Один долгий день от рассвета до сумерек

Глава 68
              И Григорий настырно принялся высказывать свои соображения, пытаясь адекватно и понятно их объяснять:
                «Вот, мы спим, едим; в росте, в весе прибавляем, в конце концов; организм сам дает сигналы, когда есть, когда спать, а когда еще чего делать; у нас мозг определенный от природы, у кого развитый, у кого – нет, от этого мы и мыслим вполне определенным образом.
             Что всё это сам человек себя заставляет делать? Что тут человек сам делает? Да, ничего! Всё за него природа делает.
               Заставляет поступать вполне определенным образом и человек следует за природой. А если попрек природы пойдет, то ему тут же будет «Хана». Всё само собой получается и человек тут ни причем.  Разве, что лишний кусочек торта хочет съесть, хотя в него уже ничего и не лезет».
             Петр не всё внимательно слушал из того, что ему декларировал Григорий, но за одно из произнесенных слов он ухватился:
            «Вот ты говоришь – «ест»! Что значит ест? Человек не сам что ли ест? Кто-то другой в него пищу вкладывает что ли?».
               «Голод заставляет его есть!»: твердо заявил Григорий и продолжил, пытаясь убедить товарища:
                «А человек сам может только или устрицу в себя положить, когда богатый или яичницу слопать, когда бедный. Вот это он может!» и, поразмыслив еще немного, он подвел окончательный итог сказанному:
              «А ест он оттого, что без еды не может существовать!».
           Петр, выслушав аргументированную речь брата, решил, что ему не стоит горячиться, этим ничего не добьешься, а необходимо спокойно изложить свои соображения:
              «Ладно, ты говоришь, что за человека всё делает природа. Ну, а, например, у меня друг один есть, Юрка, качок; это он, кстати, мне про Шварценеггера рассказывал.
         Так вот, он в зал ходит. Тренируется. Так он сотни тонн металла перетягал уже, наверное, за все время. Легко думаешь ему это всё далось?»
             «Думаю, что нелегко, а даже, бедняжке, очень тяжело»: не сдержавшись, ехидно заявил Григорий.
           Петр не обратил внимание на насмешку, прозвучавшую в словах брата, и в серьезном тоне протянул с полной уверенностью в своей правоте:
               «А ты говоришь!».
               «Ну и что из этого?»: легко и непринужденно прозвучал вопрос, заданный Григорием брату.
                «Как ну и что?»: не смог сдержать недоумения Петр и стал приводить свои доводы:
               «Он мышцы себе классные накачал, фигуру себе сделал, побеждает на всяких там соревнованиях. Это тоже что ли природа за него всё сделала? Или он сам себе фигуру сделал, своим трудом?».
                «Природа сделала!»: снова безапелляционно заявил Григорий.
               «Ты чё? С ума сошел?»: разгорячился Петр и продолжил:
              «Это кто-то другой за него что ли делал? Не он что ли годами тренировался, пот проливал? А усилия он что ли не тратил?».
              «Тратил. Ну и что?»: снова прозвучал провокационный ответ Григория, как будто он намеренно испытывал нервы собеседника.
            «Как, ну и что?»: изумлялся, всё более и более из-за ответов товарища, Петр.
             «Ну, а его желание?»: не сдержавшись, воскликнул с горячностью Григорий, скинув наконец с себя личину хладнокровия. Потом так же эмоционально продолжил:
              «У него была внутренняя потребность тренироваться, она его и толкала это делать. Это тоже природа! Вот он поэтому и тренировался!
             Потом еще у него драйв появился после хороших результатов и всё, пошло у него и поехало, он и сам не заметил, как природа ему помогла. И как закономерный итог, засосало его, и он уже не может без этих своих долбаных тренировок.
              Почему-то один сотни тонн тягает по своей воле, а другого калачом в зал не затащишь! Объясни мне это!
               Я вот и за сто тысяч не пойду в зал пуп надрывать. Мне на хрен это не надо, а кто-то пойдет и будет от этого кайфовать. А я это не понимаю, от слова совсем, меня туда никаким калачом не заманишь.
               Значит у друга твоего есть внутренняя природная потребность в этом!».
                                             Глава 69
                 Хотя Петр невольно и признал некоторые высказываемые пассажи брата имеющими право на некоторую реалистичность и достоверность, но, тем не менее, он не мог не высказать своего искреннего удивления:
              «Ну ты даешь! Что это значит, что человек сам вроде бы и ни причем? Вообще его вроде бы и нет, и всё за него природа делает?».
               «Да!»: слетел тут же категоричный ответ с языка Григория, и он мгновенно съежился в глубине души, так как понимал, что за такой категоричный ответ брат может его обозвать дураком и совсем его не понять, но, тем не менее, он таким образом ответил, так как не мог пойти против самого себя и против своей внутренней убежденности в этом вопросе.
              Как и предполагал Григорий, так и произошло, и Петр в ответ на его слова сообщил ему:
               «Ну ты вообще кажется немного «Ку-Ку!».
              «Да ничего я не «Ку-Ку!»: сморщился от досады Григорий.
             Петр немного изумленно уставился на брата и решил привести, как ему казалось, весьма убедительный довод:
                  «Ну а если человек кайлом машет где-нибудь на руднике двадцать лет? Это тоже что ли его природа заставляет и он не сам это делает? ...Например, его заставили на каторге махать кайлом или он за большие деньги это делает. Что тогда?».
                  «Ну это он сам делает»: согласился Григорий.
