называется – «Штрафбат». Не, тоже не холодняк, толщина лезвия меньше 2,3 мм… но конечно, если патруль с таким прихватит – замучаешься объяснять что просто погулять вышел, и сертификат не поможет, уж очень вид злодейский. В лучшем случае просто отберут… Вот с НДК меньше возможностей вляпаться, он на оружие вообще не похож, и собственно на нож – тоже. «Для резки картона», фигли! Если ещё и рулон линолеума для комплекта с ним носить… Хы. А вот это – «вишня», тоже по мотивам второй мировой. Вот этот – очень известный нож. Глок-78. Его предком был штык-нож от австрийской автоматической винтовки, но вообще он сам по себе очень востребован. В узких кругах. Хотя резать-строгать им не очень удобно. Вот этот… Ну? Какой нравится? Выбирай по руке. Учти – оружейные магазины и охотничье-ножевые отделы в универмагах позакрывали, сейчас фиг что купишь толковое. А я всё не соберусь перетащить коллекцию в бабкин дом, уж очень того… душой прикипел к этим железкам…
Опять с грустью вспомнив арсенал у профессора Лебедева, свой Смит-Вессон карманной носки, компактный же вальтер, Владимир поперебирал ножи, и остановился на хищной спайдерке с клипсой для фиксации за пояс или за карман.
- Это «на пока», Вовчик, для города. Чтоб не пугать обывателей и полицию, а злобно поцарапать можно и таким… Потом, если… Ну, если и в самом деле придётся нам, как говоришь, драпать из города, - вот этот возьму – Боуи.
- Почему этот? Вовка, большой нож – признак чечако, ты не знал? Чё ты им будешь делать??
- Он солидный. Надёжный. Прошёл, так сказать, испытание временем. Знаешь, у американцев говорят: «one life — one knife» и «rock solid knife», а им в своё время до-фи-га выживать приходилось. Доверяю их опыту.
- Угу. Смотрел «Водопад Ангелов». Но всё равно ты – че-ча-ко, хы!
- И пускай. Они у тебя точёные, я погляжу?
- Ну а как же, Вовк! Ты поосторожней в натуре, все отточены «в бритву», что ж тупые железяки держать?.. Кстати, знаешь критерий хорошей заточки?
- Ну… Чтоб острый. Какой критерий?
- Чтоб брил! Вот, волосы на руке – попробуй. Чувствуешь?? А у меня и брить уже нечего, всё посбривал, шерсть вырастать не успевает, хы, разве только в паху… Знаешь, это классная медитация: сидишь так дома вечером, и точишь, точишь… На камне, потом на водяном камне, потом на другом номере, потом на ремне с пастой гоей доводишь… что ты! Думаешь легко? Не, это целая наука! Зато… Хочешь покажу класс?
- Давай!
Вовчик взял из серванта исписанный с одной стороны лист писчей бумаги, тщательно свернул его в трубочку; потом пристроил его столбиком на краю стола, за которым они вчера пьянствовали. Лист немного развернулся, но остался стоять. Вовчик взял свой Кондрат, примерился… Он коротко и точно взмахнул клинком, - и лист упал, распавшись на две трубочки.
- Вот! – довольный, сообщил Вовчик, - Вот это называется «острый». «Остро ножик наточил – сделку с чёртом совершил»! – он рассмеялся.
- Круто, - Владимир рассматривал разрезанный лист.
- А то ж! Вот, гляди: нужно работать «по уровням»… - польщённый Вовчик встал в стойку и стал демонстрировать выпады,- Вот так, вот так, и вот так! Видишь? Верхний уровень, средний – нижний. И всё почти одним движением, змейкой. Раз – раз – раз! Порезы. По рукам, по рукам! При обоюдном ножевом бое в первую очередь нужно стремиться порезать противнику кисти рук, чтобы не мог держать оружие, и чтоб свою кровь почувствовал. Вот так, вот так! Коротко! И – укол. Резанул – уколол – отскочил. И…
- Учился где?
