обложку, словно вместо человека напротив, в дверях вырос бледный мираж. Он не мог не знать той причины, что привела людей в погонах в его контору; даже ожидал их. Потому, наверное, кивнул головой:
-Пусть заходят.
Оксана просто посторонилась и пропустила к начальнику высокого плотного мужчину в гражданском. В руках гость сжимал черную папку.
-Мое имя – Михаил Семенович, - представился он, опустившись на стул, - Я звонил вчера вам, господин Лисс.
-Я помню, товарищ следователь, - Алексей даже не смотрел в его сторону, - Ближе к делу. Что случилось с моим домом?
-Это умышленный поджог, Алексей Викторович. Они разбили одно из окон, после чего бросили внутрь подожженную канистру.
-Все вполне закономерно, Михаил Семенович. Я, на их месте, сделал бы то же самое. Удивительно, что они ждали целых три года. Богатенький фанфарон, жид, выражаясь простым языком. Таких на селе не любят. Вы можете не искать тех кто спалил мой дом, все равно не найдете. По той же причине я не намерен писать в прокуратуру никаких заявлений.
Следователь помолчал пару секунд. Затем неожиданно хмыкнул и открыл папку. Ему хватило одного мгновенья, чтобы выложить на стол несколько крупных снимков.
-Это все, что осталось от вашего дома, Алексей Викторович, - с крайней неохотой пояснил следователь, - Сгорело все…
-Послушайте, Михаил Семенович, - перебил Лисс, понимая, куда тот клонит, - Меня совершенно не интересует, кто совершил поджог. Факт в том, что дома больше нет. Как нет и того имущества, что в нем было. Виновному в этом не под силу вернуть мне мои мысли и чувства, что в нем оставались, даже если он выстроит мне десяток новых домов. Вы понимаете меня, товарищ следователь?
-Я понимаю, что вы, Алексей Викторович, сейчас не в лучшем состоянии, чтобы здраво мыслить. Я понимаю ваши чувства, ваше горе…. Пожалуй, вам необходимо успокоиться, - гость собрал снимки обратно в папку, - Вот мой телефон.
Следователь положил перед Лиссом карточку с номером.
Едва за гостем закрылась дверь, Алексей отнял руки от тетради, но только чтобы вынуть из чехла на поясе мобильник. Неспеша он набрал телефонный номер, по которому еще ни разу не позвонил.
-Только что я видел результаты вашей работы, - без излишних представлений перешел он к делу, - Деньги в гараже. И еще: до завтрашнего утра держите язык за зубами.
Пожалуй, на сегодня это была последняя задача его телефона. А после звонка Алексей снял заднюю крышку и извлек из аппарата «симку». Небольшим усилием пальцев он разломил карту пополам.
-Оксана Михайловна, зайдите ко мне, - по внутренней связи потребовал Лисс и, щелкнув зуммером, положил телефон подальше от себя.
Через несколько секунд в его кабинет снова вошла эта девочка, которой бы еще образование получать. Вошла и робко остановилась на месте, не решаясь сделать еще хотя бы один шаг. Как, впрочем, и все остальные, кто был до нее.
-Я намерен отдать в ваше полное распоряжение и на неограниченный срок вот эту безделушку, - Лисс рукой указал на ставший теперь бесполезным мобильник, - Это последняя модель, с полным набором функций, так популярных сегодня у молодежи. Забирайте, не бойтесь.
Оксана слишком хорошо знала характер своего начальника, чтобы лишний раз промешкать. Если Лисс собирался сделать что-то, остановить его не представлялось возможным. Потому сотрудники не только не становились на его дороге, но старались поскорее выполнить любое указание этого непредсказуемого и непрошибаемого начальника.
-Сегодня меня больше ни для кого нет, - указал Лисс, когда Оксана несмело сжала мобильный телефон в пальцах, - Можете идти____________________________________________________
…Во сне она видела огромного серого кота, который, по приближении к ней, превращался в еще большего лиса. Звериная морда все росла, пока, наконец, не раскрылась лисья пасть, обнажив ряд сверкающих стальных клыков. Ледяной холод ударил в перекошенное от ужаса ее лицо при первом же выдохе хищника. Стальные зубы отвратительно гудели (так гудит высокое напряжение в проводах), будто были приведены в некую боевую готовность.
