримый аркан, наброшенный на дверь. На моих глазах она вновь выплывала откуда-то из тонкого мира, приобретая прежнюю материальную форму. И с каждым миллиметром тащить ее становилось все труднее и труднее. Под конец я схватился за левую руку правой, усилив хватку пока дверь, наконец, не вернулась на прежнее место.
Покалывание в голове отразилось в теле огромной тяжестью, левая рука онемела. Неприятные ощущения вызывали в голове карамельный привкус недавнего кофе. Мне срочно требовалась подпитка. Не то, что бы совсем уж мне, кому-то внутри меня. Потому что я был удивлен своими четкими осознанными действиями, итогом которых стало возвращение входной двери прямо из пустого места. Новые колющие ощущения быстро расползлись по всей моей голове, но воздух в моих пальцах ожидаемо затвердел, сгустился, формируясь в фаянсовую кружку со звездочками. Запах карамели крадучись проник прямо в мой нос и устремился глубоко внутрь тела. И я не спешил делать этот глоток, развалившись в глубоком мягком кресле, к которому привык в домашних условиях после очередного рабочего дня. Именно сейчас в моей голове не нашлось ничего более подходящего для того, чтобы расслабиться. Однако на вкус рожденного «Убежищем» по моей воле кофе заметно отличался от того напитка, что я пригубил в приемной Татьяны. Ее кофе был более насыщен ароматом карамели, даже цвет его оказался темнее. И «Убежище» откровенно фальшивило, не в силах предоставить мне ТОТ кофейный порошок. Я пытался получить его как минимум три раза, но данное желание так и осталось невыполнимым.
Ну и что же, тот кофе, который трижды был мне предоставлен в итоге, тоже оказался весьма недурен. По крайней мере, он обладал невероятно расслабляющим эффектом, которого я ожидал. И вот уже я оказался на пустынном песчаном берегу посреди моря с ровной как зеркало гладью. И только чуть заметный вечерний прохладный бриз касался моего лица, ничуть не касаясь тихой застывшей во времени воды. Теплый, но не горячий, кофе вприкуску с придуманными мной
