стая

даже он, так как за ним государство. А о том, что он умнее во много раз любого Дадона и говорить нечего. Боюсь, что он к нам не пойдёт, даже если мы предложим много. Уйдя из следствия, он лишится главного, то есть власти. Сейчас, когда его труд оплачивает такое размытое образование, как государство, он чувствует себя легко и спокойно. У него всегда больше информации, чем у начальника, который не выходит из кабинета и пользуется только той частью сведений, что сам Одинцов ему и предоставляет. Удобно? Конечно, удобно. Тем более что в случае прокола никто ему, кроме выговора или предупреждения о неполном служебном соответствии, ничего предложить не сможет. Согласись, что у нас и деньги другие, но и спрос другой. Думаю, что это своё, им самим созданное, положение, он не станет менять без особой нужды.
- Тогда создай такую ситуацию, чтобы ему деваться было некуда.
- Попробую. Копают под него в следственном комитете. И боюсь, что накопают, но тогда он с подмоченной репутацией нам тоже не нужен будет. Лучший вариант, чтобы он остался там, но работал на нас.  
- А помочь ему можно? Ну, чтобы копать перестали? – спросил Седов.
- Не знаю пока.
- Тогда попробуй ему помочь, он нам очень пригодится, денег не жалей. Чего гадать, договорись с ним о встрече и потолкуй.
- Он может и не захотеть со мной разговаривать. Но я попробую.
- Попробуй. Что с компроматом на мэра?
- Как говорят, компромата полно: два чемодана. Ты всё-таки решил стать первым человеком в городе? – Иванов внимательно посмотрел по сторонам, но слушать их было некому, в ресторане было немноголюдно.
- Да, - твердо ответил Седов, - так что готовься возглавить мой бизнес.
 Иванов даже закашлялся:
- Не понял.
- Хотел я на сына всё оставить, а тебя попросить за ним присматривать, но видишь, как получилось. Тебя с собой в мэрию брать нет смысла, тогда ты будешь на виду. Поэтому, поставишь какого-нибудь лоха на официальное руководство, но руководить на самом деле будешь ты. Спрос тоже, естественно, будет с тебя. Так что, доставай свои чемоданы с компроматом и быстрее вербуй следователя. Пусть заводит уголовное дело и прижмёт мэра, прессу подключай. Думаю, что к лету я стану мэром, в столице я договорился.
- Ты не боишься доверить мне такие огромные деньги? – спросил после некоторой паузы Иванов.
- Нет, - слукавил Валентин Петрович, - чего мне бояться? По большому счёту ты и сейчас вхож во все дела, и если бы хотел разбогатеть за мой счёт, то давно бы это сделал. Поэтому давай оставим этот разговор.
  Они ещё немного посидели, а затем Валентин Петрович, сославшись на дела, уехал. Иванов остался за столом один. Он откинулся на спинку кресла и, казалось, дремал с полуоткрытыми глазами. На самом деле бывший чекист переваривал только что услышанное предложение шефа. Даже не предложение, а приказ. Седов уже всё решил и обратной дороги нет. На лице Иванова появилась легкая усмешка. Он вспомнил, для чего он стал работать на Седова. Это Седов думает, что ему не нашлось места в органах. Место бы нашлось, но Иванову захотелось большего, чем ловить несуществующих шпионов или охранять какого-нибудь очередного засранца. Такой путь сулил в конечном итоге звание подполковника и хорошую пенсию, при условии постоянного вылизывания задниц вышестоящих