избежать, но вместо того чтобы объединиться и совместными усилиями попытаться отстоять Русскую Землю, действовали разрозненно, предпочитая сомнительную помощь деморализованных, и запуганных монголами болгарских беженцев, которые, кроме рассказов о несокрушимой силе монголов и паники, с собой на Русь принести ничего не могли. Ведь перед тем как Болгария пала, в 1235г., по сообщению уже хорошо известного нам Рашид ад Дина, Угедэй "во второй раз устроил большой курултай и назначил совещание относительно уничтожения и истребления непокорных народов", там же "состоялось решение завладеть странами Булгар, Асов и Руси". А так как хан Батый с, пожалуй, самым талантливым полководцем времён монголо-татарских нашествий Субедеем, особо больших успехов так и не добились, то было решено направить "в помощь и подкрепление Бату" войска всех монгольских улусов. 14 потомков Чингиз-хана отправились со своими войсками в прикаспийские степи. Если учесть, что каждый из царевичей стоял во главе и вёл с собою, как минимум, тумен (10000 воинов), то в помощь Батыю, по самым скромным подсчётам, пришло 140 - 150 тысяч всадников, да плюс то войско, которое уже было при Батые. Выходит, что удар, практически, всех сил, имеющихся в то время у монгольских ханов, то есть более чем 200000 войска обрушился в 1236 г. на Волжскую Болгарию. Это была крупнейшая военная операция монголов, подобной которой, ещё не проводилось в монгольской империи. Представляете, какие слухи и панику могли посеять после такого мощнейшего удара те самые болгарские беженцы, на помощь которых так наивно, если не сказать глупо, рассчитывали русские князья. Видимо "благодаря" этой "помощи", при первой же встрече с монголами, когда рязанские князья, не дождавшись поддержки других князей, мужественно вышли на встречу врагу к Воронежу то, ещё не вступив в бой, а только увидев монгольское войско, Муромский князь Олег, как пишет Татищев, предложил сдаться: - "Узрим, что нам далее делать, - сказал он, - сих же слышим и сами видим, колико они сильных царств и многолюдных народов противясчихся им победили, разорили и обладали, а покоряюсчихся им и даюсчих дани, не разоряют и не губят". Но остальные князья были настроены решительно и решили дать бой. Естественно, рязанские полки не смогли устоять против более многочисленного противника и, потерпев поражение в открытом бою, отошли к Рязани, где и сели в осаду. А сеющие панику слухи, гораздо быстрее татарской конницы, стали распространяться по Русской Земле, вселяя страх в сердца робких и парализуя волю князей к победе. Так, если рязанские князья, потерпев поражение у Воронежа, запершись в Рязани, ещё почти неделю, держались в городе с той дружиной, что осталась после побоища в поле, то никак нельзя говорить о том, что защитники столицы Северо-Восточной Руси, - города Владимира, проявили себя столь же мужественно, как и рязанцы или жители не большого городка Козельска, который татары не могли взять семь недель, за что назвали его "злым городом". Две недели держался маленький Торжок. А вот Владимир, который покинул великий князь Юрий Всеволодович, напрасно надеясь, что ему удастся собрать войско способное противостоять захватчикам и, тщетно призывая к себе русских князей, Владимир, который, бежав, оставили на произвол судьбы, поставленные руководить его обороной сыновья великого князя Всеволод и Мстислав, Владимир, чьи стены могли задержать татар на срок, во всяком случае, не меньший, чем стены Козельска, и мог бы послужить образцом мужества для всего русского народа, был взят всего за 5 дней. Видимо совсем недолго сопротивлялся город Суздаль, а Ростов и Углич были сданы совсем без боя. И вообще, только за февраль месяц татарами было взято 14 русских городов. Что это если не паника и не малодушие тех, кто должен был возглавить оборону этих городов?
Правда есть одно обстоятельство, которое, наверное, может оправдать такое трусливое поведение организаторов обороны, вернее сдачи городов в первые дни или даже месяцы монголо-татарского нашествия. Дело в том, что русские князья привыкли, что в междоусобных войнах они, как правило, были неприкосновенны, а гибли за них их дружинники и простые воины. За свои азартные игры князья расплачивались кровью своего народа. Ведь за всю, почти, полуторавековую историю войн между Рюриковичами, князей погибших в этих войнах, можно по пальцам пересчитать и это не простая случайность. Князь в бою - лицо неприкосновенное. В качестве подтверждения выше сказанного, возьмём одну из междоусобных битв, которая состоялась в 1216 г. из-за спора, кому княжить в Новгороде, между коалицией смоленских князей, возглавляемой Мстиславом Мстиславовичем и князьями Владимиро-Суздальской земли, во главе которых стоял суздальский князь Ярослав Всеволодович. Его старший брат Константин владимирский, у которого Ярослав оспаривал старейшинство в роде Всеволодовичей, принял сторону смоленских князей. Таким образом, все 4 его родных брата, оказались его врагами. Так вот, летописец сообщает, что перед началом битвы, Константин, призывая своих владимирцев, мужественно постоять за честь князя, просил лишь об одном, чтобы те, не дай Бог, не убили кого либо из его братьев. В этой битве, только у суздальских князей погибло 17250 человек, но между ними не было ни одного князя, хотя идти в бой впереди своей дружины, в те годы, считалось долгом князя. Летописец, описывая это сражение, довольно красноречиво объясняет причину "бессмертия" князей. Он пишет, что в пылу сражения Мстислав, в окружении своих дружинников ворвался в самую гущу противника (не зря же он слыл как "Удалой"), где почти все воины его и были перебиты. Среди окружавших Мстислава врагов - суздальцев выделялся могучий воин, некий "Александр Попович, муж вельми сильный, многих побив, хотел Мстислава великим своим мечем ударить. Мстислав же возопил ему - "Я есмь князь Мстислав" - Александр сказал ему - "Княже, не твоё есть дело биться, но пойди назад и управляй полки". Таким образом, Мстислав остался цел и невредим даже в окружении многочисленных врагов.
