Линия жизни

прильнула к нему. Боже, какое блаженство стоять вот так, прижавшись, положив голову ему на грудь, слышать биение его сердца. Я бы вечно стояла так, не двигаясь, не отрываясь. Саша понял мои чувства, потому что рук не размыкал, стоял и счастливо улыбался, вдыхая запах моих волос. Я подняла голову, взглянула ему в глаза и встретила лучезарный взгляд синих Сашиных глаз. Он протянул мне букетик  алых тюльпанов, и  сказал:
   -Ну, что, музыка зовёт,  пойдём танцевать!
   Мне не хотелось в этот момент никого видеть, но возможность потанцевать так близко друг от друга, никого  не боясь, чувствуя друг друга и биение своих сердец,  снова переживая  те сладостные минуты,  я пропустить не хотела.
   Мы шли к клубу под фонарями, я расспрашивала его о работе, он рассказывал как-то рассеяно, как-будто думал о чём-то.
   -С утра пошёл дождь и я боялась, что ты не приедешь,- сказала я.
   -Глупенькая, как я могу не приехать, если считаю денёчки до нашей встречи. Разве дождь может меня остановить? Да если бы надо было я бы пешком пошёл.
  -Шестьдесят километров – это далековато пешком.
 -Не думай об этом, даже если бы всё раскисло, я бы добрался, всё равно бы приехал.
   Несмотря на непогоду, зал был битком набит молодёжью, лилась музыка, танцы были в самом разгаре, не танцующие стояли у окошек и бурно обсуждали последние новости. Саша безошибочно направился к друзьям, поздоровался, я протянула руку Славику и он с удовольствием её пожал. Я почувствовала его крепкое рукопожатие и, взглянув на меня, он спросил:
   - Как поживаешь? Вижу, что хорошо!
   Я улыбнулась в ответ, наверное, по моему виду он понял, что я на седьмом небе от счастья.
   -А как дела у тебя? – спросила я. –Тебя не видно в селе, где – то работаешь?
   -Да, мы с Санькой вместе в райцентре, на одном заводе работаем. Приезжаем только по субботам. В последнее время у моего друга все думы и разговоры только о тебе. Я его не узнаю! Такое с ним впервые!
  Я улыбнулась, вспомнив о Тане. Друг, наверное, преувеличивает и признаться не хочет, что долгое время именно Таня занимала все мысли Саши, и точно так же как сейчас он думал и стремился именно к ней. Но я не успела ничего ответить – Саша обнял меня и увёл на танец. И опять мы танцевали, я видела  только Сашу, ощущала биение его сердца, его горячее тело, он был один для меня сейчас во всей Вселенной. Рядом с ним я была маленькая, беспомощная, а  он обнимал меня своими крепкими мужскими руками, как бы защищая меня от всех и от всего, и мне было спокойно и уютно в его объятиях.
   Вдруг я почувствовала на себе чей-то взгляд, холодок пробежал у меня по спине. Я оторвала взгляд от Саши, повернула голову  и увидела ледяные глаза Тани, которая выделялась из толпы и стояла как статуя. Лицо её казалось застывшим, бледным, в глазах столько боли. Саша перехватил мой взгляд, понял, что делается у меня в душе и сказал:
   -Не думай о ней. Её время прошло. Она сама его остановила.
   Я взглянула ему в глаза и уже не могла оторваться от его открытого чистого взгляда. Он улыбнулся и ещё крепче сжал мою руку, что держал у сердца, потом в порыве чувств он прикоснулся своими нежными мягкими губами к кончикам моих пальцев. Сердце моё улетело ввысь, как быстрокрылая птица!..
  Таня, Таня! Мне было жаль её… Ледяной холод сковал сейчас её сердце, возможно муки раскаяния захватили её, а может она хотела всё исправить, вернуть, но Саша не оставил ей такой возможности – отрезал раз и навсегда! И показал это открыто, не прячась, предотвращая шушукания и ненужные разговоры. Кроме жалости к девушке я испытывала жгучее желание спросить: «Как ты могла променять на кого-то такого парня? Всё это было у тебя: и его руки,  и губы, и нежные объятия. И ты сама его оттолкнула!»  Я думала ещё и о том, что может её будущий муж, как она считает,  лучше Саши, но тогда почему она плачет, расстраивается, вместо того, чтобы счастливо улыбаться?
