написал в нижней части схемы слово «Ад». - Там Зло побеждало и побеждает всегда ! И соответственно, чем выше поток, тем счастливее он для своих обитателей. И самый верхний поток – это Рай наяву! Не загробный, а при жизни. Тут он написал в верхней части схемы слово «Рай». - Я думаю, что нам, нашей жизни далеко и до Ада, и до Рая. И, судя по всему, тот поток жизни, с которым мы случайно соприкоснулись – лучше нашего, по крайней мере, для нас с тобой.
- По-твоему, Макс, Мир создан так, чтобы в любой момент атаки Зла, оно было локализовано только в одном из двух зарождающихся потоков жизни... Злу отдаётся ровно половина… чтобы сохранить другую половину. А наше открытие размывает эти защитные дамбы между потоками, - и Дэвид показал на схему.
- Ты смотришь в самый корень ! Ведь что, в сущности, произошло… Два самонадеянных и, к сожалению, талантливых физика придумали «лазейки» между потоками жизни. «Лазейки», которых никогда не было. Со времён сотворения Мира. Представь, что этих лазеек много. Ведь это значит, что Добро не имеет ни единого шанса ! Что Зло поднимется со дна и поглотит всё, весь Мир. И Ад поглотит Рай ! Дэвид, что может быть чудовищней этого ! И сейчас всё зависит от нас, от того, что мы решим и как будем себя вести… Всё зависит от нас !
Они замолчали, задумавшись в тишине. У обоих мысли путались, теряли стройность - на смену им постепенно пришла какая-то гнетущая тоска…
Первым пришёл в себя Дэвид:
- Макс, подожди ! Дай перевести дух… Постой, Макс ! Ты не сказал очень важной фразы, что всё это – всего лишь твоя гипотеза. Пока ещё ничем не подтверждённая ! И потом, ведь нам повезло – мы не пробурили скважину в Ад. И ты сам говоришь, что та жизнь, с которой мы соприкоснулись, лучше нашей. Значит, оттуда нашей жизни ничего не угрожает. А то, что мы привнесём с собой туда, пока что зависит только от нас двоих, ведь так ?
- Возможно, я что-то недопонял… или сгустил краски. Но ведь это, в сущности, ничего не меняет. Есть огромный риск, что наше открытие беспредельно, беспредельно опасно ! Ты только представь себе, что оно попало в руки преступных людей, которые и есть главные носители Зла ! … Неподтверждённая гипотеза… Мы не имеем права на эксперименты, которые её подтвердят или опровергнут… Послушай, Дэвид, а не разрушить ли нам нашу «машину» прямо сейчас, а ? Сломать и крепко-накрепко забыть о ней.
- Что ты, Макс ! Что ты ! Столько времени и сил ! Для меня наша «машина» – полжизни !
- Эта «машина» никогда и никому не принесёт счастья. А значит, она бесполезна. Не нужна. И безмерно опасна.
- Макс, я сердцем чувствую, что ты не совсем прав. Хотя бы потому, что «машина» может сделать счастливым меня, пусть и не надолго… Я просто хочу увидеть Джойс… И всё.
- Ты не принесёшь счастья своей девушке в той её жизни, к которой ты не принадлежишь.
- Мне бы только взглянуть на неё, и всё. Это же не может привести к несчастью !
- Даже с этим надо быть предельно осмотрительным… Даже с этим… И ещё…
Очевидно, Бог специально создал нас такими, что и наши души, подобно телам раздваиваются в бифуркационные моменты времени. Перемещаясь между потоками жизни, не нарушаем ли мы промысел Божий ? Имеем ли на это право ? Дэвид, для нас это самый важный вопрос !
- Ну, и какие заповеди мы можем нарушить ?
- Если говорить о десяти заповедях, то, в первую очередь - «не укради».
- Украсть оттуда нельзя – ты ведь не смог украсть и нескольких газет.
- Украсть нечто материальное невозможно – ты прав. А как на счёт попытки украсть кусочек чужого счастья ? Впрочем, такая кража совершенно бессмысленна – украденным счастьем счастлив не будешь… Дэвид, всё хорошее, что мы могли бы там взять, уже принадлежит кому-то другому. Или другая заповедь - «не пожелай чужой жены». К твоим порывам увидеть Джойс она относится напрямую, ведь та Джойс – не твоя, она жена другого Дэвида.
