пять! – Крыс полез через мешки, чтобы радостно хлопнуть ладонью в батину ладонь; и затем скатился обратно в кузов, окончательно увозив в грязи светлую курточку.
- Что такой радостный? – подозрительно спросила Белка, - Выпросил, что ли, что-то?
- Это бабы выпрашивают, - мужчины договариваются! – гордо сообщил я ей. Теперь я испытывал перед ней полное чувство превосходства, - ну и что, что Толик ей ПМ достать пообещал, АК посерьёзней будет! С АК я рано или поздно и сам себе пистолет добуду!
Белка, конечно, не поверила нифига, и стала допытываться, о чём договорились. Я сообщил, что её рыжего беличьего носа это ни с какой стороны не касается; а когда она опять надулась, примирительно сказал:
- Не боись, пистолета мне не обещали. Я уж не буду так низко падать, чтобы пистолет слезами выжучивать! О другом договорились.
- О чём?
Не отвечая прямо на вопрос, я немного напустил туману:
- Вообще ты посмотри, как грамотно нас развели… Ты хотела пистолет. Я хотел пистолет. Ни тебе, ни мне фактически пистолета не дали; а и ты, и я, в общем, довольны… Классная работа, а?
- Мне Толик пообещал!
- Ну, пообещал… Но ведь не дал?
- Пообещал – сделает. Найдёт! – сказала Белка с полной убеждённостью. И ведь, рыжая, точно не слезет теперь с Толяна, пока не выжмет из него вожделенную игрушку, - подумалось мне.
Ох, эти женщины…
РАЗБОР ПОЛЁТОВ
Подъехали к Башне, со стороны проспекта, когда уже темнело. Батя сказал, что пока свалим мешки в магазине, всё одно он изнутри закрывается, а потом растащим по этажам. Наделаем ларей под картошку… Я уже знаю, как… - он уже весь был в планах.
Потиху подъехали, потиху припарковались задом ко входу в магазин, осмотрелись… Всё тихо. Тихо и уже темно. Батя с Толиком открыли дверь в магаз и стали перетаскивать мешки, укладывая их просто на пол в разгромленном торговом зале. Первыми перетащили туда пленников.
- Вот ты, брателло, запасливый, - а почему у тебя у самого картошки нет? – пыхтел Толик, таща очередной мешок.
- У меня много чего нет. И к сельскому хозяйству, знаешь ли, питаю стойкое отвращение! – отмазывался батя, вскидывая мешок на плечо.
Мы с Белкой пасли по сторонам, я с автоматом, теперь уже моим. Ещё не всё даже перегрузили, как зашебуршалось в холодильнике за стеной, прикрывающем вход в Башню, - ну точно, «домашние» засекли возвращение «кормильцев» и лезут встречать…
Точно, вскоре забрезжил свет маленького аккумуляторного светильника и показался Володя, и мама, и Люда. Охота была в дыру лазить. Волнуются, видать.
- Ну вы прям вообще, все вместе припёрлись, вот зачем? – забухтел батя, - Свет притушите! С улицы же видно!
Володя! Ты ж за старшего! Чего все припёрлись??
Володя заверил, что всё в Башне в порядке, что единственный наш оставшийся в живых пеон Джамшут накормлен и заперт, что питание с мины на входе он отключил… («Я бы заметил, если бы не отключил! И не только я – весь квартал бы заметил!» - проворчал батя); поставил светильник под прилавок и все вместе обступили батю и Толика. Посыпались вопросы.
Одиннадцать мешков картошки вызвали бурный восторг. Мы почувствовали в натуре себя некими кроманьольцами, притащившими в пещеру тушу только что ухайдоканного мамонта. Бурное ликование вызвала печка – особенно среди женской части населения. А бидон с мёдом вызвал просто таки экстаз! Нет, сахара у нас было много, даже очень – но мёд есть мёд!
Мама только постаралась подпортить впечатление, заявив:
- Ну точно разбойничий притон, встречающий разбойничков с удачного налёта! – хотя на мёд и картошку с печкой сама была вполне рада. Батя, перетаскивая с Толиком очередной мешок, только метнул на неё неодобрительный взгляд, - и она смешалась.
