собака! И не морочь нам голову. Мы пойдем с ним. Будет нам от этого польза или нет, не имеет значения.
Не найдя здравомыслия у бандитов, Чжоэн решил бежать первой же ночью. Отряд ночевал у заброшенной водяной мельницы. Убедившись, что Фьюгарта на рассвете сморил сон, Чжоэн спустился к реке, разделся и прыгнул в воду, надеясь, что быстрое течение унесет его так далеко, что никто не сможет догнать беглеца и на лошади.
****
Красивая дама в изысканном черно-красном платье с глубоким декольте прогуливалась с Йортеном в садах Тубзерина. Она отговаривала молодого человека от резких действий, способных нанести вред королевству. Йортен знал о ней достаточно много — но он не мог всего доказать. А Ниярбет был уже мертв...
— Вся их кодла называет себя "модераторами", — говорила Зиентара. — Навязывают нам исподволь своё мировоззрение. Это тот шанс, которого их церковь так страстно желает! Понимаешь? Кто-то со злым умыслом, а кто-то действуя якобы из высших побуждений, осознанно или бессознательно.
— Проецируют в наш мир атмосферу сомнений, сложностей и проблем. Понятно... Короче говоря, они создают у нас ложную реальность.
— Есть и такие, которые закончили Школу мистерий, где не раз меняли имена и внешность. Они владеют магией перевоплощений, которая снимает все ограничения со всех видов перемещений. Но их возможности ограничиваются двойным посвящением: надо пережить ритуальное посвящение и стать тем, кого они хотят увидеть в конце представления; и потом, для того чтобы их сила многократно увеличилась, они должны принять новую философию, которая даст им право на перевоплощение в другом мире и изменение его в своих интересах. Их называют "медиумами"...
— У них это высшая каста? Типа "белая элита"? Ну ясно, идея такая — они во главе толпы прогрессивного народа…
— Они работают грубо и цинично. На наших глазах. Это очень страшно, потому что это похоже на колдовство, только необратимое. Понимаешь? Есть те, кто это делает, и есть те, то ими руководит. А еще есть те, кого используют. Вроде нас с тобой. Но мы не знаем, как работают силы, разрушающие наш мир. Вернее, не хотим знать. Нам это кажется абстрактными глупостями. Пусть будет что угодно, мы знаем только то немногое, чему нас учили. А остальное — слова. Так мы и живем, храня верность словам, ничего не зная про дела. Как ты сам и убедился...
— А зачем нам это знать? — спросил он. — Разве от нас что-то зависит? Мы уже много лет спим и ничего не видим. Нам больше незачем просыпаться. Ничего не имеет значения, абсолютно ничего. Мы живем в плену иллюзий. Эта не наша жизнь, и мы это знаем.
— Нет, мы не спим, Йортен! Это не так. Мы боремся. Мы пытаемся открыть всем глаза, — упрямо сказала Зиентара. — Когда мы бодрствуем, мы видим, что мир полон опасностей. И знаем, где они скрыты. А спящие никогда этого не узнают. Но никто не в силах помочь нам... Избавить нас от боли и страдания.
— Наверно, мы этого не достойны...
— Нам тяжело, — вздохнула она. — Мы теряем близких людей, потому что не способны им помочь. Люди иногда, конечно, совершают плохие поступки... И тогда мы спрашиваем себя: зачем? Чтобы ОНИ пришли? Чтобы мы в них поверили? Почему мы это делаем? И знаешь, что мы себе отвечаем? Потому что нам кажется, будто это наша жизнь. И это весело! Понимаешь?
— По-моему, понимаю. Вы хотите сказать, на самом деле мы об этом даже не задумываемся. Ладно... В общем, да. Но почему?
— Потому что после этого можно считать жизнь шуткой. Жизнь и есть шутка.
— Разве?
