роль, Джулия Коттон. Думаю, ты удовлетворила мое желание. Я замолвлю за тебя словечко нашему Пинхеду.
- Спасибо, моя госпожа! - та уже радостная в своем хрипловатом в прошлом прокуренном женском голосе, разбрызгивая свою кровавую слюну с кровоточащих женских губ, подползя на коленях к этой сенобитессе адского мира Рокси, стала целовать ее левую опущенную вниз женскую руку. С вонзенным в нее длинным острым гвоздем.
Марис молчал и не мог, произнесли сейчас ни слова. Он испытывал постоянный шок. Язык, просто приклеился во рту к небу. Сам рот онемел и не открывался. Лишь глаза показывали все потрясения и ужас. Да еще этот затхлый в спертом, застоявшемся воздухе запах гниющей плоти смешанный с кровью. Марис Залесский ожидал неких тут чудес и приключений на свою задницу. Но это, просто превзошло, все его ожидания души и разума. И вообще случилось то, что его заманили сюда и поимели. Просто обманным наглым способом. Все это сделала, эта чертова магическая волшебная коробка тетраэдр. Только сейчас, он все полностью и до конца понял, что был в этой шкатулке с секретом Лемаршана. В ее адском жутком мире. Он искал вход в нее. А она искала вход в него. И они оба нашли друг друга. Это была ловушка. Все эти сны. Эта призрачная Барбара Сташковски, что он трахал с особым эротическим остервенением и греховной любовника похотью в своей комнате и лаборатории, совсем не Барбара. И, что назад возврата не будет уже и, вероятно, никогда.
Только сейчас Марис заметил, что и в правой руке этой женщины с булавками белой голове, тоже торчал вонзенный длинный острый гвоздь.
Женщина сенобит и стигмат сделала еще несколько своих вразвалочку и раскачке полненьких оголенных бедер и женской широкой задницы сексопильной сучки шагов, подошла еще ближе и почти впритык к Марису и протянула тому свою к нему правую продырявленную гвоздем руку.
Эта с черными, никогда не моргающими совсем, широко открытыми глазами и зрачками женщина стигмат, вытянув свой указательный с черным ноготком утонченный длинный палец правой руки, приложила его к лицу Мариса Залесского и провела им по левой стороне его лица, потом, опуская вниз по мужской Мариса шее. И ниже, забравшись рукой под его распахнутую рубашку, царапая черными длинными ноготками до крови кожу на его той груди.
Марис старался не показывать, что ему больно. Терпел легкую эту, но приятную боль. Ему ни один раз уже приходилось такое терпеть в любовных оргиях и сексе с женщинами еще в свои студенческие ранние молодые годы, когда в неудержимом бешеном зверином сексе ему порой в кровь даже всю расцарапывали спину.
Алая капелькой кровь из телесной царапины попала на черный острый длинный ноготок и указательный палец этой демоницы ада, гвоздеголовой сенобитессы по имени Рокси. И та, слизала эту кровь своими синими тонкими губами, вкусив ее содержимое. Как бы, делая этакий анализ и изучая Мариса Залесского на покупную пригодность.
- Как, он вам, моя госпожа? – произнесла, стоящая у ее ног на своих ободранных кровоточащих коленях, приведшая его сюда эта, что изображала и обманывала его. Та, что примерив, облик его уличной городской шлюшки проститутки любовницы покойницы Барбары Сташковски. Эта некая Джулия Коттон, что он сейчас видел здесь и не знал, кто такая, добавив – Там ниже промеж его ног, тоже все в полном достоинстве и порядке.
- Ты, и там уже все проверила, Джулия? Ай, да, моя, ты Джулия Коттон - произнесла ей эта гвоздеголовая адская стигмат женщина с именем Рокси. С неким, не особым удовольствием, но едко и насмешливо улыбнувшись, скривив свои синие тонкие губы и не отрывая от Мариса Залесского своих черных демонических глаз.
- Простите, Госпожа, но товар, есть товар - та ей произнесла – Необходимо, чтобы все соответствовало вашим требованиям.
- Хорошо – произнесла, удовлетворенно теперь булавочноголовая Рокси – Отлично. Я довольна твоим выбором и твоей работой, Джулия Коттон - она произнесла той, обратно, вынимая из своей головы острые иглы булавки и пронзая ими заросшие уже плотью свои в кистях поочередно руки. Заново и собственноручно, при этом испытывая сладостное удовлетворение собственной болью. А та, что на коленях ползала, у ее ног, принялась, упав всем ошкуренным своим женским телом на каменный пол под ноги своей повелительницы и госпожи, слизывать капающую черную, как сама адская душа этого человека и демона с обеих рук кровь. С некой свирепой жаждой и жадностью, издавая чавкающие своим ртом и глотающие изнутри себя звуки. Вызывая у Мариса Залесского неудержимую подкатившую к его горлу тошноту. Еще все эти запахи гниения мясной кровоточащей человеческой плоти и крови, висящие сейчас в самом затхлом здесь воздухе, стали сводить уже его с ума.
