Ленин жЫв!

оправе. Незнакомец окинул любопытным взглядом Кирилла и кивнул на кресло рядом с собой:
– Садитесь, товарищ Кирилл, – низким баритоном буркнул он.
Лучинский вздохнул и присел рядом с толстяком. Сопровождающая его свита уселась на других креслах.
Вагон задрожал, двери зашипели и сдвинулись, как челюсти гигантского ящера. Через мгновение дрезина пронеслась по путям. Вагонетку бросало по катящимся рельсам из стороны в сторону. Скрежет металла об металл и скрип колес на стыках отдавался в пустоте тоннеля. Луч прожектора, освещал темное пространство пропахшее сыростью и плесенью. Скорость движения электровагончика была высокой. Тусклые лампы, редко висящие на бетонных стенах, отмеряли километраж пути. Но, привычного для обычного городского метро шума, тут не было – видимо в спец дрезине установили хорошую шумоизоляцию. поэтому говорить можно было, не повышая голос.
Суровый толстяк с очками на носу мрачно сказал:
– Вот, что товарищ Кирилл. Сейчас  вы пройдете проверку, как приедем. Вот, там ничему не удивляйтесь. Затем вас покормят. Поесть надо, потому как после этого будет очень важная и судьбоносная для вас встреча.
Кирилл, вздохнул и, хмыкнув, посмотрел в окно. Там, за стеклом, кроме серой стены, увешанной гирляндами фонарей, которые неслись со скоростью вдоль вагона, ничего не было. Окно, по сути, от темноты снаружи, превратилось в эдакое - плохое зеркало. В стекле отражался салон несущегося по рельсам вагона.
Лучинский почесал лоб и спросил:
– Вы везете меня к вашему президенту?
Толстяк недовольно просмотрел на него и буркнул:
– Можете сказать, что и так. Можете назвать этот и так. Хотя это не совсем так.
– Как это, можете сказать? А, вы что не можете мне сказать? Что, в конце концов, за тайны?
– Привыкайте Кирилл. И еще не такое будет. Я не могу вам, говорить всех наших планов. Такова инструкция.
– К черту инструкции! И вообще чему еще я должен у вас тут не удивляться?
– Да ничему вы не должны удивляться. И вообще поумерьте пыл. Я вам советую для вашего же блага, - раздраженно ответил толстяк и недобро сверкнул стекляшками своих очков.
Кирилл отвернулся и вновь уставился в темное зеркало окна. Он понял, выяснять что-то у этого человека вообще бессмысленно. Поэтому лучше молчать и ждать... ждать...
«Ожидание смерти! Как смешно. Человек все время живет в ожидании смерти. Это противно и как то скучно. И вот что. Я, как говорят мне окружающие, не старею. Я не жду смерти. Но тогда чего мне-то ждать? Интересно, а могут  ли они меня, правда, вот убить? Взять и прервать мою бессмертную как говорят они жизнь?»
Вагон трясло на стыках. Они ехали уже довольно долго. Кирилл, вспомнил, как он в юности, прилетев в «Домодедово», доехал до первой станции с таким же названием  и ехал в Москву, в центр на метро. Он ехал очень долго... почти, как сейчас.
Вагон, то резко сворачивал  то вновь, набирая скорость, летел по прямой. Временами где-то вдалеке мелькали какие-то яркие огни. Тогда казалось, что ветка этого суперсекретного тоннеля пересекается с обычными городскими линиями метро и где-то вдалеке, мелькают огни обычных станций, обычных перронов, на которых, ждут своего поезда обычные люди...
Но это было где-то вдалеке, почти в параллельном мире. Так, по крайней мере, казалось Кириллу. Дорогу начала надоедать и утомлять. Кирилл тяжело вздохнул и, хотел уже было спросить, у своего секретного толстого соседа, когда же они приедут? Но не успел это сделать.
