стая

потягивая сигаретку. - Ну ладно, я согласен, что задолжал и согласен отработать. Но если я шлепну мента - они тут все перероют, но меня достанут!
- Это твои проблемы, - проговорил Одинцов, - мы с тобой уговорились, и если ты уговор не сдержишь, то пеняй на себя. Одно мое слово и ты повезёшь на зону пожизненный срок. А так у тебя есть шанс и грех его не использовать.
- Ладно, - немного подумав, согласился Кривцов.
- Ну вот, вижу, что с мозгами у тебя по-прежнему нормально.
Одинцов ткнул пальцем в нарисованную им схему квартала, где жил  Игорь:
- Он там живет один. Напротив дома есть заброшенный сарай. За домом пустырь. Запомнил схему?
  Не дождавшись ответа, Одинцов взял зажигалку и сжёг листок бумаги со схемой.
Кривцов  смотрел на догорающий в пепельнице листок:
- Думал я, что придется платить долг, но чтобы пришить мента ...
Он покачал головой.
- Так нужно мне, - твёрдо сказал Одинцов. Сказал он это тоном, не терпящем возражений, как тогда, несколько лет назад. Тогда он припер Кривцова к стенке и вполне мог довести дело до суда, но отпустил. Теперь ему, Одинцову, мешал  другой мент, которого он убьет руками специалиста, профессионала.
- И последнее, Терентий, - сказал Одинцов, - как сделаешь дело, исчезни. Как хочешь. Дам тебе сутки. Потом тебя начнут искать по-настоящему, возможно подключится Москва. Эту квартиру  я сдам полиции сразу после твоего выстрела, так что позаботься о пальчиках. Поверь мне, что живым тебя брать не будут, об этом я позабочусь. Так, что прощай. Но если ты передумал, то побудь дома, за тобой скоро приедут.
- Я не передумал.
- И не вздумай меня дурить. Ровно через два дня, если мой приятель еще будет жив, то охота на тебя начнется сразу, никаких суток тебе не будет. И посмотри в окно. Кривцов посмотрел.
- Вон, видишь мужика вроде, как пьяного. Это мой человек. И на лестнице – тоже, и ещё на чердаке.  Это тоже профессионалы и ты от них не уйдешь. Поэтому и не думай свалить раньше времени.
- Как же я буду готовиться? При таком сборище?
- Они тебе не помешают, я же сказал, что это мои и только мои люди. К тому же, как будешь готов, позвони, я дам им отбой. Ну, а чтобы ты фортель какой не выкинул, знаю я тебя, мы твою даму прихватили. Как дело сделаешь – мы её выпустим.
- Как прихватили? – закричал Кривцов, - разве она не ваша изначально?
- Ты что? Её сегодня, за пару часов до нашей встречи задержали на выходе из подъезда.
- За что?
- Понимаешь, по оперативным данным, полученным от надёжного источника, стало известно, что она хранит наркотики. Задержали на двое суток. Если твой выстрел будет удачным и в срок, мы её выпустим. Как раз через двое суток истекает срок задержания по подозрению, сам знаешь, чего я тебе рассказываю прописные истины. Ну, а если свалишь, или промахнёшься, или просрочишь, то у нее в сумочке найдут пакетик с героином. И поедет твоя зазноба лет на шесть в места не столь отдалённые.
- Она-то тут причём? Она даже не знает, кто я и что я? Зачем вы так? – Кривцов сжал кулаки, на его лице заходили желваки, и казалось, что он сейчас набросится на Ивана Андреевича.
- Тихо, тихо, - успокоил его Одинцов, - сама виновата. Нечего связываться с таким ублюдком, как ты. Раз внутреннее чутьё ей не подсказало, пусть страдает. Да и ты хорош! Влюбил в себя дамочку и перестал быть киллером? Не смеши. Ты знал, что нет у тебя с ней никаких перспектив, с такой работы, как у тебя на пенсию не уходят.  
    Одинцов вышел из кухни и направился к двери.
- А я-то дамочку взял чисто на всякий случай, а оказывается, в точку попал. Наш герой влюбился, что не лезет ни в какие ворота! Ну, тогда я думаю, ты всё сделаешь, как договорились. А, лихо, ты, Терентий, Седовского сынка продырявил.
- Жениха?
- Его самого. Твой неповторимый дуплет. Кстати, в  твоих интересах: смени оружие и стреляй только раз. Ты на немного оттянешь погоню.
- Благодарю на этом хотя бы, - ответил Кривцов.
- Бога благодари, ну будь здоров.
Одинцов вышел, оставив Кривцова одного.
- Как же, - подумал Одинцов, - дал бы я тебе такой совет, если бы Коля Лыков, царствие ему небесное,  не проходил обвиняемым по делу об убийстве Седова-младшего. Просто почерк убийства Игоря Борисова должен быть другим, а то неувязочка будет.

