Сны у Коллинских ворот. Книга 1. "Три Мира"

путники по лесной дороге вышли из леса и оказались в километре от разрушенной крепости.
Стояла она на возвышении, а невдалеке от нее протекала небольшая речушка, через которую был перекинут горбатый мостик, почему-то без поручней и перил. Вокруг городских стен хаотично располагались хижины без окон, точнее, вместо них имелось одно маленькое отверстие, расположенное у самой земли. Строения были бревенчатыми и покрыты камышом или соломой. Подле домов располагались сараи, мало отличающиеся внешним видом от жилища людей. Подойдя ближе, Андрей и Саша обнаружили, что стены городской стены, имеющей внушительные размеры, претерпели разрушение несколько лет назад, так как на их обломках выросли небольшие деревца.
Возле жилищ располагались поля, в них мотыгами ковырялись люди. Одеты они были в полотняные туники, у мужчин короткие, как рубаха, а на ногах штаны, у женщин длинные по икры. Одежда у всех серого цвета, только у некоторых женщин имелась цветная бледная вышивка на рукавах. Волосы у всех длинные, не стриженые. Все мужчины с бородой, длина которой пропорциональна возрасту. Лица смуглые, такие же, как у старика, что был с парнем у частокола, по типу индейцев или индийцев.
Саша с Андреем издалека синхронно помахали аборигенам руками. Те их заметили, выпрямились, переглянулись, пожестикулировали руками в сторону незнакомцев, переговорили между собой и стали двигаться на них. Свои орудия труда они не оставили на грядках, а прихватили с собой. Старики и подростки шли впереди, женщины чуть поодаль. Странное дело, лица мужского пола возрастом примерно от семнадцати до сорока пяти лет отсутствовали.
Когда полпа приблизилась на расстояние в тридцать метров, Андрей с тревогой произнес: «Челентано, у меня очко жим-жим.
Как-то грозно они несут свои вилы, грабли и тяпки». «Не показывай вида, улыбайся. Улыбка спасет мир и твою задницу», — не совсем уверенно сквозь зубы произнес Саша. При этом он поднял обе руки вверх в знак приветствия и развернул их открытыми ладонями в сторону незнакомцев. Толпа, человек из пятнадцати, приближаясь, галдела. Затем один из старейшин поднял руку, чтото громко произнес, и наступило молчание. Он, стоя шагах в десяти от Саши и Андрея, спросил у них: «Ото Кен?» Такую же фразу произнес и тот первый старик, вспомнил Андрей и понял суть вопроса. «Ай, — сказал он и показал на себя, — Эндрю». «Хи, — продолжил далее и показал на Сашу, — Алекс». Старик посмотрел без эмоций на одного, потом на второго, поговорил с сородичами вполголоса. Далее показал указательным пальцем на Андрея и сказал: «Ай?» Далее на Сашу и произнес: «Хи?» Тут в разговор вмешался доселе молчавший Саша. Он решил блеснуть знанием сразу нескольких языков и выступить в качестве полиглота. «Ноу, нэвэ, нихт», — выдал он индейцам, а далее на пальцах объяснил, что его зовут Алекс, а товарища Эндрю. Старик показал, что все понял, и обратился к нему на своем языке. Ничего из сказанного им парни не поняли, только качали головами и разводили руки.
Тогда старик жестами показал им оставаться на своих местах, а сам отдал распоряжение пацаненку, который убежал прочь.
Местные жители отошли чуть в сторонку, стали тихо переговариваться, все время, поглядывая на пришельцев. Андрей показал на развалины замка и спросил: «Каву?» Старик ответил утвердительным кивком: «Юо». Андрей был удовлетворен ответом, а Саша ему заметил: «А у них и вилы, и грабли, и мотыги все сделаны из чистого дерева, ни одной металлической заклепки».
«Я просек. Хотя ты не совсем прав», — сказал Андрей и кивком головы задал направление. Из пробоины в стене появился мальчишка, а рядом с ним шагал мужчина, на боку у него чтото поблескивало. Он был высок и крепко сложен, черт лица не разобрать, далеко. Но, самое интересное, он не имел волосяного покрова на голове.
