– Свежие? – поинтересовался Иван.
– А то! – лихо ответила женщина, моргнув карим глазом, – и с рыбкой есть. Вчера плавала, утром мяукала. Ха-ха! Вас дожидалась.
С зажатой мелочью в руке Иван замер. Женщина улыбнулась, и он рассмотрел гнилые рыжие пеньки зубов. Глаза женщины неожиданно стали злыми и колючими.
– Пока ты веселишься, от страха дрожит Марыся.
10
Меня будто ожгло от этих слов. В глазах потемнело. Сбоку и сзади потянуло противной речной тухлятиной, тиной, гниющими водорослями. Послышался скрипящий крик ворон, похожий одновременно на судорожный старческий смех. Продавца пирожков не было. Мы стояли перед закрытым заброшенным киоском с проржавевшей табличкой «Касса».
– Женька, где тётка?
Женька удивился:
– Какая тётка?
– Только что стояла вот тут, на этом месте и торговала пирожками.
Женька с усмешечкой посмотрел на меня и даже привстал на цыпочки, как бы поглядывая на меня свысока.
– Ты серьёзно, Ваня?
– Конечно! Она про пирожки с рыбой сказала, что рыба вчера плавала, а сегодня утром – мяукала!
Женька поджал губы и изрёк:
– Тебе бы, Вань, писать надо фантастику, вместо того, чтобы переться в кулинарию.
– Я серьёзно, она стояла…
Женька выставил вперёд ладонь:
– Хорош дурачиться, не в садике. Никого здесь не было. Мы сошли с колеса и пошли по аллее. Ты сказал, нужно отлить и повернул к будке. Вань, ты не нервничай. Информация может и не подтвердиться, а может и наоборот. Ты на досуге обдумай линию поведения и прими верное решение. Верное! От этого зависит твоё будущее. Живём, как понимаешь, один раз. И прожить отпущенный нам век нужно максимально хорошо, со всеми вытекающими последствиями, чтобы не жалеть в конце, что что-то мог сделать, но не сделал в силу каких-то личных мотивов. Плюнь на свои убеждения. Если думаешь, что будет второй шанс, всякая фигня про реинкарнацию полная чушь. Это всё для лохов. Я не лох и поэтому буду стремиться урвать кусочек своего счастья любыми путями. К тебе счастье само плывёт в руки. Надеюсь, Ваня, ты тоже не лох».
Выдав спич, Женька рассмотрел в толпе какую-то знакомую и, не прощаясь, быстренько скрылся из глаз, затерявшись среди массы гуляющих. Я поплёлся домой. В голову, вот уж правда, лезла всякая ерунда: Ксюха с отцом и подаренной машиной, которая перед моим взором сияла перламутровыми разводами и слепила глаза, приплелись почему-то экзамены с отличными результатами, кто-то внутри говорил, мол, мог сдать и лучше, и я спорил с неизвестным, дескать, куда уж лучше, на одни пятёрки, вдруг представилась баба Клава, с куклой в руках, танцующая посреди бабушкиного двора вокруг разведённого костра в странных лохматых одеждах, свисающих с неё длинными разноцветными лоскутами. По пути здоровался с кем-то, отвечал на вопросы, поспорил с другом детства Димкой о некоей безделице и с ним же выкурили по сигарете. А в голове всё время назойливо вертелись слова продавца пирожков: «Пока ты веселишься, от страха дрожит Марыся».
Выйдя за территорию парка, позади осталась высокая арка, белеющая призрачно в сумерках весеннего вечера, я остановился. Никто не сопутствовал в моём возвращении домой, и я не отвлекался на посторонние разговоры. Остановившись на открытом месте, свободном от густых крон вязов, я задрал голову в звёздное небо и мысленно проговорил: «Знать бы ещё, кто ты – Марыся?»
Разговор с бабушкой не клеился. Едва заикнулся о кукле, она вспылила, чего раньше за внешне спокойной и уверенной бабушкой прежде не замечал, мол, внучок, ничего не хочу знать и слышать об этом. Ни слова не говоря, она собралась и сообщила, гнев ещё бушевал внутри неё, будет ночевать у тёти, заболела младшая дочь. После бабушкиного ухода в доме долго ощущалась наэлектризованная атмосфера, я просто ощущал неприятные покалывания на коже и на кончиках пальцев. Почитав сонеты Шекспира, они всегда на меня производят успокаивающее воздействие, я уснул на диване, не раздеваясь.
