кушаешь это, - то это не повод вставать в позу и расправлять тут ангельские крылья!
Гы. Батя всегда был силён на образные выражения.
- Второе. Неприятности мы не ищем – они нас ищут, мы от них по мере возможности скрываемся. Третье: неприятности у нас были бы, если бы нам жрать нечего было бы. Нечем машину заправлять. Кстати – хорошо что её в арку стали ставить – там со двора не видно. Надо ещё со стороны Проспекта пару сгоревших кузовов опрокинуть – тогда вообще видно не будет… Вот это – были бы действительно неприятности. А ты постоянно путаешь неприятности с обычными особенностями нынешнего существования. Постарайся понять, что сейчас монтировка и ствол – такие же кошерные средства добычи пропитания, как раньше диплом и умный вид на лице. Парадигма… А впрочем… - он махнул рукой, - Что объяснять. Короче, не встревай.
Это маму явно задело. Я видел, что она завелась и очередная разборка со скандалом на подходе, - этого нам ещё не хватало. Понятно, что у всех нервы в напряге. И потому поспешил встрять в разговор и перевести стрелки на себя:
- Пап, а если бы в натуре они что-то предъявлять стали? Если бы обыск затеяли? Если бы потребовали, чтобы ты поехал с ними?
- Да-с, это было бы возможно, да. И именно поэтому я ломал безобидного дурачка. Как видишь, небесталанно – поверили. Видимо во мне погибает великий актёр, вернее сразу два – и Немирович, и Данченко… Оба!
Батя явно на отходняке, добавил на коньячок ещё, и начал куражится; но я не отставал:
- Ну а всё же? Чтобы ты делал?
- Ну чо делал бы? Ясно, что делал бы. Не хотелось, а пришлось бы. Положил бы обоих тут.
- И автоматчика? – недоверчиво спросил я.
- Не вопрос, обоих. В скоротечных огневых контактах всё решает не оснащённость, и не число, а решительность и внезапность! – явно опять по памяти кого-то цитируя, ответил батя. И опять усугубил коньяком.
- А те, на улице?
- Толян, ты бы тех, на улице, успел бы?
- Думаю да, - также пригубив рюмку коньяка и поморщившись, поставив её обратно, ответил Толян, - как договорились. Из люгера – вполне доступная дистанция, со второго-то этажа. Мент так постоянно открытый возле машины прохаживался. Лошара. По первому бы шухеру его и положил бы. И водила никуда бы не делся.
- Вы что говорите? Вы что говорите-то??? – взорвалась мама, - Так у вас всё сговорено уже было? Вы готовы были этих людей уби-и-вать??? Просто так? Вот здесь?? Убивать?? За что???
- Пссссс! – в процессе отходняка, да после принятой ударной дозы спиртного, с чиновником и сейчас, батя был настроен достаточно благодушно и склонен объяснять:
- Что значит «за что»?..
Толик же только презрительно скривился и пересел от стола в гостиную на диван листать какой-то журнал.
- Что значит «за что»??. – повысил голос батя, - А то, что нам могли предъявить какую-нибудь дурацкую статью из фактически сейчас не действующих законов, - это что, не основание? Ты понимаешь, что сейчас, на сломе социально-экономической формации, мы стоим враскаряку??
Мне стало смешно. Батя, как выпьет, обожает выражаться «умно», и послушать его интересно, потому что он становится здорово словоохотливым. Но сейчас, видимо после стресса, когда он одновременно и актёрствовал, прикидываясь безобидным интеллигентом в очках, и пытался выведать побольше сведений, и готовился в случае нужды перестрелять «гостей», - он стал мешать в кучу «умствования» с «бульварщиной».
А он продолжал:
- Ты понимаешь, что сейчас такая ситуация, когда старые законы де-факто не действуют, а новых ещё нет? Вернее, они только создаются. Как и подобает настоящим законам, они выкристаллизо… выва… ются из крови и грязи, методом проб и ошибок. Ты готова умыться этой кровью и окунуться в эту грязь, только потому, что ПОКА ещё нет законов, регламентирующих новую жизнь? Я – нет, не готов! Не хочу. И своей «стае» не дам.