- Но ведь другой Дэвид – это же я !
- Думаю, что это совсем не так. И не дай Бог тебе в этом убедиться… И наконец, наиглавнейшая заповедь – «возлюби ближнего своего».
- Как ты возлюбил Джека, - с улыбкой добавил Дэвид.
- Да, например, как я полюбил Джека, - очень серьёзно ответил Макс, - после смерти Пат кроме него у меня никого не осталось. И он, как и я, помнит и любит Патрицию…
- Извини…
- Всё нормально… Так вот… В буквальном смысле наши «ближние» принадлежат именно нашему миру, нашему потоку жизни. И, насколько я понимаю, нам нельзя их бросать. – мы должны жить с ними и ради них. И умереть с ними. Именно в этом наше предназначение , которое мы должны исполнить ! Выполнить в этой жизни, для которой и предназначены наши души ! А переход в другой поток жизни – это… всё равно, что солдат самовольно покинул свой полк.
- Макс, ты… ты, конечно, глубоко верующий человек.. и всё такое. Для тебя это крайне важно. И я с уважением отношусь к твоему мнению. Как и всегда. Но ведь я – атеист, боле того – атеист-физик. Имею же я право быть атеистом ? Так вот, мне кажется, что ты всё слишком усложняешь.
- На счёт права быть атеистом – не знаю, не мне судить. Но мне кажется, всё гораздо сложнее, чем я объяснял… пытался объяснить. Пожалуйста, хорошенько обдумай то, о чём мы сейчас говорили. И вспомни – ты ведь никогда не отказывал мне в просьбах – ни разу.
- Разумеется, я обмозгую всё, что ты сказал. Я вполне осознаю, насколько это важно. Но что касается срочного разрушения «машины», это было бы совершенно против твоих правил – ничего не предпринимать сгоряча.
- Но мы примем решение не позднее завтрашнего дня, хорошо ?
- О-кей, Макс ! И я всё же надеюсь убедить тебя отнестись к ситуации… не столь однозначно, терпимее и спокойней.
- Мне и самому горько думать, что завтрашний день может оказаться последним для нашего вымученного детища.
- Так я пойду ? Ещё успею к началу вечеринки в яхт-клубе.
- Вижу, мои слова тебя не убедили…
- Просто я обещал Робу прийти…
- Тебя подвезти ?
- Спасибо, не нужно – такси ждёт меня у ворот.
- Вот как… А мы с Джеком поедем домой минут через двадцать.
- Увидимся завтра, Макс ! До завтра, Джек !
- До свидания, Дэвид, - попрощался Макс, и Дэвид вышел из лаборатории.
12. День второй, вечер. Джек.
А в лаборатории Макс выключил компьютеры, рубильники защиты сети и подошёл к спящему на диване Джеку:
- Ну что, Джек… пора и нам с тобой.
Джек проснулся, встал и как-то неловко потянулся.
- Ну… слезай… Прыг !
Не в такт с командой Джек вяло спрыгнул и так же вяло пошёл к выходу.
- Не хочешь попить на дорожку ? Водички ? Джек ! – напомнил Макс.
Но Джек прошёл мимо стоящей у стены мисочки с водой.
- Ну нет – так нет. Пойдём к машине.
Они вышли во двор, Макс закрыл за собой дверь в лабораторию. Затем они подошли к автомобилю. Макс открыл переднюю «пассажирскую» дверь:
- Джек, поехали домой – садись !
Джек подошёл к открытой двери, попытался запрыгнуть в кресло, но сорвался и упал на землю. Встав, он виновато посмотрел на Макса и не повторил попытки. Макс, с помрачневшим лицом , присел на корточки возле Джека и погладит его:
- Бедняжка… Совсем ты ослаб… Ничего не болит у тебя, а ? Что же мне делать, дорогой… Вот беда… Ну, давай, помогу тебе.