Тут все заметили двоих связанных пленников. Младший только что-то неразборчиво скулил; а старший, низкорослый плешивый субъект непонятного возраста, кряхтел, и трусливым голосом просил:
- Эта… Очень вас прошу… Очень руки затекли, просто никакой возможности терпеть… Я вас умоляю…
- Ты смотри, какие не деревенские слова знает: «умоляю»… - изумился Толик, пинком в грудь заставляя того замолкнуть.
- Да чё. Сериалы, небось, и в деревнях смотрят… - подхватил батя, и обступившим пленников домашним: - Это пленные. Взятые в бою, чтоб не было сомнений. С оружием в руках, если для кого это важно. Чтобы совсем не было вопросов, - эти граждане намеревались нас троих, вот меня, Крыса и Белку, обратить в рабство, экспроприировав и наше носимое имущество, и последующие результаты нашего рабского труда! Причём Белку намеревались определить в весьма специфическое рабство, вы все люди взрослые, и догадываетесь, в какое. Володя, нет, не надо светильника, я же сказал. Завтра рассмотрите. Им предстоит на благо нашего Дома теперь много и плодотворно трудиться, успеете ещё познакомиться. А всё остальное, включая фургон – наш законный трофей. Короче, - хватит тащиться! Володя! Сейчас этих перекинем в Башню; а ты тащи цепи от Ибрагима и Джамшута, с болтами и инструментами, - сразу их оформим. И отведём спать, - там уже Джамшут, думаю, им сам объяснит политику партии. Да, кстати, при перемещении по дому – мешки им на головы, непрозрачные, Володь, сооруди-ка сам… Предметно с ними завтра разговаривать будем. Лена, Люда! Включайте паяльную лампу и примус, поставьте как можно больше воды греться; нам всем нужно помыться, особенно ребятам. Толя! Куда думаешь отогнать фургон? Понадобится он нам ещё?
Все засуетились, занялись делом. Володя скрылся в Башне; женщины туда же потащили самый маленький мешок с картошкой, чтобы сегодня же на ужин «сделать пюре». Батя взял за шиворот щуплого лысого коммерсанта и потащил также к холодильнику, переправлять его внутрь Башни.
Толик собрался отгонять машину, окликнул Белку, - одному таскаться влом, да и небезопасно в общем; но Белка отмазалась, что «ей надо привести себя в порядок, она жутко устала, её кормят только обещаниями, и вообще – она первая мыться будет!» Тогда я поехал с Толиком. Взял, по причине уже полной темноты, с собой автомат.
Машину поставили среди разбитых и разграбленных таких же на пустыре прямо напротив Башни, только пришлось объезжать административный корпус завода, превращённый в разграбленные уже магазины и салоны; за забор, и ставить с обратной стороны. Жилья там на прямой видимости не было, и вроде бы там никто давно уже не шарился, - незачем было. Толик всё одно, что-то там вытащил из двигателя, и мы отправились домой.
Вернулись, когда все уже собрались в большой комнате квартиры на 6 этаже, заменяющей нам теперь общую столовую. На кухне вовсю сипела паяльная лампа, грея стоящий на треноге эмалированный бак с водой; тут же на примусе варилась картошка, присматривающая за ней Люда сказала, что Белка уже моется. Это надолго, эта коза любит поплесаться, было бы чем; впрочем, ванна не единственная. Пошли пока в «столовую». На составленном из трёх общем столе уже стояла тарелка с мёдом, и мама в углу у бидона начерпывала его в кастрюльку, чтобы отнести Ивановне.
Батя с Володей уже определили на ночь новых пеонов; и Володя где-то копошился по хозяйству. Батя, таская мёд ложкой, не обращая внимания на мамино «Подожди, сейчас картошка сварится!», рассказал нам, что Володя-то одного из пленных узнал! В молодом парне, что был с моим, теперь уже, автоматом, он узнал сына того мужика, у кого они останавливались с машиной во время так неудачно закончившегося бегства к границе. Точно, говорит, он! Я, говорит, хорошо его запомнил! И они же с его батей, говорит, ограбили нас; отняли и машину, и припасы! Так разволновался, что, говорит батя, думал его кондратий хватит! Сунулся морду бить – парню-то. Еле оттащил его.