- Не. По роликам из интернета. Самоучка, так сказать.
- Ничё, ловко у тебя… Надо будет тоже потренироваться. Потом. А это вот у тебя что?..
- Это? Верблюд.
Он снял с пыльной полки серванта, где среди посуды, сервиза, которым он не пользовался давным-давно, стояли всякие безделушки, бронзовую небольшую фигурку одногорбого верблюда и подал Владимиру.
- Вижу что не слон…
- Давно тут стоит. Кто-то давно, кажись, подарил маме. Не помню уж когда.
Владимир покрутил его в пальцах, потом сжал в ладони, так, что длинные ноги верблюда торчали вперёд из кулака, а голова вытарчивала вниз… Неплохо. Как кастет, и придраться трудно.
- Вовчик, у тебя где-нибудь цветная бумага есть? Ну, типа в какую подарки заворачивают? И ленточка? Пакетик? Давай. Нет, никому дарить не стану, сам поношу пока…
- Хочешь – баллончик дам?
- Не, не надо.
Вовчик снабдил друга и хорошим, ярким маленьким фонариком.
- Нафиг ты этот покупал, да ещё так дорого? Ты ж знал, что у меня с этим нормально. И с батарейками нормально, со сроком годности ещё в четыре года, а литиевые так и вообще... Но дорогие, чёрт! Они в основном не здесь, конечно. Вот, держи, этот хороший. Чего «спасибо», это тебе спасибо, ты же за заказы из Штатов деньги и не брал почти, вот и есть из чего выбирать. Знаешь, я на хороших вещах не экономлю, хотя и тут всегда можно взять вещь дешевле почти что без потери в качестве, что с фонариками, что с ножиками. Дорого брать Шурфайр и Бенчмейд - есть Феникс, Петцель, Бирд и Мора с Опинелем, наконец. А денежный вопрос относителен. Я вот ни олигарх ни разу, однако стараюсь брать хорошие вещи, пусть даже в конце месяца придется трескать пустую гречку на ужин.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ
Совещание у президента шло уже около часа, но до сих пор ни толковой оценки обстановки, ни дельных предложений не было, - время, как вода в песок, уходило на разбор текущих вопросов, перебранки между присутствующими и прочий неконструктив.
Президент нетерпеливо взглянул на часы. Всё это было нужно и важно - и вопрос с химикатами для водозабора, и вопиющий некомплект в правоохранительных органах, невыплаты зарплат и пенсий, галопирующая инфляция, и многое, многое другое - но в соседней комнате ждали силовики, люди, из среды которых вышел он сам; там ждали решения ещё более важные, и – что уж греха таить, - привычные вопросы: нужно было планировать войсковую операцию для приведения к согласию ставших вдруг строптивыми регионов. Но именно потому что здесь было непривычно, многое непонятно, но явно очень важно – он и терпел эту говорильню, повторяя про себя, что ТЕПЕРЬ его сфера деятельности не ограничивается только армией.
Очевидно было и то, что вся эта говорильня происходит от значительной доли некомпетентности.
Они были очень разные, его соратники: кто-то сразу и с радостью принял новую власть, пришедшую в Мувск под грохот пулемётных очередей; кто-то переметнулся после длительной оценки обстановки и расклад политических сил; большинство же были просто чиновниками, хотя и работающими «по профилю», но второго-третьего эшелона: замы и начальники отделов, - бывших министров он вычистил сразу, опасаясь саботажа и предательства.
Кроме военных – он сам был из их среды и знал кому можно было доверять без оглядки; да ещё вот этот… Эта очкастая штатская рожа – директор некоего Экспертного Центра, как оказалось – владеющий всей полнотой информации и ходивший в негласных советниках у ещё прежнего президента. Этот – да, этот компетентен. Генерал Радионов ни раз уже убеждался, что его суждения безошибочны – но лучше бы он ошибался… да, лучше бы он ошибался и был вопиюще некомпетентен – хотя Эксперт был внешне сер и непримечателен, на совещаниях он выступал ярко, говорил образно, и обычно предсказывать такое… такое, что не сбывайся оно через некоторое время – его бы стоило расстрелять за паникёрство и измену. Но его «предсказания» сбывались, чёрт бы его побрал.