Легко можно развязывать войны по любому поводу, зная, что смерть своей страшной косой будет косить кого угодно, но только не тебя. И пусть даже эта война будет проиграна, - ничего страшного. Ну покается побеждённый перед дядюшкой или братцем, пожурит тот его за непослушание, поцелуют крест, и со слезами умиления разъедутся князья готовить новые рати к новой братоубийственной войне. Даже если попадали князья в плен, они знали, что долго там не задержатся и будут отпущены за откуп, пусть даже пленили их венгры, поляки или половцы, или ещё кто- либо.
Татары вели иную войну и по иным правилам. Они действительно часто щадили тех, кто сдавался им без боя, и жестоко расправлялись с теми, кто оказывал им хоть малейшее сопротивление. Именно этот факт, в конце концов, заставил князей сопротивляться так, как они это умеют, и в этом я вижу прямую связь с тем, что многие русские города так и не были взяты татарами. Конечно таких, которые выдержали татарскую осаду и так и не были ими взяты,- буквально единицы, но ведь были города, такие как Новгород, Смоленск, Псков, Туров, Пинск, Полоцк и многие другие, куда монголо-татары даже не дошли. Многие историки склонны ссылаться на то, что эти города, дескать, окружены непроходимыми лесами и болотами или приписывают это привратростям погоды. Мол, до Новгорода татары не дошли каких то 100 вёрст и вынуждены были вернуться, так как приближалась весна, и татары боялись весеннего разлива рек и распутицы, которые, делали русские дороги, практически непроходимыми.
Ради Бога,- люди добрые, о чём вы говорите? О какой весне может идти речь в 60-х широтах, в марте месяце. Летописи, например, свидетельствуют о том, что зима в 1237 - 1238 гг. во Владимирской Земле была очень суровой, с сильными морозами, а в Новгородской области была к тому же, ещё и затяжная, поздняя весна. Надо заметить, что это довольно таки обычное явление для тех мест. Вспомните, хотя бы о том, что "Ледовое побоище" - битва Александра Невского с немецкими рыцарями на льду Чудского озера произошла 5-го апреля. (Кстати, на личность Александра Невского и его подвиги стоит обратить особое внимание, что мы вскоре и сделаем). Так вот, до Новгорода - 100 вёрст,- это 2 - 3 дня пути татарской коннице. Быстренько подошли к городу, быстренько его взяли, а потом, если уж так хочется и айда назад,- в степи. Да только, вот незадача, видимо надежды на то, что город удастся взять, как и другие города быстро, у монголов уже, и не было. Если ещё в феврале месяце города брались легко, можно сказать, с наскока, то уже в марте, сопротивление становится всё упорней. Причину этому, иные историки, видят ещё в том, что татарские отряды разошлись по Северо-Восточной Руси, так называемой облавой, туменами, и раздробили свои силы. Именно из-за этого, как считают эти историки, столкнувшись с сопротивлением, вышедших им на встречу смоленских полков, татары не пошли на Смоленск, и именно поэтому, не дошли до Новгорода. Так, например, В. В. Каргалов считает что, рассыпавшись облавой, татары оставили где-то далеко сзади все свои осадные машины и отдельными отрядами (туменами), без осадной техники, штурмовать крупные города были не в состоянии. Но как свидетельствует современник Батыева нашествия на Русь, венгерский монах Юлиан, татары даже в самом начале кампании, напали на Русь, как минимум с трёх различных мест, где они сосредоточились осенью 1237 г. А стало быть, уже первые города штурмовались не объединённым войском, а отдельными отрядами, о чём свидетельствует и количество захваченных городов в феврале и указание на то, что на помощь татарам, осаждавшим Владимир, подошло войско, захватившее Суздаль. Да и рязанские князья, выйдя к Воронежу, вряд ли бы вступили в бой в открытом поле со всем войском Батыя, а если бы и вступили, то Рязань оборонять было бы уже некому. И вообще, не могло всё огромное, по тем временам войско Батыя, долго осаждать один город совместными усилиями. Ведь в те времена в войсках не было ни службы тыла, ни снабженцев, и войско само должно было заботиться о своём снабжении и корме для многих сотен тысяч лошадей. Такое многочисленное войско, за считанные дни осады не оставляло ни фуража для коней, ни необходимых продуктов питания для людей в радиусе десятков километров от осаждаемого города. Поэтому, если татарам даже когда и приходилось стягивать крупные силы для осады "злых городов", осада, скорее всего, велась вахтовым методом. Каждый отряд (тумен), после нескольких дней осады уходил на откорм и добычу провианта в районы, где не ступало ещё копыто татарского коня. Затем, после нескольких дней вольных хлебов он вновь возвращался к основному ядру войска, в котором и находились все штурмовые машины и приспособления, а на пополнение съестного припаса и фуража уходил следующий тумен. По пути эти тумены захватывали, попадавшиеся не только сёла и деревни, но и мелкие города, а если повезёт, то и крупные, как например Ростов и Углич, которые были сданы без боя. В виду такой тактики ведения войны, для современников, наверное, и создавалось впечатление, что татары шли по Северо-Восточной Руси облавой.