ГЛАВА 32

  Кривцов сидел один в своей квартире и обдумывал свой разговор с Одинцовым. Прежде всего, его интересовало то, каким образом следователь его вычислил. Как он нашёл эту съёмную квартиру, в которой  он живёт совсем мало времени? Кирюха? Ольга? Других вариантов нет. После последнего дела он ни с кем больше не общался. А Моня Штейн? Если это Моня его сдал, то документов ждать нет смысла. Кривцов достал свой сотовый телефон и поменял в нём сим-карту. На всякий случай, вдруг его телефон уже слушают, от Одинцова всего можно ожидать. Олег набрал номер Штейна:
- Слушаю, - услышал Кривцов в трубке знакомый голос.
- Это я, - сказал Олег, - как идут дела?
- Зачем вы мне звоните? – запричитал старик, - я же сказал, всё будет готово в срок, который мы оговорили.
- А быстрее нельзя?
- Нет, нельзя, - Штейн отключился.
  Кривцов немного успокоился. Если бы его сдал Штейн, то его бы точно не оставили возле домашнего телефона, на который и позвонил Олег. Моню бы в этом случае спрятали подальше от Кривцова. Значит, о его планах отъезда за границу Одинцову ничего неизвестно. Тем лучше, это оставляет ему неплохие шансы.
  Остаются Кирюха и Ольга. Сам Кирюха по доброй воле в ментовку не пойдёт, так как ему тоже светит не маленький срок. Кирюху он видел позавчера, оставил его в живых. Кирюха ничего о планах Кривцова не знает. Но самое главное он не знает ни имени, ни фамилии, ни адреса Олега. Если бы за Кирюхой следили, то Кривцова взяли бы ещё там, в парке, когда он целился в затылок своему партнёру. Тогда было бы удобней, на руках оружие, есть за что задержать. Нет, Кирюха отпадает. Остаётся только Ольга.
   Кривцов вспомнил всю историю своего знакомства с Ольгой. Аэропорт, поездка по её прежнему адресу, ее согласие пожить у него. Все эти события ещё тогда показались ему странными. Кто бы стал ходить в обменник, чтобы уехать из аэропорта, когда вокруг полно такси? Правильно, никто. Какая женщина согласилась бы остаться на ночь у первого встречного? Правильно, никакая. Но если Ольга работала на Одинцова, то вся эта комбинация с прилётом, поселением у него и бурным романом вызывает восхищение не только актёрскими работами, но и сценарием, режиссурой. Нет! Это невозможно, да и зачем? Если его вели от аэропорта и до настоящего времени, значит, следователю было сразу понятно, что завалил жениха он, Кривцов. Ему было известно заранее, что Кривцов окажется в аэропорте в полночь и без денег? Бред. Не такая уж большая величина Павлик Терентьев, что бы устраивать в его честь такие многоуровневые игры.
    Сделав, таким образом, вывод, что Ольга не имеет к ментам никакого отношения, Кривцов немного успокоился. Не мог он в ней ошибиться. Был хотя бы один человек на свете, которому он был дорог. И ради того, чтобы этого человека выпустили из следственного изолятора, он должен убить следователя следственного комитета. Тогда, по словам Одинцова, у Кривцова будут сутки, чтобы исчезнуть.
- Так я тебе и поверил, - сказал вслух Кривцов, - как только я расстреляю молодого следователя, меня тут же пристрелят, даже и думать нечего. Одинцов знает, где будет проходить акция и заранее расставит там своих снайперов. Так что оттуда мне никуда не уйти.
