Соберу милосердие-2

каждым столбом золотой бобылок зарыт.Старик мой,когда жив,всегда со щупальцем ходил,землю тыкал.Я гоняла его: почеркал  он чёртовым крестом  весь двор,и куры дохнуть стали.Думал,что богатство   найдёт,да не дался ему горшок.- Марья пригладила кудлатые волосы Умки,обняла крепко. Вскинулся малыш,искательно заглядывая  в пушистую седину и всем тельцем  дрожа от тайны под корявой рукой старухи.Она пожалась плечами,будто всамделе не понимая:- Что толку в том  золоте? помер старик,и закопали как хорошего человека.Соседи с едой помогли,самогонку гнала я в саду,Тимошка мне воду носил.И помянули всей деревней,песни играли,про деда слова добрые- неча грустить,рядом ходим.
  Видно,задела сердечко мальца бабкина откровенность,до темноты среди рьяной  зелёнки сидел,где репей да крапива. Не нашёл ничего больше.
 -На что тебе,парень,богатство? я хорошо зарабатываю, мать платья шьёт- кушаем сытно и одеваемся.Мебелишку ещё с отпускных купим.- Я за ужином сына спросил,но тот не разобрал  толком ни слов,ни что в миске стояло.
  Олёнка обхватила его,лаской тревожа.- Слушай,бука,а ты не жадный? только честно!
 -Нет.- Тут он и буркнул:- Я для вас деньги ищу.
 -А нам зачем?- рассмеялись.Кажись,всё есть.Да вот самое главное мы забыли.
 -Помните,спрашивали вы у меня,чтоб ребёнка ещё родить.А я слышал,как тётки говорили на скамейке- дети дорого обходятся.
  Развела жена руками:- Ой,глупый…Ты ведь сам уже в доме,по огороду- прокормишься и заработаешь.
 -Дааа,а вы ж мне туфли новые купили,когда я старые утопил.Одни убытки.
  Олёнка ко мне обратилась,бабушку встряла:- Объясните и вы ему,пожалуйста,- чуть не плача.- Откуда эти опилки в его голове?
  Я картошку прикусил солёным огурцом,невнятно хрумкая:- Ты хоть веришь,что мы любим тебя?
  Пацан высказал,о чём долго так думал,таил в себе.- Тогда зачем вам другой ребёнок? Вы меня забудете.
  Олёна выхватила со стула дурня малолетнего,к незабудкам прижала,а я с тихим схрапом поднял жену да сына на руки.
   -Не потакайте,- пригрозила Алексеевна.- Большой уже, разбирать должен отцову породу.А ты,ребятёнок,других понимай.Чем детей больше,тем семья крепче,дружнее.
  Успокоился вроде малыш; спит довольный ,носом свистит,сну бормоча.Улыбается- значит,весёлое в ночи увидал.Может ярмарку деревенскую,балаган с шутами гороховыми,а вкруг базара скотина продажная копытами стучит:- купи коника! ты ведь клад нашёл!
  И едва сон глубокий перейдёт в дремоту,а дрёма в полуявь луны и храпящей хаты,то верный  домовой  потормошит за плечо- вставай.Умка приоткроет один глаз,другой,зевнёт широко,и встанет с кровати.Потом умоется ночной колодезной влагой,разогнав по стенке  ведра пауков-водомерков да рыб золотых.
  А на улице черень,собачья тишь,дуновей дрыхнет лениво; завзятым шулером небо кроплено,звёзды- тузы, шестёрки, десятки.Время золотое проходит,но упрямый пацан ковыряет землю лопатой- одни черепки да тряпки.Из осколков кувшин не склеишь,а тряпьё стыдно бродяжке надеть.Жирные червяки смеются с лопаты:- брось глупую забаву,пошли на рыбалку,- шепчут о сказочных богатствах маленького затона,спрятанного в ивовых кустах; а  две улитки даже поклялись на своих ракушках,что там караси с окуньками дружат,водя под ручку плотву.
  Играется сон как дитя в чудесной темени  волшебной хаты,спокойно и тепло ему.На полу под окном ,где светлее, мыши гоняют картофельный очисток,объевшись сухарями.
  Алексеевна тяжело засыпает,сморенно.Она уж живёт в ожидании,и умирать будет с любовью, благословенно. Многие заботы  ей не по силам; а что остался добрый труд,то Марья  полегоньку на день кладёт…
  Прохладная летняя рань –приятная голове,и тело под музыку певчих чиграков резво выплясывает в огороде.
