сделке, пока тот был таким к нему миролюбивым и доверчивым. Он боялся, что Марис кинул его. Просто, украв весьма ценную старинную редкую весьма дорогую вещицу подведя под удар. Джемс Коонор не хило так понервничал. Его даже лихорадочно не по детски трясло от переживания, испуга и нервного расстройства. А сейчас, от такого же благостного радостного и счастливого отката.
Вообще, Марис Залесский, по натуре своей, не был по натуре авантюристом. Но все же пришел к нему из мира преступников. Отсидел за убийство в тюрьме и Джеймс его буквально подобрал с дороги.
Он не придал такого значения пока вот не пропал его любимый работник, реставратор и оценщик старинного антиквара Марис Залесский.
Он, с остервенением и психом, вырвав ключи у охранника смог в быстром темпе подобрать ключи от замка двери лаборатории Мариса Залесского и первым ворваться туда.
Его уже не интересовал сам Марис и, где тот мог сейчас быть во время самой работы. Время шло, буквально на считанные минуты. Клиент прибывал с минуты на минуту. И нужна была только эта золоченая красивая старинная головоломка коробка.
Он лишь глянул вскользь, на валяющиеся раскрытыми с свежими записями журналы на лабораторном столе Мариса Залесского.
Мариса, здесь он не застал. Его, просто не было. Он пропал бесследно, как испарился и прямо с рабочего своего места. Но для Джеймса это было неважно. Он продал то, что хотел продать и за дорого. Получив в сумме, целый миллион. Такого он еще никогда не проворачивал в своем антикварном бизнесе. Это было более, чем успех в сделке. Это была даже этакая победа для всего его предприятия и торгового городского музейного учреждения.
- Когда еще такое случится? – он произнес сам себе вслух, когда успокоился и прибыл к себе с огромными деньгами в большом толстом тоже достаточно дорогом кожаном саквояже в свой личный кабинет на втором этаже дома музея и антикварного магазина «ПАЛЛАСИО» - Что бы, вот так. И сразу, миллион!
***
Марис Залесский до коликов в своем животе напуганный и с трясущимися ногами, отбежал, пятясь как можно дальше от ступеней и самого входа к середине каменной комнаты. И то, что он увидел за дверью в том общем коридоре, поразило его ум, все мысли и даже воображение.
Это было нечто похожее на этакую здоровенную собаку, генно- модифицированную и полностью от всей своей волосяной собачьей шкуры очищенную. С врощенными в сам огромный ее рот стальными, точно ловчий жуткий капкан клацающими звучно и громко челюстями под надетой на собачью большую голову черной кожаной маской. Это нечто, слепленное и созданное из человеческих останков жуткое существо, полуодетое в черную живую прирощенную кровоточащую черную кожу, в застежках и ремешках на своем собачьем мускулистом сильном теле с когтями лап тоже из металла и в шипованном на мощной шее ошейнике, живое и кошмарное существо, уже стояло в самом дверном с колоннами арочном проходе, наступая медленно, прижав вниз свой точно тонкий хлыст без шкуры и шерсти собачий хвост, рыча на огрызающуюся ему таким же звериным рыком и согнувшуюся, точно в прыжке на свою добычу с ободранной полностью кожей женщину.
Зверь двигался, именно на нее, а не на Мариса Залесского, что в ужасе и потрясении, не спускал своих карих мужских перепуганных глаз с желающих сойтись в смертельной схватке двух состоящих только из окровавленного мяса и сухожилий чудовищ.
- Адис, фу! Отставить! Назад! – Марис Залесский услышал громкий окрик, той страшной с горящими желтым огнем глазами огромной без шкуры и шерсти собаке. Команда была подана женским громким голосом.
Жуткое адское существо остановилось, продолжая смотреть на сгорбленную в готовности биться за свое существование ошкуренную жуткую, как и он сам женщину. Зверь, рыча, заскреб своим стальными на передних лапах когтями по каменному полу, царапая его и выбивая искры, точно готовясь сейчас к смертоносному своему прыжку.
В проеме каменной с аркой и колоннами двери появилась довольно высокая, выше среднего, безволосая женщина. Одетая, в черную ребристую плотно облегающую женское изящное высокое полностью обнаженное тело кожу или длинный этакий черный кожаный с плотно прилегающим к ее тонкой женской шее воротником собранный и сшитый из длинных лоскутков нечто похожее на плащ. Почти до самого пола с разрезами и вырезами, из-под которых были отчетливо видны в конкретной вычурной манере или сексуальной развратной направленности все соблазнительные, совращающие мгновенно глаз Мариса Залесского части этой, видимо здесь не последней по значению и назначению черноглазой и чернобровой красавицы. Характерно выпирающая, почти открытая полностью, лишь прикрытая несколькими лямочками и вываливающаяся веред в убийственном декольте грудь, на вид достаточно молодой лет, где-то тридцати особы с красивым пупком изящный в овале в вырезах сшитого ребристыми лоскутами плаща живот. На ременной вокруг бедер ног подтяжке сапоги ботфорты. На высокой подошвенной платформе. Пристегнутые к туго затянутому и опоясывающему женскую гибкую талию широком с большой пряжкой ремне. Здесь этот вычурный до беспредела, просто эротический садомазохистический костюм, имел вид этакой своеобразной законченности. В виде этаких туго натянутых на лобок с промежностью плавок купальника бикини. А на спине в два ряда вонзенные небольшие, соединенные с женским телом и этой срощенной с ним черной кожей кольца. Что были стянуты, точно шнуровкой, скрученной проволокой в тугой натяжке, доставляя владелице своего тела соответствующие достаточно болезненные ощущения.
