решетка, но ты и ее не увидишь. Выходи из своей халупы, нам есть о чем поговорить.
Он отбросил мобильник на панель управления.
-А ты, еще раз пасть откроешь, убью, - жестко пригрозил Палач стонущему малолетке.
В этот момент сработал сигнал вызова на его собственном телефоне.
-Это …, - представился следователь, - Звонила подруга твоей жены - …. Пропал нож, а перед этим ты упоминал…
-Я нашел их, - с ненавистью (сейчас только она наполняла его) похвастался Палач, - Я нашел их за одно утро…
Он не переставал, однако, наблюдать за деревянной оградой напротив.
-А вы ни хрена не сделали, чтобы предотвратить смерть… моих девочек.
-Я прошу тебя не делать глупостей, ….
-Да пошел ты…
-Они просто убьют тебя, понимаешь? Ты этого хочешь? – повысил голос следователь.
-Я хочу, чтобы они ответили за смерть близких мне людей.
-Поверь, этого хочешь не ты один. Они ответят за каждую смерть, в том числе, за смерть … и вашей дочери. Сейчас ты один, ты ничего не сможешь сделать.
-Ну почему же? – рассмеялся Палач, буквально захлебнувшись гордостью, - Вот, один из этих козлов сидит сейчас рядом со мной. И у меня дикое искушение перерезать его поганую глотку. Я больше чем уверен: ваш гребаный суд не способен даже на нечто похожее…
-Ты же не убийца, …. Я не хочу, чтобы ты перечеркнул всю свою жизнь, она еще не закончилась. Думаю, ты тоже этого не хочешь, тем более, что для … ты остаешься дорогим человеком.
-Знаешь, что я тебе скажу? – упоминание о женщине, назвавшей когда-то Палача своим родным братом, чуть остудило пожар хлынувшей ненависти, какая присуща бросившимся в ожесточенный бой солдатам, одновременно придала новые силы, - Мне теперь нельзя остановиться. А … скажи, пусть меня простит. Все, пока.
-…
Но он уже оборвал связь.
А тем временем открылась калитка напротив.
-Вот и наш общий знакомый, - обрадовался Палач, крепче сжимая испачканный кровью нож.
Заново сработал мобильник малолетки.
-Я должен убедиться, что с моим человеком все в порядке, - потребовала высокая фигура, вставшая в проеме ограды.
Палач открыл боковое стекло.
-Завали этого пидараса, Гусь! - заорал истекающий кровью заложник в открытое окно.
Выстрел оборвал его воодушевленный вопль. Дробь вошла прямо в лицо заложника. Кровавая масса забрызгала лобовое стекло. Некоторая ее часть угодила в лицо вмиг растерявшегося Палача. Горячие капли больно обожгли кожу, заставили его дернуться в кресле пассажира. От удара дробинок тело малолетки откинулось назад и начало заваливаться на его мучителя. Инстинктивно Палач пригнулся прежде чем выползти из салона.
-Ублюдок, - прошептал он, спрятавшись за серым каркасом автомобиля.
-Ты бы хоть не один пришел, крутой, - услышал Палач поучительное замечание в трубке телефона, - И, кстати, задумал убить - убей сразу.
Через секунду крепкий армейский ботинок с силой отпихнул его на землю.
Молодой подельник с охотничьим обрезом встал над Палачом, направив оружие в свою жертву.
-Ну че, козел, отфартился? Да ты еще и лишний ротик, оказывается… Соснешь – может и пожалею…
-Сосать из тебя черви трупные будут, - рассмеялся Палач, не спуская глаз с обреза, - Неужели ты думаешь, что я какой-то лох деревенский? В отличии от легавых, я никогда один-на-один с уродами вроде тебя не останусь. Я поставил радиомаяк в вашу гнилую тачку. И сейчас она давно отслежена. Звонок на мой телефон, и очень скоро здесь будут мои ребята. Так что попал ты со своим Гусем как хер в рукомойник. Зря вы на меня руку подняли, уроды.
