приобрести.
Скажу по секрету, господин покупатель,
Еще ни один клиент мимо меня не прошел просто так.
Чуть ли не бегом прочь уходит Иван Филлипыч.
Теперь только страшно ему становится.
Жутко на Рынке, где все и всех купить можно.
«-Неужли взаправду рынок такой чудный существует в природе?»
-Землю заморскую не продать?
Прямо из-под земли вырос господин в мантии черной.
Распахнул одежды - охнул покупатель деревенский:
Вся карта мира вышита у продавца мудреного.
На каждом цветном клочке ярлык с ценой креплен.
-Были бы деньги за тобой, клиент, свободные.
-Это как же, я правителем стану?
А куда же прежний денется?
Улыбнулся хитро продавец, руки потирает.
Окинул Иван Филлипыч ряды рыночные.
«-Что делается - то.
Что же за место такое?
Почему никогда слыхом не слышно о нем было?
Далеко ли до дома отсюда?»
Спешит на выход дорогу найти.
-Куда вы, Иван Филлипыч?
-Вези домой меня, слышишь?
Говори, что за место, кто сам таков будешь?
Рассмеялся незнакомец в ответ:
-Имя мое всем знакомо,
Всем, кто на рынке бывает, товар выглядывает,
Кто купить хочет, а я не препятствую,
Были бы деньги у вас...
Померкло все вокруг перед Иваном Филлипычем
На одно мгновенье.
Через миг очутился он на рынке сельском, где и стоял до виденья,
На том самом месте.
Сталкиваются с ним люди в недовольстве,
Ругаются.
_________________________________________
СПЕКТР. (передний план)
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АРВАВИЛОН:
В ГОРОД, В КОТОРОМ ЖИВЕТ ОГОНЬ,
И В КОТОРОМ ОГОНЬ УМИРАЕТ
Яркие буквы горят в темноте между двумя башнями, на неимоверно большое расстояние уходящими ввысь. За ними ничего нет, только та же тьма, источающая холод. От того они кажутся еще выше, готовые вот-вот рухнуть и рассыпаться на кусочки.
Позади, все в той же тьме, я слышу какой-то звук. Он дрожит, пляшет, то непрерывно нарастая подобно набегающим волнам во время прибоя, то так же, удаляясь от меня. Но движется вперед, становясь все отчетливее, все ярче. Звук приближается, становится все громче, плавно распадаясь в целую гармонию звуков одного источника, но разных тональностей. Так «выглядит», такой может быть только музыка.
И я узнаю ее. Резко поворачиваюсь на пляшущую музыку.
Флейта!
Это флейта играет! Она звучит громче всего остального оркестра, среди труб, дудок, фаготов. Оркестр приближается ко мне. Я вижу как весело пляшут мужчины и женщины под оживляющую фантасмагорию музыкантов в масках. Сильно напоминает цыганскую свадьбу, где всегда много веселья и людей. В свете фонариков на огромных шляпах трубачей и флейтистов я вижу, что все это множество одето в ярко красные платья и костюмы. Оркестр несет с собой только тепло, даже нечто более страстное, уподобляющееся жаркому огню страсти, азарта, нескончаемой энергии.
Музыка множества духовых инструментов слаженна и синхронна, как и ее эхо, которое отражается в тишине тьмы. Смех и восторженные возгласы участников пляски выделяются из-под музыки, они не часть ее. Но дополнение флейте. Пляшущие трели, пляшущие тела танцующих людей в огненно красном, пляска пламени, пляска света - непрерывность. Сила самого Огня.
Яркий свет фонариков, наконец, озаряет место где я стою, озаряет, до этого черные, а теперь темные башни, озаряет меня самого. Слепит глаза. Мягкое огненное тепло касается моего лица. Скользит по коже сверху вниз, щекочет.
А потом он проходит мимо, проносится сквозь немым светом.
Весь этот оркестр, все это веселье всего лишь оптическая иллюзия, мягкий приятный обман. Только мелодия флейты материальна, мне кажется, я могу прикоснуться к ней, пощупать каждую тональность пальцами.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АРВАВИЛОН:
В ГОРОД ГДЕ НЕТ ТИШИНЫ
И ВСЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Оркестровое шествие проходит между башнями, удаляется от меня, исчезает в молчаливой тишине, и, наконец, замолкает.
