происходит.. Я словно спящая красавица, к которой никак не придет ее принц, и не пробудет меня ото сна. Я словно застыла в нелепой позе, и никак не могу прийти в себя. Я…я….я….не могу больше ждать, когда что-то невероятное произойдет в моей жизни. Поэтому я придумала свою любовь сама. Я борюсь за нее так, как могу. И если моя любовь к Никите оскорбляет вас, я прошу прощения.
- Как это все нелепо, - проговорил Глеб. – Ты ищешь любовь, и отказываешься принимать ее, когда она сама стучится в твое сердце.
- Все не так. Я готова принять любовь, но не от вас.
- Я тебе не нравлюсь, в этом все дело. – Глеб встал, швырнув деньги за выпивку на стойку.
- Дело не в этом, - схватила я его за руку. Теперь, когда я призналась во всем, мне было страшно остаться одной. – Вы очень скоро разочаруетесь во мне, как мой бывший жених, и сбежите от меня. Второго раза я не переживу.- Глеб ничего не сказал. Он только нежно посмотрел на меня и ушел, оставив в гордом одиночестве.
Я вернулась в свой номер. Не раздеваясь, легла в постель, вспоминая все, что сегодня случилось. Мой директор, которого я так жутко боялась, признался мне в любви. Но когда, в какое время он успел влюбиться в меня?
Я так была занята своими военными действиями, что даже не заметила того, что творилось у меня под носом. Букет цветов, его приезд ко мне домой, постоянные проверки, может, это и было сигналом о его пробуждающихся чувствах ко мне? Я не знала, как проявляют свою любовь мужчины. Я просто боялась поверить в то, что меня могут любить. Если бы я только была достойна этого.
Я никак не могла уснуть. На часах пробило уже полночь, а сон никак не хотел прижать меня в своих объятьях. Тихий стук в дверь привлек мое внимание. Я нехотя встала и открыла ее. В дверях стоял Глеб. Нерешительно войдя ко мне в номер, он прошел мимо меня к окну, ничего не говоря. Я села на край кровати, с тревогой ожидая, что же сейчас произойдет.
- Ты ждешь принца, что пробудит тебя ото сна, - глухо прокатился по комнате голос Глеба. – Может, я не похож на того принца, о котором мечтаешь ты, но кто сказал, что это не я. – Он обернулся ко мне. В его взгляде читалась надежда.
- Не вы, - печально ответила я. – Я испытываю к вам смешанное чувство. И больше всего – это страх. Я боюсь вас, меня пугает то, что вы пробуждаете во мне, когда я вижу вас.
- А с Никитой ты испытываешь радость, - горько усмехнулся Глеб.- Он женится, и тебя это устраивает. Ты гонишься за мечтой, зная, что не достигнешь ее. Ты так боишься полюбить, что готова прогнать меня, лишь бы не быть счастливой. Знаешь, как это называют психологи, избеганием неудачи. Сама настраиваешь себя на провал.
- Замолчите, - гневно вскочила я, - убирайтесь из моей комнаты. Вы ничуть не похожи на любящего человека. Пытаетесь внушить мне, что любите меня, а на самом деле, вас выводит из себя тот факт, то вы можете кому-то не нравиться. Да, вы пугаете меня, я боюсь вас. Не думаю, что эта хорошая основа для зарождения любви. Завтра же я уеду домой. Наша поездка не удалась
- Как вам будет угодно, сударыня, - церемонно откланялся Глеб.- Надеюсь, что когда Никита на ваших глазах женится на Ирине, вы получите большее удовольствие
Звездный мальчик ушел, хлопнув дверью. Я же была так зла, что у меня не было сил плакать. Я ходила из угла в угол, бубня что-то себе под нос. О, нет, больше я не боялась своего директора. Я его ненавидела всей душой.
На утро я вернулась домой. Садясь в такси, я увидела у входа в отель Глеба. Он картинно поклонился мне на прощание. Я же отвернулась, сев в машину. Именно в эту минуту, отъезжая от любящего меня человека, я приняла решение – я убью Ирину.
***
Я еще не знала, как это сделаю, но мысль об убийстве крепко засела у меня в голове.
Вот я и подошла к самому главному, батюшка.