— Кто это еще такой? — спросил Саша.
— Не знаю, похож на какого-то братка из Подмосковья, — предположил Андрей.
— Внешний вид вполне соответствует.
— Вполне вероятно. Может, здесь на другом конце света прячется от каких-нибудь бандитов. Может, задолжал кому и слинял.
Живет тут втихаря, хоронится. Место не очень, но все ж лучше, чем червей на кладбище кормить.
— Тише, не ори. А то они могут понимать отдельные фразы по-русски, а так лохами прикидываются, — заметил Саша.
— Угу, подумают, что мы приперлись сюда его искать, и прикончат.
— Не-а, сперва утюг на лопатки положат, в розетку вставят и вопросы задавать начнут. Ну а потом уже и кокнут.
— И в землю закопают.
— Могут и съесть, я не знаю нравов этого племени.
— Челентано, ты где здесь провода для подключения утюга или паяльника видел?
— Цыц, он подходит. И меч в ножнах у него на поясе.
— Не, он местный, хоть и побрит, рожа смуглая.
Вновь прибывший был возрастом чуть постарше Саши. Так он выглядел, на такие года. Пока он разговаривал с соплеменниками, стало заметно, что у него не хватает одной руки повыше локтевого сустава. Но вид у него был такой серьезный, что, казалось, он с двумя жителями Северного полушария справится одной рукой.
Он приблизился к Андрею и Саше и спросил: «Ото домен?» Саша решил посоветоваться с Андреем:
— Как думаешь, что он хочет узнать?
— Спрашивает, по всей видимости, про доменное имя, — предположил Андрей.
— Ну а какое у меня доменное имя? — поинтересовался Саша, не шибко в этом деле разбирающийся.
— Первое доменное имя у тебя и у меня одинаковое — net, —ответил Андрей, а затем громко объявил: — Net.
Человек без руки переспросил:
— Нэ?
— Net, — подтвердил Андрей. Тут все туземцы начали смеяться и показывать на чужаков пальцами, повторяя: «Нэ, ха-ха-ха, но, домен!» — А чего тут смешного? Мой домен «андрей точка шумахер точка нэт», — обиделся Андрей.
— Видать в net-зоне у них неприлично иметь домен, — попытался пошутить Саша.
— Неприлично. А как они вообще отсюда в интернет выходят?
— Через спутник. Сейчас я им мобилу покажу, посмотрим на реакцию.
— Не надо, отберут еще.
— Ото домен? — повторил свой вопрос лысый.
— Шумахер, — ответил Андрей. Не называть же ему свою фамилию по паспорту, лучше приколоться, все одно не понимают.
— Шумахер? — переспросил старик, как будто он по выходным не пропустил ни одной «Формулы один ». Все оживились, начали обсуждать, спорить, махать руками.
— Шумахер, Шумахер, — подтвердил Андрей.
— Шумахер? Гот? Шумахер? Барбариан? Гот? — поинтересовался бритый.
— Переведи, что он спросил, — задал вопрос Саша.
— Он спрашивает, не God ли я. Не варварский ли я бог?
— Боже мой, — вспомнил о Боге Саша, — оказывается, эти люди еще кого-то за варваров держат? Если эти туземцы не варвары, то как же выглядят настоящие варвары?
— Ай Шумахер. Нэ Барбариан God, — объявил всем Андрей.
Опять поднялся галдеж. Кто-то утверждал, что Андрей гот, и показывал на его джинсы. Другой говорил, что он не гот, и указывал на его легкую небритость. Саше это надоело, он вышел вперед, ударил себя кулаком в грудь и произнес: «Челентано!» Что тут началось! Саша с Андреем сошлись во мнении, что идет бурное обсуждение недавно просмотренных с опозданием в двадцать лет фильмов «Укрощение строптивого» и «Бинго-Бонго» с участием Адриано Челентано.
Постояв немного, Андрей обратился к старику с одним словом: «Орис». Тот указал на дорогу, а потом сказал: «Фар. Фар-фар».