И вновь тьма. Только яркие буквы горят над головой холодным сиянием. Свет дрожит, я даже могу уловить частоту его мерцания. Это живой свет огня, и часто-часто стучит его живое сердце, так что невозможно услышать ритм. Глухая тьма не способна охладить безусловно жгучую силу, которую несет огненное сердце, не способна поглотить, заставить его замолчать и превратить в одну из тех же ледяных частиц, что создали ее саму.
-Доброй ночи, Арвавилон.
На моих часах миллион,
И я могу не прощаться
Если завтра не наступит нового дня,
И мне нельзя оставаться
Если здесь нет крепкого сна.
Мой великий, мой всевысший Арвавилон.
Моя сказка, мой миф, мой чудный сон.
Подари мне сказку, дай же, дай же мне ее!
Пади же ниц, умри как принц,
Затравленный звездой бессмертной,
Остывший из-за тысяч танцев,
Вскормивших жадное зверье!
И блеском смерти, блеском силы невозможной, а, может, счастья
Осторожно из сна беги,
Беги на смех мой жадный, алчный,
Пошли мне Тьму!
Ты вечный мой король, и все мои желанья и команды у тебя в плену!
И в наступившей тишине ослепший ты.
Вдохнешь запретный газ иллюзий, вкусишь запретный плод,
Отдашь себя всего, откроешь все замки.
Тебя поднимет в преданный тобой полет,
В фантастику умершей высоты...
Я вижу странную сгорбленную фигуру в полыхающих ярким пламенем лохмотьях, медленно (словно обреченно) бредущую ко мне со стороны башен.
-Но ты постарел, мой чудный, мой великий Арвавилон.
И на твоих часах миллион,
Миллионы секунд, миллионы теней, миллионы дверей.
Ты устал, мой милый всевысший Арвавилон,
Ты отстал, мой величайший сладкий сон.
Дорога под гору - все больше свора.
Все круче подъемы - Сверх легионы бьют тебе ноги, законы дороги.
Счастливые тени огни в твою честь зажигали,
Счастливые тени молились тебе, в твоих ногах умирали.
Любимый чудесный Арвавилон, вечный мой чудный кумир,
Царство тайных иллюзий и ограниченных игр.
Ты очень устал? Ты постой, отдохни,
Поток живительно нового света прими.
Теперь ты навечно со мною,
И я тебе все чудные тайны,
Все карты свои на потеху открою:
Таинства тайн, огненных зельев, истинных страхов, и «нет»,
Безумие Света, ничтожество Тьмы,
Войн и побед.
Мой чудный, великий Арвавилон,
Моя сказка, мой миф, мой сладкий сон.
Сгорбленная фигура смолкает. Останавливается между башнями, в свете огня я могу различить решетку; через мгновенье я слышу дребезжание петель.
Внезапный холод бьет в спину.
Оборачиваюсь...
(левый край)
Ты летел как ветер, бьющий в спины птиц,
Поющих в синем небе о любви и смерти.
Ты горел как солнце, прячась в облаках пустынных,
Скрывших птиц в тени от гнева солнца.
Не смотрел открыто в пропасть тьмой наружу,
Мчась навстречу свету со свободой.
Ты пылал как сердце солнцем жарким,
Пел о смерти вечной, о любви бесценной,
Рвущей сердце в клочья, яркой и мгновенной.
Ты ревел как гром, под дождь, заставший
Птиц тех в облаках, поющих о любви и смерти.
В пропасть тьмой наружу слал победу,
Каплями огня и света птичьи песни заглушая.
Ты был сильным, всемогущим,
И сиял непобедимо.
...-Назад! Назад!
Цепкая рука схватила меня, поволокла прочь, как можно дальше от смерти.
