– Какого, объясни, такого – ожидала?
Ксения промолчала.
– Я просил не опережать событий. Не торопить время… – он осёкся, в глазах подруги он увидел пугающую чёрную тьму. – Всё утрясётся само, - не очень уверенно закончил Иван, следя за лицом Ксении, яркий румянец быстро сходил, уступая место синюшной бледности. Неожиданно Ксения встряхнула головой: она была прежней радостной и весёлой. Быстрая Ивана не избавила от неприятного впечатления, он всё ещё видел пугающую жуткую тьму, клубившуюся в её бездонных глазах. Стремительно схватив Ивана под руку, Ксения положила голову ему на плечо и обворожительно заворковала:
– Ванечка, прости меня, дуру набитую! Я очень боюсь всего, что может нам помешать. Я так хочу, чтобы всё было хорошо.
Она говорила и говорила, не уставая и не останавливаясь. Она использовала все уловки и хитрости, коими природа не обделила дщерей Евы, для достижения своих коварных целей. Не мычанием, так катанием, как говорят в народе. Любой способ хорош от высоких чувств и до низменных. Подверженный обаянию, Иван, почувствовал внезапно расслабленность духа и тела и поддался на льстивые речи подруги. Находясь в каком-то коконе, он понял, что ничего не может изменить, если не принять решительных мер. И он с невероятным трудом сбросил с себя накрывшее его покрывало морока.
– Помолчи, Ксения, – прервал он щебет и воркование подруги. – Знаю, чего ты добиваешься. Не прерывай, помолчи, пожалуйста, дай высказаться. Оно понятно, семья и соответственно ценности, всё такое прочее – очень хорошо. На страже стоят отец-мать, желающие дочери добра. Но я хочу знать, как я вписываюсь в рамки вашего мира? Пример: убеждаешь, честна и откровенна со мной, а про подарок отца – автомобиль промолчала. Это не колечко с бирюзой. Намного серьёзнее. Итак, кем я буду, мужем на равных правах, или водителем при жене? И ведь это, Ксения, первые настораживающие звоночки до свадьбы. Или цветочки, после которых пойдут ягодки, горящие ядовитым цветом обмана и лукавства. Могу заблуждаться и ошибаться, не безупречен и не беспорочен. Одни мои друзья чего только стоят, если верить твоим словам. Видя их в отрицательном свете, в нём же видишь и меня. Не трать время на объяснения. Это не разрыв, это время тщательно обдумать всё и принять правильное решение. Летняя практика покажет, прав я или нет. В городе не останусь. Решение окончательное. Пойми, спешка в вопросе семьи нежелательна. Семь раз отмерь, один отрежь, говорят в народе. Просто и понятно. Жизнь сама решит. Посмотри на иву. Спилишь, назад не привьёшь, усохнет.
Оставив изумлённую подругу стоять с открытым ртом, Иван слишком напоказ, загребая подошвами туфель землю и сор, пошёл прочь.
У входа в техникум столкнулся с Женькой.
– Да, Ванька, выдал ты стране угля. Нёс всё подряд. Да так тихо, что даже я услышал.
Иван не ответил, задумчиво глядя на сокурсника.
– Я думал, после нашего вчерашнего разговора, ты сделал правильный выбор, ты умнее. Или практичнее. Выходит, ошибся.
Иван пожал плечами.
– Можешь сам попытать с Ксюхой счастья. Авось, повезёт.
Женька загородился ладонями.
– Бог с тобой, Ванька! Разные весовые категории.
– Меду мной и тобой, что ли.
Женька усмехнулся.
– У меня и Ксюхи, – ответил Женька и потёр большой и указательный пальцы. – Я – обычный студент, она – дочь начальника.
Иван, не ответив, развернулся. Взялся за дверную ручку. Почувствовал руку сокурсника на плече.
– Чего ещё, Женька? Всё ведь выяснили.
Сокурсник выразительно покрутил растопыренными пальцами возле виска.
– Вань, у тебя всё в порядке?
– Без аномалий. Будь спок.
12
Возня птиц в ветвях ив отвлекала сидевших в аудитории студентов и членов распределительной комиссии. На предложение закрыть окно никто не положительно не отреагировал. Члены комиссии и студенты ждали начала собрания и оглашения списка мест прохождения практики. Напряжённая тишина висела под высоким потолком аудитории и казалось тихо звенела медным гонгом. Стихли самые разговорчивые подружки-кумушки, прекратились шушуканья. Осудительные взгляды комиссии нет-нет и осматривали помещение, пресекая саму попытку нарушить порядок. Не называя фамилий студентов, члены комиссии тихо перебрасывались короткими фразами. Студенты обострили слух, желая услышать заветное слово. Переживания никуда не делись, каждый знал место летней практики и морально подготовился, но зная прекрасно русское «авось», надеялись на лучшее, что не изменятся планы.