Вагон начал резко тормозить и наконец, дрезина, вылетала из темноты туннеля на освященный небольшой перрон. Скорость резко упала и,  Кирилл чуть было не ткнулся носом в впередистоящее сиденье. Наконец вагон замер и словно убитый кит, затих и лишь испустив дух, сжатым воздухом зашипел и открыл свое чрево. Дверки раздвинулись. Сопровождающие солдаты и какие-то холуи в штатском соскочили и высыпали на перрон. Тут их ждали еще несколько человек, все они, образовав живой коридор, выстроились в шеренгу с двух сторон. По этой вот аллеи из людских тел и прошел Кирилл и его новый спутник - грузный толстяк в золотой оправе на носу. За ними семенил еще один сопровождающий, тот самый мужчина, который на том конце, этой секретной ветки метро, представился секретарем правительства – Бродским.
Кирилла подвели к самому краю перрона. Эта была стена  с каким-то шикарным цветным панно на ней. На панно был изображен мужчина, который держал в руках девочку. На вид нарисованному мужчине было лет шестьдесят, лысый с заостренным каким-то смешным носом, он картинно пялил свои глаза на людей... находящихся на перроне.
По крайней мере, так казалось.
И вообще это спец перрон в отличие от того, что был под аэропортом, был отделан очень дорого. Белый мрамор и красный гранит. Золотые ободки на колоннах. Золотая отделка ручек и перилл. Кстати, нарисованный на стене мужчина тоже, словно был отделан золотом. Кирилл с удивлением рассматривал это необычное убранство маленькой спец станции секретного метро. Его подвели к совсем незаметной двери в стене. Дверь была толи дубовой толи сделанной еще из какого-то дорогого дерева. Она, автоматически разъехалась, пропуская людей внутрь еще одного помещения. И тут Кирилл увидел, что перед ними прозрачные створки кабины лифта. Они тоже распахнулись, словно приглашая пройти в подъемник.
Лучинский в недоумении остановился, но толстяк поддел его под локоть и приглушенно почти приказал:
– Ступайте внутрь смелее...
Лучинский непроизвольно сделал шаг. Они оказались в кабине лифта. Толстяк, Бродский и Кирилл. Легкое жужжание и короб понесся вверх. Кстати стеклянные двери были оригинальными - они позволяли увидеть, с какой скоростью, лифт движется в шахте. Кирилл в уме прикинул, пока они поднимались, кабина прошла расстояние примерно метров в сто. Глубоким по залеганию оказалась секретная ветка метро.
– Ну и когда мы в кремль поедем? – набравшись наглости, спросил брезгливо Кирилл у толстяка.
В этот момент кабина остановилась, и створки раскрылись, приглашая их выйти.
– А мы и так уже в кремле, так сказать, в самом центре нашей республики! – хмыкнул толстяк и, подтолкнув Кирилла к выходу, прикрикнул. – Прошу!
Кирилл удивленно и в тоже время как-то с опаской осматривался в помещении. Это был просторный холл с высоким потолком и дорогой отделкой стен. Огромные двухстворчатые двери выли из него в трех направлениях. Сбоку большое окно.
Лучинский с каким-то неожиданно налетевшим страхом посмотрел в него...
За стеклом пейзаж, который может привидеться только во сне!
Или, может быть показан, в каком ни будь фильме.
Желтая стена здания с белыми колоннами, часть узкой дороги покрытой брусчаткой небольшой газон и стена, высокая кирпичная красная стена с поразительно знакомыми до боли зубцами бойниц. Эта гребенка с возвышениями в виде буквы «М». Где-то вдалеке Спасская башня с курантами  по бокам и со звездой на макушке.
Кремль!
Это кремль!
Это тот самый, таинственный замок русской, советской и российской власти! Вот он за окном!
Они, они, правда, внутри этого замка власти!
Этого символа величия и страха тысячелетней истории его Родины!
Кремль... это не сон. Они в Кремле.
Лучинский непроизвольно сглотнул слюну.  Толстяк, заметив это, ухмыльнулся:
– Ну, вот, товарищ Кирилл. Никакой мистики. Все реально.
– Так метро, прямо в кремль? – выдавил из себя пораженный Кирилл.
– Да уж... а теперь пройдите вот с Бродским. Он отведет вас в один из кабинетов приемной нашего верховного правителя. Там, маленькая процедура и потом обед. Ну, а далее, а далее, вы все узнаете.