  -Вы вокруг срубайте кусты да делайте кучечку для дождя.- Марья ходит с банкой жуков,давая полезные советы.Но мы сами в курсе дела,и Олёна тихонько  смеётся над бабкой,рассыпая по грядкам веснушки.У неё есть время позубоскалить,пока ещё не устала.Всё меня поддевает:-Давай двойню сразу.А,Ерёмушка? чтоб потом не баловаться.
  Голову опустил я к картохе,лишь улыбнулся зелёным листьям.И уши покраснели со стыда.Молчу себе на уме,а жёнкины ласки в копилку складываю,чтоб предъявить ей по дням и по часам:- любишь,Олёна? признавайся.
  Но сегодня она мою душу пытает:- Скажи,муженёк,как о детях думаешь.
  -Я недавно был у врача.Все анализы отличные.
  Баба глаза к небу подняла,мучаясь радостью,прятанной прежде:- До смерти любить тебя буду,и детей твоих,-напугав  откровением насекомых да птиц.Так что они за перья схватились:- зачем ты призналась,дурья башка? он теперь сделает с тобой,что захочет.- сама хочу.-
 Солнце часа три как перешло  распадок между востоком и западом; если глаза ещё можно сберечь подо щляпой,то спины выгорели да ноги сжурились.
 -Ох,поплачешь ты сегодня,- пожалел я жену.- Нет бы рубашку мою с рукавами одела.
 -У меня сметана стоит в погребе.Густуууущая.Смажу тебя,девка.- Бабкин голос ужарился как куриная жопа на сковородке,еле слышон.- Пойду уже до хаты,обед сготовлю.И вы собирайтесь.
 Тридцать градусов окружающая природа,а кажется,будто к сорока подскакивает.- Интересно,- говорю я медлительно,на Олёну оглядываясь.- Вот в жарких странах тоже ж, наверное, водку пьют.А как?
 -С кокосовым молоком.Оно сразу осадок книзу даёт, чтобы не назад,- смеясь,ответила Олёнка,увидев край работы  и что я уже к ней повернул –последние дополоть кусты.Шепнула мне скромница:- Милый,пойдём в садик,а? на минутку за счастьем.-
  Вот оно какое- у порога хаты стоит и слезами плачет.
  -Бабушка,что с тобой?!- у Олёны сердце огнём ожгло- где мальчишка,что с ним.Я в сенцы кинулся,а сын мне навстречу ремень несёт- бей,лупи,всё равно невиноватый.
 -Да что хоть случилось,рёвы-коровы?- Гляжу  поближе; вокруг избы окопы нарыты,и в дальней комнатке два  стекла  неизвестный варвар выбил.
 -Вы посмотрите,что этот крокодил удумал!- Марья как маленькая девчонка губы кривит,чтоб опять реветь.- В хате перекопал да вокруг неё,ещё и окна высадил.- Заплакала всё ж,не сдержалась.Следом малыш зарыдал на  бабкину обиду,на вину свою непонятную,и что нам тревогу принёс:-Бабушка же самаааа сказаааала,где клаааады зарыыыыты!?..
  Смех и грех- сокровища он ищет,а окна выставил,чтобы землю из хаты  бросать на двор.Алексеевна на пристенок села,слёзы утирает гордячьи:- Дурень ты плющеный.Для раскопок слова тайные знать надо,обряды колдовские,а у тебя кроме азбуки ничего в башке нет.
  Я перед ней на колени бухнулся; руки да ноги целую,крещусь варварски,поминая громы и молнии:-Мария,не рассказывай ему про всё,что сама  знаешь.Юнец он  ещё- прямо стихийное бедствие.Если огня возьмёт,так вокруг геенной займётся; водой баловаться станет,так потоп вселенский.
  -Учите его,носом тыкайте,- бабка в фартучек высморкалась , пацану погрозила.- Думалка тебе зачем? вот сам теперь рвы закопаешь,тогда и соображение придёт.А вы помогать дурачку не смейте,пусть покушает да за работу.
 -Встать! суп идёт!- На первое у нас  холодненькая окрошка со ржаным бабкиным  печивом.Все ели аппетитно,с прихлёбом,если не считать пацана,который поначалу грустно   шмыгал носом  ,в соплях утопая свою вину.Но потом и он разогнался,особенно  когда сама Марья накрошила  в его миску мякотную скибу хлеба,добавив сверху две ложки сметаны:- Ешь спокойно,помногу не запховывай.А коли устанешь,смени руку.
