Дряга (сценарий, почти детективный)

 И тогда же дядя Фима дал отцу денег организовать фирму.
Олег.  В долг ?
Вера Марковна.   Нет, просто так.  Он Максима любил.  Представляешь, полный чемодан денег в разных купюрах…
Олег.  Так значит, мы жили на грешные деньги ?
Вера Марковна.   Почему грешные ?
Олег.  Ну как же ? В старину сказали бы про последние медяки вдов и сирот.
Вера Марковна.   Ха !  Видел бы ты этих «сиротских вдов»  - на удивление нахрапистая публика !  Потом они какие-то комитеты создавали, чуть ли не до Президента дошли – чтобы государство им деньги вернуло.
Олег.  Ну и ?
Вера Марковна.   А при чём тут государство ?  Колхоз – дело добровольное.
Олег.  Нет, не деньги отдать, а дядю Фиму найти – кто был обязан ?  Он же жулик, так ?
Вера Марковна.   Не знаю. Юридически, может быть и нет.  Впрочем, у Карла Маркса сказано, что все крупные состояния нажиты преступно.
Олег.  А разве не у Бальзака ?
Вера Марковна.   У Бальзака ? Правда ?
Олег.  Я Маркса не читал…  Что-то я, мам, приуныл.  Как-то неприятно, что мы жили на жульнические деньги.
Вера Марковна.   Олег, жизнь ведь не черно-белая,  есть множество полутонов.
Олег.  Для оправдания совести ?
Вера Марковна  (раздражённо).   Олег, это уже слишком  !  Ты что – попрекаешь собственную мать ?  Ты же только что съел «грешные» оладьи – и ничего, не подавился !  И спать пойдёшь сейчас – в «грешную» комнату.
Олег.  Мам, ну что ты…
Вера Марковна  (не унимается).   Нельзя жизнь прожить и не замараться !  

Олег встаёт, подходит к матери и обнимает её.

Олег.  Ма, ну извини…  Я наговорил тут.  Ты пойми – для меня всё так неожиданно.  Мне подумать надо.  Понимаешь ?  Мир ?
Вера Марковна.   Мир…  Но прошу – взгляни на мир трезво, без закидонов.

Звонит стационарный телефон.  Вера Марковна берёт трубку.

Вера Марковна.   Алё !  … Слушаю…  Да, Вера Марковна…  жена… (лицо Веры Марковны бледнеет).

В трубки слышаться гудки.  Вера Марковна обескуражено, как вещественное доказательство, протягивает её сыну.

Вера Марковна.   Отец погиб… Выбросился из окна…

8. Через два дня.  Вера Марковна.

Вера Марковна возвращается домой.  У неё очень усталый вид. Открыв дверь квартиры своими ключами, она входит в прихожую и, сменив туфли на домашние тапочки, подходит  к зеркалу и чуть сдвигает в сторону повешенную на него тёмную ткань, чтобы

что-то рассмотреть что-то у себя на веке. Тяжело вздохнув, она проходит в зал и в испуге замирает, увидев там двух незнакомых мужчин. Дверь за её спиной захлопывается – вздрогнув, она оборачивается и видит третьего мужчину.
Из трёх мужчин один (пожилой) сидит на диване (рядом с ним видавший виды портфель), двое других (лет тридцати) стоят (позже прохаживаются по комнате). Первый из двух – упитанный и мешковатый, с мягкими, благодушными чертами лица, нетороплив и не суетен. Второй – мускулистый, резкий в движениях, жестах и мимике..

