Яд Бахуса

последователи Бахуса получали столь мощный заряд энергии и радиации, что в них начинали активироваться так называемые божественные гены. Алкоголь являлся непременным условием. Ни одна божественная благодать не способна достичь сердца и изменить нутро человека, поскольку разум профильтрует большую часть информации. Разум должен быть заблокирован, ну а какой способ самый действенный в этом отношении, если не лошадиные дозы спиртного? Женский разум особенно подвержен алкоголю, ведь не секрет, что женский алкоголизм фатальнее мужского. Впрочем, пьяные оргии – это лишь подготовка, полигон учений. Настоящий же катарсис, перерождение, инсайт, просветление – как ни назови,- требовал того, без чего не обходится ни одна древняя легенда. Жертв.

Говорили, что «светящиеся сестры», одурманенные алкоголем, заряженные бахусовской энергией, пропитанные похотью, впадали в такое безумие, что буквально разрывали собственных детей на части и поедали их плоть. После чего переставали существовать в своей земной оболочке и становились божественным сгустком энергии. Но Бахус – на то и полубог, чтобы быть справедливым. К тому же он прекрасно осознавал силу брачных уз, а в особенности - уз, отмеченных деструктивностью, общими тайнами и преступными намерениями. И он оставил лазейку для мужчин тоже впитать в себя божественную суть. Но – уже исключительно через вторые руки, через жен и по их личному выбору. Если женщина решит, что члены семьи достойны разделить с ней престол нового Олимпа, она может забрать их с собой, всех до единого. Этим и объясняются странные несчастные случаи, происходящие с детьми, а также покушения на детей. Такие родители верили, что они обращают детей в богов.

В научной группе произошел серьезный раскол, когда ученые столкнулась с феноменом Олеси Колышевой. Ее мать, Антонина Колышева, была подвержена радиации в приозерской области, сильно после этого пила, по свидетельству ее мужа проявляла признаки свечения, после чего бесследно пропала. В данном случае муж выходил из-под подозрения, потому как в пьяных оргиях не участвовал, оставался честным и ответственным партработником, а еще имел алиби. И буквально через полгода он опять предстал перед советом исследовательской группы с жалобами на то, что теперь время от времени светится и его дочь тоже. Олеся Колышева, после смерти матери начавшая вести беспутный образ жизни и прикладываться к стакану, не будучи сама облученной где-либо, вдруг, тем не менее, обнаружила в себе паранормальные свойства матери. Внезапно становилось очевидно, что данное явление как-то передается по наследству, и возможно, оно могло бы передаться даже мужу через кровь, через постель. Если бы сам товарищ Колышев решил связать свою дальнейшую судьбу также с рюмкой, кто знает… Быть может, в отчетах появилась бы первая исчезнувшая семья.

Наиболее рациональная часть научных сотрудников считала все это пьяными бреднями. Очередная подмена понятий, оправдание пьянству, разгильдяйству и халатности. Свидетельства товарища Колышева, который не являлся биндюжником ни в каком виде, в расчет не принимались – посчитали за феномен массовой истерии, когда с виду рациональные люди начинают на фоне ажиотажа верить в призраков или НЛО. Колышев мог сам быть психически нездоров, почему нет? Радикальная группа ученых вообще предлагала привлечь карательные органы, поскольку во все времена такие общины людей, охваченные иррациональными верованиями, именовались сектами, а в СССР разговор с сектами был короток.

Противоположный же лагерь – малочисленный, склонный к нешаблонному мышлению и смелым гипотезам,- был уверен, что в легенде о «светящихся сестрах» скрыт целый пласт новой науки. Что изучая алкоголизм как болезнь, они, сами того не ожидая, наткнулись на открытие, способное перевернуть мир и дать толчок появлению новой расы людей. Никогда мифы не берутся на пустом месте. Значит, он действительно существует – ген «зеро», иначе – божественный ген. И весьма показательно и обнадеживающе, что на такое открытие наткнулись именно у нас в СССР, и именно в нашей стране зародится новая эра. Человек Советский – каково звучит! Если найти менее рискованный, не связанный со злоупотреблением или радиацией, способ запустить этот механизм, пробудить гены, то мы перевернем мир в реальном смысле этого слова. Потому что современный человек, каким бы благородным он ни был, в нутре своем отравлен идеей конкурентной борьбы, завистью и войной. Первородный грех ведь тоже не метафора, это как посмотреть. Они же, новые люди, мыслящие инаково, способные светиться и нести свет,- они точно смогут построить на планете долгожданный коммунизм.

Те, кто уверовал в Бахуса и Светящихся, ушли в подполье и ударились в мистику. Но только никаких революционных открытий или свершений так и не прогремело. И причина страшна. Все эти ученые – доценты, профессора, кандидаты наук, академики,- просто банально впоследствии спились! Тем самым вернув цикл исследований в изначальную точку, и это шокировало всех; это самое шокирующее, с чем, по словам Нины Ивановны, ей довелось столкнуться в жизни. Ведь оказалось, что можно стать алкоголиком даже не будучи в употреблении. А всего лишь разговаривая об этом каждодневно, упоминая пьянство день за днем, погружаясь с головой в исследования темы и нося алкоголь в своих мыслях после работы. Оказалось то, что является для алкоголиков истинным спасением – а именно, содружество АА, в котором мужчины и женщины, объединенные желанием бросить пить, рассказывают свои истории,- для обычных людей может стать смертельным наркотиком и приговором. Именно так стала алкоголиком мать Нины Ивановны. До того, как столкнуться с Озерском и Светящимися, она вообще не употребляла. Однако, проведя несколько лет в изысканиях, вдруг в один прекрасный день схватилась за рюмку.

