оставались бесконечные тихие дежурства, ровный негаснущий свет бессонных коридоров и молчаливые стены Лабиринта, хранившие тайну повстанческого убежища. Жизнь мятежного сообщества кипела, но не здесь, и Анфиану понимал, что пока ему нет в ней места.
...Он в очередной раз сидел на посту, — следил за показаниями приборов и мысленно повторял план Лабиринта. Если хочешь выйти в город, то сначала надо подняться на лифте, потом повернуть налево, пройти три поворота по левую руку...
— '...и свернуть в четвёртый, — докончил телепатический голос Тиштар. — Ты, кажется, вздыхал, что не у дел? Тогда марш к Игнису, сменишь там Лексу: она нужна мне здесь.'
— 'А я не нужен?' — поинтересовался Фину.
— 'А ты хорошо ориентируешься в древнем метро? Это, милый мой, даже не все люди Менкаты умеют, хотя им и положено.'
Анфиану вскочил: приказ Тиштар означал перемены, от близости которых настроение резко улучшилось. Путь к дому Фатьюса он помнил отлично и с удовольствием отсчитывал повороты: третий налево, прямо, через метро подняться до подвала... Миновать знакомый лаз, — и вот уже он в гараже. Лекса торопливо дала ему в руки одежду и маску слуги. Фину накинул куртку — и внезапно заметил: сестра выглядела необычайно встревоженной.
— Лекса, что происходит?
Нагнувшаяся было к лазу Дан стремительно обернулась.
— Не имею права сказать. Счастливо!
Она скрылась в подземелье, а Риз застыл, напряжённо соображая: если бы дело не было важным, — и опасным! — Лексу вряд ли обязали молчать... Помедлив секунду, Фину ринулся следом.
Лекса шла по заброшенному метро уверенно, быстро и не оглядываясь. Анфиану тенью следовал за ней, очень старался двигаться бесшумно и был весьма доволен тем, что чуткий слух сестры уловил его шаги только тогда, когда позади осталось четыре или пять станций.
Взгляд Лексы был страшен.
— Как ты посмел? — тихо спросила она. — Знаешь, что теперь будет?
— Посадят обратно в госпиталь, — развёл руками Фину. — Если ты доложишь, конечно.
— Даже если и не доложу, — тон Лексы был ледяным. — Но последствия могут быть гораздо хуже: если сейчас из Галактики придёт важное сообщение, то наши не смогут вовремя получить его. Ох, похоже, права была Дёрта: ты слишком мал для серьёзных вещей!
— Дёрта не может быть права, она сумасшедшая.
— Да, но у неё бывают приступы просветления.
Лекса нервно кусала ноготь, пытаясь что-нибудь придумать.
— У меня нет времени провожать тебя наверх! Придётся тащиться на дело вместе.
— А что за дело? — оживлённо спросил Анфиану.
— О Создатель, это просто какое-то детское любопытство!
Она больно схватила брата за руку и зашагала вперёд так быстро, что тот едва поспевал за сестрой. Путь окончился в странном месте: комнатка походила на диспетчерскую, с тёмным экраном во всю стену и с очень старым пультом, из которого торчали во все стороны грубые рукоятки. Под ноги то и дело подворачивались какие-то ржавые трубы, осколки и обломки. Дан подошла к пульту, взялась за одну из рукоятей — и погасила свет. Анфиану едва успел ухватиться за её руку. Издалека донёсся грохот.
— Что это?
— Сейчас, — сквозь зубы сказала Лекса.
Грохот определённо приближался, Анфиану ясно различил звуки выстрелов.
— Что всё это значит?
— Тиш удирает от имперцев на одной ископаемой телеге, которая катится по рельсам. Они, естественно, стреляют.
— Это я и сам слышу! Разве она не могла уйти в нижние ярусы?
— Здесь неподалёку подземная река когда-то смыла часть рельсов, и имперцы должны увидеть, как колымага свалится вниз. А моё дело — нажать на эту штуковину, чтобы Тиш успела скрыться.
— Инсценировка, — с облегчением вздохнул Анфиану. — А...
