медленно подошел к окну. Постучав в стекло пальцем, он понял – стекло, скорее всего, бронированное. Решеток нет. Затем Лучинский подошел к креслу и со всего маху плюхнулся вы широкое и мягкое седалище. Он задрал ноги на подлокотник.
Так он сидел минут пять. Ему уже начинало надоедать эта неопределенность в ожидании.
Зачем сюда его привели? Кто придет?
«Заложник времени. Жертва времени. Странно. Многие мечтают вот так жить без времени. Не обращать на него внимание. Не знать забот. Просто вот так существовать спать, есть, пить... а когда вот так вот приходит все это вроде и как не нужно все это. Странно» - подумал Кирилл.
В этот момент дверь открылась и, в комнату вошли двое: низенький, хрупкий мужичонка и здоровенный толстый боров с жирной шеей и огромным брюхом. Низенький семенил рядом, и Кирилл догадался, это помощник жирюги. А тот, в свою очередь, шел, вернее, плыл медленно и вальяжно. На борове Кирилл рассмотрел синий китель с вышивками в виде нарукавных вензелей, на лацканах вышивка из золота переплеталась в дубовые листы. На плечах большие золотые погоны, с какими-то рубиновыми пуговками. Галстук, нелепо обтягивал потную шею. Рубашка еле-еле сходилась на воротнике. Красное лицо с бородавками. Брюклые щеки, пустовато-белые глаза серым оттенком роговицы. Вид у борова был неприятный, но грозный. Кирилл понял это какая-то «шишка».
Лучинский непроизвольно опустил ноги на пол и сел, как нашкодивший ученик, сведя колени и положив на них руки.
Он ждал.
Когда парочка подошла, маленький мужичок прикрикнул:
– Поднимитесь, перед вами спецпредставитель. Генерал верховной власти. Товарищ право обязанный куратор Лучиков. Олег Петрович.
Кирилл медленно встал и пожал плечами.
Генерал скорчил, что-то на подобии улыбки и, потянувшись к Кириллу, обнял его крепко и размашисто. Затем три раза поцеловал прямо в губы, удерживая Лучинского за уши. Кириллу стало противно. Липкая генеральская слюна осталась на щеке. Лучинский непроизвольно поморщился. Генерал меж тем, не обратил на это никакого внимания и, схватив руку Кирилла, начал трясти его за кисть, как сумасшедший:
– Вот, вижу! Вижу товарищ... э-э-э...
– Кирилл! – пропищал подсказкой под мышкой Сикора.
– Товарищ Кирилл! Вижу вы настоящий патриот! Настоящий! Сохранили, как говорится! Сохранили!
Кирилл невольно улыбнулся и недоуменно посмотрел на Сикору. Тот, словно переводя генеральский бред, добавил:
– Спецпредставитель имеет в виду, что вы сохранили жизнь.
– Жизнь? Чью?! – обомлел Кирилл.
Генерал заулыбался и гаркнул;
– Как чью, товарищ Кирилл?! Свою! Свою жизнь!
– Свою жизнь? Да я... не понимаю...
– А тут и не надо ничего понимать! Вы настоящий патриот! Настоящий патриот нашей республики! Нашего государства! Если, так сказать, вот, смогли не стареть! Смогли донести, так сказать, всю эту сущность нашей, вот, так сказать, жизни не стареющей! Вот! Вы наше достояние, так сказать! Настоящее достояние и мы теперь всем докажем, что вот, именно мы, имеем это, вот, так сказать, достояние! – гремел басом генерал, не отпуская руку Кирилла.
Тот беспомощно посмотрел на Сикору.
Майор вздохнул и грустно улыбнувшись, добавил:
– Вы товарищ Кирилл, теперь сможете помочь нашей стране, разработать некую программу и за это, вы, конечно, получите самые важные привилегия. Вы, будете находиться на полном государственном обеспечении! Вот, что хотел сказать госпредставитель.
– Вы ведь согласны товарищ Кирилл? – сурово спросило генерал и, задержав руку, посмотрел в глаза Лучинскому.
Тот понял, что от гостеприимства и радушия не осталось и следа. Боров превратился в какого-то монстра в расшитом мундире.
