Развлекается! – я-то вижу… Чего нам стоило добыть эти два ствола – кто бы знал! Впрочем, это никому знать и не надо. Ни к чему такое знать. Вот чёрт дёрнул оставить их в прихожей! – но кто знал, что нарисуется «с визитом» Игорь? Хорошо хоть автоматы не на виду, да свой люгер батя сразу убрал в тумбочку…
- Классно!.. И Игорь сходу перешёл на коммерческий тон, - Продай одно. С патронами, конечно.
Я вижу – Батя откровенно начинает стебаться – а Игорь нифига не видит, его захватила идея разжиться ружьём.
- А зачем тебе?
- Ну, ты чё… Сейчас без оружия трудно. Вон, недавно…
- Да знаю, знаю я. Но надо меня агитировать за Совеццку власть! Ты скажи, куда своё ружжо дел? Дедовское. У тебя же было? Ну? Двенадцатый калибр, курковка – ты сам рассказывал – всё как у людей!
- Ну, это… Сдал же. Помнишь ведь – указ об оружии. Кто не сдаст – статья и принудительные работы. Это ж пиз.ец был!
- И ты, значит, пошёл – и сдал?..
- Ну да. Нах такие риски. Опер мне расписку выдал – всё чин чинарём.
- Ну ещё бы… Значит, ты сам пошёл и сдал – так как пиз.ец был?..
- Сдал.
- А сейчас, значит, пиз.ец кончился?..
Не дурак, понял он, куда Батя гнёт, насупился. Сейчас пиз.ец вообще полный, но милиции-то считай что и нет, некому на принудработы ссылать.
- А, ну да… Сейчас уголовное дело не шьют, сейчас стреляют сходу. В безоружного – в первую очередь – так?
Волков кивнул выжидающе.
- Тогда ты боялся – а сейчас не боишься. Тогда ты «просто так» ружьё отнёс, отдал; а сейчас даже купить согласен…
- Ладно, Олеж, кончай выгибаться. Продай ружьё, чё ты меня лечишь? – Игорь, видать, начал заводиться; но так, очень мягко, «коммерчески».
- Игорь, тут выгибашься чисто ты – а я только выясняю обстановку. «Лечил» я тебя тогда, «на выезде», когда ты комбинезон показывал, - но не вылечил. И про ружъё своего отца ты тогда рассказывал. Сдал, говоришь?.. Продать?.. Видишь ли… Поскольку это ружьё, представь себе, никто мне не принёс и торжественно не вручил… «под расписку», хы!.. За него мне пришлось рисковать своей драгоценной шкурой – и вон, Серёге тоже, кстати. Зато теперь оно – ружьё – в свою очередь, защищает мою шкуру.
- Ну у тебя же два! Продай одно.
- Угу. Два. Слушай, а за что ты купить хочешь? Вернее, по другому – за что ты купить МОЖЕШЬ? – батя выделил интонацией последнее слово, но Игорь как не заметил, он уловил только, что разговор перешёл от подначек на близкий ему коммерческий язык, и настроился торговаться, - главное – не переплатить! И в самом деле ведь обидно – то сам отнёс и отдал, задаром; а теперь покупать приходится…
Он достал из кармана и зашелестел деньгами:
-Ну, рубли тебя, наверно, не устроят… ( - Логично! – с лёгкой насмешкой вклинился Батя ) – Могу долларами заплатить, или евро. За сколько отдашь? Да, и патроны, конечно!
- Конечно-конечно. Только я не сказал ещё что отдам, это у нас с тобой, Игорь, очень предварительный разговор… А сколько бы ты дал? Я вот прикидываю.
- Ну, ружъё-то старое, покоцанное. Это вот, двустволка? Долларов 500 дам. Даже 600. Как, а?
- Круто. Немного не как за комбез-то твой… Попугаячьей расцветки. А что с долларами-то делать?..
Волков, как не слыша, и не обращая внимания на слова про комбез:
- Или даже тысячу; не – полторы. Прикинь – нифига себе цена, да? – Он радостно разулыбался – За старое ружьё (- С патронами! – с явной уже издёвкой вставил батя) – Да, за ружьё, старое, с патронами – полторы штуки зелени! Даже могу еврами, - он засуетился – штуку двести евров, даже… он сделал вид что на мгновение задумался, и типа отчаянно махнул рукой – во, полторы штуки евро могу!..