   Всё эти мысли с невероятной скоростью проносились у меня в голове. Саша заметил мои сомнения и спросил:
   -О чём ты сейчас думаешь? Ты восхитительна, когда так размышляешь.
  -Да, Саша, я много о чём думаю, мысли летят как птицы – не поймаешь!
  -Я давно это заметил, что ты не по годам рассудительная, обо всём думаешь, размышляешь, анализируешь свои поступки и мне это нравится. Ты не такая как все. А поделиться со мной можешь своими мыслями?
- Да, Саша, я думаю нам надо обо всём поговорить.
   Мы вышли на улицу. После теплого, немного душноватого зала, воздух на улице показался прохладным, дождя не было, прошедший накануне, он оставил на ветках деревьев прозрачные капли, которые стекали и падали на землю, обрызгивая нас. Мы шли по аллее к детскому садику, надеясь на то, что под каруселями были сухие лавочки, куда не достал дождь. Я немного продрогла, не то от сырой погоды, не то от того, что предстоял трудный разговор. Мы выбрали сухую лавочку, сели рядышком, Саша обнял меня:
   -Да ты совсем замёрзла!
   Он расстегнул свою куртку и укрыл меня, как прикрывает птица  своим крылом озябших птенцов, я прижалась к нему, стало тепло от его разгорячённого тела. Разговор был необходим, хоть я и не знала, как сказать о своих сомнениях. Но если не разобраться во всём сразу, оставить всё как есть, будут недомолвки между нами, это будет ещё хуже.
  - Я думаю всё время о тебе и Тане, Саша. Вы так долго были вместе, всё для вас было впервые, всё было пополам, общие   радости и огорчения, а сейчас…
   Но он не дал мне договорить:
   -Я знаю, что ты хочешь мне сказать, я и сам думал о том, что надо во всём поставить точки. Да, Таня – моя первая девушка, с которой у меня всё было первый раз, дружили  ещё со школы. Дружба, как я думал, переросла в любовь, во всяком случае, с моей стороны. Я её боготворил. Всё, казалось, шло хорошо. Проблемы начались, когда мы разъехались учиться, редкие приезды домой, редкие встречи, но письма мы писали друг другу часто. Чувства проверяются временем и расстоянием. Ты знаешь, что это такое? Наверное, ещё нет. Неделя между нашими встречами ещё не время, а шестьдесят километров – это не расстояние.  Постепенно письма приходили реже, объяснялось это загруженностью в учёбе. Подошло время призыва в Армию. На вечере Таня плакала, я обнимал её и успокаивал: «Пролетят эти два года, не успеешь оглянуться, и я вернусь. Только жди! Мне будет легче от того,  что ты меня любишь и ждёшь», а у самого на душе было тоскливо, я чувствовал себя таким разбитым, ведь уезжаю на два долгих года, буду в такой далёкой стороне, что неизвестно, приеду ли в отпуск. Она глядела в мои глаза и обещала верно ждать, я целовал её и говорил о том, что как только вернусь, сразу же поженимся. Хочу сразу сказать, что мы с ней были близки, она более раскрепощённая, чем ты.
   Саша помолчал, может, думал, что я что-нибудь скажу, или упрекну, но я, потрясённая, молчала и слушала, что он скажет дальше. В моей голове пронеслись мысли о том, что Таня позволила больше, чем можно, в моём представлении все близкие отношения должны быть только после свадьбы.