«Упитанный».  Здравствуйте, Вера Марковна ! …Не отвечаете ? … Это же просто не вежливо по отношению к гостям.
Вера Марковна. Кто вы такие ?!
«Упитанный».  Мы часть тех сил, что вечно хочут зла и вечно совершают благо !
«Мускулистый»  («Упитанному»).  Ты чего ?
«Упитанный».  Мой друг прав.  Перехожу к делу.  Ситуация такая.  Мы представляем людей, которым Ваш муж сильно задолжал.  Чтобы хоть как-то расплатиться, он со всеми потрохами передал нам свою фирму, после чего решил погибнуть «смертью храбрых»… Да…  Я бы так не смог…  Очевидно, Максим Олегович думал, что сведя счёты с жизнью, он свёл счёты и с нами.  Но это совсем не так !  Долг полностью так и не выплачен.  Незадолго до смерти муж переписал на Ваше имя загородный дом и эту квартиру… отличная, надо сказать, квартира, да ещё и в центре Москвы… н-да-а…  Видимо, Максим думал, что таким образом он сохранит их для Вас с сыном.  Но и это не так !  Долг по-любому придётся вернуть – на то и долг…    Вера Марковна, Вы молчите, не задаёте вопросов – значит Вам всё понятно, так ? …Ну что же,  молчанье – знак согласья.   Так вот, с квартирой и домом Вам придется расстаться, после чего мы не будем иметь к Вам никаких претензий.  Заметьте, мы не претендуем на автомобили,  драгоценности и что там у Вас ещё – то есть Вам будет, на что жить… первое время. Мы берем только своё.
Вера Марковна. Вон отсюда !  Все трое !  Я вызову милицию !
«Упитанный»  (с грустной улыбкой).  Фу, какие грубости. А на вид – интеллигентная  женщина.  Раз так – ещё ближе к делу.  Все документы мы тут у Вас уже нашли.  Наш нотариус сидит на диване и готов сделать своё доброе дело.  Вам нужно будет только подписать кое-какие бумаги.
Вера Марковна. Ничего я вам не подпишу !  Убирайтесь отсюда !
«Упитанный».  Подпишете… куда Вы денетесь…  Просто я хотел, чтобы по-хорошему.  Не хотите – будет по-другому. Через боль и унижение...  Незабываемое унижение и нестерпимую боль… Молодая красивая женщина… зачем Вам это…  («Мускулистому»)  Марат, начни ты.

«Мускулистый» расстёгивает ремень и спускает брюки.
В этот момент Вера Марковна неожиданно бьёт «Упитанного» ногой в пах, бросается к одной из дверей, толчком распахивает её и оказывается в соседней комнате, в которой установлено несколько тренажёров. Захлопнув за собой дверь, она (упершись ногой в стену) опрокидывает на пол высокий и тяжёлый «силовой» тренажёр, так что он падает у самой двери и мешает её открытию. Затем Вера Марковна выбегает в лоджию.  Из комнаты слышны крики и удары дверью о тренажер.  В лоджии Вера Марковна хватает лямки тросового эвакуатора и, не надев их, переваливается за перила наружу.  Трос постепенно сматывается с закреплённой катушки, и Вера Марковна медленно опускается вдоль стены, ухватившись за лямки и повиснув на руках.
«Мускулистый» и «Упитанный» уже в лоджии. Наклонившись, они высовываются наружу и смотрят вниз на Веру Марковну.  Бросив взгляд наверх, Вера Марковна в испуге пытается перебраться на первую попавшую лоджию несколькими этажами ниже, но срывается и  с огромной высоты падает на землю.




За минуту до этого Олег и Мисюсь, о чём-то разговаривая, подходят к дому со стороны лоджии квартиры Дрягуновых.  Случайно посмотрев в сторону дома, Мисюсь замечает вылезающую из лоджии Веру Марковну и показывает не неё Олегу.

Мисюсь.  Олег, смотри – это у Вас.
Олег.  Мама… Господи !!!  Пожар что ли !
Мисюсь.  Она на руках !
Олег.  Мамочка, держись !!!   Женька, там двое – сними их ! Сними !!!

Мисюсь выхватывает их сумки телефон, наводит объектив на лоджию, устанавливает максимальное увеличение и снимает лица «Упитанного» и «Мускулистого».

Олег.  Она залезет… так… молодец… осторожненько… МА-МА !!!!!!!

9. Спустя две недели.  Олег и Кузнецов.

Осунувшийся и похудевший Олег подходит к подъезду, у дверей которого висит несколько табличек, одна из которых – «Детективное агенство».
Небольшая комната, предметы меблировки которой (и очень старые, и новые) совершенно не гармонируют друг с другом и кажутся попавшими в неё случайно: холодильник с «микроволновкой» на нём , диван, пара кресел, стулья, гардероб, несгораемый шкаф, этажерка, письменный стол с лежащим на нём закрытым ноутбуком, небольшой микроскоп на подоконнике, переполненная окурками пепельница.  В кресле за столом сидит мужчина лет тридцати - сорока без определённых примет, он роется и что-то ищет в выдвижном ящике стола.  Кто-то нерешительно стучит в дверь.

Мужчина.  Входите !

Входит Олег.