В комнате повисло молчание – накрыло нас тяжелым волглым облаком, в котором незримо бродили потерянные души, коим не довелось стать светящимися, и они застряли в лимбе. Мне захотелось услышать в этой тишине хотя бы щелканье секундных стрелок, они всегда вносили размеренность и успокоение в мир, но поблизости нигде не было часов, а часы на мобильниках не тикают, что давно уже символизирует о наступлении эры хаоса.

- Что потом случилось с вашей мамой?- спросил я.

- Она пропала. Так же, как и все остальные.

- Вы верите в то, что она засветилась?

Нина Ивановна усмехнулась, и это вышло грустно.

- Вопрос моей веры тесно связан с алкоголизмом, и почти сорок лет мне успешно удавалось увильнуть от ответа, не говорить себе ни «да», ни «нет». Возможно, я подсознательно откладывала на потом, потому что другого способа не существует. Потому что мы можем только отсрочить свою последнюю рюмку, отодвинуть ее в необозримое будущее и надеяться, что это будущее намного превышает срок нашей жизни. Может быть, после нашего с тобой разговора я решу поставить точку, наконец спущусь в магазин и куплю себе коньяка. А через неделю или месяц употребления начну светиться, и вскоре перейду в мир полубогов. А может, таких никчемных старух, как я, уже давно не берут в космонавты. Сейчас я могу лишь дорассказать то, что случилось тогда.

Мы жили вместе в одной квартире – я, мой муж и мама. Когда муж умер, мама уже на тот момент спивалась полным ходом, а я была увлеченной – из тех, кто пока еще сохраняет человеческий облик, следит за собой и ходит на работу. Но смерть мужа меня подкосила, я ушла в свой первый полноценный запой длиною месяца в два. С работы меня уволили по статье, хотя, надо отдать должное, давали очень много последних шансов. Которыми я, как истинный алкопатриот, не воспользовалась. У мамы была сильная пенсия, так что нам на двоих хватало, чтобы временно не думать о насущном. Ну, как заведено, я полагала, что у меня временные трудности, мне просто нужно переболеть, потом встряхнуться, и я встану на ноги.

Мы с мамой пробуждались за полдень, размеренно похмелялись, могли даже выйти на прогулку в парк, но по большей части сидели перед телеком или слушали радио. Периодически я даже заскакивала в библиотеку и брала книги, пока не дошло до того, что я перестала понимать прочитанное. В конце концов наше существование свелось к тому, что мы с мамой сидели на кухне и разводили турусы на колесах. Долго бы это в любом случае не продлилось, кто-то бы обязательно заинтересовался, если не маминым, то уж моим образом жизни – точно. Мир вокруг тогда был иным, более предвзятым, что ли. Безалаберно бражничать и ничего не делать общество не позволяло, а оступившихся – карало нещадно. Мы с мамой были кандидатами в очереди за 101-й километр по статье «Тунеядство», имея все шансы лишиться квартиры в центре Москвы. Но до этого не дошло. Не успели.

Именно в те месяцы, во время пьяных застолий вдвоем с мамой и выплыла та история с Озерском, с исследованиями по Восточно-Уральскому следу и «светящимися сестрами». В свое время мать давала подписку о неразглашении, и эта подписка все еще действовала, так что она нарушала закон и подводила нас обеих под монастырь. Надо понимать, что вся эта история, начиная с послевоенных симпозиумов, посвященных проблеме алкоголизма, и заканчивая «светящимися сестрами» и спившейся частью исследовательской группы – она ведь не развивалась плавно, как сейчас я рассказываю. Тем более для мамы это было не так, она ведь не являлась непосредственным членом группы, а лишь привлеченным специалистом. Я это все к тому, что воспоминания у нее шли всплесками, с перекосами и метаниями с темы на тему, часто проваливались в откровенный бред. Лишь много позже, протрезвев, я вспоминала из ее рассказов то, что могла вспомнить, и увязывала клочки воедино. Я вполне могла упустить многое из ее откровений. Или упустить самую суть.

Когда это случилось впервые, и я заметила свечение из-под двери в мамину комнату, я даже не придала этому значения. Я часто имела перебои со сном – то в четыре просыпалась, то в три ночи, и пока не находила, чем бы похмелиться, не могла успокоиться. Во время очередной такой побудки я и заметила краем глаза свет. Но на кухне меня ждала недопитая бутылка вина, и когда через четверть часа я пришла в кондицию, никакого света уже не было, и я мельком подумала, что мама просто вставала чуть раньше меня, только и всего. 

Во второй раз у меня уже начали срабатывать неясные ассоциации, однако похмелье пересиливало стократ. Я миновала мамину комнату и свет из-под двери, нырнула на кухню и узрела на столе полную бутылку водки. Это меня сразу вбило в оторопь и замедлило реакцию. Мы с мамой периодически выползали из дома – часто вместе, но время от времени и по отдельности, - так что неожиданное присутствие «пузыря» как раз таки не напрягало. В ступор вводила именно полнота, целостность содержимого – абсолютный нонсенс и невероятие в пьющих домах. Я пялилась на эту бутылку и постепенно от нее мои мысли вновь поползли к маминой двери и к свету из-под нее.

Я же все-таки медик, хоть и пьющий. Для меня нет проблем идентифицировать как бытовые, так и медицинские жидкости. Выудив старую медную ложку, я нагрела ее на газовой конфорке, плеснула из