****
Имперское войско торжествовала над варварским, так как сделать большую массу солдат подвижной — это и есть искусство, которое дается лишь высокой культуре. Варварство на это не способно. Оно движется рывками. Бряцают доспехи и падают головы, а театр войны остается совершенно недвижим. В нем невозможны ни встречные атаки, ни ночные маневры. Он только ждет.
Лаагадцев подавляли не храбрость миротворцев Айна Бесстрашного и не количество его солдат — совсем нет: их массы были не меньше... но они были мертвы -- не способны к движению. Они не умели концентрировать в одном месте большие силы, двигать их в порядке, снабжать необходимым и поддерживать связь. О полном подчинении их командиры , конечно, не могли даже мечтать.
Но в их распоряжении была своя, особая, магическая сторона жизни — и они этим воспользовались. Этот мир полон возможностей для человеческого ума — но варварам Лаагада надо было уметь найти эти возможности. Если, конечно, они хотели выжить... Всё, что происходит в мире, происходит потому, как действует люди, и, в первую очередь, потому что им удалось об этом подумать.
Бляха с изображением василиска на груди имперского солдата производила куда большее впечатление на простых крестьян, чем шипованные перчатки разбойника или клювовидная маска, закрывавшая лицо "святого гонца". Имперский воин был не в пример лучше экипирован и имел на вооружении какие-то хитрые приемы рукопашного боя. И в одиночку такие солдаты стоили двоих или троих. Они тщательно изолировали свой мир от остальных, сохраняя тайну своих побед.
Такова одна из причин, по которой лаагадцы сняли осаду Эль-Бинора, не дожидаясь полного разгрома. Их массы откатились в Цирилун и стали возводить на границах провинции оборонительные сооружения. Это обстоятельство, как ни странно, заставило цирилунцев серьезнее взяться за дело, ибо их собственные земли, расположенные на берегах Зеленой реки, были ничем не защищены.
Вскоре после того, как ворота города были открыты, Лаам и Меагда договорились о дальнейших действиях. Сначала они попробуют добраться до королевского замка, а затем попытаются узнать, где находится Оортебус. Но для того, чтобы устроить его побег, надо было раздобыть оружие. Лаам был уже на пути к оружейным мастерским, а Меагда — к трактиру, который носил название «Призывной рог».
В этом месте, где по слухам собирались охранники замка, она должна была раздобыть не только еды, но и нужную им информацию. Желательно, свежую. Кое-что подсказывали и городские впечатления. На стенах некоторых жилых домов до сих пор сохранились мрачные граффити, на которых были нарисованы подвешенные за ноги тела, из которых капала кровь в алхимические реторты.
— Интересно, что сейчас делает Чжоэн, — сказала Меагда.
— Да, ему не позавидуешь, — пробормотал Лаам. — Я, признаться, не ожидал такого расклада. Если в городе Мари, значит всё гораздо хуже, чем мы думали. Здесь орудуют такие силы, против которых у нас просто нет шансов…
— Я не зря думала об этом последнее время... так вот, если верить тому, что я видела в астрале, мы не одни модераторы в этом мире.
К
Изменить жизнь никогда не поздно. Но в ситуации, когда ты остаешься один на один с окружающим миром и самим собой, изменить что-то уже очень сложно. Гораздо проще научиться принимать людей такими, какие они есть, и отпускать. Если натренировать эту способность и научиться радоваться тому, что есть сегодня, завтра и послезавтра, то к жизни в нашем обычном понимании это никакого отношения иметь не будет.
Больше всего в этом мире не хватает не новых людей, не привнесенной техники и даже не постоянного прогресса. В мире очень не достает теплого слова. Человеку часто не важно, какой породы у него собака — главное, чтобы она его понимала. Понятно? Доог! Нет, не нравится. У-у-у… Можно быть совсем рядом с человеком, но не замечать его присутствия, пока он не скажет: "Ко мне! Эй! Ко мне, собачка!" Главное в человеческой жизни — это то, что мы забываем, как много по-настоящему живет внутри нас.