Макс взял Джека на руки, поцеловал его в бархатный лобик и усадил на сиденье, застеленное специальным ковриком. Джек, немного покрутившись, свернулся на нём «калачиком». Макс закрыл дверь, обошёл автомобиль, уселся сам и завёл мотор. Потом он наклонился вперёд и, опустив голову на сложенные на руле руки, прошептал:
- Боже мой…
Не меняя позы, Макс опустил свою правую руку на спинку Джека. Его широко расправленные пальцы словно пытались объять целиком тёплое тельце собачки… Наконец, Макс выпрямился, взял брелок и открыл ворота. Автомобиль выехал на шоссе. Макс вел его по дороге с застывшим лицом. Проезжая мимо искорёженного дерева, в которое врезался автомобиль Патриции, он обернулся и проводил его взглядом. Через некоторое время автомобиль проехал мимо указателя «Кладбище Лорелхил». Как Джек почувствовал это ? Он поднялся, встал на задние лапы и, поскуливая, «порыл» окно двери передними лапами, что означало желание выйти.
- О-кей, Джек… -согласился Макс, - навестим сегодня маму.
Он развернул машину и поехал на кладбище… Там, припарковав машину, он потянулся и распахнул дверцу Джека:
- Ну, вылезай. Сможешь ?
Джек неловко и осторожно спустился на землю. Затем Макс вышел из машины сам, и они медленно пошли к могиле Патриции… Идти было недалеко… Макс остановился в нескольких шагах от надгробной плиты, а Джек подошёл к ней вплотную и, остановившись, несколько раз провёл по земле передней лапкой, словно роя её. Затем он сел на землю и, высоко задрав голову к небу, беззвучно завыл…
… Они ехали домой… Джек лежал «калачиком» на своём месте. В уголках глаз Макса поблескивали слезинки… Подъехали к дому. Макс выключил мотор. Стало абсолютно тихо. Макс легонечко потрепал Джека по холке:
- Джек… Дже-ек… Приехали !
Лицо Макса побледнело. Он распрямил рукой тельце Джека и увидел его мёртвые глаза, поднял Джеку лапку и отпустил её – лапка безжизненно упала на сидёнье. Макс судорожно спрятал голову в плечи и опустил её на руки, сложенные на руле. Его сотрясали глухие рыдания…
Откуда-то, предназначенная именно ему, тихо зазвучала мелодия «Смерть птички». Макс её не слышал…
13. День третий, утро
Непричёсанный, в халате, Дэвид завтракал у себя дома, посматривая на экран телевизора – свой любимый канал «Discovery». Зазвонил мобильный телефон. Посмотрев на дисплей и продолжая жевать, Дэвид заговорил.
- Привет, Макс !
- Вчера умер Джек. – бесстрастным голосом сказал Макс, - я повезу его кремировать. Сегодня всё отменяется, - и Макс прекратил разговор.
Дэвид был потрясён. Он проглотил пищу, сокрушённо покрутил головой и прошептал:
- Бедный Джек… Бедный Макс…
С окаменевшим лицом Макс шёл по кладбищенской тропинке с короткой лопатой и маленькой урночкой в руках. Подойдя к могиле Патриции и немного постояв возле неё, он снял кусок дёрна и сделал небольшую ямку. Опустившись на колени, он высыпал в ямку пепел из урны, затём положил в неё и саму урночку. Руками, он зарыл ямку и выровнял сверху дернину. Следов почти не осталось. Макс стоял на коленях и что-то шептал. Что ? Какие слова ? …
Потом поднялся на ноги и, не отряхнувшись, пошёл прочь... Трава, примятая коленями Макса, лопата... И что-то ещё, бесконечно важное…
Макс медленно ехал к лаборатории. Его лицо было похоже на посмертную маску. Попутные автомобили постоянно обгоняли его. Наконец, с рёвом и громоподобным гудком его обогнал огромный грузовик. Макс встряхнулся и прибавил газу.
Вдали показалось дерево, о которое разбился автомобиль Патриции. Макс остановился возле него, вышел из машины, медленно подошёл к дереву и прикоснулся к нему рукой. Потом его рука безвольно опустилась, и губы еле слышно прошептали:
- Пат… Пат… Ты уже знаешь… Ведь вы уже встретились с Джеком… Там… А у меня… у меня ничего не осталось… Что мне делать, Пат… Как жить… А ведь я могу увидеть тебя, Пат… Или не тебя… Не знаю… Если это грех, прости меня… Но я иду к тебе.
Автомобиль Макса въехал во двор лаборатории. Макс вылез из машины, уверенным шагом направился к двери в здание и вошёл в него, оставив дверь открытой. Очень скоро он вышёл с
