проведенным вместе со своими родственниками, Дэниэл чувствовал, как быстро тает тонкий лед отчужденности к хоть и кровному, но все же, по сути, к чужому человеку. Он работал вместе с мужчинами там, где требовались их руки, практически всех уже знал по именам и даже успел подержать на руках полугодовалого карапуза – своего троюродного внука (!), учитывая богатую ветвистость семейного дерева. Побывал на кладбище и навестил могилу своей прабабушки - Эрин Линн.
Когда наступили заслуженные выходные, и дела с чистой совестью были отложены до понедельника, Дэниэл решил проехаться по окрестностям и насладиться суровой красотой пробуждающейся природы. Для этого он (с разрешения хозяев) взял из конюшни старого чалого мерина – шотландского крепыша-пони и вывел его за околицу. По случаю выходного настроения на Дэне был надет теплый свитер с орнаментом в виде северных оленей, привезенный ему Лерой из России, а за плечами удобно пристроился рюкзачок, в котором дожидались своего часа ломти домашнего хлеба, лук и ветчина. Настроение было превосходным, праздничным, и окружающее его пространство, так же как и он, сбросив со своих плеч зимние холода, открыто радовалось жизни, полнота которой отражалась в шелесте ветра, звонком многоголосье мелких птиц, пестрой суете куропаток, пронзительном крике ястреба в вышине и целых островах молодой, сочной зелени посреди прошлогоднего сухостоя.
Оставив смирного, послушного пони внизу, Дэниэл решил взобраться на ближайшую невысокую гору с тем, чтобы с высоты птичьего полета обозреть окрестности. Подниматься пришлось недолго, и уже через двадцать минут мужчина, приложив ладони козырьком к бровям, все еще тяжело дыша после крутого подъема, с удовольствием озирался по сторонам, любуясь открывшимся отсюда потрясающим видом.
Насколько хватало глаз, все пространство было залито ярким светом набирающего силу солнца, и только глубокие тени скалистых гребней острыми, четкими мазками вгрызались тьмой в поверхность земли. То там, то здесь были видны зубчатые, рваные раны, заполненные поблескивающей на солнце кристально-чистой озерной водой, зажатой на протяжении многих миль рядами гор. А многочисленные петляющие в каменных руслах речушки спешили пополнить запас живительной влаги в этих естественных водохранилищах.
Немного передохнув, Дэн хотел было уже продолжить подъем, но тут о его ботинок что-то ударилось, прокатилось по носку и исчезло в траве. Наклонившись вниз, мужчина выудил из переплетения тонких стеблей цыганский кругляшок-талисман, который Лера самолично одела ему на шею, и который он с тех пор носил, не снимая. Цепочка была оборвана и болталась, а белый камешек с дырочкой теперь сиротливо лежал на его ладони. Что ж, починить звенья в данный момент без подручных средств он не мог. Но и оберег боялся потерять, если положит его сейчас в карман. Поэтому пришлось выудить из рюкзака припасенный моток тонкой бечевки и, отрезав от нее кусок, соорудить из нее временную замену своей цепочки.
Завязывая на ходу узел, мужчина машинально сделал несколько еще шагов вверх по склону, как под ногами что-то хрустнуло, треснуло, и Дэн вдруг, ощутимо ободрав бедра и бока об острые края камней, наполовину ушел в землю. Ноги повисли в пустоте, на доли секунды рюкзак, застряв в образовавшейся дыре, задержал его тело на одном уровне, но уже в следующий момент край провала не выдержал, отломился, и Дэниэл полетел вниз.
Крепко зажатый с испугу в ладони талисман внезапно за что-то зацепился своей свободно болтающейся бечевкой, рванул руку вверх, рассаживая кожу ладони и больно выворачивая плечо, так что Дэн даже вскрикнул, а затем, вырвав это «что-то» из камня, освободил Дэна, и он рухнул вниз на твердую поверхность, выбившую из него дух.
Наверное, с минуту Дэниэл лежал, не шевелясь, а затем стал медленно шевелить конечностями, проверяя их подвижность. Кажется, ничего сломано не было, хотя спина нещадно болела, и каждое, даже малое движение отдавалось острой болью в позвоночнике. Осторожно сев, опираясь при этом руками о шершавую каменную поверхность, он усилием воли попытался прогнать белые мушки, плясавшие сейчас перед его глазами, а затем унял учащенное дыхание.
Если бы не рюкзак за спиной да не бечевка в руке, Дэниэл, скорее всего, лежал бы сейчас с перебитой спиной. А так, один смягчил удар, а вторая замедлила падение, благодаря чему он остался цел и относительно невредим, не считая саднящих боков и локтей. Ведь высота, с которой он упал, была навскидку не меньше сорока футов7.
Пробивающийся сквозь провал свет был так высоко, и его было так мало, что едва можно было разглядеть поверхность, на которой он сидел. Превозмогая боль в спине, Дэниэл стянул с плеч рюкзак и полез в него за фонариком, который был включен в арсенал необходимого набора туриста (Хорошо еще, что он взял его с собой на прогулку!). Пальцы наткнулись там на прохладный металлический цилиндр, и мужчина поспешно вытащил его наружу и нажал на кнопку сбоку. Несмотря на сильный удар тот работал! Тут же конусообразный луч уперся в тусклую поверхность каменной стены, и, водя фонариком по кругу, Дэн понял, что находится в небольшой сухой пещерке, с потолка которого свисали чахлые корни какого-то куста или дерева.
Что ему делать, он подумает чуть позже, но сначала нужно было осмотреть себя. Положив фонарик на землю и надев, наконец, талисман на шею, Дэн стянул с себя порванные джинсы, свитер и прошелся глазами по телу, ища видимые повреждения.
