Дикие партизаны.

с боеприпасами. Зорин предполагал, что на деле будет гораздо сложнее захватить конвой автомобилей, но надо было рисковать — в отряде не хватало оружия и боеприпасов.

К полудню появился мотоцикл, ехал медленно. Мотоциклист проверял местность на наличие посторонних на дороге. Несколько раз патруль на мотоцикле останавливался, и двое немцев из патруля осматривали обочины дороги. Зорин надеялся на то, что они тщательно замаскировались, авось как-то обойдётся и они не привлекут внимания немецкого патруля. Один из немцев приблизился в их сторону, глазами обвёл местность, но ничего подозрительного не заметил. Вернулся обратно к своим. Мотоцикл поехал обратно — это была разведка дороги. Теперь надо было ожидать остальных. Где-то прошло полчаса — на дороге появился немецкий автомобильный конвой. Первым ехал мотоциклист, за ним автомобиль инженера, ещё мотоциклист, далее три грузовика и замыкали колонну два мотоциклиста. В каждом мотоцикле по три немца.

Рощину и его снайперам было сложно за раз убрать столь мотоциклистов. Он про себя посчитал, что их план был не тщательно проработан. Он не винил в этом Зорина, но сомнения в успехе операции ему не давали покоя. Все были рассредоточены по своим местам, и с кем-то связаться не было возможности. Зорин тоже понимал, что успех операции может быть провален, но отступать некуда. И надо начинать, каждый знал, что ему делать.

Конвой поравнялся с их засадой, тогда-то первые выстрелы произвели снайперы. Сразу три мотоциклиста были уничтожены. Конвой остановился, немцы принялись обстреливать придорожную территорию. Партизанам ничего не оставалось, как вступить в бой с немцами. Силы были не равны, преимущество было на стороне немцев. Но партизаны не отступали — Рощин с товарищами из снайперки старались как можно больше убить немцев. Немцы больше всего защищали инженера, которого прятали за обочиной дороги. Зорин с Пахомом решили пробиться на ту сторону дороги и захватить инженера. Им это удалось под прикрытием снайперов. Бой длился часа два, закончился победой партизан. Им удалось захватить машины, в которых было много взрывчатки и стрелкового оружия, а также гранатомёты. Ценой потерь личного состава (в этом бою погибли бойцы Владимир Быстров и ещё трое из их отряда — Вашкевич, Пекарский и Дудко) удалось захватить инженера — он оказался ценным пленным.

В то время как шёл бой, партизаны с лошадиными подводами ожидали в лесу. Все переживали, некоторые стремились на подмогу к товарищам, но их пыл сдерживал командир Аркадий Кухарёнок, назначенный Зориным ответственным за перевоз груза. Когда всё утихло, по сигналу люди с подводами вышли из леса. Они погрузили всё самое необходимое на повозки, а оставшееся вооружение решили уничтожить. Так они и поступили, подорвав автомобили с боеприпасами.

До партизанского лагеря добрались без происшествий. По прибытии весь груз перенесли в укромное место. Помянули погибших товарищей. Зорин произнёс речь в память о боевых товарищах, сообщив, что у них есть взрывчатка и они будут беспощадно бить врага.

Из-за нападения и разгрома колонны с боеприпасами немцы начали облавы в городах и деревнях. Они прочёсывали леса в поисках партизан, и вновь погибло много ни в чём не повинных граждан. Однако партизан так и не нашли. Тела своих товарищей, погибших в том бою, они привезли в лагерь, где на второй день их похоронили с почестями.

После похорон товарищей жизнь в лагере продолжалась своим чередом. Зорин с товарищами разрабатывал план подрыва железной дороги и хранилища с топливом.

В один из погожих дней к вечеру в землянку штаба вошёл незнакомец. Средних лет худощавый мужчина представился майором НКВД Гущиным. Он бесцеремонно бросил на топчан фуражку и присел на табурет, который стоял рядом. Приход майора НКВД удивил и насторожил присутствующих в землянке командиров. Майор догадался, что ему не рады, и, не дожидаясь вопросов от командиров, начал разговор первым.