Лекса навалилась всем телом на рычаг. Фину с ужасом подумал, что его, видимо, заело, и налёг тоже. Следующие мгновения были ужасны: всё содрогалось от грохота, снаружи, близко, доносились выстрелы... А затем всё оборвалось, и остался только жуткий, пронзительный женский крик. Не узнать голос Тиштар Анфиану не мог.
— Всё, уходим, — Дан потянула брата за рукав.
Он, спотыкаясь, побрёл за ней сквозь тьму, кляня и себя, и имперцев, и мятежников, придумавших этот дикий план... В подвале Фатьюса он сразу натянул маску задерака, чтобы Лекса не видела его лица.
— Поднимемся вместе, — проговорила она. — Если что-то есть, пойду вниз с сообщением.
Наружные двери гаража распахнулись, и вместе с лучами солнца в глаза Лексе и Ризу взглянули дула бластеров. Из-за спин своих людей шагнул генерал Алерте. Фину содрогнулся.
— Как мило, — улыбка генерала больше походила на оскал черепа. — Лексочка, детка, Игниса нет дома. Но мы сейчас войдём внутрь и подождём его, ведь так?
Маскировавшая лаз створка открылась, и Анфиану в страхе попятился: оттуда рванулась большая птица без перьев, размахивавшая кожистыми крыльями. Желтые безжалостные глаза и огромный загнутый клюв поворачивались то к Лексе, то к Ризу. Секундой позже Риз увидел на тонкой шее птицы ошейник, а затем и хозяин этого кошмарного существа неуклюже протиснулся в отверстие, сжимая цепочку. Перед Алерте он вытянулся в струнку, генерал махнул рукой.
— Вы свободны. Деточки, пойдёмте. Вы хотели обмануть меня, — ай, как нехорошо! Вот только не вышло, да и вряд ли вообще когда-нибудь выйдет. Вы думали, в Лабиринте не работают приборы, и это ваша защита? А вот птичке-следопыту всё равно, где искать добычу, и она всегда и всех находит.
Лексу и Риза повели в комнаты. Дом уже заполонили имперцы, а сам Алерте по-хозяйски устроился в кабинете Игниса, — морщинистые руки с кривыми жёлтыми ногтями сразу начали перебирать чужие вещи. С верхних этажей привели Дёрту, та растерянно озиралась вокруг.
— Нус, детки, садитесь и ждите. Лексонька, моя сладкая, идика сюда.
Риз широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел, как Лекса, не сопротивляясь, позволила подвести себя к Алерте. Пальцы генерала коснулись лица девушки, шеи, начали спускаться ниже... А в следующий миг руки Лексы взметнулись, пальцы вмиг стали похожими на когти птицы-следопыта и впились в ненавистное лицо. Алерте дико вскрикнул. Секунду царило замешательство, но потом несколько имперцев набросились на Лексу, с трудом оторвали её от генерала. Тот прижимал руки к лицу, сквозь пальцы сочилась кровь, она капала на мундир, на брюки, на пол... Дёрта закричала — тоненько, как ребёнок, — и схватилась за виски. Дальше понеслась какая-то кутерьма, Фину понял, что их куда-то ведут, и опомнился только от звука захлопнувшейся за ним дверцы гравикара. Машина тронулась. Дёрта, не умолкая, причитала себе под нос, а Лекса, которую швырнули на пол, молча разглядывала свои руки: на них была кровь.
7
За стенами заброшенного дома притаились пустота и тишина. Внутри, в комнате без окон, Менката, Игнис и Тиштар рискнули включить свет, и послушный чутким пальцам Шела компьютер благодаря хитростям повстанцев со звёзд начал выдавать секретную информацию о действиях имперцев. Тиштар сидела неподвижно, чёрные пронзительные глаза были устремлены на экран. Ничто не выдавало её чувств, но Менката знал, что она страшно напряжена.
— Флот действительно уходит, — негромко сказал Шел. — Похоже, Империя и вправду собирает все силы для решающей битвы.
— Может, вы ещё раз просмотрите послание Линна? — предложил Фатьюс. — У меня-то получилось выудить оттуда только три фразы, но у вас опыт расшифровки таких сообщений побольше моего.
— Нет, не выйдет, — бросил Менката, не отрываясь от экрана. — Там действительно три фразы: 'Час близок. Готовьтесь вернуть своё. Вылетаю на бой'. Тиш, а где Алерте? Все приказы идут через его заместителя.