- А парень – в несознанку! Не знаю его, и всё! Первый раз вижу! Пришлось начать дознание, - просто чтобы знать, с кем дело имеем. Володе-то я сразу сказал, что то, что отняли машину – это был «знак», что не надо вам переться к границе, бессмысленно это; надо было сразу в Башню возвращаться; просто вы не привыкли внимание на «знаки» обращать… Да и не убили ведь, в рабство не взяли; что по нашим временам, считай, есть проявление исключительного милосердия! Даже что-то из одежды дали.
- Ну, парню для порядка в морду дал пару раз; потом старшего, - Иванов его, кстати, зовут, нахер нам его имя, пусть так и будет: Иванов; - вытащил в другую комнату. Там его маленько попрессовал, чтобы мысли приняли нужное направление, и спрашиваю: какие машины в семье у Кольки? Сколько? У них ведь, оху.вших деревенских коммерсов, сейчас по несколько машин во дворах, - поотжимали у городских-то, или сменялись. Надавил на него, - тот и потёк: вот такие-то и такие, всего четыре штуки у его бати, в том числе и бежевый пассат-универсал, только он давно не ездит… Ну и… Всё стало предельно ясно. Володя чуть их не затоптал, в гневе-то. – Олег хохотнул, - Хотя я ему сказал, - что он тогда, всерьёз собирался в Германию через Польшу на машине доехать? Затея с самого начала была дикой. Не те так другие бы отняли. Впрочем, это всё неважно. А важно то, что этот коммерс плешивый, Иванов, себя позиционирует как вполне состоятельного по нынешним меркам человека, и предлагает его отпустить за выкуп. И за Кольку, говорит, его батя наверняка выкуп даст; тоже не бедствуют. Я и подумал – а это идея! Я пока не слышал про такой способ заработка в Городе и окрестностях, поскольку до сих пор это было как бы бессмысленно – ценности сменились. Но сейчас, я смотрю, стал формироваться новый класс собственников-хапуг, и плешивый Иванов – его яркий представитель! Так что, камрады, не исключено, что мы станем одними из зачинателей нового вида бизнеса в изменившемся мире, да. А что? В Аргентине вон, во времена кризиса, сей бизнес был вполне распространён; и в той же Бразилии, Колумбии… В Чечне так вообще общепринятый уважаемый способ заработка. Так что в сей тёплой компании мы не первооткрыватели.
Как связаться? Ну, это вопрос технический; как и то, чего за его плешивую голову, и обоссанные штаны молодого, можно получить, - решим! Ну а пока… Пока, конечно, как принято, потрудятся «на стройках народного хозяйства», не кормить же их задаром? Мне вон надо сахар растирать, делать новые мины; аммонал хочу попробовать; а молодой пока проходы подолбит на пару с Джамшутом…
Батины слова были восприняты с полным одобрением; Толик сразу начал мечтать, «кого следующего»; что «теперь заживём», купим у вояк КПВТ или лучше Утёс, «шмелей» и РПГ достанем… Белке, говорит, не ПМ, а швейцарский ЗИГ достану, знаю, говорит, где можно сменять, но, блин, дорого!, - ишь, не забыл!
Батя тут же заметил, что к этим, новым, нужен новый «регламент» - раз их менять будем, то нечего им по Башне таскаться, поселим их отдельно от Джамшута, пусть не общаются. И чтоб окна закрыты, в смысле – непрозрачны – заделать. При перемещении по Башне – мешок на голову. Где что долбить – вот работа, делай, закончил – опять мешок на голову, - и на выход. Нечего им в Башне ориентироваться, ни к чему это. Вредно для нашего здоровья.
Мама только, готовя ужин и слыша наши расклады, косилась очень неодобрительно, прям почернела вся, негативные эмоции от неё ментально так и пёрли. Я пожалел, что батя стал обсуждать это здесь,