- «Стае»! – тут же уцепилась мама, - За кого ты себя принимаешь? За волка, чтоли? Или за льва?? Ты скорее крыса!.. – И тут же примолкла, явно соображая, не брякнула ли чего-нибудь лишнего, и не придётся ли за это лишнее отвечать…
Да, ситуация меняется. И дома ситуация меняется. «Власть сменилась», как говорится. Последнее слово в определении «внутренней и внешней политики семьи» от мамы, чувствую, уходит. Да нет, уже ушло.
Но батя на мамино высказывание прореагировал на удивление конструктивно:
- Да хотя бы и крыса! Что ты имеешь против крыс! Умное и домовитое животное, когда загонят в угол – становится опасным. Так не загоняйте в угол! – и будет вам спокой… Кстати! Серый… - он обратился ко мне.
- Там, возле подъезда на стенах этот урод, который в нас стрелял ночью…
- Главный гоблин с обрезом? – подсказал я.
- Он. Мало того что орал, он, оказывается ещё и писать умеет… Против ожидания к такому полудурку. Так он испачкал стены подъезда. Понаписал с двух сторон подъезда «Крысы». Очевидно, как и твоя мама, - неопределённый жест в сторону мамы, - Он считает, что сравнением с крысами нас жестко унизил… Ха. Ха. Ха. – батя изобразил смеющегося Фантомаса.
- Надо это как-то закрасить, что ли? Баллончики с краской у нас есть, благо натырили… - ещё один насмешливый взгляд в сторону мамы, - Займись, а?
- Я погляжу, - согласился я и вышел в коридор. Батя вслед крикнул:
- Только осмотрись сперва, подумай чем и как, - сам, один не начинай! Я или Толик подстрахуем тебя.
- Угу, - согласился я, но в коридоре чуть притормозил выходить, чтобы дослушать батины сентенции по текущей ситуации.
- Так вот. Новых законов социума ещё нет, и наша задача дожить до времени, когда они будут. Писаные. Вернее, они уже есть – но пока неписаные. Как на Диком Западе, в период освоения, - законы просты и жестоки:
- Убей раньше, чем убили тебя.
- Возьми всё, до чего можешь дотянуться.
- Если ты не можешь защитить своё имущество, - стало быть, оно и не твоё.
- «Сила закона» или «сила органов правопорядка» временно отходит на второй план, и на первое место выходит «сила» как таковая, простая и грубая: кто лучше вооружён, кто лучше умеет с оружием обращаться, кто более решителен и не боится пролить кровь. Потому «Администрация» так и озабочена изъятием оружия, потому что оружие у граждан – прямое покушение на прерогативу любой власти вершить суд и расправу. Собственно, предполагая такое развитие событий я и не обзавёлся охотбилетом… Вот ты задумайся, - вот приехали какие-то четыре субъекта. Представители некой «Новой Администрации», которая сама себя провозгласила «властью» всего-то пару месяцев назад. И что? Нам всем спешить подчиняться? Посдавать оружие, сдать «излишки провизии», - и топать обрабатывать грядки с лопатой и тяпкой? Пока они, бля, будут «решать нашу судьбу»? С какого бы хера? Только потому, что они объявили себя «властью»? Да завтра, может, на их место сядет новый, очередной «атаман Козолуп», и объявит себя «властью», и объявит свои, новые законы… Скажем, введёт порядок, что появление на улице без оружия столь же неприлично и наказуемо, как и появление в людных местах голым, - и что? Когда до тебя дойдёт, что мы должны придерживаться СВОИХ, своих собственных законов, - тех законов, которые помогут нам выжить, как физическим объектам, а не как статистической единице в графе «население»!..
- Ты вообще что-то не то несёшь! Какую-то дурь! При чём тут твоё теоретизирование, и то, что ты только что был готов убить четверых ни в чём не виновных людей! Которые просто приехали, чтобы оценить обстановку!
Пауза.
Я приник к двери в комнату и затаил дыхание.