— На операционном столе, — отозвалась через несколько мгновений Тиштар. — Помните, когда я спасла Лексу, она поклялась выцарапать Алерте глаза? Похоже, при аресте она сдержала слово.
— Бедная девочка, — тихо сказал Игнис.
— Она ничего не знает про послание Линна, и слава Создателю, — голос Менкаты прозвучал жёстко. — Да, очень плохо, что ребята попались, но лучше они, чем вы, Игнис. Тиш, поработай видеофоном: передай боевым группам, чтобы стянулись к космопорту, станциям дальней и обычной связи и к городскому генератору энергии. Капитанам кораблей, с которыми мы договорились, — быть наготове и ждать.
Тиштар передала приказы Менкаты и откинулась на спинку кресла. 'Ждать. Опять ждать — сидеть, стиснув зубы, не имея права сделать ни шагу, как будто ты запуталась в липкой паутине. Мерзкое занятие... Хорошо ещё, что родители Фину не знают, во что влип их драгоценный отпрыск. Хотя, — правда! — без его помощи Лекса могла не справиться со старым механизмом, и я рисковала нырнуть в подземную речку вместе с той колымагой...'
Солнце перевалило за полдень, и Менката деловито разложил на столе еду. Двигался он пока с трудом, — давало знать ранение, — но глаза уже горели.
— Тиштар, ешь, а то с тебя будет одежда сваливаться, — посоветовал он. — Считай эти слова приказом.
— Слушаюсь, — Тиштар машинально принялась за еду, но мысли её явно были гдето далеко. — Жаль, что я только телепат. Говорят, можно научиться предчувствовать будущее...
— А не хватит ли с тебя? — Шел заботливо взглянул ей в глаза. — Есть ведь поговорка: Владеющий Силой никогда не улыбается.
— Ну, положим, я и сейчас не фонтан веселья.
Летели тягостные секунды, — ждать, ждать, ждать... Шел вернулся к компьютеру и нашёл имперский центр, куда стекалась информация о происходящем в АстЭлар. Но сведений со звезд не было, — похоже, в эфире повисло тяжёлое молчание. Все понимали, что это ненадолго, что грандиозное космическое сражение где-то там, в неизмеримой дали, скоро закончится, и тогда...
8
Лекса откинулась на спину и яростно выругалась от боли. Дёрта вздрогнула.
— Никогда не оскверняй эфир такой бранью! Те, кто умеет видеть, говорят, что изо рта в этот момент вылетает...
— Заткнись, а? Сейчас у меня уже не хватает чувства юмора, чтобы воспринимать твой бред!
— Ты позволяешь себе плохие мысли о других, — укоризненно сказала Дёрта. — О генерале Алерте, о тех, кто тебя бил, обо мне. Отсюда и боль.
— Да что ты говоришь? — в голосе Лексы звучала неприкрытая издёвка.
— Правда! Вот я хорошо думаю обо всех, и я здорова.
— Да тебя об мостовую не расшибёшь, хотя и надо бы...
— И ты силою мысли будешь менять мир, если мысли твои будут чисты, то и люди вокруг будут очищаться...
— Конечно! От твоих хороших мыслей об Алерте он сразу стал добрым и хорошим. Вообще, дорогая, если ты немедленно не замолчишь, я тебя задушу, а Игнис будет считать, что это сделали имперцы.
— Тогда я уйду на Путь Мёртвых, — во взгляде Дёрты зажёгся фанатический огонь, — а ты останешься здесь — жить с этой виной.
— И перестану слушать твой бред. В нынешней ситуации это равносильно счастью. Хватит!
От её вскрика Риза словно пронзила молния. Он широко раскрытыми глазами смотрел на сестру, на стены тюремного флайера и никак не мог осознать, что происходящее — реальность, а не кошмарный сон. Казалось: надо всего лишь проснуться...
Их бросили в камеру, — всех вместе, из чего Фину заключил, что, видимо, долго ждать допроса не придётся. Вокруг них сомкнулись металлические глухие стены, освещённые безжалостным белым светом. Они ждали там молча, в бесконечность падали пролетающие секунды, и с каждым