Электронное табло электрических часов зелёными цифрами показывало часы и минуты. Время шло. Время тянулось. Время будто остановилось. Оно стояло невидимым стражем за спиной студентов, напоминая о неумолимости Рока и наказании за совершенные проступки.
Вот замолчали и члены комиссии. Секретарь внесла стопки листов. Что-то прошептала председателю, директору техникума. Он согласно кивнул и посмотрел выразительно на остальных членов. Затем объявил о начале собрания. Слово предоставили классному руководителю Татьяне Давыдовне. Она встала и выдержала небольшую паузу, осматривая своих учеников, будто видя их впервые, после заговорила. Делала она это ловко, строила короткие доходчивые предложения. Поздравила с успешным окончанием учебного года, выделила некоторых не называя фамилий, кому следовало подтянуть теорию. Следом, улыбнувшись, чем внесла сразу разрядку в серьёзную атмосферу собрания, она добавила, что конечно же теория без практики это абсолютное не комильфо. Как в любой профессии, в профессии повара главное, чтобы теория шла об руку с практикой, второе же, умение вкусно готовить. Следом выступил заведующий технологическим отделением Александр Николаевич. В присущей ему манере продёргивать всех без исключения, он тоже поздравил с окончанием учебного года и успешной сдачей экзаменов. После него взял слово директор техникума Аркадий Фёдорович. Отточенные фразы всколыхнули воздух забытым энтузиазмом комсомольцев первых пятилеток и разгорячили уснувшие сердца. Затем напутственное слово сказала пре8дставитель ОРСа комсомольского рудоуправления Анна Ивановна, ведущий экономист предприятия и мать Ксении.
Когда задор и пыл поздравлений немного сбавил градус накала воздуха, Татьяна Давыдовна поименно зачитала список практикантов и места работы. Здесь был и Донецкий металлургический завод, Макеевский металлургический комбинат, дом отдыха «Металлург» в Новоазовске и ещё парочка интересных мест в рабочих столовых. Счастливчики брали направление и сформировавшимися группками выходили в коридор. Аудитория опустела. Остался я и Женька Жуковский.
– Евгений, ты просил оставить тебя в Комсомольске.
Женька радостно подтвердил слова Татьяны Давыдовны.
– Мы удовлетворили твою просьбу. С небольшим уточнением.
– С каким? – заинтересовался Женька.
– Будешь работать помощником повара, немного позже поваром в полевой столовой базы МТС колхоза «Путь Ленина». Жить, соответственно, определят к кому-нибудь из местных жителей.
Татьяну Давыдовну Женька выслушал, вытаращив глаза: вовсе не такой вариант практики рисовал он в своём воображении.
– Что скажешь, Женя?
– Переиграть можно? Правда ведь? Куда угодно, хоть к чёрту на кулички.
Заговорил Аркадий Фёдорович:
– Зачем же к чёрту на кулички? Есть варианты ближе. Правильно, Татьяна Давыдовна.
Она кивнула, полностью выразив согласие.
– Куда хочешь, Женя?
– В Макеевку. Предпочтительнее город полевому стану. Экзотикой сыт не будешь.
Татьяна Давыдовна усмехнулась.
– Пионерский лагерь «Рассвет» под Ясиноватой.
– Хорошо, – почти крикнув ответил он, схватил направление и выскочил, припрыгивая, из аудитории.
Я предупредил вопрос, который готов был сорваться с уст нашей классной.
– Я готов работать на полевом стане, спать в палатке, умываться росой, дышать туманами и летними дождями. Хочется самостоятельности. Взрослой самостоятельности без опеки и надсмотра, хочется свободы действий.
В робко кто-то постучал. В приоткрывшуюся щель пролезла Женькина голова и гомон студентов.
– Удовлетворим твою просьбу, Ваня, – проговорила Татьяна Давыдовна, увидев прежде немое согласие членов комиссии. – место работы повторять не буду. Жить будешь у начальника МТС Андрея Станиславовича Бурака.
Женька расхохотался и, едва сдерживая смех, проговорил:
– А что, Ванька, правильно! Заодно и свёклы наешься…
13
[justify][font="Times New Roman",