Похожая на этакую подиумную на первый взгляд экстравагантную абстрактную шутку некоего сумасшедшего модельера топ-модель. С изрезанной вдоль и поперек абсолютно безволосой белой точно мел головой. Длинными перекрещенными порезами. В перекрестии которых, торчали длинные острые иглы или гвозди. Эти гвозди были вонзенными глубоко в ее кожу и плоть. Они украшали и довольно привлекательное миловидное лицо женщины с острым длинным утонченным носом и синими тонкими чувственными губами.
Она неторопливо и красиво, переступая каждой полненькой полуоголенной обутой в сапоги ботфорты с ремешками и пряжками в крутых овалах бедер ногой, вошла в каменную комнату и встала, возле громадной рычащей с ободранной шкурой полуметаллической хирургически модифицированной собакой.
Женщина посмотрела, как то свысока и со своего более метра восьмидесяти роста на более низкого, чем она Мариса Залесского. И, повернув свою в иглах шипах, точно этакий ежик голову к упавшей уже на колени той с ободранной кожей в кровоточащей плоти и сухожилиях несчастной женщине, Что сейчас стоя на коленях перед ней и этой собакой громко навзрыд рыдала.
Собака замолчала, и перестала скрести своими металлическими когтями каменный пол, рычать. Просто, села на свою собачью задницу, поджав свой такой же, как и сама ободранный от шерсти и шкуры собачий хвост.
- Перестань рыдать, Джулия. Ты же сама знаешь возврата к было жизни не будет - произнесла, как видно главная или около того в лабиринте Левиафана гвоздеголовая белокожая и белолицая демоница красавица.
- Я и не прошу возврата к былому, моя госпожа – произнесла несчастная, что находилась, вероятно, тут очень уже давно женщина с содранной подчистую всей с ее тела кожей.
- Так, что ты хочешь? Все одного и того же, как я понимаю - произнесла гвоздеголовая, которую назвали Рокси.
- Я выполнила то, что, вы просили, Госпожа Рокси - Марис услышал из кровоточащих уст стоящей на коленях перед этой в черных кожаных одеждах гвоздеголовой красотки, как перед точно своей непосредственной хозяйкой ошкуренной женщины. Она протянула в направлении Мариса Залесского правую сою в алой плоти и сухожилиях женскую руку, указывая конкретно на него – Молю, госпожа, Рокси. Дайте мне самых изысканных болезненных удовольствий за него. Умоляю вас. Вы его хотели. А я, привела его к вам сюда.
- Твои раны еще не заросли и не зажили, Джулия - та ей произнесла, громко и свысока – Чтобы получать эти сладкие ощущения. Хорошего помаленьку, Джулия Коттон.
- Умоляю. Вас! - та взмолилась, царапая своими длинными ногтями на руках свою женскую и без того истерзанную без кожи женскую грудь, ползя на коленях к этой, что звали Рокси – Дайте мне и моему многострадальному любовнику Фрэнку еще сладостных и самых изысканных болезненных страданий! Вы созданы для этого! Вы можете это! Я знаю, госпожа Рокси! Сделайте самое худшее, что можете со мной и Фрэнком!
- Я и так для тебя, Джулия много уже сделала, вопреки всем запретам Пинхеда – произнесла гвоздеголовая красавица из ада –Вернула тебе и твоему Френку фамилию и имя. Сохранив саму человеческую таким образом личность. А это и здесь, согласись, уже достаточно много.
- Госпожа, молю! – Джулия взмолилась.
- Хорошо, я подумаю – она той ответила - А сейчас…- она произнесла и…
Шипоголовая высокая сексопильная красотка в черном своем с убийственными вырезами кожаном плаще, обратила свой взор снова на Мариса Залесского и пошла к нему, цокая по камням пола комнаты. Оставив чудовище собаку и ошкуренную без кожи женщину, подошла к Марису Залесскому, встав напротив его в полуметре, рассматривая всего с ног и до головы, будто любуясь им как красавцем мужчиной. Но, особенно его карего оттенка и цвета мужскими тридцатилетнего черноволосого чеха брюнета лицо. С легкой небритой черной щетиной.
- Я так себе и представляла, и хотела – произнесла она как бы сама себе вслух, и не оборачиваясь, следом, произнесла той, что ползла на своих ободранных от кожи коленях к ней на каменном полу, оставляя кровавый след – Ты неплохо потрудилась, Джулия. Как там его подружку убиенную им звали, кажется Барбара Сташковски. Ты неплохо отыграла свою