Его бравый воодушевленный тон не мог не посеять некоторый страх в человека с оружием.
-Он говорит, что поставил в тачку радиомаяк, - пояснил Баклан подоспевшему Гусаку (это обстоятельство напугало Палача, несмотря на его хитрую ухмылку; больше всего на свете он желал только этого звонка).
-Так какого хера ты стоишь, долбоебина? – зарычал тот, держа жертву на мушке пистолета, - Ну смотри, крутой, не дай бог паришь – по кусочкам разделаю.
Баклан полез в салон.
-Сука, все в крови, - с отвращением выругался он.
В этот момент зазвонил мобильник убитого водилы. Настолько внезапным он стал, что вызвал секундное замешательство у всех, но в первую очередь у Баклана и Гусака. Последний перекинул взгляд на источник переполоха. Этого оказалось достаточным для Палача, первого разобравшегося в ситуации. Какая-то сила овладела им, заставила перекатиться по земле и вогнать нож прямо в кроссовок лидера группы.
Гусак взвыл от боли. Кулак Палача под дых, оборвал эти стенания. Резким рывком Палач вырвал пистолет из ослабевших пальцев. Скорее интуитивно он старался как можно быстрее нейтрализовать потерявшего хватку противника. Палач всего раз нажал на курок… И тут же сам полетел носом вперед после удара дверью в спину, врезался в только что застреленную жертву.
-Ублюдина гнилая, - услышал он вслед.
Мгновенно сгруппировавшись, Палач перекатился на спину, сжимая оружие в пальцах. Выстрел из обреза добил несчастного Гусака.
-Ты батю моего завалил, козлина, - часто дыша прохрипел Баклан, целясь в Палача, - Да я тебя порву за батю, падла.
-Такой же как ты, - ответил тот, прицелившись в преступника, - Убьем друг друга одновременно, мне терять уже нечего…
_______________________________________
137
…- Жертвой этого психопата может стать любой из нас: я, вы, женщина, идущая вечером с работы, ребенок, спешащий на занятия, любой одиночка, не готовый к нападению, - со всей серьезностью пояснял прокурор перед объективом множества телекамер, - Он всегда, подчеркиваю – всегда, нападает неожиданно, в этом его сила.
-У вас уже есть первые подозреваемые? – продолжал донимать его журналист.
-Да, есть, - твердо заявил чиновник, - Мы ведем активнейшую работу по поискам этого зверя, в том числе, работу по отработке всех подозреваемых…
Он осторожно поднялся со скрипучего стула, лишнее резкое движение доставляло жгучую боль в груди, к которой было невозможно привыкнуть и по сей день. Экран ТВ потух после нажатия кнопки питания. Вновь наступившая тишина пролилась целебным напитком, приятно согревающим усталое тело. К воде, однако, он всегда, с начала болезни, относился с равнодушием. Точно с таким же равнодушием … воспринял сейчас все заявления генерального прокурора.
Зачесалась грудь. Он остановился на одном месте, стиснул зубы и кулаки. Зуд на коже быстро перевоплотился в жуткое жжение (до внутренних болей не хватило каких-то секунд) которое через несколько мгновений стихло…
Предстоящей скорой смерти 137 не страшился, наоборот, ждал той минуты схватить ее за холодную руку, нет… за ее костлявую дряхлую шею, вонзить в нее Сталь и жадно вкушать ее жгучую поганую кровь. Странно, но почему-то только при мысли о смерти … упоминал про себя это понятие – кровь. Он никогда не чувствовал ее соленый привкус, захлебываясь в брызгах из растерзанных им тел. Скорее, дикое колючее жжение, напоминающее капельку уксусной эссенции на кончике языка. Каждый раз расправа над очередной жертвой приносила ему только физическую боль, вместе с тем, непреодолимое чувство наслаждения, удовлетворения жажды насилия. Он ступил на эту тропу просто так, не имея никаких видимых или невидимых мотиваций. Он Сам Так Хотел; имеет же право человек поступать так как велит ему его же собственный разум, зачастую, просто не понимая всех последствий, скорее, из чувства сиюминутной животной слабости. Такова вся животная сущность любого хищника – брать все, что возможно пока остаются силы.