В тёплое время года утреннюю гимнастику делал во дворе, на свежем воздухе с каждым вдохом в организм вливалась радость от наступающего дня. Вот и сегодня после некоторых упражнений, занимался с экспандером. Шумел ветерок, снимая с кожи лишний жар, шелестела листва, отвлечённой болтовнёй не мешая сосредоточиться на занятиях. Соседский пёс брехал по старческой привычке и бренчал цепью, лениво передвигаясь по двору и перетаскивая за собой дребезжащую эмалированную миску.
Выполняя упражнения, я мысленно вёл беседу с Ксенией, начатую ещё во сне. Как она ни хотела, как ни представляла меня подругам женихом, невестой назвать её не поворачивался язык. Сразу возникал невидимый вербальный барьер и мысли благополучно стопорились, не успев развиться в ненужном и критически опасном направлении. Позавтракав компотом с батоном, пошёл в техникум, сегодня намечается важное мероприятие – распределение по местам производственной практики. Я каждой клеточкой ощущал непонятную тревогу, она роилась внутри, холодным невесомым комочком застывала в груди или разливалась по телу отвратительным нервным ознобом. Передёргивая плечами всякий раз, невольно вскрикивал вполголоса.
По времени я не опаздывал. Даже вышел с большим запасом. Поэтому шёл вразвалочку, не спеша, едва передвигая ноги, считал птиц на ветках и проводах, смотрел на облака, любовался ослепительной чистотой неба. И готовился к беседе с Ксенией. Очень хотелось первому начать разговор. Инициативу Ксения перехватила первой завидев меня издалека, когда я приближался к универмагу. И сразу перешла в наступление, атакуя меня лавиной слов, перенасыщенных буквами и знаками препинания.
– Я вчера беседовала с бабушкой Зоей, – быстро тараторила Ксения, – и мы…
Дальше я ничего не слышал. Что-то внутри тихо и буднично, с невразумительной жалостливостью заскулило. «Всё решается споро без разрешения и за твоей спиной, – чётко говорил неизвестный, невидимкой стоя рядом, не отбрасывая тени, – и это сейчас, до свадьбы… Что начнётся после… Эх, да что там говорить, Ванюша, пиши пропало! Сейчас не припекает, потом, Ванечка, припечёт, - не останавливался неизвестный и в его голосе появилась новая манера, он начал пришепетывать, будто в течение высказывания, слегка прикусывал кончик языка. – Если рот не затыкают нынче, это не говорит, что этого после свадьбы не будет. Сколько примеров!.. Не перечислить!.. Сколько судеб мужских загублено!.. Сейчас за твоей спиной с бабушкой разговоры ведут, скрытничают и секретничают, а потом в глаза без стеснения начнут говорить. Решать самому. Сейчас ты свободен, волен в поступках, женишься, что будет одному богу известно. А пойдёшь в примаки, а жить вы будете у родителей невесты, с тобой считаться не будут. Сейчас сплошная видимость и покладистость у её родителей. А войдёшь в семью, роль обрисуют на следующий день и вякнуть больше не сможешь. Закроют рот».
11
– Да ты меня совсем не слушаешь! – возмутилась Ксения, увидев полное равнодушие будущего мужа к её персоне, – Иван, что творится? Что ты постоянно нащупываешь в кармане? Покажи!
Незаметно для себя Иван в самом деле поглаживал карман рубашки, где лежала кукла из волос. Прикасаясь к карману, он чувствовал, прилив спокойствия. Поэтому он не сразу разобрал, чего от него добивается подруга.
– Что у тебя в кармане? – повторила Ксения, – покажи.
– Это обязательно? – в голосе юноши скрытую иронию Ксения не ощутила.
– Да. Мне любопытно, чем ты так увлечён, что не слушаешь никого вокруг.
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, - рассмеялся Иван и. посерьёзнев, спросил: – А теперь объясни, Ксения, кто тебе дал право лезть поперёд батьки в пекло?
Ксения вспыхнула.
– Это ты о чём?
– Твоём визите к моей бабушке.
Ксения всхохотнула коротко и махнула рукой:
– Вот оказывается… Разве не могу познакомиться с будущими родственниками. Думаю, это вполне мотивированный поступок: стать ближе, найти точки соприкосновения. Мне твоя бабушка… Э-э-э…
– Бабушка Зоя, – подсказал Иван.
– Именно, бабушка Зоя… Кстати, мне она очень понравилась.
– Настолько, что не удосужилась запомнить её имя?
Ксения скривила носик.
– Что за капризы, Иван? Вылетело из головы. Имя очень необычное для запоминания.
Иван фыркнул.
– Зоя – необычное имя? Какое тогда обычное? Твоё, что ли?
Неожиданно Ксения тяжело задышала, нервный румянец разлился по лицу.
– Ну, Иван, от тебя такого не ожидала! – выпалила девушка.
[justify] Сквозь прищур Иван посмотрел на
