жизнь уже хватало. Через некоторое время недосмотр повторился.
- Послушайте, - сказал Дворкин хозяйке. – У меня есть несколько знакомых стоматологов, которые с удовольствием купят и фентанил и гидазепам, если я привезу им прямо на рабочее место. Просто, чтобы не бегать по аптекам. Это вполне порядочные люди и у всех есть лицензии. Но, есть и нормы расхода. А заработать хочется всем.
Марго посмотрела на него долгим взглядом и ответила не сразу, последнее время, она вообще выглядела несколько рассеянной, как бы, утратившей рабочую разрешительную способность.
Однако, в тот же вечер Дворкин получил «недосмотренные» медикаменты индивидуальным пакетом, а не перемешанные с другими лекарствами.
- Я не буду иметь ничего против, если завтра вы завезёте это куда-нибудь ещё, - пожав плечом, сказала Марго. – Цену знаете. Лишнего мне не надо.
Таким образом, Дворкин получил карт-бланш на частный бизнес, но и всю ответственность вместе с ним.
Список «Б» - это сильнодействующие препараты. Но, сильнодействующими являются и пурген и морфин. Что сильнее, - решает Минздрав. Он же постоянно пополняет список и исключает из него. Исключённое, - теряет свою нишу на чёрном рынке. Включённое, - сразу взлетает в цене. На этой игре делают деньги. Самые большие, - те, кто причастен к принятию решений. Несколько меньшие, - те, кто располагает конфиденциальной информацией об их принятии. Например, трамадол озолотил фармооптовиков среднего звена, успевших сделать запас. Вторая фишка заключается в том, что фармооптовики, так же, как и производители, не подпадают под целый пакет нормативных актов, регламентирующих розницу. То есть, аптекарь отчитывается за реализацию списка «Б», а не за его приобретение. Эта вилка, не такой длины, как вилы в руках у Государства, но, вполне достаточной, чтобы уцепить свой кусочек из общей кормушки.
Вилка Дворкина была поменьше хозяйской, однако, шансов подавиться, он в принципе имел больше всех, - именно дворник и несёт всегда ответственность за дерьмо, наваленное с верхних этажей.
Продолжив свою деятельность в свете дня, ночной фармацевт через пару недель уже смог себе позволить новые джинсы и итальянские «берцы», а также визит в приличную парикмахерскую, вместо того чтобы стричься дома самостоятельно при помощи двух зеркал и завывающей, как трактор, злостригучей машинки.
Дальше, - Лора пригласила его в ресторан. Дворкин был удивлён. Он знал, что Лора замужем и она не производила впечатления женщины, ищущей приключений на стороне. Коллега была примерно его возраста, а Дворкин открыто предпочитал школьниц, но согласился. Он не мог отказать женщине и решил считать это корпоративом, хотя Марго и осталась в стороне.
Лора выбрала ресторан на той же улице, что и аптека. Собственно, и самые лучшие и самые худшие рестораны в городе находились в Старом Центре.
За ужином разговор вертелся вокруг ничего. Со скрипом вертелся и увязал в вязкой смеси из суши и сакэ. Кавалер изо всех сил пытался извлечь партнёршу, но, она выглядела скованной и не в своей тарелке. Дворкин мог найти общий язык с дамой, он мог найти общий язык с уличной девкой, но, Лора была ему совершенно неинтересна и непонятна. Дома её наверняка ждал муж-шахтёр и ребёнок, на фига ей понадобилась эта светская жизнь? Только к концу вечера, наивный Дворкин понял, вокруг чего вертелось застолье и какая смазка ему требовалась.
Лора возможно была и не в своей тарелке, но, в этой ресторации чувствовала себя как дома. Когда сырая рыба и вонючий японский самогон наконец-то закончились, она пошепталась о чём-то с узкоглазым менеджером и крепко ухватив кавалера за запястье, поволокла его по лестнице на второй этаж. Через минуту Дворкин обнаружил себя сидящим на двуспальной кровати в «нумере» с голубыми обоями в драконах и приглушенным светом. Ему было указано встать.
В глубоком изумлении он наблюдал, как Лора сняла постельное бельё, извлекла из принесенного с собой пакета другое и перестелила постель. С содроганием, он подумал, что, вероятно у неё найдётся и розовый презерватив с нарезкой на конце, смазанный специальной гадостью для облегчения фрикций.
Он ошибся. Он знал женщин далеко не так хорошо, как ему казалось. У крупной Лоры оказалось удивительно тесное влагалище и никакими предохранителями она на запаслась. Почти сразу она достигла оргазма. Взбодрённый этим Дворкин пошёл на второй раз. И ещё. И ещё. Лора кричала, зажимая предплечьем рот. Мужняя жена была неизмеримо чувственней тех сопливок, с которыми Дворкин имел дело, именно в поисках таких ощущений. Спасибо шахтёру.
Потом они заказали коньяк в номер и Дворкин, неожиданно для себя, напился. А когда он проснулся рано утром, Лоры уже не было.
Глава 10.
Кротов не был обязан специально расследовать убийство лахудры, найденной в подворотне. Для этого существовала специальная группа в райотделе. Группа завела оперативно-поисковое дело, следственный отдел возбудил дело уголовное, всё это благополучно сбросили на кипы других дел и забыли. Но, не Кротов. Всё, что происходило на его территории, затрагивало его непосредственно и лично, а не по групповому. Никто не имел права убивать на территории Штыря.