Я почти не чувствовал боли, только кожу стягивало от сухого жаркого воздуха. Я даже не почувствовал и не услышал как звякнул о камни мой меч, каждый взмах которого высекал из того сжигающего воздуха снопы огненных искр. В тот миг поединка, почти проигрышного для меня, когда я встал на краю плена и свободы, превращавшей гибнущие тысячи в крылатые стаи, кто-то сторонний бросился вперед на Тьму глотающую воинов без устали. Ее дыхание коснулось моего тела, высасывая все силы, высушивая плоть в дряблую субстанцию. Вопреки всеобщей панике, поднявшейся вслед за мощной внезапной атакой невиданного по силе врага, мой спаситель победил свой страх (до моего тела было рукой подать). Тьма выползла из пропасти, поползла по каменной земле, в секунду догоняя бегущих со всех ног, и побросавших оружие воинов. Яркое солнечное небо почернело от взмывающих к солнцу птиц__
(по центру)
Эти бесцветные куклы безумно реальны,
Эти бесцветные куклы серее не стали.
Но стали хитрее,
Но стали быстрее.
Эти бесцветные мысли безумно опасны,
Эти бесцветные мысли просты, тем бесцветные мысли несчастней.
Несчастнее горя,
Никто и не спорит.
Эти бесцветные вкусы так предсказуемы,
Эти бесцветные вкусы так непродуманны.
Проверено временем,
Общепризнанным мнением.
__Бежали назад, пятились кучно,
Прятались в птичьи шкуры беззвучно.
Лишь там, на свободе, голос прорезался, вроде.
И свысока насмехались над чем упивались так жадно,
И гордо смотрели, как неизвестная Тьма удовольствия ела,
Чем так дорожили при праведной жизни.
Ползла мертвой тенью и билась со всеми.
Хотя, ну что там за битва?
Я закрыл глаза, не в силах более что-либо видеть. Хотя, внутренне желал тешить себя страхом перед надвигающейся черной неизвестностью.
Наконец меня положили на землю.
-Это оружие более не способно противостоять противнику, ваше Величество, - услышал я совсем рядом, - Необходимы новые ресурсы. Помощнее.
-Воины отступают.
-Сейчас нет возможности дать им более надежную защиту, ваше Величество. Только с тяжелым вооружением мы сможем победить. Воины и так получают только самое необходимое.
-Но это их не спасает. Посмотрите наверх.
-К черту воинов...
-Кто будет использовать ваше модернизированное вооружение?
-Вот он, например, - и меня что-то с силой толкнуло в бок.
От боли я замычал, а ведь всего некоторое время назад мог не чувствовать ее, даже если бы меня проткнули десятком стрел. Тьма ослабила меня, превратила в немощного старика, больше страдающего от собственной немощи. Я чувствовал, что кружится голова, и этот толчок будто вонзился в каждую клеточку моего тела. И заставил открыть глаза.
Чтобы увидеть новую волну атаки воинов, остановившую (но не отбросившую врага назад) Тьму на какое-то время под всеобщими ударами горящих клинков, от которых способен вспыхнуть воздух. Черная пустота, казалось, достающая до самого неба на миг загорелась ослепляющее ярким пламенем. Яростное наступление ни на миг не устающих и не сломленных воинов могло бы стереть в пыль практически любого противника, оставить после себя ничто. Только такой, равный по своей мощи воинам, оппонент как Тьма смог выдержать уничтожающе несокрушимый натиск. Все происходящее напоминало решительный штурм. Тысячи, десятки, сотни тысяч мелких существ, в «глазах» Тьмы просто сравнимых с назойливыми паразитами величиной с блоху каждый, наносили удар за ударом, погружая огонь в пустоту, старались укусить как можно больнее, чтобы, хотя бы, прогнать опасность от себя как можно дальше. Многие, устав от бесчисленных взмахов огнем, отходили назад, палатки с провиантом стояли тут же, образуя целый город. Да это и был город, скорее напоминавший центр развлечений с огромным количеством аттракционов, игорных домов и казино, магазинов с невообразимым изобилием ассортимента на все потребности и удовольствия. Тьма не могла причинить городу никакого вреда,
«сражаясь» только с воинами, бросавшимися на нее
бесчисленными натисками.
-Чего разлегся? - и надо мной выросла полупрозрачная фигура с расплющенной в блин головой.
Разжала кулак, брызнув в мое лицо непахучей жидкостью.
-Вперед, иди вперед, скорее иди вперед.
Так же неожиданно блиноголовый покинул меня, перешагнул мое тело.
Непахучая горькая на вкус жидкость быстро придала мне сил. Лекарство освежило кожу,