Одна довольно глубокая рана на бедре, куча обширных ссадин на предплечьях, горящая, как от ожога, ладонь, но в целом ничего страшного. Оторвав широкую полосу ткани от футболки, в результате чего из нее получился кокетливый топик, он обвязал рану на ноге и завязал эластичную материю узлом. Получилось неплохо.
Нацепив одежду обратно, он стал озираться по сторонам. Пришла пора подумать, как ему отсюда выбраться. Мобильник, который лежал в его кармане к счастью функционировал, но не ловил здесь сигнал. Значит, о том, чтобы позвонить и вызвать помощь, думать не приходилось. О том же, чтобы пытаться вылезти обратно через провал – тоже не могло быть и речи! Во-первых, он находился довольно высоко, во-вторых, не было никакой возможности до него добраться. Стены и потолок пещеры образовывали плавный свод, да к тому же камни были какими-то слоистыми, поэтому взбираться по ним было бы чистым самоубийством.
Вздохнув, он стал осматривать стены.
В двух местах в свете фонарика обозначились тени, и Дэн направился к одной из них, чтобы проверить. Первым сгустком мрака оказался узкий и низкий лаз с неровными краями, который через некоторое расстояние поворачивал вправо, и мужчина не мог отсюда рассмотреть, куда он ведет. Чтобы пролезть в него, пришлось бы согнуться в три погибели и ползти на карачках, поэтому Дэн направился к следующему затенению. Там оказался другой проход, но значительно удобней (шире и выше), так что горе-путешественник решил начать поиски выхода именно с него, поскольку никаких других вариантов в его голове не рождалось, а сгнить здесь заживо, ох, как не хотелось! Запаса пищи у него не было (хлеб и ветчина на время ланча не в счет), поэтому игнорируя свой урчащий желудок, который начал вдруг заявлять о себе, Дэниэл перекинул себе за спину рюкзачок и смело шагнул в проход.
Но уйти далеко ему не удалось, и уже где-то через тридцать шагов Дэн встал в растерянности, не зная, что ему предпринять. Ход делился на два ответвления, которые ставили его перед выбором. К тому же возникал вопрос, а что если таких вот развилок будет много? Можно было бы, к примеру, брать все время вправо или влево, но если эти пути окажутся провальными и не выведут его из подземелья, то наступит необходимость исследовать все остальные варианты. И как бы ему тогда не заблудиться в лабиринте ходов!
Но решение проблемы само собой возникло в голове Дэна. Мотка бечевки ему бы не хватило, поэтому сняв с себя свитер, мужчина потянул за одну нитку и начал распускать плетение. Затем, отрывая небольшие, но хорошо видимые нити пряжи, он начал медленно продвигаться по одному из проходов, оставляя белый ориентир в тех местах, где в этом была необходимость. Так он и двигался. Конечно, это значительно замедляло движение, зато была уверенность в том, что он всегда сможет вернуться туда, откуда начал движение, и не заблудиться.
Сколько он так шел, Дэниэл не знал. Время вообще текло здесь по-другому, оно словно остановилось. Монолитный каменный мир, где царили абсолютный покой и тишина, нарушаемая лишь его шагами и затрудненным дыханием (воздух был чрезвычайно сухим и тяжелым), заставлял чувствовал себя здесь маленькой букашкой, одиноким муравьем, оторванным от своих корней и упрямо ползущим сквозь толщу скал, в надежде отыскать дорогу домой. Через некоторое время ощущение величавой невозмутимости и безвременности этого места начало потихоньку просачиваться под кожу, захватывая душу и взывая к вечности. Жизнь вне камня уже казалась чем-то суетным, не стоящим внимания, мелочью по сравнению с плавным, неторопливым, вдумчивым существованием здесь, раскрывающим тайники твоего сознания. Поднимающим над рамками бытия, уносящим далеко за пределы земного мира. Дэн чувствовал здесь свою связь с бесконечной Вселенной острее, где бы-то ни было еще.
Но вместе с тем, как противовес, как некое противоречие, его начало охватывать отчаяние и жуткий страх того, что его тело навечно может остаться в этом каменном мешке. И он никогда уже не увидит ни Леру, ни своих детей: как рожденного, так и не рожденного.
Масла в огонь подлило еще и то обстоятельство, что по истечении некоторого времени Дэниэл уткнулся в глухую стену. Пришлось возвращаться обратно, собирая на ходу обрывки нитей с тем, чтобы использовать их в дальнейшем. Итак, он вернулся к исходной точке.
Исследование других ходов никаких результатов тоже не дали. Некоторые из ответвлений заканчивались раньше, чем он мог бы дойти до конца куплета с припевом какой-нибудь из своих песен, а другие либо становились настолько узкими, что невозможно было сквозь них протиснуться, либо уходили в пол, оставляя лишь маленькую лазейку для роста безумных фантазий на тему, чтобы там могло быть. Узконаправленный свет фонарика не в состоянии был высветить предметы, находящиеся по ту сторону стены, он попросту растворялся в темноте.
Изрядно измотанный как физически, так и морально, Дэниэл вынужден был вернуться обратно в пещеру с тем, чтобы хоть немного передохнуть. Занятый поиском выхода и поддерживаемый одной только надеждой, он двигался вперед, но стоило только ему оказаться в том месте, откуда все и началось, как отчаяние и безнадежность с новой, удесятеренной силой вгрызлись в сердце, затрудняя дыхание. Пришлось делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы справиться с приступом паники.
Он посмотрел на часы, но те, похоже, при падении повредились, поскольку показывали время без десяти два – время приключившегося с ним несчастья. Встряхнув их и приложив ухо к циферблату, Дэн убедился, что был прав в своих выводах. Тогда он вспомнил о мобильнике и выудил его из своего кармана.
6.05! Черт! Он бродит здесь