Толстяк махнул рядом стоящему Бродскому на Кирилла и, повернувшись, зашагал по широкому коридору, к одной из громадных дверей.
Лучинский покосился на секретаря правительства и шепнул:
– А этот мужик? Он кто?
Бродский вздохнул и, пожав плечами, как-то с опаской ответил:
– Это не мужик. Это Павел Егорович Бунин. Второе лицо в нашем государстве! Это первый заместитель верховного правителя! Он, он, порой тут, главнее его самого! А сейчас пошли! – Бродский кивнул на одну из дверей.
– Да уж... не мужик и не баба вроде. Сплошные шишки. Тут, у вас, сортир-то есть? Или ваши шишки срать не ходят? – зло буркнул Кирилл. – А, то мне по нужде надо...
– Пошлите в приемную, там есть все. Даже медкабинет если надо... и чего там случиться! – улыбнулся Бродский.
Они двинулись к двери, что была напротив, за которой растворился Бунин.
Коридоры Кремля.
Вот, что это такое.
Нет, это не просто помещение, нет тут все пропитано именно властью! Понятием о власти! Каждый шаг тут словно история! Пусть и малоизвестная и малозначительная. Но история. Тут, человек, уже и не человек вроде. Тут человек, лишь как часть интерьера, часть какого-то таинственного убранства, этого вот самого дома, здания ансамбля, под названием Кремль. Кремль, странное звучание слов, вроде так не очень и значительное, но какое емкое! для русского человека слово кремль магическое. Оно завораживает и пугает, оно возвышает и опускает в проспать!
Кремль, Кирилл шел по коридорам Кремля! Чувство, какое-то ощущение нереальности. Может это уже и не жизнь, а так, перемещение в другое измерение? Может это уже путь в настоящую вечность?
Но коридор Кремля оказался не такой уж и длинный.
Бродский подвел его к одной из больших дверей, что чернели кляксами в высокой стене. В помещении большой письменный стол, рядом тумбочка на ней с десяток телефонов. У стены шкаф с книгами и папками. В углу два больших кожаных кресла и роскошный просто гигантский диван, почему-то черного цвета.
Пол вновь оранжевый. На нем, дорогой большой, метров пять в длину и четыре в ширину, скорее всего - персидский ковер.
«Тут и тут, они испоганили интерьер своим новеньким дизайном!» - подумал Кирилл.
За столом сидит миловидная дама лет сорока. Она слишком хорошо выглядит для своих лет. Лицо ухоженное, без морщин. Темно-алые губы. И вроде бы как не дашь ей столько, но Кирилл, вдруг, по ее глазами уловил, что женщине уже стукнул пятый десяток. Слишком много усталости от напряжения.
Бывает же такое - видишь человека мгновение, а уже знаешь примерный его возраст.
Вот тут именно так.
Строгий пиджачок, под ним блузка. Аккуратная прическа. Дама ухоженная, но не вульгарная. Она дежурно улыбается. У нее за спиной большое окно, прикрытое волнистой белой спускающейся словно водопад – волнами, шторой. За ней, проглядывает кремлевский пейзаж, но уже «в другую сторону». Там, где-то вдалеке башня Ивана Великого с золотой шапкой. Сбоку громады Софийского и Успенского соборов (Кирилл точно не помнил их названия). Все вроде, как и должно быть.
И все-таки чего-то не хватает!
Кирилл поймал себя на мысли, что в привычном пейзаже чего-то не хватает.
Но чего? Чего?
Дама встала из-за стола и, учтиво опустив голову в приветствии, поклонилась. Кирилл  рассмотрел на ее скромном, но стильном пиджачке, три буквы вышитые золотым вензелям.
Опять «ВВП»!
«Эта всласть  правителя, она будет, тут всегда...» - мелькнула мысль.
– Я приветствую вас в приемной верховного правителя, - без интонационно сказала женщина.
– Лидия Павлова, тут, без церемоний, пожалуйста, вызовите мне Пельше и Кунаева, путь проведут проверку товарища Кирилла и, мы будем обедать. Распорядитесь поджать