Что делать, когда реальность рушится извнутри? Не только настоящее, но и прошлое, и будущее? И как бы ты ни прятался, в конечном счете придется выйти, смириться и ждать. Ждать и привыкать. Потом появится некое новое, давно забытое тобой качество — именно из него, я в этом не сомневаюсь, ты создашь свой новый мир. Впрочем, для этого твоему привычному миру придется однажды умереть. Ты будешь уверен, что принял все меры предосторожности, и окажешься прав. Но это будет потом. А пока все вокруг незаметно перекраивается, с каждым днем становится все опасней и страшнее. Меняется и сам мир, все больше отдаляясь от прежнего мира, где ты был если не богом, то уж точно полубогом. Кажется, это одно и то же...
Миры действительно меняются. Кончаются, сменяясь другими. Все уже не те. Бывает, они исчезают, после того, как исчезает нечто в тебе, помогавшее их создавать. Тебе тоже придется уйти в небытие. В этом есть успокоение и даже какая-то… ну, конечно, надежда. Для тебя. Как же без нее. Другое дело, надеяться, что тот мир будет соответствовать твоим прежним представлениям об идеальном. Вернее, о нормальном мире. Сложно даже представить. И ты можешь перестать быть тем, кем был когда-то... призраком пустоты в зеркале. Ты, себя создавший...
Так думал король Грахай, гладя любимую собаку. Он получил депешу из метрополиии о том, что появились Прозрачные. Их никто не видел, их цели неизвестны, но их присутствие выражается в создании объектов непонятного назначения. Многометровых водопадов в чистом поле, например... или кругов и спиралей на траве. Очень медленно, в несколько этапов, которые за несколько лет заметить невозможно, при этом ничего не происходит и мир продолжает жить привычной жизнью.
Впрочем, на самом деле эти странные физические явления бывали прискорбно однообразны и повторялись с неизбежностью, не оставляя сомнений в том что происходит нечто, кажущееся с первого взгляда не поддающимся никаким объяснениям. Но полностью разобраться в этом не было ни возможностей, ни желания. Ни у императрицы, ни у ее первого советника Гриаберта — ведь иначе они наверняка попытались бы что-нибудь сделать. Хотя... один раз уже пытались. И, возможно, кое-что сделали. Но это закончилось печально. Поэтому все дальнейшие их действия сводились к тому, чтобы уклониться от происходящего. Как можно дольше — так, как только было возможно.
****
"Я спасу тебе жизнь, но потребую за это равноценной услуги". — "О какой услуге идет речь?" — спросила Мари. "Да в общем-то никакой", — ответил дьявол. — Нужно будет сделать кое-что в метрополии. Ерунду... Тебе придется пожить там какое-то время". Она кивнула и сказала: "Я согласна". Когда он решил, что она ведьма, он спросил ее об этом и получил отрицательный ответ. Тогда он добавил, словно оправдываясь: "Впрочем, мало кто этому поверит. Ты должна всего-то захватить власть в империи. Не струсишь?". Она не обиделась. Она очень любила фильмы про нечистую силу. Тем более, тогда она еще не знала, кто будет ее хозяином, и не придавала этому значения. Поэтому она не задала ему вопроса о том, чего от нее хотят. Он объяснил, почему, это будет несложно. В конце концов, они ведь провели вместе так мало времени, а его догадки оставались догадками... Когда она поняла, в чем дело, она спросила: "Что я должна буду делать? Я, конечно, смогу сделать всё, чтобы мне стало легче?"— "Сможешь, если захочу". — "Всё-всё-всё?", — удивилась она. "Ну да. Без вариантов, я ведь уже сказал. Сейчас ты не боишься? Вдруг что-нибудь тебе помешает, вдруг какой-нибудь ложный страх? Или чувство стыда?" — "Нет",— ответил она. «О, ужаснись