   Кривцов стоял у окна в тёмной кухне. Свет он не зажигал. Возле его машины стояли ещё две старенькие иномарки с  работающими двигателями. Раньше эти машины Олег тут не видел. Значит, это люди Одинцова за ним наблюдают. В подъезде и на чердаке тоже расставлены филёры. Незаметно из квартиры не выйдешь. На душе у Кривцова было тоскливо. Казалось, что всё вроде бы складывается удачно и уже через неделю можно забыть о прошлой жизни и этой стране. Более того, судьба подарила ему Ольгу, хотя он этого и не заслужил. Теперь всё полетело кувырком. Теперь надо думать, как выбраться из этой ситуации. Чтобы уезжать вместе с Ольгой, теперь и речь не идет. У самого шансов немного.
  Олег подумал, что всё в его жизни встало на свои места. Никого он в этом городе, в этой стране не интересует в другой роли, кроме роли палача. Причем эта роль за ним закреплена навсегда. Перестав её исполнять, он сам станет жертвой. Правильно сказал следователь, что с его профессией на пенсию не выходят. Или убиваешь сам, или убьют тебя. Других вариантов не существует. А он размечтался, что сможет выскочить из этой бегущей стаи и никто этого не заметит? Наивно. Стая может только загрызть ненужного волка, но отпустить – никогда.
- Вот меня и загрызут, - подумал Кривцов, - но сначала они хотят выжать из меня всё без остатка. Чтобы я в последний раз исполнил их волю, в последний раз убил, и тогда меня самого прикончат. Даже моя смерть принесёт им пользу. У них всё рассчитано. Так что шансов у меня почти нет. Ну, тогда есть смысл это «почти» использовать на все сто процентов. Уж если и прокатиться, то с ветерком. На этот счёт у меня свои планы, и они с планами стаи не совпадают.
 Кривцов продолжал стоять у окна. Ему вспомнилась Ольга, которая сейчас находилась в следственном изоляторе. Каково ей? Он вспомнил, как его самого когда-то давно задержали за кражу государственного имущества. Задержали ночью, хотя можно было это сделать и с утра, но у ментов так устроено. Ночные задержания – непременное условие их службы. Потом допросили, а потом лязгнула дверь следственного изолятора и началась совсем другая жизнь. Этот лязг тяжёлой железной двери оставлял позади всё, к чему привык и чем жил. Позади кофе по утрам, чистые простыни, женщины, деньги, вольная одежда, солнечные зайчики на стенах комнаты. Зато появлялись шконки, пайки, бирки, телажки, дубиналы, штрафные изоляторы, нормы выработки. И кроме всего прочего навсегда появлялось клеймо, что ты там был. Кривцов представил, что вечером Ольге в кормушку просунули алюминевую шлёнку с баландой и пайку хлеба. Завтра утром в камеру принесут бадью с кипятком. Хочешь, умывайся, хочешь, пей. Всё это вместо вчерашних блинов со сгущенным молоком и тёплого душа. От этих мыслей у Кривцова подступил комок к горлу, чего с ним не бывало очень давно.
- И это всё из-за меня, - вслух сказал он сам себе, - за то, что мне помогла, а потом и влюбилась. И помочь я тебе, родная моя, не могу. Не идти же мне на штурм следственного изолятора? Но и мента убивать я не стану. Это бы означало, что я попался на ментовскую разводку и доиграл по их правилам до конца. Если это произойдёт, то тебе, голубушка, уже никто не поможет.
  Кривцов налил себе полный стакан коньяка и залпом выпил. Через несколько минут сознание его затуманилось и захотелось прилечь. Только с помощью алкоголя он и  рассчитывал сегодня заснуть, пусть и не надолго. Завтра предстоял тяжелый день, и выспаться было необходимо. Но засыпал Олег с сознанием того, что Ольга его не предавала, и этот факт его радовал.





ГЛАВА 33

     В кафе-бильярдной «Дуплет» было шумно. Не смотря на то, что вроде бы веселье по случаю Нового Года должно было закончиться, братва не унималась. Снова стреляли из ракетниц, снова взрывали петарды. Сергей Иванович сидел за столиком в самом углу зала и ужинал. Он