Я стала убийцей. Кому я могла во всем признаться, кто понял бы меня? Конечно, моя призрачная мать. Выслушав меня, она победно воскликнула:
- Вот это моя, дочь. Ты смелая, моя дорогая.
- Но как это сделать? – шептала я, боясь, что соседи услышат мои замыслы. – Мне совсем не хочется оказаться за решеткой, как ты.
- Да, ты права, дети не должны повторять ошибок своих родителей.
Несколько дней я вынашивала план своей мести. Сидя за своим рабочим столом, я наблюдала за Никитой с Ириной, которые были все так же беспечны, не догадываясь о том, что над ними сгущаются тучи.
Иногда я сталкивалась в коридорах офиса с Глебом… Я прятала свои глаза, боясь, столкнутся с его взглядом, полным любви и безнадежности. Конечно, я понимала, что причинила ему боль, но его любовь была мне в тягость, заставляя чувствовать себя еще более виноватой. Мы не говорили, и даже не здоровались, а просто проходили мимо друг друга, но иногда я ловила себя на мысли, что мне бы хотелось его остановить и сказать ему спасибо за его запоздалую любовь. Но я так далеко зашла, что не могла остановиться.
Решение пришло неожиданно. В одно из тех субботник утр, когда хочется валяться в постели в приятной полудреме. Звонок в дверь вынудил меня сползти с дивана.
Растрепанный вид Алисы здорово привел меня в чувства:
- Идем скорее, у Нади есть новости.
Мы влетели к подруге, ожидая увидеть убитую горем женщину, а нашли радостно возбужденную невротичку.
- Поздравьте меня, - глаза Надежды горели, улыбка не сходила с ее лица.
- Твой муж порвал с той девчонкой? – обрадовалась Алиса.
- Лучше, - затараторила Надя. – Лучше, девчонки, лучше. Она умерла, слышите, она умерла. Она так и не смогла отобрать у меня мужа.
- Как умерла? – оторопела я, переглянувшись с Алисой.
- Ее привезли сегодня ночью в мою больницу, в мою смену. У нее оказалось больное сердце. Слава Богу, что оперировала ее не я, а то бы потом без сплетен не обошлось.
- Что ты сделала? – в ужасе закричала Алиса.
- Да ничего я не сделала, - захохотала Надя. – Просто эта дурочка не вынесла анестезии. Она умерла прямо на операционном столе. Эта жизнь вознаградила меня за мои страдания. А хотите чаю? – Она вскочила со стула, бросившись ставить чайник на плиту.
- И никто не виноват? – спросила я, немного придя в себя. – Совсем никто?.
- Она сирота, - уже спокойней заговорила подруга. – Некому возмущаться.
- А ребенок, что с ребенком? – Алиса никак не могла прийти в себя от услышанного. Впервые она не привлекала к себе внимания, и мне показалось, что она единственный разумный человек в этой комнате.
- Ребенок жив. Это мальчик, - Надя устало села за стол. Адреналин закончился, и она снова была сама собой. – Какая ирония. Его отправят в дом малютки. Мне его почти жалко. Ну, ладно, - встрепенулась подруга. – Кто хочет чаю?
- А что решил твой муж, - никак не могла угомониться Алиса, - ведь он отец ребенка?
- Ну, нет, - отрицательно покачала головой Надя, - я этого ублюдка сюда не пущу.
- Но ты не можешь лишить его родного сына, - гневно выпалила я. – Это его родной ребенок, которого ты ему никогда не родишь.
- А я его жена, причем законная, - закричала Надя. – Пусть у меня никогда не будет детей, но свою семью я не разрушу. Он выберет меня. Раз он не ушел от меня тогда, то не сделает этого и сейчас.
- А может судьба дает тебе шанс стать матерью?
- Судьба? Судьба? Всю жизнь я мечтала о большой семье, но именно судьба лишила меня этого. Будь проклято мое бесплодие, - истошно закричала Надя, не замечая, как мы хватали ее за руки, которыми она колотила себя по животу. – Я пустоцвет, что не может расцвести. Всю жизнь видеть, как другие женщины гуляют со своими малышами, ругают своих взрослых детей, принимать роды у счастливиц. Вот моя судьба, и я смирилась с нею. Так что и мой муженек смирится.