Батя ответил каким-то другим, жёстким, трезвым голосом. Ой, чёрт, зря она так с ним… Ей бы помолчать…
- Я всегда знал, что ты дура, - но сейчас ты уже прямо перегибаешь палку.
Звук резко отодвинутого стула, и тут же резкий, «металлический» голос бати:
- Сядь. Я сказал – сядь! Ты сейчас сядешь, и будешь меня слушать, внимательно слушать. Пока я не закончу.
- Я не желаю…
- Мне насрать, что ты желаешь, и что ты не желаешь. Ты сейчас сядешь и будешь меня слушать. Потому что то, что я сейчас говорю, - не из желания повыпендриваться, как ты очевидно, думаешь. И не из желания с тобой посоветоваться, - пока что ничего дельного в этой ситуации ты предложить не в силах. То, что я говорю – это программа. Поняла? Программа, которой мы будем в дальнейшем руководствоваться в жизни, - пока ситуация не изменится. А пока она такова, как есть, - мы будем руководствоваться ею. И потому я хочу, чтобы ты знала, чего от нас, от меня ждать, и как самой себя вести. Я не советуюсь с тобой, ты поняла?? И не спрашиваю твоего мнения! – повысил голос батя.
- Зачем же тогда…
- Я ставлю тебя в известность. Если ты с чем-то не согласна, - ты прямо сейчас берёшь свои шмотки, и валишь отсюда. Куда хочешь. Можешь – жаловаться в Новую Администрацию; можешь, - к гопникам, или в деревню, или в коттедж, - куда ты там собиралась. Можешь попытаться там жить, мысля позитивно, да! Я даже дам тебе с собой пару банок консервов, намародёренных нами, или заранее запасённых МНОЙ, - но не больше, поскольку покойникам консервы ни к чему. А то, что грохнут тебя с твоим «позитивным мышлением» вскоре – это и к бабке не ходи, точно. И повезёт, если грохнут «гуманно»… А вот косметику можешь забрать всю! Хоть весь шкаф, хоть в несколько заходов. Я больше не намерен выслушивать твои поучения, как и что мне делать в этой ситуации. Поскольку в ситуации ты сечёшь, как заяц в алгебре!
Со стороны дивана послышалось одобрительное покашливание Толика.
- Да, ты живёшь отжившими, или книжными представлениями о жизни! Это не с целью тебя уязвить, а чисто констатация факта. Ты считала себя «бизнесвумен», хотя бизнеса как такового, зубастого и когтистого, ты близко не видела! Ты жила в своём «хрустальном шаре», где люди – лапочки, где рулит косметика и визаж, где определяющим является «позитивное мышление». И сейчас, когда этот твой «хрустальный шар» разбился, ты начинаешь метаться, и пытаешься из осколков сложить ещё один, - лишь бы не видеть реальную жестокую действительность. Действительность, в которой нет места сюсюканью, где всё определяет простой и грубый личный интерес. И, что самое омерзительное, - ты и мне, и нам пытаешься навялить своё книжно-розовое представление о жизни!..
Неразборчивое, вполголоса, бормотание мамы. Ничего не понял. И снова жёстко, громко и отчётливо голос бати, с жестоким:
- А мне плевать! Будешь делать то, что я скажу – или пошла отсюда! Мне тут твои понты без надобности! Или сейчас садишься и выслушиваешь, что я говорю, и принимаешь это. Или не принимаешь, - и валишь к чёртовой матери! В Администрацию. С просьбой поставить тебя на паёк и снабжение. Можешь им рассказать, что у нас оружие, и то, что я намерен сделать с теми, кто попытается его отнять у нас. И пожаловаться, что тебя из квартиры выгнали. Где ты, чёрт дери, прописана! – и не забудь помахать там паспортом с пропиской, и копией лицевого счёта! Внятно??
Снова неразборчивое, уже явно со слезами, мамино бормотание. У меня от жалости сжалось сердце. Ну что они делают?? Нельзя же так с родными! Но у меня не появилось и намёка на то, чтобы