Олег.  Здравствуйте. Я договорился на одиннадцать.
Мужчина.  Здравствуйте.  Олег Максимович Дрягунов ?
Олег.  Я не говорил Вам отчества.
Мужчина.  Набрал в ГУГЛе «Дрягунов». Фамилия редкая. Выяснил кое-что о тебе по линии криминальной хроники.  По-настоящему сочувствую. Можно мне  «на ты» - я постарше ?
Олег  (пожав плечами).  Пожалуйста.
Мужчина.  Ну, будем знакомы – Кузнецов, Сан Саныч, хозяин заведения. Так с чем же ты пришёл, Олег ?
Олег (после паузы, вздохнув).  Сан Саныч, я сам … ничего не смогу, мне помощь нужна.
Мужчина ( Кузнецов ).  А что нужно смочь ?
Олег.  Задач будет несколько… и решать их лучше одну за другой, по порядку.
Кузнецов.  То есть сегодня речь пойдёт о первой ?
Олег.  Да.
Кузнецов.  Тогда сразу вопрос «на засыпку» - у тебя деньги-то есть ? На оплату услуг ?
Олег.  Думаю, что есть. Разве что Ваши расценки меня очень-очень удивят.
Кузнецов.  Олег, послушай сюда.  Парень ты симпатичный, случившееся с твоими родителями вызывает глубокое сочувствие, и помочь тебе, мне лично, хочется. Так что обещаю брать с тебя по минимуму.
Олег.  Хорошо. Спасибо. Тогда первая задача такая – найти вот этих двух, в смысле выяснить, кто они и где. (Олег достаёт и протягивает Кузнецову снятую Женей в день гибели Веры Марковны фотографию «Упитанного» и «Мускулистого», стоящих в лоджии и склонившихся вниз)
Кузнецов.  Когда и где снято ?
Олег.  Когда мама… упала...  Это они в нашей лоджии.  Как раз в тот момент.  А она внизу, на тросе.
Кузнецов.  Да… качество «не ахти».
Олег.  Это телефоном снято, навскидку.
Кузнецов.  Эта фотография есть в деле ?
Олег.  В мамином ?
Кузнецов.  Ну да.
Олег.  Я им отдал.  Сказали, что плохая, не годится.  В смысле, уличить по ней сложно.
Кузнецов.  Ты вообще что-нибудь знаешь от следователя ?
Олег.  Да почти ничего.  Он мне сказал, чтобы я подальше держался.
Кузнецов.  А по существу ?
Олег.  Говорит, ясно, что в квартире кто-то был, следы мужские.  Но отпечатков нет и вообще – никаких улик.
Кузнецов.  А сам как думаешь, зачем приходили к твоей матери, и почему она так испугалась ?
Олег.  Самое простое – за деньгами приходили.  Отец был должен много денег. Наверное, вернул не всё.  Это самое вероятное. По-моему.
Кузнецов.  То есть пришедшие люди как-то связаны с кредиторами отца ?
Олег.  По-моему, так. Полезная наводка, правда ?
Кузнецов.  Это направление наверняка прорабатывается.  Если там всерьез работают…  Так, может, и найдут их «органы», а ?  Подождал бы ?
Олег.  Уже две недели прошли, а они ни с места.
Кузнецов.  Ну-у, в таких делах пара недель вообще не срок.
Олег.  Найдите их, Сан Саныч.  Видите, и наводка у вас есть.
Кузнецов.  А зачем они тебе ?  Допустим, знаешь ты их. И что дальше ?
Олег.  Они убили маму мою… И отца убили… даже два раза.
Кузнецов.  Два раза ?  В каком смысле ?
Олег.  …В таком, что…  самоубийца умирает два раза – сначала морально, потом физически.
Кузнецов  (вздохнув).  Олег, а ведь девять из десяти скажут, что не убивали они твоих родителей.  Отец, сам говоришь, самоубился, записку оставил.  Дело закрыто. И мама твоя самостоятельно упала, сорвалась - ты же сам давал показания… и другие люди.  Будут судить - копеечные дадут им сроки.  По закону, понимаешь ?
Олег.  Вот и следователь так сказал…  А мама… (плачет)
Кузнецов.  Ну, перестань.  Перестань.  Ты же мужчина.
Олег  (вытирая кулаком слёзы).  Извините… Только… это моя мама… поэтому я их…по моему закону…  Другие скажут… не убийцы… не важно… я считаю – убийцы… Или я ничтожество и мразь…  (после паузы, сглотнув)  А Вы… по Вашему как будет ?
Кузнецов.  Убийцы или нет ?  (Олег утвердительно кивает)  …Убийцы…  Я ведь тоже не судья.  Просто человек… Они подонки.  Для меня подонок хуже убийцы.  (дальше говорит, глядя на свои руки )    Тебе скажу… по такому случаю… я ведь тоже убивал…  По разному бывает...  Убийство и подлость не всегда рядом.  А подонок… он и убьёт, так по-подлому. Или хуже убийства сделает.  Предаст…  Ты плакать-то заканчивай, ни к чему это.