Один долгий день от рассвета до сумерек

Богом в этой или иной жизни, мы не можем.
              Может встретимся с Ним, а может и нет». 
                 Петр промолвил:
                  «Ты как-то пессимистично это говоришь, как будто сам не веришь».
                  «Да нет, нормально говорю»: спокойно заявил Григорий и добавил:
                  «Если Бог есть, возможно Он будет поддерживать незримо человека и на том свете. Никто не знает».
            Петр не мог не высказаться и опять вставил свое неизменное мнение:
                    «Если тот свет существует конечно, а может его и нет вовсе».
                  «Всё возможно»: не стал противоречить брату Григорий –
                  «В прямую Бог же ничего не говорит. Если человек много узнает, то, как говорится, быстро состарится или вообще не поймет о чем тут речь». 
                  Петр, не замедлив с ответом, изрек:
                «Я тоже не понимаю, что ты тут говоришь», но через пару секунд, решив выразиться более определенно и подробно, он добавил:
                «Вернее, я тебя, конечно, понимаю, но к реальной жизни, как мне кажется, это никакого отношения не имеет. И Бог нас не защитит, самим нужно себя защищать и самим о себе заботится. И эти все рассуждения нам ничем не помогут. 
            Я тебе одно могу только сказать - нужно просто на этом свете жить, пока живется. Потом поздно будет». 
                «Кто ж спорит?!»: заявил Григорий и продолжил:
                «Но ты вот говоришь, Бог не защищает. А может Он и защищает, только по-своему, всех защищает, а не каждого в отдельности».
          Петр сразу же объявил:
                «Мне-то нужно, чтобы Он меня защищал и моих близких, а не всех».
                                            Глава 78
           Григорий, имевший свое мнение по этому поводу, сказал:
               «Ну, по-другому видно не бывает. Или все скопом живут как-то, более или менее нормально; или в какой-нибудь Армагеддон стройными рядами общей толпой шествуют. Третьего не дано.
              Голову нужно включать и всё остальное, чтобы туда в бездну прямиком не отправится, а сейчас похоже весь мир сошел с ума».
              «Что мир сошел с ума и сто лет назад говорили и двести, так что здесь нет ничего нового. Так всегда говорили и сейчас говорят, и раньше так говорили»: сказал Петр.
            Григорий мало обратил внимания на слова брата и с жаром продолжил выражать свою позицию:
              «Но то, что сейчас в мире всё хуже стало, то это точно. И такое ощущение, что мир прямиком идет куда-то в Тартарары. Ты посмотри что в мире творится!»
             Петр с наигранным изумлением произнес:
               «А что там творится? Вроде бы всё в порядке. Что ты там такого особенного увидел?
                 Всегда во все времена были и войны, и болезни, и бедствия и тому подобное. Просто сегодняшний мир лично нас затрагивает, вот мы бедолаги и крутимся, как уж на сковородке, жалуемся, что жить плохо. А такое было во все времена, не только сейчас.
         …У нас сейчас наоборот жизнь наладилась, всё лучше и лучше становится жить».
                 Григорий бесцеремонно перебил Петра и безапелляционно заявил, как про дело для него давным-давно решенное:
            «Это фикция, что человек идет к лучшему».
        Петр, удивленно подняв брови, сказал:
             «Как так? Ты что?» и тут же стал приводить свои доводы:
             «Лекарства вот, например, всё лучше и лучше становятся. Раньше как было; люди почем зря от болезней как мухи дохли, до тридцати лет не доживали. А сейчас таблеточку выпил и живешь себе дальше, в ус не дуешь».
              «Да это понятно»: с досадой сказал Григорий – «Можно и с таблеткой умереть и люди так же от болезней мучаются. Никуда это не делось».
          Петр с невозмутимым выражением лица произнес:
              «Мучаются – мучаются, а часто и выздоравливают от современных лекарств.
                   Ты что говоришь? Сейчас наоборот всё лучше и совершенней становится. Раньше люди голодали, в обносках ходили, вспомни как бабушка рассказывала, как наш дед после войны ходил; толком не во что было одеться.
                 Мать рассказывала, что на базаре ему бабушка за последние деньги драповое пальто купила, а он потом его случайно порвал где-то. Бабушка потом ему всё выговаривала.