- А я, типа, заметь, Игорь, с тобой вообще не торгуюсь, занятно, да? – продолжает, как и не слышав, батя – просто потому что свои доллары и евро ты можешь свернуть в трубочку – и… - он искоса взглянул на меня - И убрать куда-нибудь для будущих более важных дел, так скажем. Кому они сейчас нужны здесь – твои доллары и евро?
- Ну ты чё, ты чё… - заспешил Игорь – Ты ж не думаешь, что это надолго? Всё образуется. Утрясут всё это, это ж не может долго длиться! Администрация вот… Интернет починят, границы откроют. Опять нормально заживём. И пара штук зелени, или там евро никак лишние в жизни не будут!
- Ты ж говорил – полторы?
- Да ладно. Мы ж свои люди. Друзья! Сколько водки вместе выпито!.. – он заулыбался – А помнишь, тогда… - но наткнулся взглядом на спокойно, совершенно без улыбки смотрящего на него выжидающе батю, и осёкся – Могу и две двести дать. Тебе ж деньги надо, я знаю. Даже, может быть, две с половиной. Не. Две двести. Нормальная ведь цена? Прикинь – офигеть какая цена! – он опять разулыбался – ты прикинь – две-с-половиной-штуки евров! – за старое ружьё и горсть патронов! Когда всё наладится – ты себе на эти деньги тачку возьмёшь из Германии, я тебе помогу с этим делом…
- Когда наладится... Щедро ты это, Игорь, щедро… Ладно – батя построжал лицом – Закончили клоунаду. На 99% вероятности, что ружьё я тебе не продам. По разным причинам. В том числе – это не главное, но в том числе – и потому что ты своё про.бал. – Он покосился на меня, слышал ли я что он сматерился, – И потому что платить тебе тупо НЕЧЕМ. Не нужны мне твои евры и доллары. Иди вон, на них на рынке собачатины на шаурме купи… Нечем тебе платить, понял ты наконец, или нет? Не въезжаешь?
- Я могу пять штук дать… - как-то жалко вякнул Игорь
- Бедняк ты. Понял? Вместе с твоей валютой и твоим бизнесом драгоценным. Не за что тебе купить ружьё!
Тот, как пропустив мимо ушей «про бедняка» - вот ведь, настоящий коммерс, совершенно не обидчивый! – опять зарядил: - А за что ты продал бы? На тачку меняешь?
- Вон, у меня их во дворе… И все, считай, мои. Не веришь? А зря. Пойду, сяду, поеду – и никто не пикнет. Потому что у меня – ружьё. «Винтовка рождает власть» - слышал такое выражение? Нет, конечно, ты ж комерс, тебе читать историю не надо… Это Мао ДзеДун сказал – большой практик был в своё время…
Тока ехать мне на авто некуда, да и бензина в них нет – мы уже весь посливали.
- Ну а за что бы ты сменялся?
- У тебя этого нет. Вот за пару-тройку гранат бы сменялся. РГД -5 хотя бы, или РГО, или РГН. Не, штук на пять, не меньше. Не, гранаты расходник, а ружъё – надолго. Не меньше, чем на десяток бы сменялся. Или на ящик тротиловых шашек, с детонаторами. Есть у тебя?
- Прикалываешься, что ли? Откуда? Да и зачем?
- Прикалываюсь. Вернее – обозначаю ситуацию. Нету у тебя. А зачем – да затем же, что и ружьё – тушку свою оберегать от безвременной кончины.
- Ладно, Игорь, закончили разговор. Не продаётся, короче.
Тот помолчал, посмотрел по сторонам.
- Ну, дай на время. У меня тут встречи на днях, пригодилось бы.
- Не дам – отрезал Батя – Кончен разговор. Своё иметь надо.
- А давай объединимся!
- Мы? А что ты со своей стороны внесёшь в объединение? Пачку бумажек? Комбез попугаячьей расцветки?..
Скажем, что бы ты ответил, если бы я захотел объединяться с твоей фирмой «до того как?..» У тебя фирма, товарные потоки, капитал. У меня – «желание» - «А давай объединимся и всё будем делить пополам?..»