Алена вырвалась в тот момент, когда невидимая сила потянула ее прямо в раскрытую смертельную пасть. И скованное невероятно сильным холодом ее тело потеряло всякий шанс на спасение, подчинившись воле хищника, который просто вдохнул Алену в себя.
В кромешном мраке маленькой спальни она все еще видела кошмарную серую морду, сомкнувшую зубы за ее спиной. Алене даже показалось, что она уже внутри хищника, и неизбежно летит в его желудок, где будет перевариваться до абсолютного НИЧЕГО. Ее передернуло.
Но, конечно, это был обычный кошмар (вопреки всем заверениям Лисса, обещавшего ей спокойную ночь), и запуганный иллюзией сна рассудок достаточно скоро набрал прежнюю здоровую форму.
Она спала прямо в одежде. Алена сама так решила, вопреки предупреждению хозяина дома, что в отапливаемой комнатушке ей будет жарко (хотя кровать Лисса оказалась совершенно холодной). Тем не менее, Алексей заботливо укрыл гостью цветастым покрывалом, по его словам, оставленным здесь прежними хозяевами. За время сна она нисколько не согрелась, даже озябли ноги. А вот тело Алены было сырым от пота. Душный закуток явно нуждался в элементарной вентиляции.
Она скинула с себя покрывало, жадно глотая горячий воздух…
Алексей находился на кухне, сидя перед мягким пламенем свечи на столе. Перед ним была раскрыта общая тетрадь формата А4; он недвижимо глядел на наполовину исписанный лист бумаги, сжав в пальцах шариковую ручку.
-Я же говорил, что тебе будет жарко в одежде, - в тишине среагировал на чуть слышный скрип двери Лисс.
Он сидел к ней спиной, и даже не потрудился повернуться.
Алена ожидала увидеть нечто подобное, все же Алексей занимался серьезными делами и вполне мог посвятить ночь решению каких-то вопросов, не зря же он взял с собой кое-какие бумаги.
-Я хочу пить, - призналась она, целиком войдя к нему, и закрыв дверь.
Он безмолвно встал из-за стола, не закрыв тетрадь. Алена смогла заметить короткие предложения: одно под другим по центру листа. Она никогда не страдала излишним любопытством, если, конечно, эту черту характера вообще можно назвать излишней. Но забавная мысль, пришедшая ей в голову, чуть подхлестнула девушку сунуть свой нос в тетрадь Алексея. Она только вытянула шею и чуть наклонилась к столу поближе, чтобы прочесть его разборчивый ровный почерк…
-Я видел страшный блеск, - от голоса Алексея она даже немного вздрогнула, моментально отпрянув от тетради, - Блеск тысячи кинжалов…. Держи.
Лисс протянул ей свою кружку с холодной водой. Сел обратно на табурет.
-Я видел страшный крест,
Страх Солнца отражал он.
Там в небе бились тени,
Далекие, немые.
Садились на колени,
Сраженные своими.
Слепил глаза тот блеск мне.
И слезы пробуждал в них.
И Солнце гасло в небе,
И звон клинков затих, - дочитал он.
-Здорово, - с восхищением оценила Алена и поставила опустошенную кружку на стол, хотя, про себя она ничего не поняла, даже образов никаких не возникло, - Ты сам это сочинил?
-«Экспериментальные звуки Монстров», альбом «Ты», был записан всего за две недели до гибели Сиверса в августе 1971-го года. Одна из последних его песен…. Вот, - Лисс перевернул страницу назад, - В ногах правды нет, - отвлекся он.
Алена сразу поняла его и села рядом.
-И солнце зажглось в стальных облаках -
Так было начертано на том кресте,
Откуда наверх с надеждой смотрел ты,
Последний из пророков, один из немногих.
И они не видели твой взгляд, волшебный от слез.
