– Ну… В кустах, в зелени густой – где схорониться легче.
– И сам там же прятаться собираешься?
– Простите, мастер-наставник.
– Не виновен – не винись. Дозорным скажешь что-нибудь? Или спросишь?
– Нет, мастер-наставник.
Ратибор шевельнул ладонью – пара молчаливых стражей словно втянулась под землю.
– Ух ты! Лихо… А мы так же научимся?
– Так же – нет. Для того дубравцем надобно родиться. Но упражняться будем со всем возможным усердием. Никто не думает ли, что это глупо? Вот и хорошо… Дозорам – встать! Далее двух стрел от сего места не забираться. Дозоры – пошли! Лазутчикам никого не отслеживать, прикрыть глаза и ждать моего наказа.
Кирилл с Держаном оказались в группе дозорных.
– Что делаем? – спросил княжич на бегу.
Кирилл не ответил, бросая оценивающие взгляды по сторонам.
– Кабы в нижней старой дубраве – хоть за стволами схоронились бы, – не унимался Держан, – а в молодняке этом…
– Помолчи, думать мешаешь.
– Может, за теми пнями?
– Нет. Тебе это помыслилось – значит, и другим сможет. Вот что: ложись-ка прямо здесь.
– Так ведь прогалина, участок открытый совсем.
– Раз открытый, то и взгляд по нему просто скользнет, не задержится. А тут и ямка небольшая, для тебя как раз хватит. Под собою разгреби всё до самой земли. Быстрее!
Кирилл забросал Держана опавшими листьями, разровнял наспех. Отбежав на несколько шагов к присмотренной для себя промоине, стал закапываться сам. Как оно получалось и выглядело со стороны, ему, понятное дело, видно не было. Порывы ветра немедленно принялись по листику-другому растаскивать укрытие. Он тихонько и сердито рыкнул, поглядывая сквозь просветы.
Их нашли последними, да и то едва не наступив оплошно.
– Для почину сойдет, – сказал Ратибор, дождавшись совместного построения. – Юнаков Ягдара и Держана особо похвалю, что на самом видном месте затаиться решили. Неглупо. Прочие же с захоронками либо недодумали, либо перемудрили. А теперь общий вопрос: отчего вы все до единого сиднем сидели? Ведь я же этого не требовал. Отчего никто не двигался непрестанно, от лазутчиков ускользая?
Он окинул взглядом грязноватое сообщество. Выражения подавляющего большинства лиц говорили о том, что такой вполне возможный вариант почему-то просто не приходил в головы.
– А сейчас согреетесь, как и мечтали. Цепочкою и быстрой рысцой за мною.
Мешковатый юнак Смин, который недавно горевал об ушедшем лете, вольно или невольно норовил оттеснить Держана от Кирилла, раз за разом наступая на пятки. Княжич бесцеремонно шлепнул его по объемистому животу, отпихивая назад.
– В баньку бы сейчас, – нисколько не обидевшись на это, невпопад пробормотал Смин. – И поесть…
– А ты в захоронке своей не слопал ли уже кого-нибудь украдкою? Вон брюшко-то как выпирает! – Держан ухватился за толстую складку и потряс. – Давай признавайся, кто там у тебя – заяц или ёж? Да нет: похоже, оба уместились.
– Веришь – и ежа бы сожрал, кабы под руку попался, – пробубнил Смин понуро. – Они к зиме-то знаешь как отъедаются – у-у-у! Все до единого сытенькие такие, поганцы. Жирненькие…
– Каждый раз после наружных занятий баня последует, – обронил мастер-наставник, не оборачиваясь. – И сейчас ждет уже.
Ответом на его слова были всевозможные одобрительные звуки, издаваемые юнаками с различными степенями осторожности – на всякий случай.
***
Обещанная баня не только дождалась, а еще и удалась просто-таки на славу.
– Пройдись-ка вдумчиво, – укладываясь на нижний полок, попросил Ратибор.
Кирилл помахал над его спиною дубовым веником, нагоняя жару да примеряясь половчее. Покосился на два коротких белых рубца под левой лопаткой.
– Копьё, – проговорил Ратибор, не поднимая головы. – За вторым разом – добивали.
«Спиною он видит, что ли?» – подумал Кирилл и спросил непроизвольно:
– А кто добивал?
– Не вижу я спиною. Чую. Да и всякий раз туда смотрят. Друг добивал, старый добрый друг.
Ратибор умолк, Кирилл же не решился расспрашивать дальше. Радостный банный настрой пропал, ему вдруг стало тяжело на душе. Откуда-то изнутри потянуло муторным холодом, а на внешний мир начал медленно опускаться сумрак.
За трапезой он поковырял ложкой кашу, рассеянно потеребил в пальцах и положил обратно в корзинку хлебный ломоть. Сделав глоток молока, уставился в кружку пустыми невидящими глазами.
– Ты чего? – спросил Держан.
– Да ничего. Продолжай кушать, есть, набивать утробу. Не надо на меня таращиться.
Держан решил не отвечать на грубость друга, молча дернул плечом.
– Мастер-наставник, – спросил с надеждой юнак Смин, – а добавка будет?
Аксак подвигал кожей на лбу:
– Доля каждого – более чем достаточна, не един год проверялось. Иначе науки в голову не полезут – как известно, satur ventur non studit libentur. Добавка, разновсякие мясá и заедки сладкие – только по праздникам да дням воскресным.