  Умка повеселел,расшалился.Только я поднёс к носу рюмку водки,вдыхая ароматы с лукавством   записного пьяницы,он тут же  гаркнул:- Ну кто пьёт на желудный голодок?!- я чуть не расплескал,а они хохочут.
 Ко второй перемене блюд Марья принесла  целую сковороду яичницы.Я вперёд всех полез с ложкой,съел кусок:- Подсолить бы надо.- Олёна,возьми соль в комоде,-осерчала бабка ,- я не буду поминутно бегать.- Вот ещё.У самих ноги есть,- взбрыкнула жена,гордая и неприступная, как танкистка.
  Ах,так- значит,жестокое перемирие? и я сладко потянулся за ножом.Добродушно его взял в руку- тишина,глаза,ужас-пальцем опробовал остроту лезвия- готовится драка не разволочь,слышно как зубы стучат- ухватил с тарелки большой кусок сала,и соскрёб с него соль на свою часть яичницы.
  Умка смеялся громче  всех,и может быть от пережитого  страха даже поперхнулся.Бабка его крепко стукнула, прогоняя по кишочкам смородиновый кисель.А я задумчиво сидел над второй рюмкой: опять цирк в голове,снова морские странствия.
 -Ерёма,а Ерёма?- Марья устала озываться.
 -Ась?
 -Стекляшки в окна вставишь сам.
 -Сейчас допью и я у ваших ног.- Вот примазались к моему телу друзья да подружки: на работе суета и дома покоя нет.
 -Обленился,- словно подслушала мои мысли старуха.-Раньше,бывало,мужик вернётся с поля в грозу,вытрет со лба росу,скушает жбан квасу,да дерёт бабу по часу.А нынче приползёт в дымину,обоссыт перину,руку  положит на манду и храпит во всю избу.
 Сказал я:- Брешешь.- Да ушёл заниматься стекольным делом.Топ,шлёп- всё готово.Поглядел,как они землю втроём таскают,и направился к пруду степенно.Скворцы мне с вишен чирикают,радуются- я им в ответ; а один клювастый хохлопёр крикнул:- спеши! мужики  сети тянут.
  Колется скошенная луговина ; в небе разлетаются   кусочки ваты,покровевшие от уходящего солнца.Не притянул ветер сегодня хоть слабенького дождя,баловством занимается: вместо того,чтобы тучи пасти на полях да огородах,он стелется по земле,подыскивая для сна уголок.
  Мужики кучкуются на мелководье: сунули в воду плетёные подымалки и таскают из сеток белопёрых карасей с ладошку.Один здоровый чебак клюнулся  было между ног вьюлить,да куда такому оковалку  уйти от сетей.
  Окунулся я в неглубокий ставок за плотиной; смыл с тела огородную грязь,а из башки лишние мысли…





  Странный сон увидел Муслим нынешней ночью.Будто  проснулся он,когда было ещё  темно.Светилось одно лишь негаснущее воображение.Желая поскорее снова уснуть, перевернулся на бок по жёсткому лежбищу.Кости его заскорбели на тёсаных досках кровати,вместо мягкой обивки пальцы ткнули плоское дно- наверное,во сне на пол свалился.Муслим  приподнял голову,и стукнулся в потолок-отовсюду раздавались деревянные звуки,как будто в  том скверном анекдоте  из старинных книжек.Про злодеев,про кладбище- но наяву не бывает так.Может,просто впервые выпил на семейном празднике,а после заполз под стол; хорошо хоть бы посуда  новая уцелела,дорогой сервиз для званых гостей.Тревожно провёл он рукой по груди: лёгкая одеялка,то ли простыня.А под неё свеча закатилась…да нет,это она  со стола упала,и огонь погас…но раскинул руки,а кругом тюрьма .Каземат дощатый.И костюм новый,и туфли жмут  по дороге на тот свет.Гроб.
  -ууууааааааа!!!- трепыхнулся от его голоса  непроглядный мрак в суровой теснине смерти.- по чужоооой веееере меняаааа закопалиииии!!!- Лепестки неживых цветов осыпались в ногах,срубленные  рикошетами воплей; пёстрые бабочки  сверкающей тьмы  бились по углам домовины.Больной ужас утысячил силы : Муслим на колени  ссобачился и хребет под  планету подпёр,растолкав  трёх сонных китов.Когда стал он прямиться вверх, деревянное смялось дно,ударил в потолок  тёплый гейзер, размывая гнойный нарыв могилы.Но она лишь  становилась глубже ,а за её кордоном Муслима ожидали дети,жена и трепетные друзья.Вот если бы не