– Я согласен... – выдавил из себя Кирилл.
– Вот и славненько. Но прежде чем вы отправитесь в дорогу, очень важную дорогу, с вами проведут беседу и дадут инструкцию! – миролюбиво добавил генерал.
Боров вновь улыбнулся и оказался миловидным толстяком в пиджаке с нашивками. Он, молча, кивнул майору и, повернувшись, медленно зашаркал к выходу. Наблюдая за удаляющимся силуэтом, Кирилл подумал:
«Где-то это я уже видел. В прошлой жизни. Видел точно. В какой-то архивной кинохронике».
– Понимаете товарищ Кирилл, тут все не так просто. Это очень, очень все серьезно! – услышал Лучинский голос рядом с ним.
Он вздрогнул и посмотрел на соседа. Сикора сидел на кресле, как-то неуверенно подвернув одну ногу под другую. Кирилл пожал плечами:
– Вы инструкцию будете мне давать или загадки вновь свои рассказывать. Мне они уже порядком надоели.
Майор вздохнул и продолжил:
– Мне они тоже надоели. Но приходится. Работа такая.
– Хреновая, у вас работа. А кто этот боров? Важная шишка? Вы назвали какие-то его регалии. Мне смешно стало. Чуть не заржал. Что это там за должность такая?
Сикора кивнул головой и ответил:
– Скоро вам не до смеха будет. Это, между прочим, самый важный человек во всей Сибири. За Уралом нет важней. Вот так. А вы ржать захотели. Нет, уж будьте добры, сдерживаетесь!
Кирилл внимательно посмотрел на Сикору. Тот улыбнулся. Лучинский нахмурился и спросил:
– Слушайте, скажите честно, что вы хотите со мной учинить? На опыты в Москву, что ли везете.
Фимобщик хмыкнул и отвел глаза. Он как-то загадочно посмотрел на непрозрачное стекло.
– Может и на опыты. Называйте это так. Но, в общем, с вами будут работать. Изучать, как говориться, феномен. Но вы не бойтесь, они заинтересованы, чтобы вы были здоровы, поэтому буду беречь как зеницу ока. Вот так. Обследовать вас будут, выяснять, можно ли сделать с другими людьми то, что сделали с вами.
– Со мной? Да я сам с собой сделал, выпил той бурды у корейца и все!
– Да это мы знаем. Вот только не знаем, что вы выпили. И может ли этот препарат действовать также на всех людей? Или это чисто индивидуальный эффект. Вот и все!
Кирилл ухмыльнулся, он покосился на дверь, затем на зеркало и тихо, как-то по-заговорчески спросил:
– А зачем вам все это? Ну, на хрена все это вам надо? Тем более на таком уровне! охренеть! Сам ваш тут президент собирается меня увидеть! На хрена все это? Я, что космонавт, вернувшийся с Марса, что ли? Неужели у вас других проблем тут нет?
– В том то и дело что есть. И, очень много. Но вот решать их мы будем с помощью вас, вернее вашего феномена. По крайней мере, собираемся это делать. И это очень важно. А вот как решать другой вопрос. И это я не знаю. И это никто не знает. Мы все узнаем это позже. И вы узнаете позже, зачем все это надо. Все, поймете, все. А пока я вот вынужден вас проинструктировать. И это очень важно. Вы должны меня выслушать и не просто выслушать и сделать для себя кое-какие выводы.
Кирилл махнул рукой. Он вздохнул и, покосившись на свою нашивку на груди, спросил:
– Слушайте, как вас там?
– Лаврентий Иванович...
– Бл...дь... как Берия... вы, что тут – заповедник исторического дерьма? – разозлился Кирилл.
– Молодой человек старайтесь сдерживаться, это вам поможет.
– Ладно... Лаврентий... Васильевич, что это за буквы? Вот все забываю о названии.
– Это обозначение, вэ, вэ, пэ, верховная власть правителя. Такое название могут носить избранные. И никто в нашем государстве не имеет право носить самовольно такое вот обозначение. И более того, у кого есть такое вот обозначение он человек высшей власти, значит, его обязаны обслуживать высшему государственному стандарту. То есть он, находится, на полном государственном обеспечении. Вот вы молодой человек, вы находитесь на полном государственном обеспечении. Вот и все. Вот что такое - верховная власть правителя!