Смин вздохнул протяжно и горестно. Кирилл подтолкнул к нему плошку с кашей:
– Возьми мою, коль не побрезгуешь – я и не начинал ее. Можно ли, мастер-наставник?
– Ладно уж. Как сказали бы в странах Восхода, удивления достойно, сколь же усердна и неутомима челюсть твоя, о юнак Смин!
– А я понял, братие: это в ём червь нутряной поселился – во какой здоровеннай! – убежденно сказал Держан, раскидывая руки как можно шире. – Вот они оба наперегонки во два шамкала-то и жрут, и жрут, и жрут…
– Ну хотя бы через раз рот открывай, яви милость, – негромко попросил Кирилл. – Не так заметно будет, что прямо на глазах глупеешь.
Что-то в его лице убедило Держана: будет намного лучше, если вновь проглотить обиду безответно.
Аксак выбил пальцами по столу короткую дробь – все тут же притихли – и совершенно безмятежно, будто ничего не слышал, объявил:
– Дальнейшие занятия сегодня будут раздельными. После трапезы юнаки Благояр, Никодим, Держан и Перята отправляются ко брату Адриану в лабораториум. Юнаки Максим, Велимысл, Бус и Голяш – в книжницу ко брату Василиду. Братия дожидаются вас у входа. Прочих сам разведу – по первому разу-то. Трапеза окончена!
Остановив поределый по дороге строй у древнего и едва ли не на четверть ушедшего в землю небольшого сруба, мастер-наставник отделил от оставшихся Кирилла со Смином и Вигарем. Распорядился, сопровождая слова взмахами бороденки:
– Юнак Ягдар, из сеней – дверь направо, юнаки Смин и Вигарь – дверь налево. Прочие следуйте за мною дальше.
Кирилл переступил порог, буркнул угрюмо:
– Юнак Ягдар-Кирилл.
Комнатка, а точнее, клетушка не имела даже малого оконца. На плотный пряный запах сухих трав тут же притупленно отозвалась полузабытая боль в правом виске. По сторонам книги на столе заколебались в лад огоньки свечи и медного помянного светоча, очень древнего видом.
– Здесь ты – князь Ягдар из рода Вука, – доброжелательно поправил голос за правым плечом.
Он обернулся – у дверного косяка, как-то по-особому сложив руки на груди, стоял невысокий безбородый человек средних лет. Пшеничные волосы его были убраны в две косицы, оплетенные тонкими ремешками. Кириллу вспомнилось: это именно он когда-то вышел навстречу ему с братом Иовом из ворот обители во главе стражи, уводящей в неизвестность горемычного мастера Витигоста.
– Войди, князь Ягдар из рода Вука.
– Так я ж вошел уже.
Безбородый покачал головой, повернулся, неслышно притворяя дверь. У обреза подола длинной двойной рубахи тускло блеснули шитым серебром Знаки Основ. Проговорил с едва приметной укоризной:
– Ты вошел только телом. Духом и разумом ты где-то далеко… – он неопределенно взмахнул рукою. – Это не просто ритуалы и не прихоти мои, это – Заветы. А я сейчас всего лишь привратник строгий. Так надобно. Понял ли?
Кирилл ничего не понял, однако кивнул машинально.
– Яр – имя мое. Пока ты здесь, я буду вести тебя.
– Да, мастер-наставник.
– Мастера-наставники – там, за этими стенами. Просто Яр. Садись со мною рядом. Ближе.
Он опустил ладонь на книгу:
– И ты свою клади. Десную. Предо мною – светоч, пред тобою – свеча. Гляди на пламя ее. Так… Теперь дыши в полном согласии с моим дыханием. Затвори очи. Не думай ни о чем, постарайся по-прежнему видеть свечу пред собою. Ты – это она. Она – это ты.
– Не выходит, – сказал Кирилл, открывая глаза. – У меня голова болит и вообще...
– Я знаю, – подтвердил Яр.
– Наверное, сегодня не получится ничего.
– Что именно не получится?
Кирилл неопределенно пожал плечами.
– Я веду тебя, значит, всё – мои заботы… Ну ладно. Тогда давай-ка мы с тобою вначале немного почитаем вместе, а после поразмышляем над прочитанным.
Пальцы Яра прошлись по тисненому рунному рельефу на лицевой корке, откинули ее.
Вязкие клубы серого холода задвигались внутри, начали постепенно подниматься выше и выше. Кирилл потер висок, скрывая дрожь в кисти.
«Видана… Видана… Видана…»
Серый туман замер. Дрожь унялась.
– Может, я с собою возьму да сам почитаю? А что неясно будет – спрошу потом.
– Читай, – легко согласился Яр, придвигая книгу.
Кирилл поймал глазами первые попавшиеся строки:
«Врата Полночного Ветра. Как только войдешь, тут же помысли: но вход ли это? После поведай слепорожденному стражу, чтóесть алый цвет и в чем отличие его от лазури».
Он смущенно дернул щекой и скользнул взглядом чуть дальше:
«Врата Блуждающих Огней. Второй мытарь проречет тебе, что первого нет. Третий – что нет второго. Ты же знай, что нет ни единого из них».
– Все понятно?
– Прости, Яр.
Ладонь легла на макушку Кирилла, запах трав усилился. Головная боль исчезла вместе с тягостной обузой, лежавшей на душе, а чужеродный холод каким-то образом из врага превратился в друга и принес покой.
– Ты тоже прости меня, князь Ягдар из рода Вука, ибо еще раз скажу непонятно и тяжело для тебя: да, временами случается так, что личины