руководителей. О большем мечтать не приходилось, так как никого, кто бы двигал Иванова по службе, у него не было даже на областном уровне, не говоря уж о столице. Поэтому в один прекрасный день он принял предложение крупного городского бизнесмена Валентина Петровича Седова и возглавил службу безопасности в его фирме. Со временем он свои обязанности передал другому человеку, а сам стал правой рукой шефа. И вот теперь, он станет вместо шефа. Он, Иванов, будет держать в руках все многомиллионные денежные потоки. При большом желании он может сделать так, что Седов останется без штанов, а он будет владеть его состоянием. Но такого желания у Иванова не возникнет никогда, просто потому, что это ему не надо. Управляя такими огромными деньгами, он получит власть, а это именно то, ради чего он в свое время покинул службу. Удивительно, но для реализации идеи даже не пришлось ничего выдумывать, шеф сам решил отдать ему власть.
- Почему же не пришлось? – поправил себя Иванов, - столько лет безупречной работы, большие разборки, даже несколько трупов. Ни одного прокола я не допустил. И вот он результат. Пусть Валентин Петрович считает, что главным останется он. Что он будет принимать решения. На самом деле он и сейчас уже почти не владеет ситуацией, он знает её с моих слов. Став мэром, он совсем потеряет связь с реальностью. Придёт время, он станет работать на меня вместе со своей мэрией. И что самое смешное, Дадон мне, получается, помог. А я так невежливо прострелил ему ухо. Надо как-то поправить ситуацию.
 Иванов быстро поднялся из кресла, бросил на столик купюру и прошёл в гардероб. Затем, уже одетым, он снова зашёл в зал. Навстречу ему поспешил официант:
- Сейчас я принесу вам сдачу, - затараторил официант, полагая, что именно за ней вернулся клиент.
- Нет, не нужно, - остановил его Иванов, - есть у вас водка «Двойной удар»? Кажется, она так называется.
- Есть, но ведь это дешёвая и не очень качественная водка.
- Мне нужен ящик, то есть двадцать бутылок, - Иванов передал официанту несколько пятитысячных купюр.
- Но это слишком много, ящик стоит гораздо дешевле.
- Этот ящик вы отвезёте через дорогу в бильярдную «Дуплет» и отдадите Сергею Ивановичу Дадонову. Если его нет, то оставьте коробку у администратора и попросите вручить, когда он появится. Вам всё понятно?
- А Сергей Иванович не обидится? – не уверенно спросил паренёк.
- Чему?
- Ну, что это «Двойной удар», а не «Финляндия»?
- Что Вы, не беспокойтесь. Это его любимая марка. Здесь дело не в качестве, а в названии. А, вообще, вкусных водок не бывает. Не верьте тому, кто Вам об этом начнёт рассуждать. Водки отличаются друг друга только своей противностью, и ещё ценой. Поэтому, советую Вам, пейте коньяк. Ну, а чтобы Вам окончательно поверилось, что Сергей Иванович обрадуется подарку, вот, держите.
 Иванов отдал официанту ещё две пятитысячные купюры. Тот побежал выполнять поручение, а Иванов вышел на улицу к своему автомобилю. Напротив, в кафе «Дуплет» гулянье шло по полной программе. Через каждые десять минут из двери выбегали несколько человек и палили в небо из ракетниц, или устраивали фейерверки. Из кафе доносилась музыка. Как ни странно вместо положенного в этом месте шансона из кафе доносился голос Александра Иванова, который призывал:

Выкинуть хлам из дома
И старых позвать друзей.

Иванов увидел, как из дверей ресторана вышел знакомый официант, который толкал впереди себя тележку с коробкой. На коробке было написано ярким красным цветом: «Двойной удар». Парень заметил Иванова и закричал:
- А от кого подарок?
- От Деда Мороза.
Иванов сел в машину и быстро уехал.



2 января Среда

ГЛАВА 26


     Кривцов сидел в баре ресторана «Русь» и, потягивая пиво, ожидал знакомого ему Моню Штейна, которому здесь назначил встречу. Он посмотрел по сторонам:
    - Да, Русью тут и не пахнет. Разноцветные бутылки, какая-то страшная музыка из динамиков, пышногрудые девицы с подобием одежды. Назвались лучше бы как-нибудь по-другому.
    Утром  Кривцов водил Рыжего в фотоателье и велел сделать фотографии на паспорт.
- У меня есть паспорт, - удивился Рыжий, - зачем мне фотографироваться?
- Это для заграничного. Поедешь скоро в командировку, в Париж, Мишель Платини по тебе ужасно скучает.
- А кто это? - обалдел Рыжий, - что-то кликуха у него странная, я его не помню.
- Вспомнишь, как только увидишь, - успокоил его Кривцов.
    Сейчас у него в кармане лежали фотографии Рыжего, и ожидал Кривцов Моню Штейна - большого специалиста по изготовлению разного рода «липы». Кривцов познакомился с Моней в колонии, где тот добивал свой двухзначный срок, как фальшивомонетчик. Освободившись, Моня бросил соревноваться с государством в изготовлении денежных знаков, тем более что деньги так быстро менялись и укрупнялись, что Моня не поспевал за центральным банком, так как технология у Штейна была допотопная, ручная и всех этих ксероксов он не признавал и считал баловством. Изготовление денег он считал искусством, и доверить дело безмозглой машине было для Мони кощунством. Он посокрушался по поводу ушедших в небытие советских «четвертных» и «полусоток», технику исполнения которых освоил в совершенстве и переключился на изготовление паспортов, дипломов и удостоверений. Работа была менее кропотливая, но  разовая и полностью зависела от спроса. Поэтому Моня клял родное правительство и постоянно был без денег. Сейчас ему было  шестьдесят пять лет, вроде бы и не много, но выглядел он гораздо старше. Лагерь и тонкая, кропотливая работа сделали своё дело. Кривцов часто прибегал к услугам Мони, и надо сказать, что ни разу изготовленные Моней паспорта, водительские удостоверения, документы на автомобили не вызывали никаких нареканий.
    Кривцов сразу его узнал, как только Моня вошёл в бар. Маленького роста, сухонький, с большим крючковатым носом на лице, с живыми бегающими глазками. Моня считал себя интеллигентом и поэтому всегда держался соответствующе. Он медленно, слегка прихрамывая, прошёл к столику Кривцова и, попросив разрешения, присел. Кривцов сделал официанту жест рукой.
- Что будете пить? - услужливо склонился над Моней официант.
- Водку, - быстро сказал Моня и, чуть помедлив, добавил, - два раза.
 Моня с опозданием сообразил, что платить ему не придётся. Официант удивленно посмотрел на Кривцова, тот лишь  пожал плечами: куда, мол, денешься, неси. Официант скривил гримасу, но заказ принял. Только когда он удалился, Моня решил поприветствовать Кривцова:
- Ну, здравствуйте, молодой человек, если не ошибаюсь, Олег Иванович?
- Нет, ты не ошибаешься. Только для чего тебе было имя и отчество запоминать? Или ты хранишь копии своих произведений? А может, сдать меня хочешь?  Ссучился, старый хрен?
    Моня напрягся и весь съежился.
- Да, ладно – рассмеялся Кривцов, - пошутил я. Не обижайся, я тебе верю.
   Моня поморщился:
- Ох, уж этот жаргон. Ну, как документы, не подвели?
- Пока нет.
- И не подведут, - гордо провозгласил Моня, - нужна опять моя помощь?
- Угадал.
 Официант принёс выпивку и шоколадку. Налив в Монин фужер, он удалился. Кривцов достал из кармана фотографии Рыжего.
- Слушай Моня, мне нужен паспорт.
- Я догадываюсь.
- Не перебивай. Я прекрасно знаю, что ты можешь изготовить что угодно. Но мне нужно не что угодно. Мне нужен добротный паспорт иностранного гражданина. Понял?
Моня настороженно посмотрел на Кривцова:
- Это трудненько..., - произнёс он.
- Ты мне прямо скажи, сможешь? Чьё у меня будет гражданство, мне всё равно, но чтобы меня на паспортном  контроле в аэропорту не задержали. «Липа» должна быть первоклассная. Так сможешь?
- Смочь, смогу, но дорого это будет.
- Сколько?
- Миллион, - быстро выпалил Моня.
- Даю два и три дня срока.
Моня замахал руками:
- Это невозможно! Вы думаете, это так просто. Нужно найти настоящий иностранный паспорт, переклеить фотографии, опять же визу или открыть, или продлить, да и мало ли чего ещё надо!
- Ну ладно, не визжи! Сколько времени тебе надо?