Потому и этот «министр без портфеля» сидел рядом, по правую руку, сейчас молча; и, как казалось, ехидно рассматривая препирающихся «министров» через толстые линзы очков.
«А ведь он линзы не носит, чтобы выражение его глаз было нечитаемо!» - подумал вдруг Радионов.
Странный тип. Опасный даже. Но нужный…
Да, сам он до сих пор не привык к тому что его называют «Господин Президент», как и к гражданскому костюму вместо формы. Да и какой он «президент»! Глава хунты, взявший власть, если говорить прямо. Ну и что что «там признали», ну и что что «единственная власть» - ни выборов, ни инаугурации, вступления в должность, всех этих милых сердцу либералов демократических фенечек. Но надо, надо…
Он хлопнул ладонью по столу, обрывая полемику.
- Так. Время идёт. – он строго оглядел присутствующих, - Кто-то может подняться над частными, узкими интересами своего ведомства и озвучить своё понимание общей обстановки?..
Наступила полная тишина. Только что азартно спорившие «министры» потупили взгляды в стоящие перед ними мониторы ноутбуков, как будто рассчитывали там прочесть что-то об этой самой обстановке – но на мониторах бесстрастно стояла заставки с государственным гербом. Только Эксперт продолжал буровить лицо Президента взглядом через стёкла очков.
- Так и думал. Итак. Озвучу я. Самое основное и болезненное что сейчас происходит – это остановка хозяйственной жизни страны. Да, как бы напыщенно это не звучало. Мы больше практически ничего не производим и не добываем, и, соответственно, ничего не продаём и не покупаем…
Он вновь обвёл молчащих министров строгим взглядом.
- Поганые газетёнки и интернет-вонючки, пока мы их не позатыкали, пытались выставить дело так, как будто происходящее – следствие перево… следствие произошедших событий, в результате чего к власти пришли мы – Новая Администрация. Вы все здесь присутствующие знаете что это не так. Наши действия – лишь адекватная реакция на полную импотенцию бывшего правящего режима, бессильного что-нибудь противопоставить случившимся в мире буквально тектоническим сдвигам в экономике и, соответственно, политике… - поймав себя на том, что он вроде бы непроизвольно оправдывается, генерал оборвал фразу. Повисла пауза. Сидевший по правую руку Эксперт деликатно откашлялся и, казалось, хотел что-то сказать. Остановив его жестом, генерал продолжил:
- Вы все знаете с чего всё это началось, и потому повторяться я не буду. Сейчас, если коротко: в результате глобального финансового кризиса, который с лёгкой руки журналюг стало принято называть «коллапсом», прекращены все взаиморасчёты, остановлено кредитование, не работают крупнейшие мировые финансовые центры. В результате произошёл быстрый паралич промышленности, невиданный рост безработицы, повлёкший… эээ… радикализацию политической жизни.
Он замолчал, отхлебнул из стоящего перед ним стакана с минеральной водой, и, непринуждённо, по армейски, пояснил:
- Другими словами, передрались все со всеми. Сепаратизм и местечковость, чёрт бы их побрал! – он пристукнул кулаком по столу.
- И, к сожалению, эти явления повсеместны. Это коснулось не только Корсики, Ирландии, Квебека и Курдистана, это коснулось и нас… - он дал знак офицеру, дежурившему в углу у столика с электронной аппаратурой, тот щёлкнул тумблером, и экраны компьютеров перед сидящими в помещении погасли. Он продолжил:
- Я не буду вдаваться в эту тему, поскольку вы все здесь находящиеся в первую очередь хозяйственники. Сразу после нашего совещания я провожу встречу с главами регионов – с теми, кто соизволил явиться по вызову, - и с представителями силового блока нашего правительства. Заверяю вас, что всё необходимое для сохранения целостности страны и управляемости регионами будет сделано. Но! – он