- Хорошо, Джулия. Я забираю его – произнесла сенобитесса адского мира стигмат демон в прошлом тоже человек и тоже уличная городская шлюха проститутка из Мексиканского штата Сонора и города Эрмосильо Рокси Марцела Васкес - Прямо из твоих рук, Джулия Коттон. И увожу отсюда. Мне многое ему надо показать еще здесь. Подготовить к будущему, как приказал сам наш командир Пинхед. А вот тебе, небольшой пока аванс. Награда за верную работу и службу будет позднее. Ты будешь со своим Фрэнком довольна. Я обещаю.
Она, позвала по имени еще кого-то, кто, видимо, ожидал ее команды за выходом из каменной комнаты за самой полукруглой верхней под сводом аркой с колоннами в том небольшом коридоре – Младшая сестра.
Глава VII. «Конфигурация плача»
Мексиканский наркобарон дон Диего Кармильо Сантес с еще двумя своими вооруженными пистолетами наиближайшими гангстерами помощниками, вышел из антикварный музей магазин « ПАЛЛАСИО», на улице Нерудово. Дом 15. стр. 112.
На его наручных золотых часах роликсах было 10:45 утра.
Он быстро направлялся к своему как ни странно, но очень скромному автомобильному сопровождению. Там были тоже его люди.
Дон Диего Кармильо Сантес сейчас был не на своей земле и в своей Мексике, а вообще в другом месте в Европе, где ему пока еще не доводилось побывать, хотя кокаин с Колумбийских плантаций, идущий через Мексику и руки мексиканской наркомафии, распространялся по всему свету. Был и здесь и в каждой европейской стране. Эта белая в порошке наркотическая мощная дрянь и дурь, заполонила весь мир. И как бы силовые полицейские власти всех стран не боролись с наркомафией. Они пока проигрывали. А такие как наркобарон дон Диего Кармильо Сантес лишь богатели с каждой проданной за рубеж кокаиновой партией на сотни миллионов долларов, евро и даже мексиканские песо.
И это делало сейчас Диего Кармильо запретной во всем свете фигурой нон грата.
Диего Кармильо Сантес сейчас сильно рисковал, покинув свою Мексику и место, где он был в полнейшей безопасности. Потому как его могли уже отслеживать местные власти чужой страны вместе с органами повыше и посильней. Например, тот же интерпол и ФБР, мог просто уже идти по пятам этого Мексиканского преступника и наркобарона.
Он в своей Мексике никогда из своего огромного особняка, вот так просто с парой автомобилей не выезжал даже в Тихуану или Хуарос. И даже в столицу Мехико. За ним следовал целый вооружением гангстерский эскорт. В самом воздухе над целой колонной бронированных автомашин следовала пар тройка напичканных также вооружением скоростных вертолетов.
Но, здесь за океаном ему нельзя было открыто светиться. Он, сильно рискуя своей бандитской криминальной шкурой, прибыл сюда тайно от своих даже людей. Лишь с небольшой группой наиближайших самых доверенных и проверенных телохранителей замаскировавшись под иностранных туристов. Обычным международным авиарейсом и среди обычных людей.
Виной всему эта гребаная по его мнению и чертова мистическая маленькая золоченая коробка. Если бы он знал ранее, где ее искать, то было бы все гораздо проще и без лишнего вообще риска для своей бандитской криминальной шкуры.
Он до конца и сам не знал, зачем она ему нужна, но его бабка известная на половину Мексики черная ведьма сказала, что она ему будет крайне необходима и сослужит большую даже службу. Всему виной сила и власть, от которой Диего так колбасило и штормило не по-детски, что он впадал в кровожадную дикую звериную истерию. И летели головы даже среди своих же бандитов и наркоторговцев, лишь за то, что они не так как-то криво на него посмотрели. Диего, спал и видел себя королем целого мира. Эта его ныне покойная родная ведьма бабка Марта Сантинос предрекла Диего настоящую огромную власть над всей Мексикой, причем и в первую очередь, над другими кланами наркомафии. Политическое лидерство во власти. И даже чуть ли не мировое господство. А ради такого уже стоило лично самому рискнуть, ибо никому нельзя было доверить такую работу. Только лишь одному самому и паре тройке доверенных и приставленных к самому себе людей.
Эта его родная ведьма бабка Марта Хулио Сантинос, сказала Диего Кармильо Сантес, что он должен лично сам все сделать и получить эту чертову шкатулку некоего французского средневекового мастера Филиппа Лемаршана в свои загребущие жадные только руки. Отпереть ее и связаться с миром демонов сенобитов и самим их главным божеством Левиафаном. Установить потустороннюю близкую связь и заручиться поддержкой живущей в коробке всей нечисти для своего нового будущего. Так ему сказала его родная бабка Марта Хулио Сантинос. Которая уверяла Дииего, что все получиться. Что он сможет сделать такое. И он, дон Диего Кармильо Сантес ей поверил. А Диего ей своей родной бабке всегда верил. Она была его второй матерью. Она вырастила его и поставила на ноги. Когда отец убил родную пьяную тогда мать и загремел в тюрягу. Она, бабка Марта, тряслась над ним и другими его родными братьями и сестрами, оберегая, точно дикая и