Установочные данные убитой он добыл довольно быстро, личность-то её была ему знакома, как и каждого, кто появлялся на его «земле» более двух раз. По отпечаткам пальцев компьютер сразу выдал, что её дважды задерживала патрульно-постовая служба. Следуя дальше по оборванной нити её жизни, Кротов обнаружил, что она когда-то работала в одном из киосков Марго и была уволена по соглашению сторон. Однако, Марго с трудом припомнила свою бывшую работницу и начисто отрицала свою связь с ней после увольнения. К тому времени, когда Кротов заприметил бывшую киоскёршу на улице, она выглядела уже сильно опустившейся. Для девчонки 21-го года, она быстро двигалась по лестнице, ведущей вниз.
Кротов знал, что в киосках у Марго приторговывают кое-чем посильнее аспирина. Ну и что? Он и сам снабжался у Марго и снабжал этим свою агентуру и коллег, имеющих агентуру, без этого никакой оперативной работы вообще не могло быть, копеек, изредка выделяемых для поощрения агентов, оперативнику хватало на бутылку водки и плавленый сырок. Несколько раз он отводил от Марго деятелей из отдела по борьбе с наркотиками, а если не хватало собственного влияния, - подключал собственное начальство. Автономия Кротова была велика, но не беспредельна и без заинтересованного покровительства хозяина района не могла бы существовать. Всё это имело место вполне в рамках оперативной работы, поскольку, сама не зная об этом, сама Марго числилась у него в агентах «втёмную», то есть без подписки. Стоило намекнуть, что у неё, - «красная полоса», - и дальше договариваться уже было легче. Тем более, что кое-кто из деятелей, сам был не прочь разжиться кое-чем, что достать на уровне улицы было намного проще, чем в тех высоких эмпиреях, где они проводили свои ночи и дни.
Убийство было далеко не первым на территории Кротова, но, одним их немногих, - демонстративно и отвратительно явных. Кротову было хорошо известно, каким способом здесь скрывают следы, но, если расчленённый труп всплывал на территории завода, - это была уже не его территория. В молодости, пока не приобрёл авторитета, он и сам грешил таким сокрытием следов чужих преступлений, - потому, что не знал, как их раскрывать. Но, с тех пор много воды утекло, по подземным лабиринтам. Он учился. И научился так, как учится хирург, который убивает пациентов, пока не научится их спасать. Теперь Кротов мог и убить и спасти, - зависело от ситуации. Он был отличным опером, людоловом и людоведом, множество людей остались обязаны ему жизнью, имуществом, положением в обществе, - примерно, такое же количество он оставил без штанов, а кое-кого и списал в расход. Теперь он не зависел от зарплаты и мог позволить себе даже вкладывать деньги в свою игру – в работу. Деньги работа возвращала сторицей, но и давала то, что нельзя купить ни за какие деньги – положение теневого хозяина земли, боязливое уважение подданных, процветавших или пресмыкавшихся в его тени и часть бесконтрольной, тоталитарной власти самого Государства, неподвластного, ни силе, ни критике.
Теперь, в свете собственного опыта, ему виделись две оценки нынешней ситуации. Либо какая-то сука открыто бросила ему вызов, либо, - мелкого отморозка просто спугнули с места преступления и он не успел скрыть следов. С преступником будет разбираться один закон, с вражиной, - другой.
До Кротова уже доходили слухи о каком-то подрезе на 2-й Александровке. По времени это примерно совпадало с убийством, но, в милицейскую сводку не вошло. Значит, разбирались по-свойски, поскольку заявлений не поступило, ни от потерпевшей стороны, ни от медицины, обязанной об этом сообщать. А следовательно, тип с ножом не залёг в берлогу, а ходит по улицам. Если только его не кончил другой свояк, в качестве возвращения долга.
Кротов знал, что бригада гопников может вычистить улицу из конца в конец, совершив до десятка ограблений зараз. Притом заявления поступят в разное время и в разные райотделы милиции. Чтобы связать их воедино, нужен был опытный человек, умеющий грамотно опросить потерпевших и найти очевидцев. И этот человек должен быть заинтересованным, а не тупым ментом. В практике Кротова был случай, когда одуревший «торчок» шёл по «линии» со столярной пилой и рубил всех, кто попадал под руку, пока его самого не забили насмерть сознательные граждане. Причём сознательных граждан найти так и не удалось, равно, как и очевидцев.
Кротов имел обыкновение сразу пробивать по адресному и по учётам каждого, кто искал хлеба насущного на его территории. Он уже знал, где живёт новый работник Марго. Убитая работала на Марго, ночной фармацевт работает на Марго, Марго работает со списком «Б». Не могла ли здесь закрутиться шестерёнка, о которой ничего не знал хозяин земли?
В памяти Кротова всплыло волковатое лицо терапевта с ножом в кармане. Где он мог его видеть? По учётам терапевт не проходил, прописанным на Александровке числился всего семь месяцев. Откуда его принесло? При желании, и это можно было установить. Кротов установил. Оказалось, что его принесло из Боснии.
Глава 11.
Теперь Дворкин проводил свои ночные бдения с некоторым комфортом, имея коллекцию бургеров из «Мак-Дональдса», красный китайский чай и дорогие, ароматизированные сигареты, не оставляющие в помещении табачного перегара.
Он сидел в кресле, придвинутом к амбразуре, покуривал и почитывал книжицу без обложки, прикупленную по дешёвке на раскладе:
« Никано Сюэмон сказал: «Какая тренировка хороша для воина? Закрой глаза, шагни вперёд и бей.»
Дворкин усмехнулся и продолжил чтение:
« Бей всегда насмерть. Тренировки не приносят пользы воину. Тренировки приучают удерживать руку, чтобы не убить партнёра. У воина нет партнёров, только враги. Тренировки делают руку сильной, а дух слабым. Зачем тебе сильная рука, если дух слаб? Такая рука нужна крестьянину или землекопу. Так тренируется кулачный боец с базара, чтобы потешать народ. Дух воина направляет руку. Воин тренирует дух. Воин убивает, а не
Завтра дочитаю.