- Вот ты какой… А ты, оказывается…
- Да, я такой; и я «оказывается»…
СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ И ЕЁ ИЗДЕРЖКИ
Я уже стал забывать те времена, когда мы с друзьями тусили по хатам целыми ночами. Бывало… мы закатывались к кому-нибудь. Пили пиво, слушали музыку, кто хотел – танцевали с девчонками; играли в покер, Блэки затачивал свой рэп, болтали о всём и ни о чём… Чёрт, золотое было время!
Я скучаю по шумному городу… веранды, девчонки, автомобили, кафе, музыка… Иногда это снится. Витрины, красивые вещи за витринами – и витрины ещё не обшитые решётками, не битые. Люди идут себе спокойно, девушки едят мороженое, о чём-то беседуют, смеются; а не крадутся вдоль стен, затравленно озираясь по сторонам, сжимая в кармане нож, шило, или самодельную однозарядную стрелялку. Все теперь озабочены выживанием, никто не ожидал сколь мал запас прочности современного города, да и всей цивилизации в целом. Даже батя не ожидал, что всё получится так быстро…
С началом всей этой свистопляски в мире мы почти перестали встречаться. Все как-то резко обособились. Оно и понятно – я сам обособился. Ни с кем почти не встречались, созванивались только время от времени: «Как дела? – Да как у всех. – Чем занят? – Да ничем…»
Как телефонная связь вырубалась, так вообще контакты прерывались – не будешь же мотаться по городу в надежде застать кого-то из друзей дома. Можно нарваться на группу отморозков, или на психов, которых дочерта развелось в последнее время.
Да, психи. Их стало много. Психика людей не выдерживала такого резкого изменения условий существования: вчера ты ещё какой-нибудь успешный менеджер или операционистка в филиале крупного банка: кашемировое пальто, шёлковый галстук; или офигенный маникюр, завивка, белая блузка, - а, главное, всё наперёд ясно и понятно – продвижение по службе, всякие мелкие служебные интрижки и напряги, корпоративчики и междусобойчики; «Форд-Фокус» в кредит и Турция или Египет летом… И вдруг всё обломилось. Совсем. Быстро так… Да что там – мне самому трудно привыкнуть было,- что нет интернета, что кончились тусовки, что магазины перешли на торговлю по карточкам, а потом быстро так и совсем закрылись… Нет пива, хотя я до него и был-то небольшой охотник. Нет молока! – вот это действительно потеря, нет выпечки… Как я хочу свежую булочку! С абрикосовым джемом! Впрочем, джем-то как раз есть… Кончился «тот мир». Представляю, какое потрясение всё это вызвало у мамы, она ведь с головой была во всём этом, в «цивилизации»: визаж, косметология, космецевтика, SPA-процедуры…
Чёрт побери, я так и не узнал, что это такое: SPA?.. Спросить у неё, что ли? А впрочем, наплевать.
Нам-то, это я сейчас понимаю, было много легче – батя всё это предвидел и как-то подготовился. Хотя бы в общих чертах. Для него это не стало такой уж неожиданностью; а через него и я, и где-то мама «приняли» новую действительность. Толик… Что бы мы делали без его «зверства»? Одним нам было бы кисло… Батя-то хотя бы знал, что делать, - и те две недели «массовой мародёрки», когда дербанили магазины и склады, обеспечили нам запасы вперёд на годы, наверное… А что? Может, и на годы. Во всяком случае, когда я заходил в наши «кладовые» в квартирах, в «маркеты», я просто офигевал от тех масштабов, которыми мы затарили всякие полезности, а главное – жрачку. Всё же мы молодцы! Правильно батя говорит: «Готовь себе соломенную шляпу зимой», - это его любимое изречение какого-то древнего английского финансиста. Он вообще напичкан изречениями, как барабан нагана патронами – битком, и на все случаи.
Теперь, по квартирам и офисам, мы так, честно говоря, добирали остатки. Батя всё бухтел, что надо не заниматься фигнёй, а озаботиться серьёзной фортификацией Башни, - но откладывал это на то время, когда мотаться по улицам уже будет холодно. И холодно, и слишком опасно.
Психи. Психи могли выскочить из-за угла в самый неподходящий момент, неожиданно. И хорошо, если они были безобидными, - к примеру, навязчиво, дёргая за рукав, зазывали «в новый торговый центр, где представлена вся гамма самой новейшей бытовой техники, способной удовлетворить самый взыскательный вкус». Тьфу! Выгорели или разграблены давно эти «новые