– Да, уж я хлебнул вашего полного государственного обеспечения.
– Ну и хорошо, – цинично улыбнулся Сикора. Мы как раз и продолжим эту тему. Человек, получивший такой вензель, обязательно встречался, или должен встретиться с Верховных Правителем страны. Он обязательно это пройдет. Посему и вы...
– И мне эта вот радость уготована.
– Да, за этим вас и доставят в Москву. Но, прежде чем вы пройдете спец контроль, я обязан вас проинструктировать. Вы не должны до начала спец контроля ни с кем разговаривать и не с кем общаться. Вы должны молчать. И еще вы должны будете принять присягу верности перед встречей.
– Да блин, что за дерьмо?! Что за еб... – Кирилл, вдруг начал матерится с таким остервенением, которое его даже самого, немного испугало.
Он раньше от себя таких скверных слов никогда не слышал. А тут, тут вот так разродился...
– Вы успокоились, – через пару секунд, после матершинного монолога спокойно сказал Сикора.
– Да ну вас! Вы, что тут с ума посходили?! Какая еще там клятва верности?! Какой еще карантин девственности?! Вы что?!!!
– Вы хотите дальше жить так, как сейчас – нормальным человеком? А?!
– В смысле?!
– Просто, я должен вас предупредить. Что если и в дальнейшем за вами, увидят, вот такую же агрессию, то там, в Москве, в отличие от нас, церемониться не будут. А просто усыпят вас спец средством. И будете вы, как подопытный образец расчленены на куски. Вас на опыты пустят по кускам. Печень отдельно, почки отдельно и так далее. Мозг в банку и под химанализ. Хотите? Без проблем! – спокойно сказа фимобщик.
Он, холодно и жестоко улыбался. Кирилл почувствовал, что это человек не шутит. Но для верности переспросил:
– Вы в серьез? Вы, что пугаете?
– Нет, полная правда...
– А зачем? зачем все это надо? Вы, почему, ко мне прицепились?!
– Да как вы не поймёте! Вы единственный человек на земле, который проспал девяносто лет и не постарел! Более того! У вас сейчас организм, похоже, моложе, чем должен быть для вашего возраста. Это феномен и загадка, которую хотят знать наши ученые и главное, которую хочет знать наш верховный правитель.
– Блин, ну с учеными все понятно. Но зачем, зачем это знать правителю? А? Не пойму?
– Кирилл. Я вас предупредил. Сейчас мое дело это провести с вами инструктаж по поводу вашей дороги. И все! Просто провести с вами инструктаж. Вы должны его выслушать и дать клятву соблюдать. И все. А дальше уж все будет зависеть от вас. Вы сами все дальше узнаете. Так мне проводить инструктаж или вы будете задавать свои вопросы, на которые я все равно не отвечу?
Кирилл нахмурился, он внимательно посмотрел на этого странного и скользкого человека. Он не нашел на его лице никаких эмоций. Никаких намеков на подсказку. Лучинский вздохнул и, кивнув головой, ответил:
– Хорошо, что там у вас за инструкция?
Сикора улыбнулся и, достав из-за спины пурпурного цвета папку, протянул ее Кириллу.
– Вот тут бумага, которую вы должны сначала подписать. Вот эту...
***
Всю ночь он не спал. Он не сомкнул глаз. Он, не стал кушать вечером, не было аппетита. Он пытался заставить себя уснуть, но не мог. Ему лезли в голову тяжелые мысли. Почему-то Кириллу в эти долгие ночные часы, которые тянулись вечностью, очень захотелось, с кем ни будь пообщаться. Он даже вызвал дежурную медсестру и потребовал от нее: «принести ему водки». Но девушка, выслушав его просьбу, ушла и не вернулась. Сколько он не давил на кнопку вызова, больше никто к нему не пришел.
Он чувствовал, что за ним наблюдают и не собираются никак реагировать на его сигналы. Его это бесило. Его это злило, но в итоге, он понял, что ничего сделать не может.
Он лежал в одежде, закрыв глаза.
Полумрак в палате поддерживало дежурное, слабое освещение красных ночников.
Кирилл лежал при этом