                 «Вот видишь! А ты говоришь!»: довольно безучастно изрек Петр, уверенный в том, что спор на этом исчерпан.
    Но Григорий не заставил себя долго ждать с ответом и быстренько заявил:
              «Но это не по своей воле он делает, а по велению обстоятельств.
         Если бы ему дали волю, он бы кайлом не махал, а занимался тем, что ему нравится. А это и есть природа!».
              «Ну, если бы все занимались тем, что им нравится!»: протянул Петр и авторитетно изрек:
              «Но все занимаются не тем, что им нравится, а тем чем получается.
         Вот ты ходишь на работу, не нравится, а надо ходить. Иначе денег не будет, не на что будет жить. И природа тут ни причем. Самому человеку нужно это делать, иначе с голоду сдохнешь. Работать нужно, пахать, а не рассуждать».
             Григорий как будто его уличили в чем-то недостойном, сконфузился и поспешил согласиться с товарищем, заявив с примирительными нотками в голосе:
               «Ну, может быть. Тут я не спорю».
                                           Глава 70                   
                  Петр, увидев, как внезапно присмирел Григорий и куда-то пропал его задор, внутренне смягчился и стал поучать брата, стараясь не сильно давить на его самолюбие:
               «Вот именно. Пойми простую вещь. У кого-то что-то не получается, вот они и сваливают на природу, на еще что-то волокут. То не то, это не это. Это всё кто-то виноват, природа там или еще что-то, только не они… Это я сейчас не про тебя говорю».
              «Ну спасибо. А я-то подумал, что это ты на меня намекаешь»: язвительно промолвил помрачневший Григорий.
              «Нет, это я в общем и целом говорю»: весомо объявил Петр и присовокупил:
              «У меня тоже такие на работе есть, которые так рассуждают».
    Григорий, который не мог больше сдерживать себя, эмоционально заявил:
             «Смотря как и о чем рассуждать. Разговоры могут быть похожи, а суть разная. Я тоже нытиков не люблю.  
              Не думаю так, что природа ни при чем и всё от человека зависит. Но ты частично прав. Короче, как всегда, нужно искать золотую середину».
             «А что тут искать?»: не согласился Петр и продолжил настаивать на своем:
            «Человек сам за себя отвечает, а никакая не природа. Я вот за свою семью в ответе, никто за меня ничего не сделает».
           «Всё это, конечно, правильно»: согласился Григорий, не желающий впрямую противоречить и понапрасну раздражать брата, но в его голосе прозвучали явные нотки сомнения.
          «Но, вот тебя, насколько я помню, всегда, с детства, привлекало всё, связанное, так или иначе, с дизайном; с какой-нибудь обстановкой необычной, с вещами эксклюзивными; с чем-то в таком виде. Ты этим увлекался. Так ведь?».
          «Ну так»: коротко резюмировал Петр с надменным видом.
               Григорий с осторожностью, в смирном тоне, продолжал:
          «И ты же добился своего, дела идут, бизнес успешный у тебя».
                  Петр удовлетворенно произнес:
           «Ну не совсем всё так, как ты рассказываешь. Но где-то близко к этому».
           «Вот видишь, всё-таки, какое-никакое, а призвание ты свое нашел»: констатировал Григорий, постепенно подбираясь к главному в своем повествовании.
               Но продолжить плавно свои рассуждения и завершить их Григорию не удалось, так как Петр внезапно вспомнил о светлых днях юности, у него загорелись глаза, и он с воодушевлением пустился в воспоминания:
            «Ты, я помню, тоже после школы стремился куда-то там поступить. На архитектора какого-то или что-то в этом роде. Всё мне что-то рассказывал про это, мозги мне пудрил. Бегал как угорелый перед поступлением, боялся провалиться на экзаменах, конкурс что ли был сумасшедший у тебя.
                 Помнишь?».
           «Еще бы не помнить, конечно помню!»: воскликнул Григорий и потом уже нейтральным и обезличенным тоном поспешил завершить щекотливую тему:  
            «Но, у меня не срослось и вообще это не мое, как я потом понял. Но сейчас речь не обо мне. Я про призвание».
          Петр, слушая брата, невольно подумал:
             «Что-то быстренько ты заторопился закончить про свое призвание разговор. Не хочешь, видно, чтобы про тебя говорили. Вероятно, это тебе как штык в задницу. Да я и не настаиваю! Что ты так перепугался!».
                 Григорий, меж тем, решил продолжить свою незаконченную мысль и, хотя, ему сейчас совсем не хотелось выражаться высокопарно, но о такой, значимой для него теме, как призвание, у него не получилось сказать по-другому и он, волей–неволей, с пафосом произнес:  
             «Призвание - это тоже Природа своего рода и оно дано тебе Свыше».
                 На Петра не произвели большого впечатления сказанные слова, и он по-будничному их прокомментировал:
             «Ну кому дано, кому не дано.
                   Многие ли про призвание вспоминают? На каком месте удается деньги зарабатывать, на том и зарабатывают, и ни про какое призвание не вспоминают».
                 Не смотря на всю свою убежденность, Григорий оказался легко сбит с толку произнесенной речью Петра, но, всё же, продолжил настаивать на том, что ему казалось, самым неопровержимым и не требующим доказательств, аргументом, подминающим под себя все остальные аргументы и доводы. Григорий не очень уверенно заявил:
                «Но, всё-таки, у каждого человека есть какое-то свое призвание».