Печаль наполнила их сердца.
Но красное небо открылось над ними,
И звон стальных пчел был их вождем.
И великая битва случилась в тот день.
С горем в сердце падали они,
И те, кто был братом им, стояли над ними, сверкая сталью.
И опущен твой взгляд. И как далеко ты от них.
И солнце озарило твою главную цель… Композиция гаснет среди целой вороньей орды, - добавил Алексей.
-Прости, но для меня все это слишком сложно, - честно сказала его гостья, - Хотя я понимаю, что ты просто подобрал собственный аналог к англоязычному тексту. Но все равно, то, чем ты занимаешься, не лишено смысла. По крайней мере, у тебя развито воображение.
-Энтони Сиверс написал текст собственной смерти, - вдруг пояснил Алексей, отчего холодок пробежал по телу Алены, - Через две недели его автомобиль вылетел на встречную полосу шоссе и на полном ходу врезался в груженый фургон. Гитарист встретил свою смерть до приезда медиков. По официальной версии, отказала тормозная система, но в откровенных беседах с журналистами некоторые эксперты полностью исключили техническую неисправность. Наиболее интересен тот факт, что ровно за год до этой аварии, буквально день в день, в другом ДТП погиб и его отец…
-Зачем ты мне об этом рассказываешь? – сморщившись от неприятных подробностей, прервала Алена.
Она помнила приключения своего отца, угодившего в больницу по собственной глупости.
-Прости, я слишком увлекся, - отрезал Лисс, - Хочешь еще послушать что-нибудь?
Не дожидаясь ее ответа, Алексей пролистал еще несколько страниц назад.
Алена чувствовала, что он хочет сказать ей что-то, чего она не понимала, и эти странные попытки его «поэзии», на самом деле, должны были ему в этом помочь. Но все это было каким-то неправильным, не таким, каким должно было быть. Словно это не она находилась в этом странном месте, среди сотен черно-белых кусков бумаги на стенах, строго определивших границы целого мира, в котором она оказалась чужой. И на самом деле, вместо Алексея рядом сидел совсем другой человек, о ком она и не подозревала, мгновенно преобразившийся в настоящего фанатика тех заумных текстов, что она слышала в эти секунды.
Но сейчас Алена ни о чем не думала, только пыталась понять какой-то смысл, увидеть перед глазами некий образ под монотонное чтение.
-Скажи, ты мечтал о чем-нибудь большем,
Чем о том, чего бы ты никогда не достиг?
Над твоей головой будто пепел подброшен,
И ветер его разбросал вдоль пути.
Постой, там всего лишь чье-то мгновенье,
Кто-то подобный тебе, но не ты.
Он так же считает вечное время,
Стараясь ступить на смысла жизни мосты.
Возможно, он стал бы тебе верным богом,
Твоим ожиданьем, твоей головой.
Но так же как ты он выбрал немного:
Луч света, ветром разбросанный прах, дорогу домой.
Он тоже мечтает о чем-нибудь большем,
Чем о том, чего бы он никогда не достиг.
И над его головой будет пепел подброшен…, - Лисс остановил чтение и добавил, - У «Монстров» в финале много раз повторяется фраза: «-Ты не один».
-Я совсем не поклонница таких песен, - наконец вслух призналась Алена, - Как и основная масса молодежи, не причисляю себя к неформалам. Больше предпочитаю что-нибудь полегче в понимании. Конечно, я не имею ничего против рокеров, рэперов, металлистов. Но честно тебе говорю: я не понимаю смысла всего того, что ты прочел. На мой взгляд, это песни не моего возраста. Да и к тому же, мне не хватает воображения, чтобы хоть что-то увидеть перед глазами.
-Я знаю, - только произнес Алексей в ответ и замолчал.
В тишине повисла неприятная для девушки пауза, в ходе которой Лисс сжал в пальцах ручку, но что-либо писать ей в тетради не решался.
Тупо смотрел перед собой, в задернутое занавеской черное окно.
-Марина задержалась у меня дольше остальных секретарш, - вдруг