А ведь Там, снаружи, за пределами Логова, целая реальность хищников, ненавидящих друг друга, сильных и слабых, в венах которых течет та самая жидкость, приносящая физические страдания. Та, которая брызжет всякий раз когда смыкаются стальные клыки и режут стальные когти. Она давно заменила ту кровь, что он помнил из курса анатомии средней школы. А может, крови и не существует вовсе. Она присуща только живым организмам. И уж никак не ему, наглотавшемуся той жгучей жидкости донельзя. Пожалуй, вот в этом и есть вся его сила, вопреки неуместным высказываниям генерального прокурора. Но пусть он говорит все, что хочет, все, что предполагает; каждое живое существо наделено возможностью общения с себе подобным. Но какие бы слова не звучали, никто не воспримет их всерьез…
…Она быстро шла по вечернему тротуару, цокая шпильками дорогих туфелек. Холодное солнце, как, впрочем, и весь этот холодный город, давно позабывший как дышать полной грудью, неприятно сжимало ее худенькую фигурку в своих лапах. Ночью прошел настоящий ливень, до сих пор тяжелые сырые тучи не рассеялись, образуя в небе настоящие прогалины. Она шла, сжавшись от холода, похоже, от него не спасала даже ее курточка.
К тому же мысли о долгожданном милом уютном доме, куда, если в нем настоящее семейное гнездышко, всегда тянет каждую долгожданную минуту, только распаляли еще не успевшие потухнуть в памяти обидные оскорбления тех отмороженных подростков с пивным арсеналом в руках. Она встретила их всего несколько минут назад, когда проходила мимо автобусной остановки. Ребята, недоросшие до совершеннолетия год или два сопляки, сгруппировались прямо посреди тротуара, пыхтя сигаретами и громко гогоча вперемежку с матерщиной. Она на подсознательном уровне предугадывала, что так просто пройти мимо этой компании (банды) не получится, хотя и надеялась на благополучный исход предстоящего испытания. Один из ребят, худенький коротышка с серьгой в ухе (… уже не помнила ни одного лица) предложил познакомиться. Но женщина поспешила проскочить неприятную компанию побыстрее, в ответ бросила что-то навроде отказа, стараясь, при этом не нанести удар первой. Однако, в ответ услышала:
-Коза тупая…
-Да сучка, забей, …, - успокаивал его сверстник.
Столько было агрессии и ненависти ей вслед, что на глаза … слезы навернулись сами собой. Даже в редкие моменты мелких ссор или каких-либо разногласий ее муж - … - не позволял себе повышать на нее голоса, а уж оскорбления с его стороны она могла видеть только в самых жутких кошмарах.
Тем болезненней было восприятие прозвучавших ей вслед реплик из уст паршивых подростков. На ее месте могла бы оказаться любая другая женщина ее возраста или даже моложе, и с тем же успехом агрессивные возгласы летели бы вдогонку и ей. Просто потому, что изуродованная жестокостью последнего времени молодежь (пока еще) уродует все разумное, что было построено до нее, навязывая свои понятия своих же ценностей. Этим отморозкам еще бы пару пистолетов – вот она, настоящая стая хищников, не понимающая отказов, накачанная алкоголем или обкуренная травкой.
… еще легко отделалась, их было человек пять или шесть. Вполне возможно, что в эту самую минуту они прессовали какого-нибудь несчастного мальчишку помоложе их, требуя закурить или лишних денег на новую порцию выпивки…
137 преследовал женщину практически от той самой злосчастной остановки. Он был единственным свидетелем брошенных агрессивными парнями гнусностей в спину этого объекта. Женщина не видела (она и не могла видеть) опасного преследователя, державшегося в каком-то полуметре от нее, его холодное дыхание, казалось, могло отражаться от ее спины. И она чувствовала этот холод, гнавший ее вперед, холод последних неприятных воспоминаний. Она