                Дом разваливался на части, когда дед с войны вернулся; сколько он с ним возился, чтобы более-менее в нормальное состояние привести. На этом и надорвался, заболел. Бабушка одна с детьми осталась. Ты же помнишь, как бабушка жила. Мы её еще застали немного».
                     «Да помню я!»: с досадой сказал Григорий и продолжил:
                     «Нас тогда часто к ней привозили».
                     «Вот!»: удовлетворенно изрек Петр – «А ты говоришь мир хуже стал. Не поверю ни за что».
            Григорий пошел на компромисс и с осторожностью заявил:
               «Всё это конечно так. Сейчас и дома, конечно, лучше и люди живут богаче, на курорты ездят. Всё это так», а под конец речи добавил: 
               «Я не про это».
                «А про что тогда? Ты что-то не то говоришь, ерунду какую-то»: объявил Петр.
                 «Да не ерунду!»: не сдержав негодования оттого, что его не понимают, заявил Григорий. Потом продолжил высказываться:  
                «Я тебе долго говорить не буду… Но вот смотри парадокс, жизнь стала лучше, как ты говоришь, а люди хотя бы по здоровью стали намного хуже, чем раньше. Все сплошь больные, все сплошь аллергики и астматики, про другие болезни я и не говорю… Про зараженную воду и воздух можно еще вспомнить.
            Или вот тебе еще пример, и я тогда замолчу. Пластик скопился по всему миру, что ты его уже никак не утилизируешь. Тысячи лет он будет гнить в земле. Частицы пластика находят внутри не только человека, а и внутри птиц, животных по всему миру.
           Вот тебе два простейших примера. Так что жизнь лучше стала? Можно еще массу примеров привести.
               Ты сам говорил, что люди от жизни современной более примитивные стали, чем раньше в сложные времена. Какая жизнь – такие и люди. Как тебе такое? А?».
             «Ну может ты в этом и прав. Но согласись жизнь-то лучше стала. Дома какие строить стали, в магазинах всё есть, дороги классные построили»: сказал хозяин.
           Григорий в ответ произнес:
                «Это всё из природы берется, а туда в природу не возвращается. За последние годы масса насекомых и птиц повымерло, и они уже не восстановятся никак.
            Материально жить-то мы может стали и лучше, а проблемы из-за этого накапливаются. И как ты будешь эти проблемы решать?»
          «Не знаю»: чистосердечно признался Петр.
          «Вот и я не знаю»: со вздохом сказал Григорий.
                     Петр помолчал немного и изрек:
           «Ладно, пусть у кого голова большая тот об этом и думает, а мы с тобой всё равно ничего решить не сможем.
                   Давай лучше выпьем!»
               «Давай!»: согласился Григорий, довольный тем, что Петр в этот раз не стал, по своему обыкновению, ему противоречить.
                              Глава 79
              Братья выпили по рюмке виски, Петр подцепил вилкой дольку буженины и отправил ее в рот. Прожевывая закуску, он выдал в пространство сакраментальную фразу:
                 «Тут свои проблемы не всегда решить получается, а куда там нам на глобальные замахиваться. Кто хочет, тот пусть ими занимается, мне бы свои проблемы решить и то, хорошо».
              Григорий не удержался и с заинтересованностью спросил:
                «И какие такие у тебя личные проблемы есть?», однако он понимал, что такие деликатные вопросы обычно не задают, но он не мог не спросить.   
               «Да полно проблем и на работе и дома. Что ты думал у тебя только одного проблемы есть?»: с назиданием сказал Петр, но конкретно и подробно про свои проблемы предпочел не распространяться.
         Григорий же не стал отвечать на риторический вопрос брата, а произнес то, что у него долго тяжким грузом лежало на душе:
                «Да вот и у меня есть преграды, которые не преодолеть».
                «Как не преодолеть?»: возмутился Петр такой постановкой вопроса и стал советовать:
                  «На одном месте не сиди. Делай и преодолеешь».
        Григорий сразу же откликнулся на слова друга:
                «Не скажи. Вот, например, нужно спать, а ты никак заснуть не можешь, сколько не стараешься. Что тут можно поделать?».
           Петр улыбнувшись сказал:
                 «Ты еще скажи, что хочешь женщину и не можешь».
                 «И это вполне у кого-нибудь может быть»: охотно согласился Григорий.
          Петр с осторожностью спросил:  
               «Извини, но может тогда эти все преграды как-то связаны с твоей психикой».
[font="Times New