Тут мое терпение лопнула. Одно дело избавиться от соперницы, и совсем другое дело лишить ребенка отца.
- Ты просто спятила, - вспылила я. – Надеюсь, твой муж выберет ребенка, - бросив эти слова на прощание, я громко хлопнула дверью квартиры. Надо же, кто бы мог подумать, что эта Надя окажется такой стервой. Но она подала мне прекрасную мысль. Я придумала, как мне убрать Ирину со своего пути.
Аллергия, вот мое оружие. У Ирины аллергия на орехи. Правда, я не знаю на какие. Думаю, что на арахис. Осталось только дождаться подходящего момента. И я дождалась.
В один из прекрасных летних дней Никита объявил мне новость:
- Наконец-то мы провернули то дельце, из-за которого Ирину чуть не уволил Глеб. В честь этого наша фирма организует банкет в ресторане. Ты отвечаешь за меню и рассадку гостей. А я, - загадочно улыбнулся Никита, - отвечаю за главное блюдо вечера.
Он так многозначительно смотрел на меня, словно я должна была прочитать его мысли.
- Я и Ирина подали заявление в ЗАГС. Мы объявим об этом в конце вечера, - его зеленные глаза так радостно сияли, что вызвали во мне отвращение. Подумать только, и этими глазами я столько грезила.
- Я рада за вас, - притворно улыбнулась я. – Я подберу прекрасное меню, вам понравиться.
Ловушка захлопнулась.
***
План был очень прост. В ресторане я заказала разнообразие блюд, а в супермаркете купила пакетик арахиса. Ирина очень любила бутерброды с колбасой, листьями салата и все такое. Ведь ничего страшного нет в том, чтобы добавить еще один ингредиент: маленький арахис. Каждый бутерброд, к которому прикоснется Ирина, может оказаться для нее последним. Была еще одна важная деталь, ее шприц, который она носила в сумочке. Если он пропадет, то полиция это сразу прознает. Следователи начнут спрашивать, были ли у Ирины враги, и весь офис незамедлительно покажет на меня пальцем. Я сделаю все проще. Обычно, когда девушки танцуют, то оставляют свои сумочки в какой-нибудь общей куче. Сумка Ирины легко затеряется в ней, уж я то об этом побеспокоюсь. Задавалась ли я вопросом о правильности своего поступка? Нет. Моя мама меня полностью поддерживала, никто не отговаривал, даже моя совесть молчала.
В этот торжественный день я надела самое откровенное платье, которое могла себе позволить. Маникюр, педикюр, прическа, макияж – все, что бы блеснуть на этом вечере.
Не смея дышать в обтягивающем наряда, я знала, что выгляжу на все сто. Я словно видела себя со стороны, я чувствовала себя богиней. Мой звездный час настал.
Войдя в зал, я ловила на себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые взгляды женщин. Никто не видел меня такой, никто даже не догадывался, как я прекрасна. Я стояла у своего смертельного стола, лучезарно улыбаясь гостям, предлагая закуски и напитки, искоса поглядывая на Ирину, танцующую с Никитой. Подойди, ну подойти же к столу, там ждет тебя сладкое угощение, дитя мое. Один укус, и ты окажешься в самом прекрасном месте на земле, а я буду женой твоего жениха.
Иногда я вспоминала о звездном мальчике. Его нигде не было видно, уже скоро надо было ему выступить с речью, но Глеба все не было. Я подошла к одной из дам, поинтересовавшись, где наш директор.
- Ой, совсем забыла, - извинилась она. – Глеб Дмитриевич просил передать, что задержится. Ему вдруг взбрело в голову просмотреть все видео кассеты с видеокамер его кабинета.
- Зачем? - насторожилась я
- Ну, кто его знает, - пожала плечами моя собеседница.
- Но ведь кассеты переписываются каждые три дня?
- У нас нет, - возразила она. – Глеб Дмитриевич очень тщательно охраняет свои тайны. Каждая кассета сдается в архив на долгую память.
Какая же я дура. Видеонаблюдение. О чем я думала, когда прятала договор в свою сумку? Не успев