— Вы удивлены моим неожиданным визитом? Оно и понятно. Вас хотели предупредить о моём появлении в отряде, но я вовремя пресёк эту попытку. Скажу прямо — у вас хорошо налажена охрана лагеря, и проход к вам не из лёгких. Я, майор НКВД Гущин Александр Александрович, уполномочен Центральным штабом РККА довести до вашего сведения следующее: все партизанские отряды входят в единый состав Красной армии. Решение по всем вопросам принимается Центральным штабом РККА. Все ваши боевые операции должны быть согласованы с Центральным штабом. Вот вам подтверждающий документ.

Гущин протянул Зорину листок бумаги с подписями и печатью. Далее он продолжил:

— Я по поводу вашей недавней операции по захвату автомобильного конвоя с вооружением. Скажите, лейтенант Зорин, отчего не всё вооружение было взято из автомобилей? Большая часть этого вооружения была уничтожена.

Гущин ожидал ответа от Зорина.

Зорин спокойно ответил на поставленный вопрос:

— А как бы вы поступили на нашем месте, если у меня четыре подводы, которые были загружены по полной, и четыре погибших товарища, которых надо было доставить в лагерь и захоронить как героев? А то, что подорвали оставшиеся боеприпасы, мы считаем, что сделали правильно — они не должны были достаться врагу.

Ответ Зорина не удовлетворил майора НКВД Гущина.

— Это не ответ на мой вопрос. Вы могли несколько раз вернуться и забрать боеприпасы. Да, жаль то, что погибли ваши боевые товарищи, но можно было захоронить их где-то поблизости. Это та же их родная земля. На вас, товарищ Зорин, мы надеялись — вы офицер и имеете военный опыт, но мы ошибались. Мы — это командование партизанскими отрядами. Вам придётся передать свои дела новому командиру партизанского отряда «Заря» — так теперь будет называться отряд. Его возглавит Голик Иван Георгиевич, второй секретарь горкома партии. Он, кстати, ожидает возле землянки. Иван Георгиевич, зайди в землянку.

В землянку вошёл маленького роста чванный человек. Войдя в землянку, он снял шляпу и поздоровался с присутствующими людьми:

— Доброго дня, товарищи!

— Проходите, товарищ Голик, к столу, вас ознакомят с делами отряда, а после вас представят отряду. А мы с товарищем Зориным побеседуем отдельно на улице. Давайте выйдем, товарищ Зорин.

Гущин, приподнявшись с табурета, жестом указал на дверь. Дождавшись Зорина, они вышли из землянки. Отойдя немного в сторонку, Гущин предложил Зорину закурить.

— Угощайтесь сигареткой, товарищ Зорин. Разговор будет для вас не из приятных.

— Спасибо, но я не курю — бросил.

— Что ж, а я, пожалуй, закурю. Хотел было бросить, да не получается, служба нервная, а курево как-то успокаивает. Много на вас жалоб. К людям местным вы как-то с высока относитесь. Больше уделяете внимания к своим бойцам, которые с вами с самого начала. Да… Начало создания вашего отряда не впечатляет, не отряд, а группа — так, наверное, будет правильно назвать ваш отряд. В июне 1941 года при обороне Августовской границы погибли все пограничники, защищавшие рубежи этой границы. Это был героический поступок погранотряда. Вот только почему-то и как-то удалось выжить небольшой группе пограничников во главе с лейтенантом Дмитрием Зориным? Как же так, лейтенант, в такой мясорубке вы выжили? Даже не контужены, не ранены? Вопросы, вопросы…

Мне давно поручено разобраться в этом вопросе. Я долго искал вашу группу, и вот наконец-то вы передо мной. Правда, от вашей группы мало осталось. Да ничего, мне и этих бойцов будет достаточно. Один погиб, двое где-то в бегах. Мы и их отыщем — вы же нам поможете в этом? А вот и ваших друзей ведут. Сами-то добровольно не желали идти, пришлось под конвоем сопроводить. Ты, Зорин, думал, война всё спишет, до вас ли… Вон оно что твориться на фронте? Да нет, ошибаетесь, до вас. Таких, как вы, много стало. Мы отступаем, у нас нет сил к сопротивлению, но наши люди героически сражаются за Родину. А вас, таких, будем судить военным трибуналом.