Саша изобразил на земле импровизированную карту. Нарисовал замок Каву и попросил проиллюстрировать местоположение Ориса. Старик нарисовал крепость намного больших размеров, чем Каву, и дал понять, что Орис отсюда не просто «фар» — далеко, а «фар-фар» — очень далеко. Потом подошел человек с одой рукой и дополнил рисунок. Недалеко от Каву он поместил крепость Таркан. Затем сделал ответвление в сторону и изобразил поселение под названием то ли Залду, то ли Залту по дороге, уходящей влево от трассы Каву — Орис. Он дал понять, что туда не стоит идти, а то там людям с доменом Шумахер и Челентано отрежут голову.
При этом он провел ладонью себе по шее.
Местных жителей Андрей и Саша поблагодарили, пожав двумя руками их ладони и поклонившись. Потом Андрей обнаглел и попросил поесть, поднеся кулак ко рту и имитируя, что кусает пищу. На что Саша заметил: «Шумахер, давай сваливать, пока не поздно. Может, у этого племени такой жест что непотребное означает». Но Андрея поняли правильно, и одна женщина подарила путникам три лепешки.
VIII

Мальчик плакал, по щекам катились слезы, лицо стало красное и распухшее. Рядом с ним на диване сидела женщина и гладила его по голове. Мужчина стоял в двух шагах, скрестив пальцы на передних конечностях, нервно их сжимал, мял, хрустел суставами. Затем начал прохаживаться по комнате взад-вперед. Остановился у стола. Побарабанил по нему пальцами. Нервничал.
— Это несправедливо, несправедливо, — плечи ребенка вздрагивали.
— Так, Грегори, никто не умер, ничего непоправимого не произошло. Еще не известно, как это событие повлияет на твою дальнейшую жизнь. Какой стороной медали обернется судьба. Иди, умойся, приведи себя в порядок, и продолжим разговор.
Мальчишка поднялся и вышел из комнаты.
— Ничего, Халиа, не вернешь, — сказал Эспи.
— Более того, ничего невозможно было изменить уже довольно давно, — подтвердила его слова она.
— Так точно, произошли непоправимые события, «точка возврата», за которой восстановить отношения нашей семьи и Хорька до нормального состояния просто невозможно, пройдена.
— Единственное, на что я надеялась, это то, что он не захочет больше встречаться и иметь дел с тобой, а соответственно и с Грегори, то есть отправит его с глаз долой.
— Я также втайне на это надеялся, тем более что Грегори, хоть он и наш сын, самый лучший кадет корпуса на данный момент.
— Родителям всегда приятно, если сыном можно гордиться, —грустно улыбнулась Халиа.
— Ничего ты Хорьку не сделаешь, юридически он прав. Остается только отбить ему в темном месте основной мозг или переломать вторичный, но мы же не хулиганы или преступники. Нас быстро вычислят эласты из департамента внутренней безопасности.
Грегори вернулся, уже не плакал, только шмыгал носом. Он не стал садиться на диван возле матери, а взял у стола стул, перевернул его на полкруга, поставил спинкой к столу, сам лицом развернулся к родителям.
— Я готов, — сказал он.
— Грегори, — начал отец, — после всех событий, произошедших между тобой и начальником корпуса, ты должен был предполагать, что он никогда не напишет тебе положительную характеристику для зачисления в специальное учебное заведение. Не произошло ничего неожиданного, такой исход дела был вполне предсказуем заранее.
— Да, но это несправедливо! Ты читал эту характеристику?
Там каждое второе слово — ложь и обман, — возмущался Грегори.
— Сынок, через три оборота звезды сдашь испытания и спокойно поступишь в университетский корпус. Там характеристика нужна только формально. Даже если под давлением начальника кое-кто из чиновников, обучающих тебя, поставит тебе заниженный балл, то при поступлении все определяют знания. А там у него руки коротки, чтобы напакостить тебе. Ну разве не так?
Грегори немного приободрился, но потом добавил:
— Так мне еще целых три оборота мучиться с этим придурком?
Моя психика не