   Саша продолжал:  
   -Мы расстались на перроне. Последние поцелуи и объятия, последний взмах руки и поезд увозил меня в далёкое Забайкалье. Я долго видел фигурку Тани на перроне, она становилась всё меньше и меньше и, наконец, пропала совсем. У меня было так тяжело на душе. Представляю, что творилось у неё! И начались письма. Служба солдата – повседневный  труд, занятия, тренировки, марши, учения. Я писал, как только выдавалась свободная минутка. Иногда письмо писал целую неделю, ежедневно дописывая и переписывая. В письмах поддерживал её, писал о своём чувстве, интересовался её жизнью, учёбой, успехами, описывал здешнюю природу. Там такая красота!. Я мечтал приехать сюда вместе с ней, в этот край нельзя не влюбиться! С нетерпением ждал писем от неё. Ты просто не представляешь, какая это радость получить письмо от любимой девушки! Писала мне мама, сестра, которая выводила каракули, ведь она только научилась писать, были письма от друзей. Но Танины письма, перечитанные и зачитанные до дыр,  я бережно складывал в солдатской тумбочке. Я верил, что она меня дома ждёт и считает дни до моего возвращения. И служилось мне от этого легко. Всё было хорошо. Мне оставался всего месяц службы, с друзьями – армейцами мы ждали приказа Министра обороны об увольнении в запас. Я написал Тане, что скоро приеду, это, наверное, последнее письмо, возможно, что мы встретимся раньше, чем оно дойдёт. Что жду – не дождусь нашей встречи и сильно скучаю.
   Саша перевёл дыхание, видно было, что ему трудно об этом говорить, все переживания того времени нахлынули на него, но он продолжил:  
   - И тут я получаю письмо от Тани! Разрывая конверт, я присел на землю, прислонился к дереву. Совсем коротенькое письмо, несколько предложений, но каждое слово как стук молота ударяло по сердцу. В нём говорилось, что она встретила другого, полюбила его, жить без него не может, и в скором времени состоится  их свадьба. Она просила извинить её, что сразу не призналась, но теперь всё уже решено, она выходит замуж.
  - Я не мог поверить её словам! У меня потемнело в глазах, сердце стучало, душа кричала от боли. Письмо выпало у меня из рук, я безмолвно сидел, опершись о старый корявый ствол и уставившись вдаль ничего не видящим взором. Друзья-армейцы поняли  в чём дело, они, как могли, успокаивали меня, говорили, что не стоит она того, чтоб за неё так переживать, раз не дождалась, значит, не любила. И не надо думать о такой дряни. Скоро поеду домой и найду я ещё себе другую, верную и любящую. Говорили о том, что время всё стирает из памяти, забуду и это. Но вокруг меня была непроглядная ночь! Я не представлял себе, какую боль и страдания могут принести несколько коротких строк. А ведь за ними – измена, подлая, ничтожная, убивающая все чувства. Вот так и у меня в душе была пустота, чёрная, безмолвная пустота. Как пропасть, в которую свалился и летишь, ожидая удара о дно. Спасибо друзьям, поддержали, потихоньку я приходил в себя, обдумывая всё случившееся. По ночам, лёжа в кровати, я думал о том, как встречусь с Таней, мысль о том, что она будет с другим, бросала меня в дрожь. Много я передумал за этот месяц. Окончательно решил  – забыть её и не вспоминать, как бы тяжело не было. Дома меня с нетерпением ждали  родители и брат с сестрой, я их очень люблю. Сразу же предупредил родителей, что хочу уехать в райцентр и поступить на работу, здесь оставаться мне было невыносимо, всё напоминало о ней, наших встречах.  Как ты понимаешь, не встретиться мы не могли. Возможно, она хотела поговорить, но мне это было не нужно, достаточно было только того, последнего письма.
  Саша замолчал, вспоминая неприятные моменты, которые пришлось пережить. Я не торопила его и ничего не спрашивала, человек должен высказаться,  сбросить тяжёлый груз воспоминаний, чтобы потом было легче.
  - На танцах, в тот первый день, когда мы познакомились, я сразу краем глаза увидел её, но не подал вида. Я вычеркнул её из своей жизни, ни разговаривать с ней не хотел, ни слушать всяческие  объяснения. Меня обуревало желание  просто посмотреть в её глаза! Но и этого я не сделал. Пусть живёт так, как считает нужным. Между нами всё было кончено, обратной дороги нет. Я рассказываю тебе это всё потому, чтобы