Зорин видел, как ведут под конвоем Виктора Рощина, Николая Жогина, Веселуху и кузнеца Пахома.

— А эти при чём, Веселуха и Пахом — их-то за что? Они не пограничники, а партизаны.

Возмущенно произнёс Зорин.

— Эти кто такие? — Гущин пальцем указал на Веселуху и Пахома.

— Так, товарищ майор, сказали, что они тоже из их группы. — Ответил сопровождающий.

— Вам что, защитники униженных, оскорблённых, тоже в лагеря захотелось? А ты что, малой, ещё в герои не наигрался? — Обратился он к Веселухе.

— Нет, не наигрался. Игры у меня больно жестокие. Мы тебе, майор, этих бойцов не отдадим. Так что мотайте по добру по здорову отселе.

— Ты что, парнишка, угрожать мне вздумал? Так тогда и его вместе с ними. — Приказал Гущин.

— Не горячись, майор, ты вот лучше скажи — откуда ты явился? Если вся Беларусь в оккупации, где же твоя доблестная Красная армия?  Пахом ошарашил своим высказыванием майора НКВД.

— Ты что, контра, со мной шутить вздумал! Пережиток прошлого, да я тебя на месте расстреляю! Ещё Красную армию осуждает.

Гущин, выхватив из кобуры пистолет, нацелился на Пахома. На шум подошли партизаны, возмущённо высказываясь против майора НКВД Гущина и вставая на защиту Зорина. Люди скрутили майора и его бойцов и заперли в одной из землянок.

Зорин объяснил людям, что к чему. Рассказал, как всё было на самом деле. Люди поверили ему и его бойцам.

— Спасибо вам за понимание. Но только этот майор так дело не оставит. Вам ничего не будет. У вас новый командир, и всё у вас получится. А нам придётся покинуть ваш отряд. Нас рано или поздно отыщут и поставят к стенке. Чего вам из-за нас страдать. Вы и так натерпелись горя и страдания. Бейте врага, мстите за погибших товарищей.Мы уходим.

Группа Зорина, собрав всё необходимое в дорогу и вооружившись, попрощалась с отрядом и отправилась в путь, скрываясь в неизвестном направлении. Веселуха и Пахом также присоединились к Зорину. Через несколько часов новый командир Голик освободил майора НКВД Гущина из заточения. Майор был в ярости, угрожая всех расстрелять, но, успокоившись и выпив, он пришёл в себя. Против партизанского отряда ему не выстоять, и он решил во что бы то ни стало поймать беглецов и судить их по всей строгости военного времени, а в случае неудачи — расстрелять на месте.

Группа Зорина снова осталась одна. По пути к ним присоединился Арешников Игорь. Они шли, как казалось Зорину, наугад, ведомые Веселухой. Веселуха точно знал, где им нужно обосноваться, чтобы ни свои, ни чужие их не обнаружили. Он привёл группу в такую глушь, что Зорину и остальным стало не по себе.

— Славик, куда ты нас завёл? Похоже, здесь только лешие водятся, — удивился Зорин, осматривая окрестности.

— А что, товарищ лейтенант, так и назовём отряд «Лешие», — с иронией произнёс Николай Жогин.

— Да что вы, товарищи, так напугались лесовика? Як он вас тут не закружит, зато мы от врагов наших схоронились, — радовался Веселуха, довольный тем, что привёл их на это необычное место. Вокруг был лес и, как всегда, болото.

— Только как из этого чапыжника выбираться на задания? — спросил Зорин у Веселухи.

За Веселуху ответил Пахом:

— Да как выбираться, командир — в ступе, погоняя метлой, как у бабы яги.

Все дружно рассмеялись над словами